ГлавнаяПрозаМалые формыМиниатюры → Материнская забота

Материнская забота

6 июня 2014 - Алексей Гадаев
article219396.jpg
Деспотичность  матери или высокие материнские требования?
Все мы знаем, что мать испытывает сильную любовь к своим детям. Многие считают, что материнская или родительская любовь — самая сильная на свете.
Мама – это то слово, которое чаще всего повторяет человек в минуты страдания и горя. Мать! Она осязает, чувствует, любит, своего ребенка, волнуется, переживает за него уже тогда, когда малыш только собирается появиться на свет. Мать любит своего ребенка здорового и больного, красивого и обычного, талантливого и не очень, любого – ведь ее ребенок для нее самый лучший. Мать всегда поймет его страдание и протянет руку помощи, отдаст последний кусок хлеба. И сё же для многих не ново выражение – материнская тирания и деспотия.
Мать деспот — это сложившийся психотип, который психологически очень сильно привязан к ребенку и который является тяжелым испытанием для его будущего. Такой ребенок может быть вполне обаятельным, привлекательным внешне. Как правило, он смирный, безответный и воспитывался одной матерью, без участия отца. В характере у него неизменно наличествуют чистоплотность, вежливость, обходительность. Так его воспитала мать.
Подневольность, зависимость — от родной матери «беспомощного» ребенка, который с малолетства находится во власти деспотичной матери, который приучен во всем с ней соглашается, не перечить. Она настолько подавляет его волю, что, даже в своей семье, он продолжает жить по материнской указке.
Гнет, под которым он вырос, так его изуродовал, что в нем нет сильного чувства.
Взрослый человек не знает, как угодить матери («...только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем»). Такой человек предпочитает «непротивление», по-своему приспосабливаясь к домашней тирании и не готов на открытый бунт, а именно так расценили бы аналитики поступок, на который он  так и не решается. Он готов только рассказывать об этом священнику, психологу, о своей несчастной доле. И он понимает, что если оставит любимую, больную мать в одиночестве («Только одного и надо у бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтобы ей не мучиться долго!»).

Интересный случай рассказал мне знакомый психолог.  Однажды на прием в психологическую консультацию пришел пятидесятилетний летний мужчина с запросом: «Как мне ужиться в одной квартире с больной семидесяти шести летней матерью?». Вот какую историю о своей нелегкой жизни  поведал  клиент:
«Я родился в семье сварщика.  Я любил свою мать с детства. При этом она не считалась  с моим мнением, навязывала мне свое мировоззрение. Она всегда считала, что ее взгляд на вещи единственно правильный и других вариантов не существует. Не встречая моего сопротивления, мать начала безраздельно властвовать надо мной.
Моя мать определяла моё поведение и поступки во всем. Она решала, что мне надеть, чем заниматься, куда ходить и с кем дружить. Она контролировала мою жизнь, не давая мне права на принятие самостоятельных решений. Мать всегда подавляла мою инициативу, в каких бы то ни было вопросах. Как вариант –  я  вырос безынициативным, и до сих пор не могу самостоятельно решать возникшие проблемы. Я привык к тому, что за меня все и всегда решает мама, поэтому я не видел необходимости в стремлении достигнуть какой-то цели.
Отец со мной был удивительно нежен, но любил выпить после работы водочки. Моя мать очень невзлюбила отца-алкоголика и настояла, чтобы он обратился к наркологу. После неоднократного лечения ЛТП, отца перестали впускать в дом. Отец часто ночевал под дверью нашей квартиры. Смерть отца в 58 лет меня очень огорчила.
