Истоки державности. Глава 23

Глава 23
(862 г. от Р.Х.)
 
- Pater noster, qui es in caelis, sanctificētur nomen tuum. Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua, sicut… - Гнусаво читал молитву священник.
Князь Моравии Ростислав слушал его со скукой, совершенно не понимая, о чём тот вещает. Его бояре тоже были инфантильны к процессу богослужения: одни откровенно зевали, другие тихо вели между собою беседу. Ростислав покосился на стоящего рядом Карломана – сына короля Людовика II, который исступлённо осенял себя крестом.
«Этот-то латынь знает», - завистливо подумал князь.
Ростислав стал князем Моравии в 846 году после смерти своего дяди Моймира. К этому времени на территории княжества уже проповедовали христианские миссионеры из Баварии. Людовик, одержав несколько побед над Моймиром, просто заставил того разрешить им нести Слово Божье в княжестве. Король не останавливался в своих стремлениях расширить свои владения за счёт славян, и христианизация этих земель являлась одним из его рычагов. Ростислав, понимая притязания Людовика, считал, что остаться независимой и устоять перед натиском восточных франков хотя бы на время Моравия может, только приняв христианство, но священники должны быть свои: из славян. Какую нравственность, какие христианские посылы могут привнести в народ Моравии эти ставленники Людовика, ведя богослужения и проповедуя на латыни? Что они говорят, о чём?..
- Panem nostrum quotidianum da nobis hodie; et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris…
Вот что он сказал? Может, вообще нас ругает? Воспримет ли это простой народ? Люди должны понимать то, о чём им говорят. Слушать это - то же самое, как разговаривать с немым. Одним словом: немые они, немцы… Священниками должны быть славяне, и богослужение должно происходить на славянском понятном всем в Моравии языке. Когда только это будет? Спешить надо, спешить…
Пока Ростиславу удавалось сдерживать натиск Людовика. Более пяти лет назад ему удалось разбить его войско. Моравцы преследовали франков до самого Дуная, а потом даже разорили пограничные земли Баварии. Три года назад, воспользовавшись ссорой Людовика с Карломаном, он поддержал сына короля, дав ему убежище на своих землях, и с его помощью ещё раз разбил войско франков. Дорого досталась ему эта победа: после поражения Людовик заключил союз с болгарами – теперь и с юга на Моравию будет давить враг. Карломан надоумил Ростислава попросить помощи у папы, и князь направил к нему своего племянника Святополка с просьбой ведения богослужения на родном славянском языке и теперь ждал его прибытия со дня на день.
- Amen!
Вот это князь понимал: богослужение заканчивалось, надо подходить к священнику за благословением и прикладываться губами к его руке. В этот момент Ростиславу всегда казалось, что он лобызает ноги короля Людовика. Гнать этих священников надо обратно в Баварию, гнать! Нечего им делать в Моравии.
На выходе из храма слуга, подведя князю коня, промолвил:
- Святополк прибыл…
Вот это добрая весть! Ростислав мигом взлетел на коня: не подобает князю пешком ходить, хотя от церкви до его дворца и ста шагов не наберётся.
- Ну что?.. – С надеждой спросил князь племянника, но увидев у того хмурое лицо, поник.
- Не принял меня папа, - удручённо начал рассказывать Святополк, - не захотел… Выслушал нашу просьбу кардинал Гунтбальд, но тоже от ворот поворот дал. Пояснил он, что на кресте распятого Иисуса письмена были на иудейском, греческом и латинском языках, и не подобает богослужение вести на иных языках, кроме латыни и греческого.
- Брешет он! – Взъярился Ростислав. – Учили меня монахи, что Бог един для всех, и слово каждого из нас слышит Он.
- Брешет, – согласился Святополк, - а потому я понял, что брешет, когда начал он соблазнять предать тебя и подчиниться королю Людовику, обещал при этом кисельные берега и молочные реки.
- Вот как! – Князь в ярости заметался по комнате. – Сами о Боге едином вещают и при этом интересы короля Людовика продвигают. Гони всех этих священников обратно в Баварию! Немедля гони!..
- А как же… - Заикнулся Святополк.
- Не нужны они нам. – Князь бешеными глазами смотрел на племянника. – Других будем искать. Людовик пока к нам не полезет – Карломан у нас, а на союз короля с болгарами мы дружбу с ромеями заведём, а позже у них и помощь военную попросим.
Найдя решение проблем, Ростислав успокоился и даже присел к столу:
- Собирайся-ка ты, племянничек мой дорогой, в Константинополь к императору Михаилу. Скажешь ему, что наш народ отверг язычество и принял закон христианский; но мы не имеем такого учителя, который бы на родном нашем языке открыл нам истинную веру христианскую, чтобы и другие страны последовали нашему примеру. Поэтому просим тебя, державный Государь, пришли нам такого епископа и учителя. От вас всегда во все страны исходит добрый закон. Запомнил?
Святополк утвердительно кивнул головой.
- Скажешь это точь-в-точь! И не ошибись…
 
