Путешествие в Украину и обратно

    После снежной зимы, март никак не мог растопить сугробы, и весеннее солнце нагревая воздух до 13-15 градусов, с трудом подтачивал эти залежи, образуя на тропинках лужи, и целые ручьи. Но всё же солнечные дни радовали жителей столицы и Подмосковья, обещая все сугробы переварить  и просушить землю. Греясь во дворике и разбивая комья снега, что б быстрее расстаяло, я принял вызов по телефону от соседа по даче, который частенько ко мне заглядывает.
      Вот и сегодня, сосед Саня, сказал, что забежит  в гости – попить кофе, и поделиться новостями - мать вернулась. Казалось бы, делов то… Я как и многие ездили в дальнее и ближнее зарубежье не раз, и это всегда новые впечатления и взгляд на чужую жизнь изнутри. Ан нет…
    Дело в том, что родители Сани родом из западной Украины, но лет сорок с гаком назад, приехали на учёбу в Москву, тут познакомились, поженились, получили работу после распределения и стали практически местными жителями, ничем не отличающимися от сотен тысяч других людей с такими же судьбами.
   Время берёт своё, и в январе 2022 года, в дальнем украинском селе Ольшанка под Житомиром, прожив более 90 лет умерла бабушка Сани. И его мать Мария Павловна, будучи давно пенсионеркой направилась на похороны матери. Дальняя родня помогла ей совершить всё честь по чести. За столом вспоминали с односельчанами молодые годы, да  и язык украинский сразу восстановился, как будто и не было сорока с лишним лет общения на русском.
   Дом остался без последней хозяйки и Марии Павловне пришлось задержаться, чтобы вступить в наследование добротным большим домом и 40 сотками приусадебной земли, засаженной фруктовыми деревьями.
     Дни протекали быстро и в хлопотах, надо было где-то подбелить, что то подравить - ведь дом без хозяйского глаза на селе быстро обветшает и потеряет внешнюю привлекательность, да  и стоимость. К тому же и за садом ухожд нужен.
      Потратив около тысячи долларов, которые дал сын в дорогу, она стала пытаться продать дом. Цены на аналогичное жильё были порядка 30-40 тысяч зелёных. Но недвижимость не так-то легко продать, да и дёшего отдавать посторонним лицам не хотелось. В стране,  царил хаос, и  не увереность в завтрашнем дне, люди за прошедшие годы, стали менее общительны и более рациональны, а молодёж на фоне безработицы или уезжали за рубеж, или промышляли мелким воровством. А куда деваться, коли ни единственное в округе предприятие не работает, и колхоз давно распался. 
   После тщетных поисков покупателя, Мария Павловна, решила сбросить цену, но отдать родне - пусть хоть у них прибавится, и память о ней хорошая останется. Поговорила с  двоюродной сестрой, и та предложила цену в 10 тысяч долларов, в местной валюте. Пять сразу, а пять через пару месяц. Позвонив сыну (Сане) в Москву, и получив от него "Добро", Мария Павловна  согласилась, и переоформив дом стала дожидаться остальной суммы.
И тут наступило 24 февраля…
    Украинская гривна обесценилась за пару дней в полтора раза, по городу стали шастать группы молодчиков с жёлтыми нашивками со схвастикой на рукаве. В городе, до которого ещё не докатились бои уже слышались взрывы и выстрелы. Нацики храбро расправлялись с безоружными людьми, кто хоть как то вызывал подозрения в не лояльности к националистам и их режиму.

     Через несколько дней, к ней в дом выломав калитку, пристрелив пса из калашникова, вломились молодые ребята, на лицах которых была злость и наглость. Некоторые из них были совсем ещё безусые юнцы. Вместе с вошедшими в хату вошли: запах перегара и пороха, нестираной одежды, грязь с сапог, шум от цоката каблуков, разбитой посуды и страх.
Некоторые лица были знакомы – вроде приходили на поминки.
   Старший среди них Микола, заросший щетиной, рослый парень лет тридцати потребовал документы. Мария Павловна стала с ними говорить на чисто украинском языке – мол, что вам хлопчики надо, вот мои метрики – я здесь родилась. Микола стал требовать паспорт, заявив, что к ним в Управу поступило из села восемь заявлений, о том, что здесь проживает русская шпионка.
Пока он вёл разговор, остальные хлопцы стали обыскивать хату, складывая в тут же снятые с подушек наволочки, и сумку, висевшую в коридоре всё, что могло представлять хоть какую-то ценность.
   Микола требовал паспорт, и Мария Павловна плача, и оправдываясь, выдумывая небылицу протянула дрожащей рукой российский паспорт.
По лицу Миколы расплылась улыбка – вот она – подлючая бабка-шпионка с Москвы, будет чем отчитаться о проделанной работе, ещё и гонорар получит.
Он ткнул больно ей в живот ствол автомата.
- Давай пошли в Управу.
Женщина заголосила, чувствуя неминуемую беду. Но боец был неумолим. Тогда она предложила откупиться. Он ухмыльнулся.
- А шо ты можешь предложить?
      Она достала платочек с пятью тысячами долларов, и взяв из них тысячу – на дорогу, остальные протянула ему.
Пересчитав деньги, он положил в карман и сказал – Мало, давай остальные!
- Да как же я уеду обратно, ведь это всё что у меня есть. Микола поднял автомат на уровень лица и ткнул в щёку.
- А пулю не хочешь? И денег не надо будет. Зачем дохлой кляче деньги? А нам - пригодятся.
Неожиданно раздался пьяный гогот орудовавших в хате молодчиков, слушавших между делом диалог их старшОго.
   Она достала остальную валюту и передала непрошенному гостю. Слёзы рекой заливали её морщинистое лицо, сердце учащённо билось, а руки предательски дрожали. Ей почему-то ужасно захотелось до ветру.
Микола деловито присоединил деньги к остальным, и сказал.
- Тебе бабка три дня. И что бы духа твоего в селе не было. А если приду, и ты будешь здесь… Москоляку на гиляку – сказал он сжав в щёлки злые глаза. Было видно, что он не шутит.
     Затем пробежав по хате взглядом, дал команду – Заканчивай шмон!             И пнув дверь первым вышел из хаты.
Взяли всё что можно, даже сало, огурцы и горилку из старенького холодильника Саратов.
 
