Новогодняя сказка.

Как, вы не знаете сказание о Древнем Духе? О старом, бесконечно старом эльфе, получившем бессмертие в обмен на служение? Что, правда? Неужели в нашем мире, где давно уже вошли в моду межрасовые браки, кто-то не знает эльфийской легенды, рассказываемой на Новый Год?
Ну, раз вы это утверждаете, я вас просвещу. Для начала о себе: я Лилильен, эльфийка чистой воды, дева незамужняя еще пока, надеюсь, это ненадолго… Я верю в Древнего Духа, ибо в мире Аррэй все легенды правдивы, а если вы так не считаете, то и не слушайте.
Я и сама эту сказку услышала недавно, от бабушки. Старушка пряла тончайшую пряжу из паутинок, а я низала росинки на них, для пущего эффекта, и рассказ ее лился рекой. Вот я вам его и перескажу, как запомнила.
В давние времена, когда эльфы были Лесным народом и воевали постоянно с орками и гномами, а о невысокликах ходили только легенды, Новый Год у эльфов был светлым праздником. "Как ты, знаешь, внученька, у нас всего 10 месяцев в году, из них 6 месяцев лето, два осень и два весна. Не любят лесные духи холодов и в Заколдованом лесу, всегда было именно так."
Я подкину сучьев в костер, расшевелю пламя и посмотрю к новогоднему пирогу и лебедю, а потом расскажу вам дальше.
Прибежала, накинула теплую шаль, протянула ноги к огню.
- Продолжать?
Ну, молчание знак согласия… а я продолжу. В последний день осени, когда опадал последний багровый лист, весь лес был выстлан золотом и алые кисти ягод гроздьями усыпали ветки. Когда паучиха засыпала на колышущейся паутинке, как в гамаке, а утром каждая веточка и каждый листик переливались мириадами манюпусеньких, словно пыль, капелек росы. В то утро Лес наполнялся печалью… Голые деревья, стесняясь своей наготы плакали, или это роса скапывала с их унывших веток. И эльфы дабы проводить Осень и встретить Весну, начинали собирать большие костры на полянах, сухие сучья, поленья лип и берез, не дающие дыма, и все это щедро засыпалось багряно-золотой листвой. А ночью, как только первые звезды высыпали хороводом на небосклон, то ли по своим делам, то ли подглядывать за возней людей эльфов и орков с гномами ну и хоббитов, естественно, а как же без них? Вот как раз с первыми звездами эльфийки распускали косы, снимали одежды и начинали Танец. О, как они танцевали, нагие и прекрасные, их косы развевались на ветру шелковыми гривами, а голоса сливались и переплетались дивной мелодией, от которой звезды спускались ниже, прислушиваясь. А эльфы в это время пили вересковый мед в доме мудрецов и стреляли, не вставая со стульев, в выколдованных птах, пролетающих над головами. ( Из этих птах потом можно было сготовить вполне настоящее жаркое.)
Когда оканчивался танец, малыши получали, приготовленные заранее лакомства, засахаренные в меду ягоды и фрукты, медовый напиток, в нем хмеля почти не было, и выпить можно было много. Парни выходили на поляну, где остались только незамужние девы, и подавали им тонкие тоги, сотканные из лунных лучей, если дева принимала дар, то пара, весело смеясь убегала в лес на всю ночь, а на утро они строили свой дом и жили там вместе. Если же дар парня был отвергнут, каждый возвращался в дом отца. До следующей новогодней ночи. А при чем тут Древний дух, спросите вы? Именно он приходит в эту ночь и исполняет просьбы сердца, потому так редко протянутая тога бывает отвергнутой и новогодняя ночь полнит лес смехом и молодыми голосами. Каждая эльфийка одинаково прекрасна, и право, парню трудно выбрать из тысяч красоток одну. Потому, мы девы и молимся Древнему Духу, что бы тогу протянул именно тот, без кого мы останемся, как птаха без крыльев.
За окном шумно, это опять хоббиты закидают снежками команду гномов, невысоклики хоть малы, но хитры и пронырливы, выстроили за неделю замок из снега и теперь отражают атаки упорных гномов свысока. Наивные, ночью толпа пьяных орков покрушит и замок и защитников, переоденутся в метал и щиты хоббитов, их не остановят. А потом начнется братание и хороводы вокруг елки, разукрашенной хлопушками и блестками. У меня, кстати, пирог испекся и медовухи полный бочонок, и лебедь с яблоками, сама подстрелила утром, как раз к новогоднему столу.
Что вы говорите? От эльфийского празднования ничего не осталось? А вот тут вы не правы, каждая эльфийка молится перед этой ночью Древнему Духу и просит послать ей суженого. И в вазе стоит веточка, просто веточка вишни или яблони." Если суженый придет ветка к утру расцветет"-, шепчет эльфа, ставя заиндивевшую ветвь в кубок. Ведь на утро в Заколдованном лесу всегда лопали почки, пробивались подснежники и ландыши, и каждая веточка была окутана зеленым туманом просыпающейся листвы. Древний Дух в поисках своей любимой приходящий к каждому костру эльфов, куда-то за ночь убирает всю золотую кипень опавших листьев, и в девственном лесу начинается Весна… Из леса украдкой выходят пары, и уставшие девы склоняются к родным плечам.
Тук-тук… Это снежок невысклика? Или?.. Ой… За дверью в шубе из овчины, весь в инее, на каждом волоске кристаллы переливаются, стоит мой орк. Серо-зеленые, такие любимые глаза, русые кудри. Кто сказал, что орки безобразны? Мой прекрассный!
-С новым Годом тебя, уворотливая! С новым счастьем!
Снежок пролетел мимом моего уха, а один бухнулся в спину орка, стоящего на не совсем трезвых ногах передо мной.
-И тебя... с новым счастьем, лесной метала! Зайдешь? У меня медовуха и лебедь с яблоками, а еще твой любимый пирог с малиновым вареньем и апельсинами.
-Как узнала? Да Древний Дух подсказал.
В воздухе проносится стая драконов в пике, и не понятно кого они спасают, хоббитов и их полу-разрушенный замок или пьяных гикающих орков. От огненных струй, выпущенных для острастки и попавших в снежный замок, валит пар. Парочки под елкой уже целуются, начав всеобщее братание рас.
А у нас горит огонь в камине, переливается медовуха в высоких кубках, жареный лебедь источает умопомрачительный аромат. И что это? Орк достает тонкий, эльфийского шитья платок, огромный, больше похожий на шаль, или тогу.
-Ты дрожишь, уворотливая, согрейся вот... подарочком моим.
И перед тем, как последний уголек погас в камине, я увидела Древнего Духа, согнувшегося над нашим ложем. Спи, мой орк. Завтра наступит весна. Не в твоем лесу, полном разбойников и таящем клады, а у нас с тобой. И почки на ветке лопают с тихим звоном.