|
Достоверно, слишком достоверно рассказано, Валера, а музыка создает
дополнительный неимоверно жуткий фон... Вспомнилось многое: двадцатилетней
давности сложная долговременная операция, во время которой проснулась,
поскольку в связи с болезнью сердца меня держали на пограничном наркозе.
А пробудилась от того, что меня пилили, в прямом смысле пилили. Услышала
жужжание, подумала, что лечу в самолете, но куда, подумать не успела,
от этой совершенно дикой чудовищной боли отключилась, но прежде этого
скользнула вторая мысль-воспоминание о том, как пророка Исаию перепилили
деревянной (!) пилой, а вот теперь пилят меня. Второй раз очнулась уже
в палате. Рядом с моей каталкой стоял мой хирург-главврач и усердно меня
расталкивал — оказывается, после операции я никак не могла проснуться.
Первые мои слова были: "А я во время операции проснулась..." Он не поверил.
Тогда я спросила: "Юрий Иванович, а что это жужжало, как будто я в самолете
летела?" Он, здоровый плечистый русский мужик, с ужасом уставился на меня
и ответил: "Это работали искусственные легкие". После этого он поверил.
Т.е. меня полностью отключили от жизни, даже и не дышала сама, и сердце
поддерживали, я почувствовала боль, которую человеку невозможно вынести,
и осталась жива. Бог сохранил мне жизнь. Слава Богу!..
Когда умирал мой папа, сильный мужественный человек — силища была такая, что
двухпудовкой играл, как мячиком, легковую машину мог перевернуть — и вот он,
обесиленный болью, лежал на больничной койке, на той же самой, с которой меня
выписали всего лишь три дня назад (!), смотрел на меня далеким взглядом и вдруг
сказал: "Мне никогда не было так больно... устал..." Ни разу в жизни мне не
приходилось слышать его жалоб — чтобы мой могучий отец, за которым мы все были
как за каменной стеной, жаловался на боль или усталость, — никогда! я была
потрясена... этой же ночью папа умер...
Много мне пришлось видеть боли и смертей среди хвостатых подопечных в моем
домашнем приюте. А сегодня ночью умирал мой восьмимесячный вислоухий голубой
велюровый котенок Нильсик. У него был вирусный перитонит, страшная кошачья
инфекция, "подаренная" Европой. Болел полтора месяца. Жидкость сначала заполнила
брюшную полость, потом легкие, потом добралась и до сердца. Страшные муки испытывал
котенок, но только урчал, успокаивая меня и себя, а потом перестал урчать, уже
не было сил, но ни разу не застонал и не вскрикнул... несколько раз поднял свою
головушку, чтобы на прощание посмотреть на меня. Он умирал в полном сознании и
в полном безмолвии. Вот такое ангельское терпение. И умер не как животные — не было
привычного оскала. Передо мной лежал спящий ангелочек с кротким выражением личика...
Валера, зная силу твоего пера не понаслышке, боялась читать это эссе — знала, что
оно вызовет половодье чувств. Так и случилось. Но не сожалею, что прочла. Слезы,
если они безропотно-смиренные, только полезны человеческой душе. Любая потеря,
правильно принятая, ведет к смирению, без которого еще никто не спасся...
Что же касается непосредственно затронутой тобой темы, думаю, ты прав в принятии
решения не писать о таком. Психика человеческая и без того перегружена всяческой
болью, не нужно ее усугублять...
Здоровья тебе богатырского и вдохновения в Новом году и всегда!..
|
Помочь сайту
Поздравления
