Отреченные.

Ну вот, наконец-то я могу присесть. Печь затоплена, коптит немного, но, все же топится. Нет никого, благодать, впервые за сорок пять лет никто не бегает и не гремит в соседней комнате, никто не ссорится через стенку. Никто не кричит бесконечное:"мама, где мои носки ?", или, "мама, поставь чайник!". Никого, наконец-то долгожданное и выстраданное одиночество!
Я села у печи, растянувшись в кресле и вытянула ноги. Огляделась, словно, видела эту комнату впервые.
Комната большая и малюсенькая кухня с печкой, а мне больше и не надо. Правда, в комнате стены выбелены прежними хозяевами в ужасный грязно-желтый цвет, а печь когда-то явно была голубой. Странный вкус был у прежних жильцов, наверно, им нравились две единственные вещи, это пьянство и грязь. Мне этот домик достался совсем дешево, даже по деревенским меркам, и странно, председатель не стал брать плату, предложил обжиться, а потом и договор составим,
 через месяца два - три. Комната, вы представляете, что я видела? Грязно - желтые стены, ужасная грязно-голубая печь. Лампочка, висевшая на патроне на длинном кабеле, что приходится лавировать, чтоб не приклеиться к лампочке лицом, проходя мимо. Я пыталась ее завязать или согнуть повыше, но, это ситуацию не спасло.Столик некогда был журнальным,
теперь потрескавшийся, местами отвалившийся ламинат просто был скрыт под куском клеенки, такой же старой и местами порезанной. Вероятно, когда резали что-то без разделочной доски, прямо на столике. Кровать - это шедевр, я таких уже давно не видела. Реальная железная кровать с провалившейся и провисшей панцирной сеткой, лежа в ней, ощущаешь себя лежащей в корыте или ванне.Ах да, и кресло, самое простое, самодельное, не раскладное и обтянутое какой-то непонятной тряпкой.Но, вместе с тем, в этом кресле оказалось удобно сидеть, вытянув ноги к печи, и на деревянные подлокотники можно поставить чашку с горячим чаем, даже лак не потрескался бы, его не было. На полу лежала единственная домотканая дорожка, какие ткали бабушки на старинных станках из настриженных тряпок. Соответственно обстановке, вы поняли, какого она была цвета. Окно в комнате одно и маленькое и узкое, как амбразура, с заклеенными скотчем трещинами на стеклах. Вот и вся обстановка, которая досталось мне с домом в комплекте.
Я знаю, что вы скажете, бичевник, да, но, я как смогла сегодня все отмыла, стены и печь протерла от пыли. И теперь чувствовала себя как никогда уставшей и довольной.
Сидела в кресле и воспоминания нахлынули беспрерывным потоком, сюжетами, пролистанными в обратном порядке.
Вот я собираюсь в дорогу. А-ха-ха-ха, я рассмеялась. Да я просто схватила сумочку с документами, деньгами, скопленными для этого в течении трех лет, немного удалось скопить, и сбежала. Сбежала, оставив на столе свой телефон и записку, что я там написала? Ах да, примерно так:
"Я оставляю вас, оставляя вам все, живите, владейте, и не ищите меня. Я наконец-то свободно от всего и от всех."
Да, точно, именно так, а потом я на вокзале купила себе еды немного и все необходимое на первое время.Одеяло с подушкой и белье заняло много места, получилась внушительная ноша, а все необходимое в одном экземпляре. И села в электричку, вот такой отъезд из дома, похожий на побег.Дома, двухэтажного коттеджа с вполне благополучной обстановкой, вечно пьяным самодуром мужем и двумя взрослыми сыновьями. Я снова рассмеялась, хотелось бы увидеть их рожи.Хотя, нет, не хочу их видеть, совсем не хочу.
Ноги стали согреваться, бегая туда-сюда с ведрами воды и дровами, совсем выстудила свою избушку. А на улице конец декабря, холодно. Снег почистить у меня уже не хватило сил. Завтра попробую в сарае отыскать лопату. Вспомнила вдруг, что еще совершенно ничего не ела сегодня, не считая утром беляша на вокзале и чашки помойного кофе. Пошла на кухню и поставила чайник на печную плиту.
Кухня, это была гордость какой-то из прежних хозяек, председатель сказал, что здесь жильцы последнее время менялись чаще, чем погода. Здесь стоял кухонный буфет, деревянный - раритет, стол и два табурета. Печь занимала не много места, большей частью стоя в комнате, на кухню выходила только одна стена с дверками и маленькой квадратной плитой. Но все равно, кухня была такая, что не занятым оставался только небольшой пятачок, буквально полтора метра на полтора метра. Зато, куча преимуществ, можно не сходя с табурета, достать все, просто протянув руку. Окошко тоже одно, как бойница, с заклеенными газетами стеклами. Я не стала их отдирать, все равно пока штор не было.
Села на табурет, а в кухне было заметно теплее, и лампочка с патроном висела под потолком, можно было ходить мимо нее безопасно. Пока грелся чайник, порезала колбасу и хлеб. Отчаянно захотелось кушать, стала есть без чая, какая я еще бестолковая, если бы поставила чайник сразу, как затопила печь, уже давно бы закипел.
Жуя бутерброд с колбасой, вспомнила у Ошо, историю про одного святого мудреца, чем он отличается от царя. Мудрец мог встать и уйти, оставив все, понравилось, но, до этого надо дорасти. Чтоб отречься от всего, отречение должно вызреть, созреть, как ягода. Ягодка поспеет, сама отпадет, без боли и давления. Значит, я как ягодка, ну, почти, поспела и отпала. Эта мысль рассмешила.

