Молва об удачливом походе князя широко разнеслась по земле словен и кривичей. Его дружина стала пополняться воинами, жаждущими лёгкой добычи. Вслед за ними в град Ладогу потянулись ремесленники и купцы. Град разрастался, не вмещаясь в границы крепостной стены. То ли прослышав об удачливом князе, то ли по другим причинам, но хазары совсем перестали тревожить земли словен и кривичей. Рюрику можно было бы радоваться своей славе, но Синеус вернулся с тревожной вестью:
- Он убил его.
- Король Карл приказал убить твоего друга?
- Да.
- После того как он сообщил королю моё условие?
- Того не ведаю. Просто знаю, что маркиз Септиманский мёртв.
Синеус произнёс эти слова без всяких эмоций, но Рюрик помрачнел, и его радужные надежды начали угасать:
- Выходит, что король Карл не хочет возвращать мне Фризию?
- Выходит – так.
Рюрик в ярости ударил кулаком по столу:
- Ему мало того, что я разорил его Нант, Бордо… Он не понял, что я не отступлюсь. Выходит, чтобы он понял, мне нужно загнать его в такой угол, нагнать такого страху…
Князь выскочил из-за стола и стал нервно прохаживаться по комнате, затем опять присел напротив Синеуса и, округлив глаза от возбуждения и понизив голос почти до шёпота, заявил:
- Я знаю, что делать. Время пришло. Я ударю по самому его логову – по Парижу. Даже не сам ударю, а Рагнара натравлю. Помогу ему конечно… И Рагнар будет передавать мои условия Карлу. Пусть король думает, что многие поддерживают меня, и если я захочу, то от его королевства не останется камня на камне.
- Это сложно осуществить. – Покачал головой Синеус. – У Карла под Парижем только воинов тысяч десять.
- И нас немало. Моя дружина, Рагнар со своими людьми, словен приглашу, кривичей, чудь, весь. Может руяне согласие дадут. Вот тебе и три тысячи. А это сила! В умелых руках с такой силой ой чего можно натворить!
- Король Людовик может прийти Карлу на помощь.
- О том можешь не беспокоиться. – Князь впервые за время разговора улыбнулся. - Людовику сейчас много воинов не собрать. Купцы слух принесли, что разбили его какие-то князья Аскольд и Дир. Пошёл войной на бодричей, да потом еле ноги уволок. Что за князья – не знаю, не слышал о таких. А сейчас время нечего терять – собирай охочих людей по земле новгородской, а я сейчас же Мирослава к Рагнару направлю.
Дав наставления Мирославу, Рюрик направился к Красимире. Жена встретила мужа смущённой улыбкой.
- Как он? – Рюрик положил руку на округлый живот Красимиры.
- Она… Ножками сучит. - Вздохнула княгиня. – Чувствую, что опять девка будет. Живот округлый, да другое… Не способна я тебе сына подарить. Всё девки и девки… От Ефанды сына жди.
Теперь уже вздохнул Рюрик:
- Её чрево не желает тяжелеть.
- Святовиту нужно в ноги упасть и дары преподнести. Чудится мне, что обиду он на тебя держит. От даров смилуется он, и будут у тебя сыновья.
- Нет у меня сейчас даров для Святовита. В поход скоро. Дружину большую не соберёшь, если казна пустая.
- Опять… Что тебе неймётся? Чем тебе здесь жизнь плоха? Тихо, спокойно, земля богатая… Только жить и жить…
- Кроткая ты у меня, не любишь брани. А иначе никак своего не добьёшься. Не люблю я своё терять. Мне Фризия императором дарована. Пусть земля бедная, но это моя земля. Франки рядом. Торговать с ними выгодно. У них каменные дома, люда много… Не то, что здесь: день пройдёшь, другой и человека не встретишь. Стёкла у них цветные на окнах, а не бычий пузырь, как здесь!
Красимира снисходительно улыбнулась и, словно жалеючи, провела ладонью по волосам мужа:
- Мне ещё отец в детстве сказывал, что у франков правители коварны и слова, сказанные ими, часто пустым звуком оказываются. Нельзя им верить – обманут, и ничего ты не добьёшься.
- Добьюсь. – Набычился Рюрик. – Моё слово – кремень. Франки были сильны, когда были едины. Разбежались в разные стороны, землю свою раздробили. Мне ли их теперь бояться?!
Дверь осторожно скрипнула, и в дверь заглянула молодая девка:
- Князь-батюшка, люди тебя ждут. Сказывают, что поклон привезли от Аскольда и Дира.
