Вина торговец на базаре стоял, и думал лишь о том, как сделать лучше свой напиток. Чтобы усталый путник мог жажду утолить и силы подкрепить, а тот, кто болен, выпив чудного напитка, стал выздоравливать скорей. И если вдруг веселье, пусть будет сладкое вино – на радость угощение.
Но вот заметил он в толпе взгляд женщины усталой и сердитой. Она искала продавца вина, его искала… Их взгляды встретились, и продавец вина отчаянье прочёл в её глазах, и страх, и гнев, и даже просьбу – почти… мольбу.
Шла женщина навстречу к продавцу сквозь плотную толпу и никого не замечала, в её глазах виднелся след остывших слёз, а бледное лицо – печать страданий долгих – скрывало красоту.
Мужчина-продавец, напротив, был спокоен, а волосы седые, служили украшеньем лет. Он ждал её, она была всё ближе:
− Ты продаёшь вино? Торговец яда! Тебя я ненавижу, ты убиваешь сына моего, ты продаёшь: он пьёт и умирает. Зачем это тебе? Быть может деньги?..
− Да, вино я продаю и те, кто много пьёт, себя тем убивают. Но не вино страданий всех причина, скорее, жадность их порок. Вино напиток вкусный и полезный, он как любовь… с ним осторожность дружит. Скажи мне женщина, ответь правдиво, кто сыр и хлеб готовит и продаёт, он тоже ядами торгует?
− Конечно нет! Ведь это хлеб и сыр! Всем кушать надо.
− А если много съесть, что будет? А если слишком много есть всегда? Скажи, что с человеком будет?
− Но что же делать мне? Мой сын… он пьёт и умирает! Не продавай ему вина, прошу тебя!
− Я сына твоего давно уж знаю, и вина ему не продаю. Сама ты с ним поговори и на вино не клевещи. Что за причина, почему вином он жажду утоляет, и что за жажда у него?
***
Шла женщина домой: была она печальна. Как с сыном разговор начать, и что сказать, а сердце билось с каждым шагом всё тревожней.
− Прошу тебя, мой сын, ответь: что душу тяготит твою, и почему ты в сердце камень носишь? − Не зная больше страха перед горем, за плечи обняла своё дитя.
− Я так любил её, она мне всех была дороже и милее, с ней в тайне встречи проводил. О, как в любви клялась мне, и всю себя отдать была готова. К её ногам весь мир готов был бросить, а она… с богатством повенчалась. − Глаза его давно улыбку позабыв, опять блестели морем горя. − Да. Я пью вино, чтобы предательство забыть. Хочу, чтобы она ко мне вернулась, но нет, страдания мои её как будто не тревожат.
− Поверь мне сын, она предать не может, лишь только сам, ты мог её предать. Зачем ты в золото одел её, зачем? Ты упоил её своей гордыней.
− Неправда, я… она сама, ведь я – это она… ну, то есть всё наоборот, она как я!
− Мой милый сын, ты сам это сказал «она, как ты, а ты – она», тогда, кто предавал тебя?
− Совсем запутался, прости, не знаю что сказать. Не знаю даже, как мне думать, а может быть бежать?
− Ты от себя давно бежишь, и где сейчас? Попробуй, оглянись! Увидишь, как она страдает и ждёт тебя, когда ты на себя взглянуть посмеешь и увидишь, − мать сына за руку взяла, и ласково в глаза ему взглянула. − Поверь сынок, нет яда слаще собственных тщеславий. Вражду свою с собой забудь, не пей вина, раз не умеешь. И с совестью своей ты снова мир найдёшь.
Прошло два года с тех времён, и не узнать теперь их дом. Веселье, звонкий детский смех, всех удивляет быстрый ход свободных лет.
Помочь сайту
Поздравления