Утром, только я проснулась, кстати, а натопилось вчера жарко, дом держал еще тепло, это хорошо, хотя и время было уже половина десятого утра. Ужас! Я никогда столько не спала, может, это войдет в привычку, я рассмеялась.  И вот, только я проснулась, не успела еще встать, только еще сладко потягивалась  и нежилась, кто-то отчаянно колотил в окно на кухне. Странно. Я встала, открыла двери в ночной сорочке,  едва не сбив меня с ног, старуха прошествовала до табурета на кухне и водрузилась на него.  Я была просто в растерянности и изумлении.
-А что это ты еще, баба, в ночнушке скачешь, разбужала ничай?
-Да нет, - я опомнилась, - встала уже, а вы кто?
-А я не сказала? А так я соседка твоя, вона мой дом, - она показала куда-то в газетное окно, - рядом с твоим. Пойду, думаю, сознакомлюсь с новой жилищкой, так меня Афродитой зовут.
-Как, как, - я едва не задохнулась, поперхнувшись?
-Родители назвали в честь богини какой-то, да все зовут просто Фрида.
Я удивилась, к чему тогда было озвучивать полное имя, если все зовут Фридой. На богиню старуха точно не смахивала,  в латанных гамашах, подол выцветшего халата, засаленная телогрейка, только шаль на голове добрая. Сама вся одутловатая, безобразно полная, нет, вы не подумайте, я против полных ничего не имею. Некоторым даже полнота больше идет, чем худоба, да и не в этом дело. Было что-то в соседке отталкивающее.  Мне вдруг стало смешно,  и я улыбнулась.
-А тебя как звать величать?
-Капитолина я, но если позволите вас называть Фридой, то и меня зовите Капой.
-Ну и ладно, - старушка кивнула, - нечего нам в соседях расшаркиваться, да шапочку ломать,  устраивайся, а я пойду, а то и ко мне заглядывай.
Она поднялась и пошла, опять едва не свалив меня с ног, задев плечом, не бабка, а БТР. Может, я сама дура, стою на дороге, нет, чтоб посторониться.  Только сейчас до меня дошло,  глядя на снег на полу, посетительница и не думала разуваться, так и была все время в валенках. А вот зачем она приходила, я так и пока не поняла.
Я решила поставить чайник, растопить печь и пойти поискать все же лопату.

