Как молодому коммунисту, мне поручили
возглавлять комсомольскую организацию, в которой состояло двадцать пять
человек, в основном молодые ребята, чукчи, радисты-оленеводы и звероводы. Эти
ребята воспитывались и учились в интернате Эгвекинота, пока их родители, пасли
оленей в тундре.
Проживая в домах со всеми удобствами,
они не хотели возвращаться в дома, или яранги родителей.
И на это была причина.
Мне приходилось посещать в Конергино
пожилых людей в их жилищах и первое, на что я обратил внимание, подходя к дому,
толстый слой жира вокруг дверной ручки.
У крыльца висит сушеный галец и
провяливается под солнечными лучами национальная пища, они говорили, как ваша
картошка, «пых-пых».
Это кишки моржа, набитые внутренним
салом, завяленное на солнце, все со своеобразным, весьма ощутимым запахом. Эту
пищу, чукчи брали с собой в тундру, ели сами, кусками рубили ездовым
собакам.
В прихожей дома, на полу, лежали старые
кухлянки и торбаза, меховая обувь из меха оленя, или шкуры моржа.
А полы, словно лаком, покрыты
многолетним слоем жира. В домах, полы не мыли годами.
Старики обижались, что дети живут
отдельно, жаловались, но молодежь жить по старому, в грязи, не хотела.
Долгое время, стариков старались
приучать к чистоте, построили баню, тем, кто помоется, продавали спиртное.
Эти дни так и называли «пьяная» суббота.
По сути, в поселке был сухой закон и в банный день, в пропахших и грязных
кухлянках, старики заходили в баню, мочили голову под краном и шли в магазин.
У прилавка магазина, откидывая капюшон с
кухлянки и показывая мокрый волос, говорили:
- Видись, я помытый. Давай водка!
В поселке, жили две учительницы. Обе
молодые, симпатичные. Они помогали мне в организации досуга молодежи. Мы вместе
выезжали с агитбригадой в тундру. Было видно, что одна из них, Лида Быцай,
оказывала мне большее внимание, чем другим парням.
Праздничные застолья были не часто.
Ходили в Дом культуры в кино, читали стихи. Лида подарила мне томик стихов
Петрарки. Стихи о любви, прочитал за час. Но, не получилось у нас с Лидой. Она
была русая, круглолицая с серыми глазами. Полноватые, словно припухшие губы,
притягивали взор и вызывали желание к ним прикоснуться.
Она была начитана, общительна, но…
Когда я находился рядом с ней, мне было
интересно, но не настолько, чтобы затронуло мое сердце.
Я чувствовал, что не моя это судьба.
Сердце мое молчало.
Через полгода, Лида уехала на постоянное
место жительство куда-то на Колыму. Через свою подружку, передала мне большое
письмо, которое заканчивалось строкой:
«Прощай моё мгновение!»
Лиде Быцай я не писал, да и практически
вспоминал редко. Но после ее отъезда, я стал писать стихи в виде сонетов.
Прораб, Лева Кухмистер, который занимался
строительством в поселке, переехал на постоянное место жительство в поселок
Билибино.
Учитывая мое образование, мне предложили
работать мастером строителем. Я согласился.
Сборники Единых норм и правил, наряды за
выполненную работу, контроль качества строительства, обходы участков и
командировки в тундру и районный центр, и так день за днем.
В районном поселке Эгвекинот, я бывал
часто, то пленумы, то конференция. Мне нравился этот поселок на берегу моря.
Крутые сопки, покрытые в июле огромным количеством
грибов.
Чистое море. Синевато - белое, иногда
зеленоватое, часто очень спокойное, но напоминающее о своей силе.
Окинул взглядом я Залив Креста,
Ну что же, совесть у меня чиста.
Здесь есть частица моего труда,
Поэтому, я прихожу сюда.
А на
большой земле, в разгаре лето,
Меня
вот только, не согрело это.
Здесь летом комаров летает тучи,
Вот и пойми, где человеку лучше?
Залив я вижу с сопки, точно, крест.