    Женщина заспешила к двоюродной сестре, на которую была уже отписана хата с землёй, просить выплатить срочно остальную часть. Сестра сказала, что денег нет, но... позвонив кому то по сотовому, сообщила, что может с трудом, перезаняв дать гривнами тысячу шестьсот долларов, но тогда, они будут в полном расчёте. Мария Павловна согласилась.
    Утром зашла за деньгами и спрятав их подальше, собралась в путь-дорогу. Доехав на попутке до Житомира, она попыталась пробиться к восточному коридору, по которому формировались колонны автобусов в Россию. Но путь ей и тысячам других беженцев преградили бравые полицейские, и молодцы в зелёной форме со свастикой, заявив, что каждый кто пожелает идти по восточному коридору, считаеся предателем Украины, и будет расстрелян, не взирая на пол или возраст. По дороге было видно пару десятков растреляных легковых автомобилей и три микроавтобуса, один из которых выгорел и был перевёрнут - видать от прямого попадания гранатомёта. Трупы и части тел были разбросаны вокруг машин, и их никто не убирал.
   Вечером, те же полицаи, подойдя к беженцам, расположенным вдоль обочин дорог предлагали услуги по доставке к автобусам колонны в сторону России за десять тысяч долларов с человека. Вот уж точно: для кого - война, а для кого - мать родна.
Через пару дней мучений Мария Павловна по западному коридору выехала в Польшу, хотя и здесь были проблемы. Пограничники Польши,  не хотели признавать её беженкой из-за росийского паспорта. Помог случай, пойдя повторно в другую смену и заявив, что документы сгорели при артобстреле. И тут выручило хорошее знание украинского языка.
   Из Польши добралась самолётом в Турцию. Но в Стамбульском аэропорту в кассе заявили, что билетов до Москвы нет и не будет.
Сотрудник аэропорта неожиданно подойдя со спины на ломаном украинском языке предложил билет до Санкт-Петербурга за 500 долларов. Она радостно согласилась, и протянула деньги и паспорт. Но увидев российский паспорт. Он, скривив лицо сказал:
     -" Для русских - полторы тысячи долларов".
Мария Павловна удивилась отношению и ярко выраженому негативу к русским (здесь же не Украина, а Турция), и сказала, что у неё нет таких денег. Парень в форме повернулся и пошёл прочь. Она догнала его и вытащила последние тысяча триста двадцать долларов и умоляя протянула ему.
    Пересчитав, он заявил, что этого мало. Но она стала его уговаривать и протянула старенькое обручальное золотое кольцо. Покрутив его и разглядев пробу, он наконец согласился.
Через пять часов она была в Питере. В России.

 

