...ой, Друг мой Василисушка... вот и я всяко-разно порадовался и на то, что, как с большим своим удовольствием душевным вижу- удалось-таки начертать нечто, как вижу, и очень приятное и Вам, и чудесной Матушке Вашей Олюшке, с коей-которою, только вообразите себе- и я-бедный, и умудрился, и как-то исхитрился уже давным-давно познакомиться, и тайнейше, и конспиративнейше-секретнейше, за спинушкою Вашей (ой... вот и рассмеялся тихонечко)...
Словом- так... приятное, непринуждённое развлечение махонькое (хоть, всё-таки, и довольно большого словесного труда потребовавшее... ну, да не беда... пустяки)... Вот и слава Тебе Господи за всё, что удалось... Вот только, Друг мой прекрасный, уж не утаю-не скрою от Вас, что в чём-то и огорчился... ибо, вот, как на грех- отыскался-таки и повод для чувствительной печали-огорчения (притом же- и очень удивлённо-внезапного, эдакого нежданно-негаданного всем своим, вот уж совершенно "неприменимым-неприложимым", ну, решительнейше ни к чему, о чём туточки начертал, в таких-то славнейше-веселейших гостюшках у дорогой нашей Ольговны)...
Но- опять-таки, уж оченно страшусь-опасаюсь, дабы, если хоть бы чуть-чуть всё сие эдак и затрону, и хоть бы прикоснусь- ой, не пришлось бы Евгению бедному, по изумительному слову одного из Святых Евангелистов наших, некую уж если не книгу, но уж явно- некую объёмистую рукопись туточки эдак "составлять" (как это, в заключительных словах вот уж пресвятейших, у любимого Ученика Господня-Божия?- "Многое и другое сотворил Иисус. Но, ежели бы писать о том подробно, то, думаю, и всему миру не вместить бы написанных книг")... Вот, примерно то же- и о Детстве-Юношестве, и о Добре и Зле, и об этом самом, вот уж чуть не крупнейшем Предтече Антихристовом хотя бы и в XIX веке, этом ну, донельзя, вдохновеннейше безнравсвеннейше-аморальнейшем эдаком певце-проповеднике (вот, не угодно ли, mes cheres messieurs-Dames) "сверхчеловека" некоего, и о коем Евгению бедному, увы и ах- пришлось-таки тут вскользь упомянуть, уж прости Господи... А равно- и о всём нашем и пресвятейше-ветхозаветно-Райском, и о всём-Господнем-Детском-библейском, и о всём том, поистине- ой, и каком же маловосхитительном, чем иной разочек бедный в действительности может и быть, и внезапно оборачиваться и детский мир, и те или иные милые детушки наши-нашенские, а уж стократно более- эдакие, уже немножко подросшие, "юные отроки" и "отроковицы" (как бывало, славнейше-поэтичнейше именовали их в старину-старинушку нашу Русскую, вот уж благословенную) и так далее...
НУ, СЛОВОМ, ОЛЮШКА- почти уже поспешнейше-торопливейше оканчиваю, чуточку чем-то, признаться, и огорчённый, и немножко опечаленный, ИБО, ПРИЗНАТЬСЯ ВАМ- ОЙ, И КАК ЖЕ ВСЁ РАЗДУМЫВАЮ БЕСКОНЕЧНО НАД ВСЕМ ТЕМ, О ЧЁМ ВЫ УЖ ЗНАЕТЕ ПРЕКРАСНО (вот уж в сотню раз более парнасски важным, и- уже очень срочным, нужнейше-"актуальнейше"-неотложнейшим)... И всё-то, бедный, ни к чему окончательному прийти пока что не могу... Ну, словом- неважно...неважно...простите...
И ещё разочек, в завершение- ой, и какое же и Вам преспасибушки на таком-то добром слове Вашем, и обо всём моём, да и о самом Евгении... И ведь- ну, какая же весьма искусная, просто изумительная стилизация некая под мой стиль востросаблинский (и в письмах моих, и в комментариях, и пр.), уж с таким-то тончайшим использованием чего-то и чрезвычайно характерного, и, словом- очень-очень похожего на скромную манерушку мою, на те или иные мои черты-приметы стиля моего... Ну, восхитительно похоже, дорогая и дорогая Василисушка-Дамушка... ой, ну, славнейше... ну, море словесно-литературного удовольствия тихого...