Окончив школу, я служил два года в армии в чине ефрейтора. Отслужив, положенный срок, я устроился на завод  в качестве слесаря. Мать мне подыскала невесту порядочную и строгую даму. С рождением сына, я получил от завода свою квартиру и переехал с семьёй в новый московский район.  И вот тут наша семейная жизнь дала трещину: начались ссоры и скандалы. Жена моя вдруг стала помыкать мною и обвинять в безволии и несамостоятельности. Однажды все эти домашние скандалы и разборки о моей сексуальной несостоятельности довели меня до попытки наложить на себя руки. Жена вызвала скорую помощь, которая отвезла меня в психиатрическую больницу. После непродолжительного лечения, я возвратился в семью и на завод. На работе стали поговаривать о том, что я ленивый и несобранный. Вскоре меня понизили до разнорабочего.  В семье подрастал мой сын, которому  моя жена объясняла, что отец сумасшедший человек и с ним общаться необязательно.  Мне чувствовалось, что всё моё близкое окружение заставляют меня быть сумасшедшим. Моя мать и жена постоянно предлагали мне лечь подлечиться в психиатрическую больницу. На десятый год совместной жизни жена стала мне откровенно изменять с другими мужчинами.  А вскоре жена предложила развестись, уйти жить к матери и выписаться из квартиры.  Я решил, что это лучше, чем жить со скандальной и неуравновешенной женщиной. Моя мать с охотой приняла меня в свою квартиру, и мы стали жить вместе.  В 76 лет моя мать неожиданно стала требовать, чтобы я лег на обследование в психиатрическую больницу и добился инвалидности. Я опять почувствовал, что мать, как и в прошлом,  бывшая юридическая жена, требует от меня быть сумасшедшим. Как мне ужиться в одной квартире с больной семидесяти шести летней матерью?".

© Copyright: Алексей Гадаев, 2014

Регистрационный номер №0219396

от 6 июня 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0219396 выдан для произведения: Деспотичность  матери или высокие материнские требования?
Все мы знаем, что мать испытывает сильную любовь к своим детям. Многие считают, что материнская или родительская любовь — самая сильная на свете.
Мама – это то слово, которое чаще всего повторяет человек в минуты страдания и горя. Мать! Она осязает, чувствует, любит, своего ребенка, волнуется, переживает за него уже тогда, когда малыш только собирается появиться на свет. Мать любит своего ребенка здорового и больного, красивого и обычного, талантливого и не очень, любого – ведь ее ребенок для нее самый лучший. Мать всегда поймет его страдание и протянет руку помощи, отдаст последний кусок хлеба. И сё же для многих не ново выражение – материнская тирания и деспотия.
Мать деспот — это сложившийся психотип, который психологически очень сильно привязан к ребенку и который является тяжелым испытанием для его будущего. Такой ребенок может быть вполне обаятельным, привлекательным внешне. Как правило, он смирный, безответный и воспитывался одной матерью, без участия отца. В характере у него неизменно наличествуют чистоплотность, вежливость, обходительность. Так его воспитала мать.
Подневольность, зависимость — от родной матери «беспомощного» ребенка, который с малолетства находится во власти деспотичной матери, который приучен во всем с ней соглашается, не перечить. Она настолько подавляет его волю, что, даже в своей семье, он продолжает жить по материнской указке.
Гнет, под которым он вырос, так его изуродовал, что в нем нет сильного чувства.
Взрослый человек не знает, как угодить матери («...только я не знаю, что я за несчастный такой человек на свет рожден, что не могу вам угодить ничем»). Такой человек предпочитает «непротивление», по-своему приспосабливаясь к домашней тирании и не готов на открытый бунт, а именно так расценили бы аналитики поступок, на который он  так и не решается. Он готов только рассказывать об этом священнику, психологу, о своей несчастной доле. И он понимает, что если оставит любимую, больную мать в одиночестве («Только одного и надо у бога просить, чтоб она умерла поскорее, чтобы ей не мучиться долго!»).

Интересный случай рассказал мне знакомый психолог.  Однажды на прием в психологическую консультацию пришел пятидесятилетний летний мужчина с запросом: «Как мне ужиться в одной квартире с больной семидесяти шести летней матерью?». Вот какую историю о своей нелегкой жизни  поведал  клиент:
«Я родился в семье сварщика.  Я любил свою мать с детства. При этом она не считалась  с моим мнением, навязывала мне свое мировоззрение. Она всегда считала, что ее взгляд на вещи единственно правильный и других вариантов не существует. Не встречая моего сопротивления, мать начала безраздельно властвовать надо мной.
