- От рыбы рождается рыба, от птицы – птица, от человека – человек. Точно так же Господь Вседержитель рождает Бога, равному Самому Себе. Поэтому признали Христа Сыном Божиим.
- Тебе бы, Макарий, детям сказки рассказывать. Ну, кто поверит, что мёртвый человек может опять живым стать, да к тому же вознесётся на небеса?
- Ты, Твердило, как Фома неверующий. Это перед ним предстал Искупитель во плоти, чтобы тот уверовал. Уверуй и ты, прими Его в своё сердце, и тогда, возможно, снизойдёт к тебе благодать, и ты воочию удостоверишься в истинности моих слов.
- И многие так «воочию удостоверились»?
- Если бы я, Твердило, ранее не видел твоё доброе сердце, то решил бы, что бесы терзают твою душу. На многое приходится мне открывать твои глаза. Были и такие случаи. Мария Магдалина в Риме вручила императору Тиберию белое яйцо и приветствовала его «Христос Воскресе!». Не поверил Тиберий ей и заявил, что не может ожить мёртвый человек, как и подаренное ей яйцо не может покраснеть. Тотчас же яйцо окрасилось в красный цвет, и тогда поверил ей император. С тех пор яйцо стало символом возникновения жизни, ибо Всевышний не является Богом мёртвых, а Богом живых.
Векша, слушающий эту добрую перебранку между Твердило и Макарием, усмехнулся:
- У Ливелия был уличный шут, так у него в пустых руках яйца появлялись, лезвия ножей в горло запихивал и огнём плевался. Я раз попробовал огнём плюнуть, но для этого нужно было горючую жидкость в рот набрать. Такая уж она противная, что у меня аж кишки наружу не вылезли, а шут терпел, чтобы народ зрелищем поразить.
Макарий горестно вздохнул:
- Не хотят ваши души внять и принять в себя Слово Божие. Сказано ведь…
Внезапно остановившаяся колонна из людей и повозок прервала поток красноречия Макария, а затем раздались крики Липка, который бежал навстречу:
- Дядько Вятко! Дядько Вятко!
Липок подбежал, обиженно скривив губки:
- Дядька Григорий… Дядька Григорий говорит бить надо, а дядька Богумир говорит, что не надо, и велел тебя позвать. Вот…
Вятко улыбнулся и потеребил Липка за вихры:
- Погоди, я что-то не понял. Кого бить-то?
Липок от возбуждения выпучил глаза и перешёл на шёпот:
- Так войско перед нами выстроилось и пройти не даёт.
- Опять! – Возмутился Твердило. – Обры что ли?..
- Землю обров мы давно покинули. – Нахмурился Вятко. – Узнаем сейчас.
Посреди широкого поля, перегородив путь, стояли всадники. Григорий раздраженно пояснил Вятко:
- Их не более четырёх сотен. Чего на них смотреть? Запросто сомнём.
- Это уже славянская земля. – Возразил Богумир. – Зачем биться? Договориться же можно. Славяне же…
Радим усмехнулся:
- Ободриты тоже славяне, а нас – велетов врагами считают.
От стоящих впереди всадников отделился один и, подскакав, остановился буквально в трёх шагах. Гарцуя на лошади, он громко закричал:
- Наш князь Неклан хочет знать: кто вы и зачем пришли на нашу землю?
Твердило, гордо расправив плечи, дерзко выкрикнул из толпы:
- Мы-то вятичи, а ты сам назовись!
Вятко удивлённо взглянул в его сторону, но промолчал.
- Зовут меня Мната. – Оскалился всадник. – Мы чехи не очень-то любим, чтобы нашу землю чужие топтали.
Богумир подошёл к нему и взял лошадь за узду. Кобыла, почувствовав мощную руку человека, встала как вкопанная.
- Мы не принесём несчастий вашей земле, если вы нас не тронете. – Пояснил Богумир. – Нам просто необходимо миновать вашу землю.
Мната ещё раз окинул взором находящихся перед ним людей и дернул за узду, вырывая её из рук Богумира, но это ему не удалось. Всадник нахмурился и раздражённо, нехотя цедя слова, произнёс:
- Ваши стада потопчут наши луга и нивы. Оставьте их нам и можете двигаться дальше.