*   *   *
 
Где-то в темноте то и дело заводил свою песню сверчок, разгоняя сон, но спать и не хотелось. Олег, прервав жаркий поцелуй, откинулся на спину. Предслава томно вздохнула и наклонилась над ним, уронив пахнувшие мятой пряди волос на его лицо.
- Люба я тебе? – Прошептала она. – Скажи, люба?..
- Больше жизни… - Ответил Олег и опять впился губами в её уста. Поцеловав, добавил. – Как князь появится, так в ноги ему упаду – в жёны тебя просить буду.
- Что ты, что ты! – Всхлипнула Предслава. – Не время сейчас – злой он. Места себе не находит с тех пор, как даны его побили. Обмолвился как-то в сердцах, что пока землю во владение и наследника не обретёт, так замуж меня не отдаст. А как обрести-то?.. Как, если почти два года тётку Ефанду видеть не хочет и к себе не подпускает? Так и состарюсь без мужа.
Она ещё раз всхлипнула и уткнулась Олегу в плечо, давая волю слезам. Он нежно прижал её к себе и также нежно поцеловал в мочку уха, прошептав:
- А я?! Я же рядом…
В его объятиях Предслава постепенно успокоилась, но боялась пошевелиться и прервать эту близость. Предвкушая рассвет, ночная мгла в комнате начала рассеиваться, и издалека в раскрытое окно донёсся крик петуха.
Олег усмехнулся:
- Неугомонный какой! Раньше всех запел.
Вслед за криком петуха под окнами раздался грозный голос Рюрика:
- Отдыхать после будем. К полудню чтобы все готовы были и при оружии!
Предслава ахнула:
- Батюшка!..
Она спрыгнула на пол, схватила в охапку свой сарафан и в одной ночной рубашке и босиком вышмыгнула за дверь, где нос к носу столкнулась с Ефандой. Княгиня, увидев дочь князя в неприглядном виде, взглянула на дверь, откуда Предслава выскочила, и, окинув взглядом сверху вниз, презрительно хмыкнула. Девушка покраснела и, уткнувшись лицом в смятый сарафан, бросилась прочь.
- Сладострастное семя своего отца. – С ненавистью прошептала Ефанда и поспешила на звук грузных шагов поднимающегося по лестнице Рюрика. Она встала прямо на его пути, гордо вздёрнув вверх голову.
- Что ж ты всё мечешься по земле, - тон у Ефанды был презрительно-ехидный, - князь? Чего ищешь? Княжество своё?.. Так его не было у тебя. Дружину княжескую?.. Так погубил ты её почти всю. Удачу свою?.. Так отвернулась она от тебя. Долю свою ищешь? А доля твоя – прятаться здесь и смерти ждать в этой глухомани.