Заинтригованный вестью Рюрик поспешил к гостям. К своему изумлению он увидел Бермяту и ещё одного, которого он будто бы раньше встречал. Тот стоял с независимым видом, схватившись за свой пояс и расставив свои локти в разные стороны. Бермята раскинул улыбку во всю ширь лица:
- Будь здрав, княже! Как видишь – это мы.
Рюрик снисходительно улыбнулся:
- Нагулялся? А вот тебя я, мил-человек, никак вспомнить не могу. – Повернулся он к спутнику Бермяты.
- Путарь моё имя. Словен я из Нова-града.
- Угу, - кивнул головой князь, - так с чем вы ко мне прибыли?
Бермята перестал улыбаться и величаво поклонился:
- Князья Аскольд и Дир тебе поклон передают и просят, чтобы ты взял землю бодричей под свою руку, так как племянника твоего король Людовик казнил.
- Что за князья?.. Откуда взялись?
Бермята опять заулыбался и простодушно заявил:
- Так это же Оскол и Тыра. Прозвали их так.
Улыбка медленно скатилась с лица князя и превратилась в саркастическую гримасу. Не зря, видно, предупреждала его Ефанда о коварстве Оскола.
- Какие они князья?! Не княжеского роду они, и земли у них нет.
- Не княжеского рода… - Согласно кивнул головой Путарь. – Но их так народ прозвал за доблесть их. Не побоялись они против короля Людовика выступить, когда другие князья бодричей хвост свой поджали. А то, что земли у них нет, так и у тебя её до сих пор не было.
Рюрик зло ощерился:
- Как ты смеешь говорить мне об этом, смерд! Мне – князю!
- Веди себя достойно князю и не будешь слышать таких слов. – Ухмыльнулся Путарь.
- Да как ты смеешь!.. – Рюрик, сжав кулаки, бросился к дерзкому воину.
Бермята, заслонив собой Путаря, шагнул навстречу и гаркнул во всё горло:
- Ты что, князь, белены объелся?
Рюрик от неожиданности опешил: никогда ещё Бермята не позволял с князем таких вольностей.
- Не боишься, стало быть, князя?
- А что мне тебя бояться? Ты не единорог. Я даже перед императорами ромеев и франков спину не гнул.
От громкого крика Бермяты, а может быть от его неожиданных слов, Рюрик успокоился и уже с интересом взглянул на гостей:
- Погуляли? Посмотрели на мир? И единорога видели? Каков он?..
- Большой, как два быка. На кабана похож, только на носу рог огромный. – Насупившись, как обиженный младенец, произнёс Бермята.
Это рассмешило Рюрика, и он уже веселее продолжил спрашивать:
- И что же, хорошо было в гостях у императоров? Как жилось?..
- У ромеев мы не гостями жили, а у франков вообще в подвал попали. Прознали они как-то, что мы твои воины. Мучили нас там, о тебе всё выспрашивали. На Аскольде вообще живого места не было. Когда убегали, я вот на этих руках, - Бермята протянул вперёд свои мускулистые руки, - его из подвала выносил. Мыкались мы на чужой земле, пока раны заживали. К тебе уж возвращаться собрались, так король Людовик напал, Годемысла убил. Нужно было землю защищать. Не выяснил ничего, а лаяться начинаешь. Чтоб власть твою над землёй бодричей сохранить, Аскольд и Дир там остались и тебя ждут. Твоя земля…
Князь задумчиво покачал головой:
- Стало быть - вы мне верность сохранили.
- Как видишь…
- Большое войско земля бодричей может выставить?
- Ты же был там, князь. Три тысячи, пять, а может и того больше…
- А может и того больше… - В задумчивости повторил Рюрик, а затем оживился. – Вот что… Возвращайтесь, - князь немного замешкался, - э-э, к князьям Аскольду и Диру, и пусть они дружину готовят. Решил я к франкам опять наведаться и напомнить о себе. Заодно Людовику хочу по рукам дать, чтобы и думать забыл, как на землю бодричей ступать.
- Извини, князь. - Путарь всё так же нагло смотрел на Рюрика. – Бермяте придётся одному возвращаться. Хочу я Ново-град свой посетить, с князем Гостомыслом повидаться. Соскучился я по родной земле. А как в поход соберёшься, то я к твоей дружине и пристану.
Князь сверху вниз окинул взглядом воина:
- Не держишь, значит, на меня обиду?
- Было бы на что обижаться! Мало что ли на меня в своё время купец Владияр орал?!
Помочь сайту
Поздравления