Вечером я сидела за столом на кухне, из подпола донеслось мявканье, словно, кошка ревет. Я вспомнила, что и прошлой  ночью  не могла долго уснуть, казалось, там под полом кто-то ходит, долго не могла уснуть, а когда уснула, забыла. Да и с соседкой этой, Фридой, все вылетело из головы.  Я робко позвала, наклонившись к дырке в полу у печи.
-Кис-кис, кис-кис?
-Мяу, - что-то мявкнуло снова.
-Кис-кис, кис-кис?
Показалась мордочка, кошка и вправду, видать, от старых хозяев осталась.
-Кис-кис, кис-кис?
Вылезла робко и боязливо.  Пяти шерстная красавица, я таких еще не видела, на черном поле – рыжие, белые, серые и коричневые пятна.  Я взяла ее в руки, она замурлыкала.  Все усы в тенетах, шерсть в паутине и комках скатанной пыли.
-Да где ты лазила, дурачка, напугала меня прошлой ночью, да ты поди, голодная?
Я достала остатки колбасы и положила на пакет от молока.
-Извини, молоко все истратила на кашу, не думала, что ты объявишься. Как же мне тебя звать?
Кошка набросилась на колбасу, оглядываясь, не передумаю ли и не отберу.
-Да ешь, не бойся, - я рассмеялась, - я завтра схожу в местный магазин и куплю нам продуктов, и пару мисок, тебе и мне.
С кошкой стало сразу уютнее, я разговаривала с ней, кошиня, словно, понимала меня, все о чем я мелю.
-И шторы какие-нибудь купим,  окно отмоем от газет, а то я смотреть уже не могу на него.  Хоть, простынку какую, создадим уют, теперь нас с тобой двое.  Видала, и соседи ходят, как ее, Фрида, ну и имечко же у нее, - я рассмеялась.  И у меня не лучше, - я опять рассмеялась, - Капка.  А вот ты кто у нас будешь?
Кошка съела всю колбасу и зацепив меня за край халата  зубами, потянула  за собой. Мне стало любопытно.  Я пошла за ней, а кошка идет, оглядывается и останавливается, чтоб я шла за ней.  Привела она меня в кладовую в сенях, где я еще не была.  Кошка села у сарого сундука, стоящего в дальнем и темном углу.  Благо, в кладовке зажигался свет.
-Мяу, - сказала кошка и встала передними лапами на крышку сундука.
-Открыть? Ну, давай откроем.
Я потянула тяжеленную крышку, обитую жестью, надо сказать, весь сундук был обит жестью, красивый и старинной работы, это было заметно по чеканке.  А там было тряпье, целый сундук белья, и видно, что не плохого. 
-Ну, это наверно, прежние хозяева забыли, нет, мы не возьмем, они же за ним вернутся.
Кошка запрыгнула в сундук и разгребя лапами, что-то захватила зубами и потащила.  Я вытащила, оказалось – шторы, красота, с вышитыми призорами.
-Какая ты умная кошка, ты поняла, о чем я мелю, только мы не возьмем, это же чужое, пусть пару годков постоит, не вернутся хозяева, тогда попользуемся.
Я бережно вытащила кошку из сундука, поправила там все и закрыла крышку.  Кошиню взяла на руки и зашла в дом.
-Пошли, я лучше тебе еще каши манной положу, что я утром из молока сварила, нашла тут кастрюльку и отмыла. Каши только наварила опять на целый взвод, не привыкла еще помаленьку готовить. 

Вот и второй день прошел, а завтра надо будет работу поискать, денег хватит еще на месяц, но потом они кончатся.  Я лежала на кровати, а в «корыте» оказалось теплее спать, кошка лежала со мной, я пустила ее под одеяло. Она после трапезы вся вылизалась и стала чистенькая, без тенеты на усах.  Я рассмеялась, как вспомнила ее мордочку в пыли и паутине. 
Уснула я и снится мне сон, кошка моя стала девушкой, лет двадцати – двадцати пяти, с длинной русой косой.  Она сидела перед зеркалом, расчесывала волосы и рассказывала.
-Род наш древний колдовской, я последняя в роду. Умела я по ночам кошкой становиться по специальному тайному заговору. Иногда это надо, какую вещь выкрасть из дома для работы.  К примеру, гробит кто мать с дитем от зависти или злости, а чтоб вернуть все раз и навсегда тому, кто делает, надо вещь виновника. Хоть носок или платок носовой пользованный. А кошкой и войдешь в дом и выйдешь не заметно.  А для оборачивания в кошку надо, чтоб вода с вечера, еще человеком заговоренная стояла на улице и луна в ней отражалась. А в воде Крест, воды не много, чтоб только Распятие скрыло.  И с закатом, на закате говорится заговор, ты становишься кошкой и любым животным, каким задумаешь.  А с рассветом кошка эта или животное должна воду вылакать до Креста, и с первыми лучами солнца опять человеческий облик принимаешь.  Да прознала бабка эта, Фрида, где водичку оставляла, взяла и вылила. Я прибежала, а черепка пустая, перевернута, и Крест  в  стороне и воды ни капли, вся в землю ушла. Так и осталась я в кошачьем обличье.  Теперь все наоборот стало, коль я кошкой рассвет встретила, днем кошка, а ночью только облик свой человеческий принимаю.  На самом деле я и есть всегда человек, только на день иллюзия одевается, как покрывало, все видят, слышат и на ощупь  я кошка. Так и буду доживать свой срок, коль воду не уберегла.  А звать меня Верой, Верой и называй, ни на что другое не отзовусь.  Вещи в сундуке мои, бери, не бойся. По доброму ты со мной, я вижу в тебе чистую душу, отблагодарю за доброту.  Будем вместе жить, а коль не побоишься, то и покажусь тебе следующей ночью,   устала я по ночам от людей в погребе таиться. А захочешь, так и научу многому, я ведь, многое умею, и лечить, и править, а раны кровавые шить простой иглой без боли, наркоза и заживают без воспаления.  Многое умею, не бойся только меня.  А Фрида позавидовала жениху, для дочери своей хотела, вот и вылила воду. Подлая она, гони ее, все вынюхивает, меня ищет.  А я живу тихо, как и раньше жила, только сейчас еще от людей прячусь, молча несу то, что сама избрала.
Я проснулась, кошки со мной не было, надо же, приснится же такое. Я повернулась на другой бок и уснула.