Рюрик смотрел сквозь неё, словно её не было перед ним. Князь обошёл жену, не обратив внимания на её слова, и это озлило её ещё больше. Лучше бы ударил: раз, другой - всё бы поняла Ефанда, что ужалили князя её слова, и не безразлична она ему. А так…
- Ты всю жизнь мою испоганил! – В истерике вслед мужу закричала княгиня, но Рюрик так и не обернулся.
Князь ввалился в комнату Олега, не ответив на приветствие, присел на скамью и с наслаждением вытянул ноги:
- Уставать я что-то начал в последнее время.
Он окинул взглядом комнату и заметил впопыхах оставленные Предславой сапожки и с сарказмом усмехнулся:
- С девками забавляешься?! Не время, не время… О деле надо думать. Сколько воинов сейчас у тебя?
- И четырёх десятков не наберётся.
- Почему так мало?
Олег вздохнул:
- Воинам семьи кормить надо: кто на землю сел, кто в купцы подался.
Рюрик с раздражением ударил кулаком по скамье:
- Мало этого, мало! У меня не больше… Ладно, поднимай всех.
- На кого град оставим?
Князь недобро усмехнулся:
- Некого нам бояться, теперь нас бояться должны.
- Ты чего задумал-то, княже? – Изумился Олег.
- Уговор у меня с Готфридом и его младшим братом Родульфом. В следующем году с ними на франков пойдём. – Вдруг Рюрик зло прищурился. – Рагнар отказался со мной идти: прознал мою слабость. Вот его благодарность! Не я ли его от смерти спас и конунгом сделал?! Ничего, были времена и похуже, а сейчас у нас хотя бы град Ладога есть! Вскоре и дружину немалую заимеем.
- Да ты чего задумал-то? – Повторил вопрос Олег.
- Ново-град князь Гостомысл мне завещал. Время пришло его своим сделать. С града и с окрестных земель дань неплохую можно собирать, а мне серебро сейчас ой как нужно! С этим серебром я воинов наберу и снаряжу достойно.
- С Вадимом прю затевать? Не чужой он нам…
- А много он о нас думал? – Рюрик усмехнулся и свысока посмотрел на Олега. – То-то… В других странах ради власти и богатства брат на брата идёт, сын на отца, а отец на сына. Хотя бы тех же франков взять… Вадим нам не брат и не отец.
- Дед он мне.
- Дед, но не князь, а ты – княжеского роду! От моего имени будешь этой землей править, дань мне собирать.
- Сил у нас мало. – Повесил голову Олег. – Нова-град тысячу воинов может выставить, а то и больше.
- Сразу не выставят. К тому же я с Ново-градом воевать не собираюсь: дерзостью возьмём. Сделаешь так, как скажу, то и кровь не прольётся. – Князь приподнялся. – После полудня выступаем. Не теряй время – готовь воинов.
 