© Copyright: Алексей Куренков, 2022

Регистрационный номер №0504653

от 21 марта 2022

[Скрыть] Регистрационный номер 0504653 выдан для произведения: На дачу ко мне забежал сосед Саня на минуту в гости – попить кофе, и поделиться новостями мать вернулась. Казалось бы, делов то… Я как и многие ездили в дальнее и ближнее зарубежье не раз, и это всегда новые впечатления и взгляд на чужую жизнь изнутри. Ан нет…
Дело в том, что родители Сани с западной Украины, но лет сорок с гаком назад, приехали на учёбу в Москву, тут познакомились, поженились, получили работу после распределения и стали практически местными жителями, ничем не отличающимися от сотен тысяч других людей с такими же судьбами.
Время берёт своё, и в январе 2022 года, в дальнем украинском селе Ольшанка под Житомиром, прожив более 90 лет умерла бабушка Сани. И его мать Мария Павловна, будучи давно пенсионеркой направилась на похороны матери. Дальняя родня помогла ей совершить всё честь по чести. За столом вспоминали с односельчанами молодые годы, да и язык украинский сразу восстановился, как будто и не было сорока с лишним лет общения на русском.
Дом остался без последней хозяйки и Марии Павловне пришлось задержаться, чтобы вступить в наследование добротным большим домом и 40 сотками приусадебной земли, засаженной фруктовыми деревьями.
Время бежало быстро, потратив около тысячи долларов, которые дал сын в дорогу, она стала пытаться продать дом. Цены на аналогичное жильё были порядка 30-40 тысяч зелёных. Но недвижимость не так-то легко продать, в стране, где царит хаос, и люди не уверены в завтрашнем дне. Двоюродная сестра предложила цену в 10 тысяч долларов, в местной валюте. Пять сразу, а пять через пару месяц. Позвонив сыну в Москву, Мария Павловна согласилась, и переоформив дом стала дожидаться остальной суммы.
И тут наступило 22 февраля…
Украинская гривна обесценилась за пару дней в полтора раза, по городу стали шастать группы молодчиков с нашивкой на рукаве. К ней в дом выломав калитку, пристрелив пса из калашникова, вломились молодые ребята, на лицах которых была злость и наглость. Некоторые из них были совсем ещё безусые юнцы, вместе с вошедшими в хаты влился запах перегара.
Некоторые лица были знакомы – вроде приходили на поминки.
Старший среди них Микола, заросший щетиной, рослый парень лет тридцати потребовал документы. Мария Павловна стала сними говорить на чисто украинском языке – мол, что вам хлопчики надо, вот мои метрики – я здесь родилась. Они стали требовать паспорт, заявив, что к ним поступило из села восемь заявлений, о том, что здесь проживает русская шпионка.
Пока он вёл разговор, остальные хлопцы стали обыскивать хату, складывая тут же в снятые с подушек наволочки, и сумку, висевшую в коридоре всё, что могло представлять хоть какую-то ценность.
Микола требовал паспорт, и Мария Павловна плача, и оправдываясь, выдумывая небылицу протянула дрожащей рукой российский паспорт.
По лицу Миколы расплылась улыбка – вот она – подлючая бабка-шпионка с Москвы, будет чем отчитаться о проделанной работе, ещё и гонорар получит.
Он ткнул больно ей в живот ствол автомата.
- Давай пошли в управу.
Женщина заголосила, чувствуя неминуемую беду. Но Боец был неумолим. Тогда она предложила откупиться. Он ухмыльнулся.
- А шо ты можешь предложить.
Она достала платочек с пятью тысячами долларов, и взяв из них тысячу – на дорогу, остальные протянула ему.
Пересчитав деньги, он положил в карман и сказал – Мало, давай остальные!
- Да как же я уеду обратно, ведь это всё что у меня есть. Микола поднял автомат на уровень лица и ткнул в щёку.
- А пулю не хочешь? И денег ненужно будет.
Вокруг раздался пьяный гогот орудовавших в хате молодчиков.
Она достала остальные и передала деньги. Слёзы рекой заливали её морщинистое лицо, сердце учащённо билось, а руки предательски дрожали. Ей почему-то ужасно захотелось до ветру.
Микола деловито присоединил деньги к остальным, и сказал.
- Тебе бабка три дня. И что бы духа твоего в селе не было. А если приду, и ты будешь здесь… Москоляку на гиляку – сказал он сжав в щёлки глазки.
Затем пробежав по хате взглядом, дал команду – Заканчивай шмон! И пнув дверь первым вышел из хаты.
Взяли всё что можно, даже сало, огурцы и горилку из старенького холодильника Саратов.
 
Женщина заспешила к двоюродной сестре, на которую была уже отписана хата с землёй, просить выплатить срочно остальную часть. Сестра сказала, что денег нет, и может с трудом, перезаняв дать гривнами тысячу шестьсот долларов, но тогда, они будут в полном расчёте. Мария Павловна согласилась.
Спрятав подальше деньги, она попыталась пробиться к восточному коридору, по которому формировались колонны автобусов в Россию. Но путь ей и тысячам других преградили бравые полицейские, заявив, что каждый кто пожелает идти по восточному коридору, будет считаться предателем Украины, и будет расстрелян, не взирая на пол или возраст.
Вечером, те же полицаи, подойдя к беженцам, расположенным вдоль обочин дорог предлагали услуги по доставке к автобусам колонны в сторону России за десять тысяч долларов. Вот уж точно – для кого война, а для кого мать родна.
Через пару дней мучений Мария Павловна по западному коридору выехала в Польшу.
Оттуда самолётом в Турцию. В Стамбульском аэропорту в кассе заявили, что билетов до Москвы нет.
Сотрудник аэропорта неожиданно подойдя со спины на украинском предложил билет до Санкт-Петербурга за 500 долларов. Она радостно согласилась, и протянула деньги паспорт. Но увидев российский паспорт. Он, скривив лицо сказал – полторы тысячи долларов. Мария Павловна удивилась, и сказала, что у неё нет таких денег. Парень в форме повернулся и пошёл проч. Она догнала его и вытащила последние тысяча триста двадцать долларов умоляя протянула ему.
Пересчитав, он заявил, что этого мало. Но она стала его уговаривать и протянула старенькое обручальное золотое кольцо. Покрутив его и разглядев пробу, он наконец согласился.
Через пять часов она была в Питере. В России.

 

От времени - вино крепчает

Операция