Моя мать определяла моё поведение и поступки во всем. Она решала, что мне надеть, чем заниматься, куда ходить и с кем дружить. Она контролировала мою жизнь, не давая мне права на принятие самостоятельных решений. Мать всегда подавляла мою инициативу, в каких бы то ни было вопросах. Как вариант –  я  вырос безынициативным, и до сих пор не могу самостоятельно решать возникшие проблемы. Я привык к тому, что за меня все и всегда решает мама, поэтому я не видел необходимости в стремлении достигнуть какой-то цели.
Отец со мной был удивительно нежен, но любил выпить после работы водочки. Моя мать очень невзлюбила отца-алкоголика и настояла, чтобы он обратился к наркологу. После неоднократного лечения ЛТП, отца перестали впускать в дом. Отец часто ночевал под дверью нашей квартиры. Смерть отца в 58 лет меня очень огорчила.
Окончив школу, я служил два года в армии в чине ефрейтора. Отслужив, положенный срок, я устроился на завод  в качестве слесаря. Мать мне подыскала невесту порядочную и строгую даму. С рождением сына, я получил от завода свою квартиру и переехал с семьёй в новый московский район.  И вот тут наша семейная жизнь дала трещину: начались ссоры и скандалы. Жена моя вдруг стала помыкать мною и обвинять в безволии и несамостоятельности. Однажды все эти домашние скандалы и разборки о моей сексуальной несостоятельности довели меня до попытки наложить на себя руки. Жена вызвала скорую помощь, которая отвезла меня в психиатрическую больницу. После непродолжительного лечения, я возвратился в семью и на завод. На работе стали поговаривать о том, что я ленивый и несобранный. Вскоре меня понизили до разнорабочего.  В семье подрастал мой сын, которому  моя жена объясняла, что отец сумасшедший человек и с ним общаться необязательно.  Мне чувствовалось, что всё моё близкое окружение заставляют меня быть сумасшедшим. Моя мать и жена постоянно предлагали мне лечь подлечиться в психиатрическую больницу. На десятый год совместной жизни жена стала мне откровенно изменять с другими мужчинами.  А вскоре жена предложила развестись, уйти жить к матери и выписаться из квартиры.  Я решил, что это лучше, чем жить со скандальной и неуравновешенной женщиной. Моя мать с охотой приняла меня в свою квартиру, и мы стали жить вместе.  В 76 лет моя мать неожиданно стала требовать, чтобы я лег на обследование в психиатрическую больницу и добился инвалидности. Я опять почувствовал, что мать, как и в прошлом,  бывшая юридическая жена, требует от меня быть сумасшедшим. Как мне ужиться в одной квартире с больной семидесяти шести летней матерью?".