*   *   *
 
- Где-то там на севере… Какой-то город Куяб, теперь названный Киевом… Какие-то князья… И всё? Что это нам даёт? – Император Михаил с раздражением смотрел на Мефодия и Кирилла. – Вы ничего не узнали про русов.
- Я не соглашусь с этим посылом. – Кесарь Варда благосклонно улыбнулся священникам, изредка поглядывая на невозмутимо сидящего Василия, которого зачем-то пригласил на совет Михаил. – Они сделали всё, что было в их силах. Теперь мы знаем, что земля русов далеко, у них склоки между собой, у них война с хазарскими племенами. Я думаю, что в ближайшем будущем их не следует опасаться. Меня больше волнует просьба князя Ростислава. Князь довольно успешно противостоит королю Людовику, то есть обладает немалой силой. Территория Моравии довольно обширна и граничит с болгарами, с которыми мы ведём нескончаемые войны и которых мы никак не можем усмирить.
- Здесь и думать нечего. – Оживился Фотий. – Дело великое и Богу угодное. Разве вправе мы отказать людям, ищущим правду?!
Михаил ухмыльнулся и надменно произнёс:
- Поможем, если князь будет воевать с болгарами.
- Посол князя Святополк дал понять, что они готовы заключить с нами союз на этих условиях. – Сообщил Варда. – Было бы хорошо, если одновременно натравить на болгар ещё и русов. Я думаю, что заплатив им золотом, они согласятся воевать с болгарами, но как найти этих русов?
- Вот именно: как найти? – Опять вскипел Михаил. – К хазарам на поклон идти?
- Их не надо искать так далеко. – Внезапно произнёс Василий. – Русов можно найти в Константинополе. Разве не приплывают они торговать сюда?
Варда покосился на любимца императора: ради этого Михаил пригласил его на совет? Надо поставить этого выскочку на место:
- Первому попавшему русу золото для князя передать? Ещё чего!..
- Через купца предложение князю Аскольду можно передать. Если согласится, то пусть за золотом пришлёт своего купца, из-за которого они напали на Константинополь. Его, кажется, звали Бермята…
Варда немного поморщился: предложение Василия заслуживает внимания. Он нехотя произнёс:
- Попробуем послать князю русов весточку, а кого в Моравию пошлём?
- Кого пошлём?! – Презрительно хмыкнул император. – Чего думать-то! Кого к хазарам посылали, тех и к славянам пошлём. За полгода справитесь там?
Кирилл снисходительно улыбнулся:
- Кто может на воде написать беседу и не прослыть при этом еретиком?
- О чём это ты? - Недовольно сморщился император. – Не понимаю я.
- Чтобы вести богослужение на славянском языке, нужно перевести на этот язык богослужебные и канонические книги: Библию, Литургии святого Иоанна Златоустого и святого Василия Великого и ряд других. У славян есть звуки, которых нет в греческом языке. Для этих звуков должны быть соответствующие буквы. Мы приходим к тому, что для славян должен быть создан свой алфавит. Бог надоумил нас заняться этим, и мы создали его. Послушайте!.. Аз буки ведаю. Глагол добро есть. Живите зело, земля, и, иже как люди, мыслите наш он покои. Рцы слово твердо…
- Погоди! Для чего мне слушать эту тарабарщину?
- Это нужно для удобства запоминания букв. Каждой букве противопоставили слово, начинающейся с этой буквы. В переводе это означает следующее: «Я знаю буквы: письмо — это достояние. Трудитесь усердно, земляне, как подобает разумным людям — постигайте мироздание! Несите слово убеждённо: знание — дар Божий! Дерзайте, вникайте, чтобы сущего свет постичь!»
С каждым произнесённым словом патриарх воодушевлялся всё больше и больше, и как только Кирилл закончил, Фотий воскликнул:
- Великое дело сотворили вы, друзья мои, ибо озарил ваш разум божественный свет в преддверии великих свершений в деле просвещения народов, не знавших доселе Слова Божьего. Сам Господь надоумил и благословил вас на это. Свет познаний понесете вы людям, прозябавших до этого во тьме.
Через год Фотий через Кирилла и Мефодия передал князю Ростиславу сопроводительное письмо, в котором писал: «Бог, Который повелевает каждому народу прийти к познанию правды и достигнуть почести высшего звания, воззрел на твою веру и усилия. Устроив это ныне в наших летах, Он явил и письмена на вашем языке, которых ранее не было, но теперь с недавних пор существуют, дабы и вы были причтены к народам великим, которые Бога хвалят на своем родном языке. А посему мы послали к тебе того, которому они и были явлены, мужа драгоценного и прославленного, весьма ученого, философа. Вот, прими этот дар лучший и достойнейший, нежели всякое золото, серебро и драгоценные камни и всё преходящее богатство. Постарайся вместе с ним смело утвердить дело и всем сердцем взыскать Бога и не закрывать спасение для всего народа, но всячески побуждай, дабы не ленились, а вступили на путь правды, чтобы и ты, если приведёшь их своим старанием к познанию Бога, принял награду и в этой, и в грядущей жизни за все души, которые верят во Христа - Бога нашего от ныне и до века, и оставил по себе светлую память будущим поколениям, подобно, как и великий царь Константин».
 

© Copyright: М.Лютый, 2021

Регистрационный номер №0487624

от 17 января 2021

[Скрыть] Регистрационный номер 0487624 выдан для произведения: Глава 23
(862 г. от Р.Х.)
 