- А харя не треснет? – Вскипел Григорий.
Вятко легонько ухватил его за руку, успокаивая, а затем подошёл и встал рядом с Богумиром, смотря снизу вверх на чеха:
- У нас не так много скота, чтобы нанести существенный вред вашим угодьям, взамен этого мы готовы выплатить вам пятьсот золотых ромейских монет.
- Пятьсот?! – Поперхнулся Млата.
- Да ты что! – К Вятко кинулся Мошко. – Это такое богатство!
- Это малая толика того, что захватили мы у обров. Не обеднеем. Это лучше, чем биться и терять жизни. Мне жизнь каждого из нас дороже, чем всё наше золото. – Ответил Вятко.
- Я должен сообщить об этом князю Неклану. – Задумчиво проговорил Мната.
Богумир отпустил узду:
- Езжай! Для князя будет лучше, если он согласится.
- Ты угрожаешь нам? – Нахмурился Мната, но Богумир в ответ только улыбнулся.
Чех ускакал, а Векша, напряжённо смотря ему вслед, проговорил:
- Зря ты о золоте обмолвился. Как бы у Неклана соблазн нехороший не возник.
- Да и мне мнится, что особенно доверять им нельзя. – Заметил Богумир.
- Я ж говорил, что бить их надо было. – Опять затянул своё Григорий.
- Погоди!.. – Вятко оглянулся, ища взглядом Горисвита и Радима. – Горисвит, приготовь мешочек с золотыми. А ты, Радим, как покинем землю чехов, отправляйся к своему князю и предупреди его о нас, чтобы для него не было неожиданностью наше появление.
От войска чехов опять отъехал Мната, а к Вятко подошел Макарий и встал рядом с ним:
- Я всё слышал и думаю, что твоё человеколюбие оценит Всевышний. Я могу отправиться к чехам и попытаюсь остановить их от опрометчивых действий.
- Успеешь ли ты догнать нас потом?
Макарий снисходительно улыбнулся:
- Для Всевышнего все люди равны. Слово Божье я могу нести и чехам, а вы идите своим путём, который, я верю, приведёт вас к миру и согласию. Это угодно Вседержителю, и длань Его простилается над вами и будет защищать вас от невзгод.
- Хороший ты человек, Макарий! Удачи тебе в твоих помыслах!
Приблизившийся Мната громко прокричал:
- Князь Неклан готов пропустить вас через нашу землю. Давайте наше злато!
- Я передам золото князю Неклану. – Как-то возвышенно сказал Макарий, и, прижимая тяжёлый мешок с золотом к своей груди, степенно направился в сторону чехов.
Вятко, не отрывая взгляда от покидающего их священника, с задумчивостью произнёс:
- А поостеречься не мешало бы. Твердило, - громко крикнул он, - возьми человек двадцать да отроков с самострелами и посади всех на повозки. Посторожишь, чтобы чехи не напакостили.
- А если чехи полезут?
- Ты, Твердило, как дитё малое. Если полезут, то, значит, слово не сдержали. Бей их как ворогов. По лошадям бейте – пешие повозки не догонят.
Макарий с поклоном передал мешок с золотом Неклану:
- Вятичи благодарят вас всех, что разрешили беспрепятственно пройти по вашей земле. От себя скажу, что спаси вас Бог за то, что не допустили напрасного кровопролития.
- От себя?.. Так ты не вятич?
- Я священник ромейской державы.
- А-а, ромей!.. Так скажи мне, ромей, – князь на вес прикинул тяжесть мешка с золотом, - откуда у этих вятичей взялось золото?
- Они побили обров.
- Побили обров? Ха! – Неклан презрительно откинулся в седле. – Своей ложью ты хочешь запугать меня. Мната, сколько воинов ты насчитал у вятичей?
Мната окинул взглядом удаляющихся вятичей и оставшуюся шеренгу выстроившихся напротив чехов повозок:
- Их воины прятались среди женщин и детей. Не думаю, что их было более трёхсот. С учётом того, что прикрывать свой отход вятичи оставили даже жёнок и отроков, то, думаю, их будет и того меньше.