Утром я проснулась от странного ощущения, пока не осознала,что это шаршавый язык моей кошини на щеке. Она лизала меня, будила.
-А, привет, ты есть хочешь, - я рассмеялась и вспомнила ночной сон, - знаешь, ты мне снилась с длинной русой косой, Вера.
Мне показалось, что кошка улыбнулась во весь рот.
Я вышла на кухню, умыться и меня чуть не парализовало от неожиданности. Весь кухонный стол был заставлен стопками белья из того сундука. Несколько минут я была в стопоре, потом еще несколько минут соображала, кто бы это мог сделать, и даже стала себя подозревать в лунатизме. Я бросилась в кладовую, точно, сундук был пуст. Я вернулась в кухню и заметила на полу сложенный ковер, толстый, шерстяной, ручной работы. В это трудно было поверить мне, человеку, далекому от мистицизма. Но, то что это не просто сон, было однозначно. Я схожу с ума. Кошка терлась о мои ноги. Уйти из семьи, чтоб сойти с ума, но нет, я твердо решила в этом разобраться, и не важно, во что я верю, а во что нет.

Я сходила в село, поспрашивала в магазине и на почте, не нужны ли работники. И даже зашла на вокзал, может, им надокакую поломойку. Там встретила Фриду.
-Здравствуй, Капа!
-Здравствуйте, - я кивнула головой.
-Что это ты, работу ищешь?
-Ищу, - я направилась к выходу.
-Послушай, - бабка вышла со мной из здания вокзала, ухватившись за мой локоть. - ты кошку в доме не видела?
-В каком доме?
-Да в своем, она диковатая, от людей прячется, а старые хозяева просили забрать ее к себе.
-Нет, - соврала я, - не видела никакой кошки.
-Ушла что ли, - Фрида сама с собой рассуждала, а потом повернула лицо ко мне, заглядывая в глаза, - ты это, увидишь, так скажи, я ее заберу, а тебе если надо, так другого котенка дам.
Я высвободила свой локоть из ее цепких пальцев.
-Не надо мне никаких котят.
День был испорчен, мерзкая старуха.Чтоб как-то сгладить настроение, решила зайти еще в школу и сельский совет по вопросу вакансий, а на обратном пути вернуться в магазин. Кое-что из посуды нужно было приобрести и продуктов каких, да так еще посмотреть, что по дому. И тут меня посетила идея, я окончательно спятила, если решила устроить праздничный ночной ужин для меня и кошки, на две персоны. Эта мысль меня окончательно развеселила, не нормальная баба.