 
Рейтинг: 0 1473 просмотра
Комментарии (1)
Алексей Гадаев # 6 июня 2014 в 15:19 0
Материал http://hl.mailru.su/mcached?q=&c=15-1-2&r=13410867&rch=l&qurl=http//portaluspeh.ru/index/0-14&fr=webhsm
Начнем издалека. В дзен-буддизме есть такой метод объяснения парадоксальности вселенских законов. Учитель заносит над головой палку и спрашивает: «Эта палка реальна? Если скажешь, что она реальна, то я тебя ударю, если скажешь, что нереальна, я тебя тоже ударю, если ничего не скажешь, все равно ударю». Такое же испытание, сами того не понимая, устраивают своим детям некоторые родители, и не всем детям удается это испытание пройти. Рассмотрим пример из реальной практики психолога. Однажды в психиатрической лечебнице мужчину в период его выздоровления посетила мать. Зайдя в палату, она улыбнулась и сказала: «Ну что же ты, обними мамочку». Когда мужчина ее обнял, она занервничала, напряглась и стала как восковая. Пациент почувствовал это и отстранился, на что она сказала: «Ну что же ты, нельзя стесняться своих чувств». Сразу после этого мужчина снова впал в кататонический синдром. В дальнейшем выяснилось вот что. Мать сама обладала комплексами, которые проявлялись в страхе перед близостью со своим ребенком. Когда мальчик был еще совсем маленьким, она постоянно подвергала его двойному посланию любовь-отвержение. С одной стороны, она стеснялась близости, ей виделось в этом что-то сексуальное и неприличное. Это выражалось внутренним напряжением, если ребенок пытался к ней приласкаться. Иногда такое психическое напряжение выходило наружу через жестокое обращение с ребенком и критику. Ребенок понимал, что близость нежелательна, но, с другой стороны, в тот момент, когда он отстранялся, мать подвергала его тем же наказаниям, но уже за отсутствие близости, потому что ей казалось, что в таком случае он ее не любит. Два противоположных поведения одинаково вели к наказанию. Ребенок не имел выхода из этой ситуации, никакое поведение не избавляло его от боли и ее ожидания. Получая «двойное послание», ребенок не в состоянии выбрать правильный поступок или поведение. Он получает наказание или неодобрение в любом случае, как бы он себя ни вел. Он не в состоянии по словам или поведению родителей определить, какой тип поведения выбрать, чтобы их удовлетворить и тем самым уйти от боли наказания, отвержения или неудовольствия. Как ребенок выходит из этого?
В данном примере этим выходом оказалась шизофрения, что есть уход от действительности. А у шизофрении очень много проявлений; это и галлюцинации, и полная потеря эмоциональной чувствительности, и мания преследования, и сотни других симптомов. При менее сильном напряжении «двойное послание» ведет к депрессии. «Двойное послание» по отношению к детям может оказаться даже более губительным, чем деспотизм и тирания. Поэтому не спешите смеяться над людьми или бросать им упреки, они не повинны в своих механизмах защиты, ставших подсознательными командами.
Много нового в последние десятилетия выяснилось и насчет деспотизма. Если до недавнего времени в жестоком обращении с детьми обвинялись, в основном, отцы, то ныне доказано, что в 60 % случаев в этом повинны женщины. И, по-видимому, последствия женской тирании сильно отличаются от последствий мужской. Конфликт с отцом гораздо реже несет двойное послание, зато чаще всего приводит к невротической мотивации. Отзвуки таких конфликтов можно найти в мифологических историях, например, следующего содержания. «Отец получает пророчество, что будет убит своим сыном. Он пытается первым убить его, пока тот еще слаб. Герой, решая проблемы, которые отец навязывает ему, желая уничтожить его, развивает необходимые для успеха качества, из недовольного сына превращается в революционера или ценного для общества реформатора, фигуру, несущую новую культуру. Тем самым, получая силу и общественное признание, он свергает ненавидимого и опасного отца, становится на его место и повторяет круг тирании по отношении к собственным детям». Такую психологическую нагрузку несли Александр Македонский, Наполеон, Сталин. В отношении Гитлера исследователи расходятся во мнении насчет того, жертвой какого рода тирании он был – отцовской или материнской. Из конфликтов с деспотичными отцами выходит также и множество невротически мотивированных бизнесменов, которые сами становятся тиранами в собственных семьях. По-другому обстоят дела с последствиями материнского деспотизма. Из девочек властные матери делают копии самих себя, а из мальчиков шизофреников, маньяков, наркоманов, алкоголиков и неудачников.
Эмоциональные отношения между матерью и ребенком превращаются в отношения между человеком и миром.
Судьба ребенка деспотичной матери чрезвычайна тяжела, потому что ему постоянно приходится выполнять невероятно трудные задачи. Властная мать не может любить ребенка просто за то, что он есть, а желает, чтобы он воплощал в себе ее представления о нем. Она видит в нем себя, исполнителя ее желаний и инструментом нереализованного самолюбия. Требовательная мать очень многого ожидает от своего ребенка. Если он не будет соответствовать ее ожиданиям, то, вместо тепла, ласки и уважения, его уделом будут критика и наказания.