Князь нахмурился и грозно процедил:
- И с таким количеством воинов вятичи смогли побить обров?! Ты лжёшь, ромей! Так же лживы и эти вятичи, если прислали тебя ко мне. Я побью их и заберу золото, которое неправедно попало в их руки.
Макарий раскинул в сторону руки, а затем поднял к небу свой перст:
- Князь, ты не должен делать этого. Алчность застилает тебе глаза. Ты дал слово вятичам! Бог видит всё и не простит! Он накажет вас всех! Я чувствую это. Остановись!..
Неклан тронул коня, и тот толкнул его грудью, оттолкнув в сторону священника.
- Уйди прочь! Я не позволю обманывать меня. – Князь смачно сплюнул прямо под ноги Макарию. - Я вскоре вернусь и вырву твой лживый язык. Не вздумай прятаться от меня!
Неклан пришпорил коня, и вслед за ним поскакало всё войско чехов. Вятичи не испугались, и их повозки продолжали спокойно стоять. Это удивило князя и даже раззадорило. И только, когда чехи проскакали половину пути, повозки вятичей чуть тронулись, и сразу же ноги у коня князя подкосились, и Неклан с размаху ударился о землю и потерял сознание.
Едва князь пришёл в себя, он увидел склонившегося над ним Мнату. Тот облегчённо вздохнул:
- Живой… Теперь всё обойдётся.
Неклан простонал:
- Где вятичи?
- Ушли, побили нас и ушли.
- Как побили? Эта горстка вятичей смогла побить нас? Там же были почти одни отроки да жёнки.
- Смогли, вот… - Развёл руками Мната.
Князь прикрыл глаза, долго так лежал, а затем, не открывая их, попросил:
- Приведи ко мне этого ромея. Я хочу говорить с ним.
Макарий застал князя лежащим в густой траве. Лицо у него было бледным и покрыто испариной. Неклан взглянул на священника и тихо попросил:
- Присядь рядом!
Князь подождал, пока Макарий сядет поудобней, и также тихо продолжил:
- Бог твой открыл тебе очи, и ты смог предвидеть, что вятичи побьют нас. Что ещё ты видишь? Что будет с нами?
- В будущем твой народ внемлет Слово Божие и примет крещение. Может это будет при твоей жизни или при жизни твоих детей, но это произойдёт[1].
- Но почему, почему это произойдёт? Я должен понять: что заставит нас сделать этот шаг?
Макарий снисходительно улыбнулся и взглянул на князя, словно на маленького ребёнка, который набедокурил в шалости своей и, поняв это, не знал, что предпринять:
- Не приемлют пока сердца ваши Слово Божие. Жизнь вас заставит это сделать и разум. Франки и держава ромеев расположены рядом с вами. Если хотите сохранить независимость, то вам придётся принять крещение. Равными себе они признают только христиан. Иначе вы растворитесь среди других народов.
- А вятичи?.. Что ждёт вятичей?
- Вятичи?! Хм… Вятичи… - Макарий устремил свой взор вдаль. - Будущее вятичей предопределено. Божья длань простёрлась над этим народом из-за их человеколюбия. Они достигнут тех высот, которых им уготовил Всевышний. Этот народ желает жить в мире и любви. Он не приемлет клеветы и обмана, жестоко наказывая за эти прегрешения. Они ещё не приняли своим сердцем Слово Божие, но уже стремятся к Нему, а во многом и живут по Его устоям. Со временем они примут Его в свои сердца, и даже ромеи будут считаться с ними. Любя их, Бог будет посылать им нелёгкие испытания, такие испытания, от которых другой народ давно бы сгинул, но вятичи выстоят, воспрянут и станут ещё сильнее. Пройдя через невзгоды и радости, взлёты и падения, этот народ благодаря своим достоинствам сохранит свою самобытность, несгибаемость, расправит плечи и станет стержнем, семенем для нового народа, который поднимется на небывалую высоту. Этот народ будет влиять на судьбу мира, с его мнением будут считаться, но за это будут его и ненавидеть. Они будут сильными, пока будут верить в Отца Небесного и следовать Его законам. Много крови может пролиться, если они будут отходить от этих устоев. Я вижу это…
[1] В 845 году четырнадцать чешских князей приняли христианство.
Помочь сайту
Поздравления