Я не сомневалась, что логопеду с высшим образованием не будет работы на селе, даже в школе и детском саду эту вакансию уже занимала одна и та-же женщина. Но. идти путейцем на железную дорогу или кочегаром в школьную котельную, таскать вдоль линии кирки и лопаты или кидать уголь в топку, к этому я точно еще не была готова.
Зато секретарша у председателя, стройная девочка с абсолютно белой косой, это же сколько перекиси она на себя, бедняжка, вылила. завела любопытный разговор.
-Как вам в холупе этой поселилось?
-Нормально. - я насторожилась. - а что?
-Так там никто больше месяца не задерживался.
-Отчего же?
-А Бог его знает, сбегают, бают про девку, что выживает их, да про кошку дикую.

Да, вранье оно всегда, как цепь, вокруг тебя тянется, раз соврал - одно звено, другой раз - еще звено, и уже одно за другое цепляется, не выпутаться.

-Глупости, - я рассмеялась, - я две ночи ночевала и ничего подобного не видела. А вам, милочка, чем сплетни да байки собирать, лучше бы учиться шли, все полезнее, чем дежурную сплетню повторять.
-Да это вы не понимаете еще, - обиделась девушка, - она моей одноклассницей была, пробабка ее учила, все передала и померла. Ох, и сильна Верка стала в деле колдовском, все, что мне наговорила, все исполнилось до последнего слова. А потом что в воду канула, а я ее любила, мы с ней подругами были. Она добрая, Вера, а мстит, значит, заслужили. Если встретите, скажите, что я ее люблю.
Я молча кивнула и пошла к двери, услышав в спину.
-Она и вас прогонит.

В магазин я вернулась окончательно разозленная, разочарованная и заинтригованная одновременно. Купила четыре чайных пары, четыре миски, четыре ложки, четыре вилки, кастрюльку, сковородку и электрический чайник. Плевать, если что, завтра еще пойду поищу работу, я еще в воинской части не была, что на окраине села. А сегодня устроим праздник живота, кошка Вера или человек, курицу оба едят. Закупила продуктов и потащилась домой.

Во дворе меня ждала новая неожиданность, какой-то мужик дочищал мой снег в ограде. Надо отдать ему должное, вычистил весь двор, я-то только дорожки разгребла.
-Я тут помочь решил, хозяйка, может, в мужья возьмешь, а, - он заржал?
 -Мужа мне не надо, а вот помощь мужская еще в одном деле понадобится.

У меня как раз по дороге идея очередная возникла, я для этого и пива самого дешевого купила бутылку.

-Как скажешь, хозяюшка, а то подумай, я  того, и в поле жнец, и на дуде игрец, - он опять заржал?
-Сундук мне перетащишь из кладовой в дом?
-А давай, ради знакомства.
Сундук пришлось тащить вместе, ох и тяжел, зараза, хоть и пустой. Поставили его возле печи в комнате. Я достала помощнику пиво из пакета.
-На вот тебе за работу благодарность и до свидания.
-Гонишь?
-Провожаю.
-Ну ладно, за подарок спасибо. если что, зови, я это, Федор, супротив тебя живу.
-Да нет, это вам, Федор, спасибо за помощь.
Мужчина  ушел, я закрыла за ним ворота и двери.

Кошка моя уже сидела на свернутом ковре, и смотрела на меня внимательно. Мне показалось, что она улыбается.
-Даже не думай, мне столько не выпить, да и не нужен мне никто, - я рассмеялась. Верунчик, у нас сегодня ночной праздник живота, а сейчас вытаскиваем все из пакетов, прибираем, топим печь, готовим, В общем, готовимся, а я тебе по ходу пьессы, расскажу, как день прошел.
Я казалась сама себе идиоткой, веря басням и снам, но, я подробно рассказала кошке где была и пересказала все диалоги в лицах.