- Pater noster, qui es in caelis, sanctificētur nomen tuum. Adveniat regnum tuum. Fiat voluntas tua, sicut… - Гнусаво читал молитву священник.
Князь Моравии Ростислав слушал его со скукой, совершенно не понимая, о чём тот вещает. Его бояре тоже были инфантильны к процессу богослужения: одни откровенно зевали, другие тихо вели между собою беседу. Ростислав покосился на стоящего рядом Карломана – сына короля Людовика II, который исступлённо осенял себя крестом.
«Этот-то латынь знает», - завистливо подумал князь.
Ростислав стал князем Моравии в 846 году после смерти своего дяди Моймира. К этому времени на территории княжества уже проповедовали христианские миссионеры из Баварии. Людовик, одержав несколько побед над Моймиром, просто заставил того разрешить им нести Слово Божье в княжестве. Король не останавливался в своих стремлениях расширить свои владения за счёт славян, и христианизация этих земель являлась одним из его рычагов. Ростислав, понимая притязания Людовика, считал, что остаться независимой и устоять перед натиском восточных франков хотя бы на время Моравия может, только приняв христианство, но священники должны быть свои: из славян. Какую нравственность, какие христианские посылы могут привнести в народ Моравии эти ставленники Людовика, ведя богослужения и проповедуя на латыни? Что они говорят, о чём?..
- Panem nostrum quotidianum da nobis hodie; et dimitte nobis debita nostra, sicut et nos dimittimus debitoribus nostris…
Вот что он сказал? Может, вообще нас ругает? Воспримет ли это простой народ? Люди должны понимать то, о чём им говорят. Слушать это - то же самое, как разговаривать с немым. Одним словом: немые они, немцы… Священниками должны быть славяне, и богослужение должно происходить на славянском понятном всем в Моравии языке. Когда только это будет? Спешить надо, спешить…
Пока Ростиславу удавалось сдерживать натиск Людовика. Более пяти лет назад ему удалось разбить его войско. Моравцы преследовали франков до самого Дуная, а потом даже разорили пограничные земли Баварии. Три года назад, воспользовавшись ссорой Людовика с Карломаном, он поддержал сына короля, дав ему убежище на своих землях, и с его помощью ещё раз разбил войско франков. Дорого досталась ему эта победа: после поражения Людовик заключил союз с болгарами – теперь и с юга на Моравию будет давить враг. Карломан надоумил Ростислава попросить помощи у папы, и князь направил к нему своего племянника Святополка с просьбой ведения богослужения на родном славянском языке и теперь ждал его прибытия со дня на день.
- Amen!
Вот это князь понимал: богослужение заканчивалось, надо подходить к священнику за благословением и прикладываться губами к его руке. В этот момент Ростиславу всегда казалось, что он лобызает ноги короля Людовика. Гнать этих священников надо обратно в Баварию, гнать! Нечего им делать в Моравии.
На выходе из храма слуга, подведя князю коня, промолвил:
- Святополк прибыл…
Вот это добрая весть! Ростислав мигом взлетел на коня: не подобает князю пешком ходить, хотя от церкви до его дворца и ста шагов не наберётся.
- Ну что?.. – С надеждой спросил князь племянника, но увидев у того хмурое лицо, поник.
- Не принял меня папа, - удручённо начал рассказывать Святополк, - не захотел… Выслушал нашу просьбу кардинал Гунтбальд, но тоже от ворот поворот дал. Пояснил он, что на кресте распятого Иисуса письмена были на иудейском, греческом и латинском языках, и не подобает богослужение вести на иных языках, кроме латыни и греческого.
- Брешет он! – Взъярился Ростислав. – Учили меня монахи, что Бог един для всех, и слово каждого из нас слышит Он.
- Брешет, – согласился Святополк, - а потому я понял, что брешет, когда начал он соблазнять предать тебя и подчиниться королю Людовику, обещал при этом кисельные берега и молочные реки.
- Вот как! – Князь в ярости заметался по комнате. – Сами о Боге едином вещают и при этом интересы короля Людовика продвигают. Гони всех этих священников обратно в Баварию! Немедля гони!..
- А как же… - Заикнулся Святополк.
- Не нужны они нам. – Князь бешеными глазами смотрел на племянника. – Других будем искать. Людовик пока к нам не полезет – Карломан у нас, а на союз короля с болгарами мы дружбу с ромеями заведём, а позже у них и помощь военную попросим.
Найдя решение проблем, Ростислав успокоился и даже присел к столу:
- Собирайся-ка ты, племянничек мой дорогой, в Константинополь к императору Михаилу. Скажешь ему, что наш народ отверг язычество и принял закон христианский; но мы не имеем такого учителя, который бы на родном нашем языке открыл нам истинную веру христианскую, чтобы и другие страны последовали нашему примеру. Поэтому просим тебя, державный Государь, пришли нам такого епископа и учителя. От вас всегда во все страны исходит добрый закон. Запомнил?
Святополк утвердительно кивнул головой.
- Скажешь это точь-в-точь! И не ошибись…
 