«У каждого должна быть возможность заглянуть назад в свои воспоминания и убедиться в том, что мать когда-то любила его, любила все в вас, даже то, чем вы писали и какали. Он должен быть уверен, что мать любила его именно за то, что он был собой, а не за то, что он мог бы сделать. В противном случае человек чувствует, что у него нет права на существование. Он чувствует, что ему никогда не следовало бы рождаться. Независимо от того, что случится с этим человеком в жизни, независимо от того, какую боль ему причиняют, он всегда может оглянуться назад и почувствовать, что он любим. Тогда он может любить сам и его нельзя разрушить. Если у него нет такого прошлого, его можно уничтожить. Если мое я, как ребенка, никто никогда не любил, я буду разорвана на части. Если вы любили меня ребенком за то, что я есть, вы сделали меня целостным». (А.Лейнг).
По мнению психоаналитика Марины Тархановой, работающей ныне в Швейцарии, неспособность выполнить высокие материнские требования, ее постоянные разочарования надолго врежутся в детскую память, откликаясь чувством неизгладимой вины. Такая мать всегда найдет поводы для упреков. Властной матери нужен такой ребенок, чтобы всегда жил по ее указке и никогда не становился самостоятельным. Ребенок обязан отождествить себя с вымышленным образом, что создала в своем воображении его мать, позабыв про свои собственные желания. Сопротивление, непослушание и возражения будут жестоко подавлены. В сущности, все это свойственно и властным отцам, но далее идут отличия. Мать предписывает ребенку не только, что делать, но и что думать и какие чувства испытывать. Матушка заранее принимает меры профилактики свободомыслия, осуществляя тотальный контроль по схеме, напоминающей схему обращения в фанатика-сектанта и занимаясь не чем иным, как «промыванием мозгов». При этом она может много говорить о любви и проявлять показную гиперопеку, которая становится скрытой формой манипуляции и источником «двойного послания». Чрезмерная опека превращается в удавку. Такая мать не способна замечать последствий своего давления и всегда твердо убеждена в том, будто знает «что такое хорошо и что такое плохо».
Отношения властной матери и ребенка парадоксальны и всегда трагичны. Простая мать обладает в миллион раз более могучими инструментами для «промывания мозгов», чем любой гуру в деструктивной секте. Потому что мышление ребенка не обладает критическим оцениванием, потому что он нуждается в матери и любит ее такой, какая она есть. Потому что он очень желает исполнить ее требования и страдает, если этого не удается. А требования деспотичной матери всегда неадекватны его возможностям, так как слишком велики ее непомерные ожидания. Ребенку даже нельзя рассердиться, а если он все же осмелится, то будет жестоко наказан.
Находясь под прессингом этих ожиданий всю жизнь, ребенок воспринимает свою неспособность как нечто само собой разумеющееся, становится неудачником в своих отношениях с миром, чем еще больше раздражает свою мать и увеличивает ее прессинг. Такие женщины считают, что родные дети и мужья должны полностью соответствовать их ожиданиям, если же этого не случается, они объявляют себя несчастными и перекладывают ответственность за это на них. После такого «промывания мозгов» из мальчиков вырастают самообвиняющие себя мужчины. Это существа крайне в себе неуверенные; чувство вины от несоответствия ожиданиям женщины – их постоянная душевная боль. В других случаях, «став взрослым, такой человек насилует женщин и, таким образом, как бы сводит счеты с матерью». (Э.Дж. Тромпен). В его представлении, женщина – грубая разрушительная сила, которая постоянно ему угрожает. Преступники любого пола были поначалу сами замученными жертвами, им довелось почувствовать на себе всю глубину и болезненность собственной беспомощности, породивших в них тягу к насилию.
Ежегодно в России 50 тысяч детей сбегают из дома, спасаясь от преследования родителей, но ребенок с «промытыми мозгами» не сбежит. Его держат оковы покрепче стальных. Это вера в свою неспособность, страх перед окружающим миром и вера в лживую любовь своих родителей. Такие дети принимают свой мир со всей его болью, просто потому, что им не с чем сравнивать.