Я легла на постель, все дела были сделаны, день клонился к концу. Верины шторы изумительно смотрелись на выскобленных и вымытых окнах, на полу в комнате лежал кошкин ковер, а дорожка переехала на кухонный пол. Вымытый сундук я накинула свернутым вдвое покрывалом. Половина вещей заняла свое законное место в сундуке, туда же я сложила и свое скудное имущество. Получилось удобно и уютно. На столе стояла пожаренная на новой сковороде курица, а в мисках хлеб и фрукты. Как раз осталось две миски, чтобы кушать из них. На печи стоял чайник и кастрюлька с водой, чтоб не остывали. Кошиня моя лежала на сундуке и дремала. Я тоже закрыла глаза.
Почему-то вспомнилась свадьба старшего сына.
В ЗАГСе разлили Шампанское по бокалам, а я отказалась пить.
-Мама. неужели вы за счастье своего сына не выпьете, - вопрошала новоиспеченная сноха?
-Нет, нет. я же просила налить мне сока в стакан, - возражала я, но меня, как всегда, никто не слышал.
-Мама, ну выпей всего один бокал, - просил сын?
Все стояли и смотрели на меня, сваты, родственники, посторонние не знакомые мне люди, все стояли и осуждающе кивали, ожидая моей капитуляции.
-Ну что ты кобенишься, Капа , - возражал мой супруг, - пропади она пропадом, твоя медитация, если ты не можешь ею пожертвовать ради сына!
-Променять четыре года труда на бокал вина, когда столько пришлось вытерпеть? Тогда я не правильно тебя воспитала, сын, если даже ты не можешь принять тот факт, что я тоже человек. У меня могут возникать свои интересы, даже отличные от ваших, я свободный человек, со свободным волеизъявлением. И если ты этого не понимаешь, мне нечего здесь делать.
-Мамусик, ты респект, - крикнул уже выпивший второй сын.
(респект - уважение на сленге молодежи).
-Капа, что ты мелешь, всего один бокал за счастье молодых, - разорялся супруг.
-Как не стыдно, - возмущалась сношенька, - вы даже с моими родителями ни разу не захотели пригубить.
-Сын, будьте счастливы!
Я повернулась и пошла, медленно спустилась по лестнице со второго этажа, словно, на ватных ногах. Для меня на этом свадьба и закончилась, ни в какой ресторан, где отмечалось торжество, я естественно, не поехала. Я взяла такси и приехала домой. Я помнила еще во всех их глазах не понимание, брат мужа закодированный, и никому не пришло в голову налить ему бокал, почему я - изгой? Они считали меня за ненормальную, хорошо, пусть так, да они сами идиоты. И я вдруг поняла, что на самом деле я им никому уже не нужна, и самое интересное, что мне на самом деле, тоже уже никто не нужен. Я стала свободна, только тогда я осознала, что свободна. А они все идиоты.

-Они   вправду идиоты, а ты молодец!
Я открыла глаза и увидела перед собой девушку из сна с длинной русой косой, она стояла и улыбалась, совсем нагая и не стеснялась этого.
-Вера? Почему ты голая?
-А разве ты в медитации не голая?
-Голая.
-А представь себе кошку, которая таскает везде за собой сорочку, - она подняла бровки в ожидании, когда до меня дойдет смысл.
Мы рассмеялись.
-Девочка моя, - я обняла Веру, - я думала, что и вправду рехнулась.
-Солнце село, я - опять я, если хочешь, я надену что-нибудь, в сундуке кое-что осталось.
-Как тебе удобно.
-Тогда я надену сорочку, кстати, почему ты не медитируешь до сих пор?
-Было потом много событий, я сорвалась и давно не садилась, получится ли, я уже и мантру не вспомню.
Ясно, но только если есть Истинные Блага и Дары, и твои помыслы чисты, ты ничего не потеряешь, можно утратить на время, но, всегда можно начать сначала. Я помогу тебе, кошки умеют медитировать.
-Правда, - я несказанно обрадовалась?
-А что ты думала, они делают, когда, словно, дремлют на солнышке или любимом диване.
Вера присела  к столу в ночной сорочке. Я села рядом.
-Удивительно, Вера!
-Если ты ищешь Истинных Знаний, если помыслы твои чисты и не обременены наживой, Боги всегда протянут руку.
-Я, будто, в сказке с тобой.
Вера расхохоталась совсем детским смехом.
-Ты все еще не веришь собственным глазам, твой ум нарезает круги, окутывая тебя плотным коконом, отбрось его в сторону. Потрогай меня, я такая же как и ты, из плоти и крови, а несколько минут назад была кошкой и стану ей снова с рассветом. В Мирах много удивительного, но, надо поверить, что все может быть, абсолютно все. Капа, как ты увидишь невидимое, если не веришь собственным глазам?
Я расплакалась от радости, от слов, не по возрасту мудрой девушки, оттого, что вспомнила слова своего Учителя, который когда-то вывел меня в медитацию.
"КОГДА ТЫ БУДЕШЬ ГОТОВ, УЧИТЕЛЬ ПРИДЕТ САМ".
-Ну-ка, не придумывай, в пору мне плакать от радости, я уже седьмой год не ела курятины и фруктов. От мышей меня уже мутит.
-Ой, ты кушай, это все для тебя, а я чая налью. Я побежала на кухню и услышала за спиной.
-Чай, я столько о нем мечтала, о горячем, крепком, сладком чае, а приходилось лакать воду из луж в лучшем случае.
Я готова была снова расплакаться.
-Веруська, ты мне расскажешь о себе?
-А я тебе рассказала прошлой ночью, ты же не думаешь, что это просто сон,  и ты не могла его забыть.
-Помню, а что было до этого и после?
-Давай сначала ты сядешь за стол и мы насладимся ужином?
-Прости, - я вошла в комнату с горячим чаем, - какая я дура, кушай, конечно!
А потом Вера начала рассказывать.

