Солнышко.

«Менять корову надо, стара стала! – все чаще и чаще поговаривала мать. « Лето пусть пасется, а в зиму и сменяем, - соглашался с ней отец, - подсмотрел я у Ермолаевны телку, денег подкопим, и, может стать, сладимся.
Но началась война, отец ушел на фронт, а корову так и не сменяли. Еще два года кормила Зорька полуголодную ораву, а на третье военное лето пастух не пригнал корову домой. Не дошла она, легла за околицей, да так и не поднялась.
« Вот, что, Прасковья, резать, говорю, корову твою надо. Не отойдет она», - сказал пастух. Мать так и рухнула. «Не дам, не дам резать кормилицу, - заголосила оно. – Пропадем мы  с голоду. Беги за ветеринаром». « Смотрел он ее, Пашенька, не выживет Зорька, а так хоть мясо будет». « Куда я его летом-то дену», - залилась слезами мать. А потом как-то безнадежно махнув рукой, прошептала : «Режьте уж».
Алексей, не помня себя, бросился к Зорьке. Широко раскрытыми глазами корова смотрела прямо на него, словно прося о помощи, и, чтобы не видеть смерти своей любимицы, Алексей пошел прочь.
… К бабушке он прибежал уже ночью, восемь верст отмахал, не замечая вокруг ничего. Впервые за военные годы мальчик плакал. « Что ты, что ты, Леня? – трясла его за плечо бабушка. – Отца что ли…», - язык не повернулся у нее сказать »убили».
«Нет, - мотнул головой паренек. -  Зорьку прирезали, помрем теперь с голоду. Мама вопит, ребята плачут», - не сказал, а только пошевелил губами Алексей.
« Зорьку?», - бабушка так и ахнула и надолго замолчала, гладила по голове старшего внука. Семидесятилетняя,  была она по натуре сильным человеком. Прижав внука к себе, проговорила: «Не плачь, Аленя, не пропадем. Малинка еще у нас есть. Вместе с ней к вам и переберемся».
Пришла с дойки Мария, старшая дочь бабушки. решение матери она одобрила: «Завтра уйду с Танюшей к свекрови, все легче будет Володю с войны ждать. Ведите Малинку к Прасковье, не помирать же им с голоду,  в самом деле».
Корову вели ночью, а когда на небе заалела заря, Малинка уже находилась на новом месте. Мать лежала навзничь, редко, всхлипывая. Бабушка подошла к дочери: «Вставай, Паша, чай корову доить уж надо». « Нет Зорьки, нет нашей кормилицы», - прошептала мать. «Как нет, во дворе корова, Алеша уж и травки вон несет. Вставай, дочка. Придет Саня то с войны, а мы с коровой, и все живы, здоровы», - приговаривала бабушка.  « И Александра нет, чай, знаешь».
«Что ты, Паша, жив наш Саня.  Эко, пропал без вести. Это еще не убили. Вчера видела его во сне, шел домой он, веселый, мешок зерна нес. К добру это, не иначе». Мать медленно подняла голову.
Бабушка хлопотала уже с завтраком, что-то говорила, приговаривала, поправляла одеяла на спящих ребятишках, а когда Малинку погнали в стадо, и мать принесла молоко, налила целую кружку теплого пенящегося молока, подала Алексею: «Выпей, кормилец, да ложись спать. Умаялся». И все хлопотала, хлопотала, добрая, неугомонная, старенькая бабушка. Алексей, засыпая, подумал: «Словно солнышко, бабушка-то наша», - и, почувствовав внезапное облегчение, провалился в тяжелый сон.