*   *   *
 
Где-то в темноте то и дело заводил свою песню сверчок, разгоняя сон, но спать и не хотелось. Олег, прервав жаркий поцелуй, откинулся на спину. Предслава томно вздохнула и наклонилась над ним, уронив пахнувшие мятой пряди волос на его лицо.
- Люба я тебе? – Прошептала она. – Скажи, люба?..
- Больше жизни… - Ответил Олег и опять впился губами в её уста. Поцеловав, добавил. – Как князь появится, так в ноги ему упаду – в жёны тебя просить буду.
- Что ты, что ты! – Всхлипнула Предслава. – Не время сейчас – злой он. Места себе не находит с тех пор, как даны его побили. Обмолвился как-то в сердцах, что пока землю во владение и наследника не обретёт, так замуж меня не отдаст. А как обрести-то?.. Как, если почти два года тётку Ефанду видеть не хочет и к себе не подпускает? Так и состарюсь без мужа.
Она ещё раз всхлипнула и уткнулась Олегу в плечо, давая волю слезам. Он нежно прижал её к себе и также нежно поцеловал в мочку уха, прошептав:
- А я?! Я же рядом…
В его объятиях Предслава постепенно успокоилась, но боялась пошевелиться и прервать эту близость. Предвкушая рассвет, ночная мгла в комнате начала рассеиваться, и издалека в раскрытое окно донёсся крик петуха.
Олег усмехнулся:
- Неугомонный какой! Раньше всех запел.
Вслед за криком петуха под окнами раздался грозный голос Рюрика:
- Отдыхать после будем. К полудню чтобы все готовы были и при оружии!
Предслава ахнула:
- Батюшка!..
Она спрыгнула на пол, схватила в охапку свой сарафан и в одной ночной рубашке и босиком вышмыгнула за дверь, где нос к носу столкнулась с Ефандой. Княгиня, увидев дочь князя в неприглядном виде, взглянула на дверь, откуда Предслава выскочила, и, окинув взглядом сверху вниз, презрительно хмыкнула. Девушка покраснела и, уткнувшись лицом в смятый сарафан, бросилась прочь.
- Сладострастное семя своего отца. – С ненавистью прошептала Ефанда и поспешила на звук грузных шагов поднимающегося по лестнице Рюрика. Она встала прямо на его пути, гордо вздёрнув вверх голову.
- Что ж ты всё мечешься по земле, - тон у Ефанды был презрительно-ехидный, - князь? Чего ищешь? Княжество своё?.. Так его не было у тебя. Дружину княжескую?.. Так погубил ты её почти всю. Удачу свою?.. Так отвернулась она от тебя. Долю свою ищешь? А доля твоя – прятаться здесь и смерти ждать в этой глухомани.