-Я убежала на чердак и просидела там весь день до заката. С последними  лучами уходящего солнца я обрела вновь свое тело и вошла в избу. Стала паковать необходимые и дорогие вещи в сундук. Со сменой формы мне уже не надо было столько вещей, я же понимала, что меня потеряют, начнут ходить, а за одним и кое-что прихватывать. Сундук защищен оморочкой, его никто без моего разрешения не увидит. Ну и еще кое-что из вещей припрятала, на самом деле, все в доме, только этого никто не видит. Так и получилось, дом начали растаскивать, а я не могла ничего сделать, я даже показаться не могу людям.
-Почему?
-Людей пугает все не знакомое, они и раньше мою бабушку уважали, но и боялись, а когда поняли, что бабушка передала мне все свое мастерство, я почувствовала сразу, что и ко мне отношение изменилось, внешне все оставалось тем же. Но, я читаю мысли, в основном это страх. Ночью  я все та же, а днем, когда я кошка, я уязвима, меня можно легко убить, а страх способен и не на такое.
-А во мне что ты прочитала?
-Желание понять и постигнуть, страха в тебе я не увидела, - Вера улыбнулась.
-Мне всегда было не понятно, почему люди боятся более сильных людей, более Знающих людей, ведь, это глупо, бояться, когда можно научиться доверять и многому обучиться. Такая возможность познать что-то еще не из книг, а живьем, из рук в руки.
-Я передам тебе свое мастерство, если ты захочешь, и насмелишься. Нельзя, чтоб Знания не одного десятка поколений Знатных Мастеров просто исчезли с пропажей одной кошки.
-А как передается мастерство. ты  сказала, если я насмелюсь?
-Услышала. это хорошо, - девушка улыбнулась, - я выпущу Силу и ты увидишь огромный шар огня, ты должна будешь в него сама войти.
Я выпучила глаза, наверно, Вера  расхохоталась.
-Это Священный Огонь с Алтаря Науки, он не обжигает, хотя вид пугающий, это как испытание, если не убоишься, уже тебя ничто не испугает, ни вид червивых ран, ни трупный запах пациента, еще живого, ни покойники, которые иногда будут приходить по твоему зову. Это Старая Школа Мастерства. Если войдешь в Огонь, вся моя Сила перейдет к тебе, и не только моя, Сила всех поколений Мастеров нашего Рода. Останется получить Знания, а вот в этом я тебе помогу, буду учить тебя по ночам. Например, слышала простой заговор, как деткам малым испуг сливают?
-Слышала, но не знаю как.
-Дают Иконку Спаса в ручки, растапливают церковный воск и помешивают против часовой стрелки над головой дитя в железной кружке. А мать держит над ним воду. А ты мешаешь болтаешь воск и говоришь:
"Покори, Бог, младенца, здесь говоришь имя крещенное дитя, которого напугал невидимый глаз лютого зверя. Пусть этот зверь, который мешает младенцу, опять говоришь имя, в хорошей жизни, откачнется от его судьбы, отныне и во веки веков, во Имя Отца и Сына и Святого Духа.  Аминь. Аминь. Аминь".
Так говоришь три раза, а с последним "аминь", что переводится - "истинно так", выливаешь воск в воду. А потом смотришь, что на воске увидишь, оттуда и испуг пришел. Сливаешь так три дня, на убыльной луне, и в мужской день мальчику, а в женский - девочке. Мужской день - понедельник, вторник, четверг. Женский - среда, пятница, суббота. И испуг излечишь.
-Ничего себе, Вера, ты все заговоры помнишь и не путаешь?