Наверно он хранитель этих мест,
Покажется, что здесь земля пуста,
Но Север к себе тянет не спроста!
На одной из конференций, я познакомился
с собственным корреспондентом областной газеты «Магаданская правда» Николаем
Павловичем, он то и вовлек меня в журналистику.
Писал я часто и с каждым очерком
чувствовал, что это уже не просто информация, а маленькая истории, с хорошим
концом.
Так не заметно, я стал рабочим
корреспондентом районной газеты «Горняк Заполярья», писал заметки и очерки в
«Магаданскую правду», о жизни людей и событиях, произошедших в поселке
Конергино, моих встречах с природой.
Стихи в это время, практически не
печатал.
Времени было много, ночи светлые и я
описывал свою жизнь и жизнь людей проживающих в поселке. Писал о том, как
увидел впервые в жизни, огромного кита, как помогал вырубать куски мяса и китовый
ус, как пробовал котлеты из китового мяса и многое другое:
С утра в поселке нашем, шум пошел,
В Залив Креста из моря кит зашел.
Много энергии, уходило на организацию
художественной самодеятельности. Репетировали песни, с концертами выезжали в
тундру.
Агитбригаду нашу в тундре ждали,
И для поездки ГТТ нам дали,
Огромный вездеход, корабль наш,
Охотник, тот, что с нами, главный страж.
В Доме культуры поселка Конергино, на
концертах посвященных знаменательным датам, я показывал пантомиму, играл на
баяне, читал свои стихи:
Все режут стадо волки,
просто
беда,
Мне кочевать не нужно
было сюда.
Олени вдруг рванули,
собачий
лай,
А
ну-ка, карабин мне,
скорей
подай.
В тундре выезжал вездеходом, на собаках,
вертолетом. Был случай, когда нас в поселке почти похоронили.
Оленей готовили к забою и пригоняли к
поселку. Строили загон, огородили площадку для разделки, но не было одной
бригады, полетели на ее розыск, нашли быстро но:
Немного отдохнули,
в вертолет,
Всего лишь два часа
идет
полет,
Вот скрежет, то редуктор
полетел,
От нас могла остаться
груда
тел.
Так я родился четвертый раз в жизни. Что
меня еще ждало впереди?
Прекрасны были выходные, которые я
проводил на берегу залива. Тетрадь со стихами на коленях, я сижу и смотрю в
море, а строчки, рождаясь сами собой, тихонько ложатся на листок тетради.
Рядом, в ста метрах, старый морж, решает
свои семейные проблемы, отправляет молодежь за питанием в море. Немного дальше,
кладбище моржей.
Там я собирал клыки вместе с Димкой
Медведковым, соседом по квартире. В помещении пожарного водоема, сдирал с
клыков эмаль, а Дима, выжигал на клыке сцены охоты на моржей и кита, красоты
тундры, оленьи упряжки.
Много в море чудесного, чистота и сила,
его обитатели. Да вот хотя бы галец, крупная и вкусная рыба.
Вижу уёк, чукотская корюшка, словно
черные туча подходит к самому берегу.
Вот закипает на костре чаёк,
Пришел я к морю, чтоб ловить уёк.
Не брал я сети, удочки не брал,
И
от большой компании удрал.
Заходишь в воду, подсунул вдоль дна под
табун рыбы кусок марли, поднял, вот он, богатый улов!
Все больше я думал о завтрашнем дне.
Строитель хорошая профессия, нужная и мне нравиться.
Но не моя это линия.
Встречаясь часто с людскими пороками,
теми, кто уже переступал «черту» дозволенного, я понимал, что в нашем обществе
много злых, да и просто страшных существ, которых то и людьми назвать язык не
поворачивается. С этой категорией нужно было бороться. Защищать простых людей,
очищать страну от скверны.
Была у меня еще надежда, что стихи,
которые я подарю миру, помогут мне в этом.
Я твердо решил получить юридическое
образование.
Наступал период моей жизни, когда умение
излагать свои мысли в стихах, как будто затаилось где-то в глубине моей
души, до той поры, когда прятаться, не будет никакой возможности.
Помочь сайту
Поздравления