Рюрик смотрел сквозь неё, словно её не было перед ним. Князь обошёл жену, не обратив внимания на её слова, и это озлило её ещё больше. Лучше бы ударил: раз, другой - всё бы поняла Ефанда, что ужалили князя её слова, и не безразлична она ему. А так…
- Ты всю жизнь мою испоганил! – В истерике вслед мужу закричала княгиня, но Рюрик так и не обернулся.
Князь ввалился в комнату Олега, не ответив на приветствие, присел на скамью и с наслаждением вытянул ноги:
- Уставать я что-то начал в последнее время.
Он окинул взглядом комнату и заметил впопыхах оставленные Предславой сапожки и с сарказмом усмехнулся:
- С девками забавляешься?! Не время, не время… О деле надо думать. Сколько воинов сейчас у тебя?
- И четырёх десятков не наберётся.
- Почему так мало?
Олег вздохнул:
- Воинам семьи кормить надо: кто на землю сел, кто в купцы подался.
Рюрик с раздражением ударил кулаком по скамье:
- Мало этого, мало! У меня не больше… Ладно, поднимай всех.
- На кого град оставим?
Князь недобро усмехнулся:
- Некого нам бояться, теперь нас бояться должны.
- Ты чего задумал-то, княже? – Изумился Олег.
- Уговор у меня с Готфридом и его младшим братом Родульфом. В следующем году с ними на франков пойдём. – Вдруг Рюрик зло прищурился. – Рагнар отказался со мной идти: прознал мою слабость. Вот его благодарность! Не я ли его от смерти спас и конунгом сделал?! Ничего, были времена и похуже, а сейчас у нас хотя бы град Ладога есть! Вскоре и дружину немалую заимеем.
- Да ты чего задумал-то? – Повторил вопрос Олег.
- Ново-град князь Гостомысл мне завещал. Время пришло его своим сделать. С града и с окрестных земель дань неплохую можно собирать, а мне серебро сейчас ой как нужно! С этим серебром я воинов наберу и снаряжу достойно.
- С Вадимом прю затевать? Не чужой он нам…
- А много он о нас думал? – Рюрик усмехнулся и свысока посмотрел на Олега. – То-то… В других странах ради власти и богатства брат на брата идёт, сын на отца, а отец на сына. Хотя бы тех же франков взять… Вадим нам не брат и не отец.
- Дед он мне.
- Дед, но не князь, а ты – княжеского роду! От моего имени будешь этой землей править, дань мне собирать.
- Сил у нас мало. – Повесил голову Олег. – Нова-град тысячу воинов может выставить, а то и больше.
- Сразу не выставят. К тому же я с Ново-градом воевать не собираюсь: дерзостью возьмём. Сделаешь так, как скажу, то и кровь не прольётся. – Князь приподнялся. – После полудня выступаем. Не теряй время – готовь воинов.
 