-И ты запомнишь, это ведание  Материи, и слово "ведьма" отсюда пошло - Ведующая Материю. А если возобновишь медитации, будешь со временем ведать Дух, это более Высший Уровень, там по другому лечат, руками, Энергией, там не нужны эти все заговоры, нужно Искусство правильно Мыслить. А ты стремись познать обе стороны. Тогда ты станешь Магом, а не шарлатаном, чтоб Роду моему за тебя стыдно не было и за дела твои. Если увидят, что мастерство их во зло тратишь, заберут Дары свои и накажут, мало не покажется. Деньги никогда не должны стать соблазном, чтоб не было, что ты нищего отпихнула, а денежного лечить пошла. Пред тобой все равны.
-Вера, а как дом твой продаваться стал?
-Так через полгода наследников не объявилось, председатель решил, что продать лучше, пока тут бомжи или гастробайтеры не поселились.
-И как ты их изгоняла?
-Являлась по ночам и приведением пугала, - Вера расхохоталась, - да ты не думай, тут добрых-то и не поселялось, пьющие одни, а я не пойду же скитаться. Но, последние достались, кошмар, оба пили по черному, а он еще и наркоман, у него идея фикс была - изнасиловать привидение, так я их только с помощью Силы изгнала из своего дома.
-Бедная девочка, как ты все это выдерживала?!
-Самое худшее не это, а то, что я даже днем не могу погулять, Фрида глаз с дома не спускает, все вылавить меня в уме держит.
-Зачем?
-Чтоб убить, знает она еще про одну мою прятанку, найти чает, а пока я жива, не взять ей клада в руки.
-Ужас какой!
-Да и разговоры по селу ходят.
-Эх, Веруська, было бы у меня немного больше денег, мы бы с тобой бросили эту деревню и уехали куда-нибудь, где тебя никто не знает и не знал никогда. Купили бы отдельный домик, хоть еще меньше и грязней этого, отмыли бы и жили себе, - я вздохнула. Может, найду все же работу и заработаю, накопим.
-А ты не бросишь меня на каком-нибудь полустанке?
-Вера, ну как ты так можешь!
Девушка расхохоталась звонко и весело.
-Подожди, выход есть, - она соскочила и убежала в сени.
Обратно вбежала со шкатулкой.
-Понимаешь, - она села на пол, - иди сюда,
Я села рядом.
-Это сбережения всего моего рода на такой вот случай. Иногда бабушка помогала какой-нибудь женщине бесплатно, а принесенную ею буханку хлеба или последнюю курицу вернет, еще и отругает, что от голодных детей пищу по чужим домам таскает. А бывало и богатая зайдет и ничего не жалеет, спрашивают "сколько", говоришь - "сколько не жалко". По разному люди свое здоровье, счастье и жизнь оценивали.
Вера открыла шкатулку и высыпала на ковер содержимое - золотые старинные монеты, украшения с драгоценными металлами и без камней, камни драгоценные.
-Вера, так тут целое состояние!
-За ним и охотится Фрида.
-Так нам столько и не надо, я же деньги за дом еще не отдавала, тут еще останется.
-Кому?
-Ну да, - я смутилась, - а исправить твою форму нельзя, ну чтоб ты перестала становиться кошкой?
Вера задумчиво покачала головой.
- Тебе тоже тут оставаться нельзя, через месяц сюда явится твой муж, он намерен увести тебя, хоть силой, избив до полусмерти.
-Ты это видишь?
Кошиня моя только улыбнулась. Она собрала горстями все в шкатулку и поставила ее в сундук как пакт доверия мне.
-Решение должно быть только твоим, подумай над всем, месяц у нас еще есть, когда у тебя будут полные Знания и Сила, никто не сможет тебя обидеть, ты сможешь постоять за любого, не говоря о себе.


Прошло две недели. Я вошла в сельский совет и положила ключи от дома на стол председателю.
-Живите сами в безумном доме с безумными привидениями, - и ушла, не слушая никого и ничего за спиной. Я направлялась на вокзал с одним чемоданом и маленькой корзинкой. В городе я купила четыре билета в купе и села в другой поезд, первый попавшийся, который уходил первым по времени.
В купе за закрытой дверью я поставила корзинку на спальное место. Мы успели, зимой солнце рано садится.