*   *   *
 
- Где-то там на севере… Какой-то город Куяб, теперь названный Киевом… Какие-то князья… И всё? Что это нам даёт? – Император Михаил с раздражением смотрел на Мефодия и Кирилла. – Вы ничего не узнали про русов.
- Я не соглашусь с этим посылом. – Кесарь Варда благосклонно улыбнулся священникам, изредка поглядывая на невозмутимо сидящего Василия, которого зачем-то пригласил на совет Михаил. – Они сделали всё, что было в их силах. Теперь мы знаем, что земля русов далеко, у них склоки между собой, у них война с хазарскими племенами. Я думаю, что в ближайшем будущем их не следует опасаться. Меня больше волнует просьба князя Ростислава. Князь довольно успешно противостоит королю Людовику, то есть обладает немалой силой. Территория Моравии довольно обширна и граничит с болгарами, с которыми мы ведём нескончаемые войны и которых мы никак не можем усмирить.
- Здесь и думать нечего. – Оживился Фотий. – Дело великое и Богу угодное. Разве вправе мы отказать людям, ищущим правду?!
Михаил ухмыльнулся и надменно произнёс:
- Поможем, если князь будет воевать с болгарами.
- Посол князя Святополк дал понять, что они готовы заключить с нами союз на этих условиях. – Сообщил Варда. – Было бы хорошо, если одновременно натравить на болгар ещё и русов. Я думаю, что заплатив им золотом, они согласятся воевать с болгарами, но как найти этих русов?
- Вот именно: как найти? – Опять вскипел Михаил. – К хазарам на поклон идти?
- Их не надо искать так далеко. – Внезапно произнёс Василий. – Русов можно найти в Константинополе. Разве не приплывают они торговать сюда?
Варда покосился на любимца императора: ради этого Михаил пригласил его на совет? Надо поставить этого выскочку на место:
- Первому попавшему русу золото для князя передать? Ещё чего!..
- Через купца предложение князю Аскольду можно передать. Если согласится, то пусть за золотом пришлёт своего купца, из-за которого они напали на Константинополь. Его, кажется, звали Бермята…
Варда немного поморщился: предложение Василия заслуживает внимания. Он нехотя произнёс:
- Попробуем послать князю русов весточку, а кого в Моравию пошлём?
- Кого пошлём?! – Презрительно хмыкнул император. – Чего думать-то! Кого к хазарам посылали, тех и к славянам пошлём. За полгода справитесь там?
Кирилл снисходительно улыбнулся:
- Кто может на воде написать беседу и не прослыть при этом еретиком?
- О чём это ты? - Недовольно сморщился император. – Не понимаю я.
- Чтобы вести богослужение на славянском языке, нужно перевести на этот язык богослужебные и канонические книги: Библию, Литургии святого Иоанна Златоустого и святого Василия Великого и ряд других. У славян есть звуки, которых нет в греческом языке. Для этих звуков должны быть соответствующие буквы. Мы приходим к тому, что для славян должен быть создан свой алфавит. Бог надоумил нас заняться этим, и мы создали его. Послушайте!.. Аз буки ведаю. Глагол добро есть. Живите зело, земля, и, иже как люди, мыслите наш он покои. Рцы слово твердо…
- Погоди! Для чего мне слушать эту тарабарщину?
- Это нужно для удобства запоминания букв. Каждой букве противопоставили слово, начинающейся с этой буквы. В переводе это означает следующее: «Я знаю буквы: письмо — это достояние. Трудитесь усердно, земляне, как подобает разумным людям — постигайте мироздание! Несите слово убеждённо: знание — дар Божий! Дерзайте, вникайте, чтобы сущего свет постичь!»
С каждым произнесённым словом патриарх воодушевлялся всё больше и больше, и как только Кирилл закончил, Фотий воскликнул:
- Великое дело сотворили вы, друзья мои, ибо озарил ваш разум божественный свет в преддверии великих свершений в деле просвещения народов, не знавших доселе Слова Божьего. Сам Господь надоумил и благословил вас на это. Свет познаний понесете вы людям, прозябавших до этого во тьме.
Через год Фотий через Кирилла и Мефодия передал князю Ростиславу сопроводительное письмо, в котором писал: «Бог, Который повелевает каждому народу прийти к познанию правды и достигнуть почести высшего звания, воззрел на твою веру и усилия. Устроив это ныне в наших летах, Он явил и письмена на вашем языке, которых ранее не было, но теперь с недавних пор существуют, дабы и вы были причтены к народам великим, которые Бога хвалят на своем родном языке. А посему мы послали к тебе того, которому они и были явлены, мужа драгоценного и прославленного, весьма ученого, философа. Вот, прими этот дар лучший и достойнейший, нежели всякое золото, серебро и драгоценные камни и всё преходящее богатство. Постарайся вместе с ним смело утвердить дело и всем сердцем взыскать Бога и не закрывать спасение для всего народа, но всячески побуждай, дабы не ленились, а вступили на путь правды, чтобы и ты, если приведёшь их своим старанием к познанию Бога, принял награду и в этой, и в грядущей жизни за все души, которые верят во Христа - Бога нашего от ныне и до века, и оставил по себе светлую память будущим поколениям, подобно, как и великий царь Константин».
 

 

Истоки державности. Глава 24

Истоки державности. Глава 22