ПИТЕРСКИЕ СТРАСТИ

Тр-тр-тррр…тр-тр-трррррр…

Телефонный звонок застал Соню за мытьем посуды.  Вытерев руки,  она взяла трубку.

- Алло! Алло!! – знакомый голос в панике.

-  Виолетта  Львовна,  не кричите,  я Вас отлично слышу, что случилось?

- Сонюшка, дорогая моя, как хорошо, что я тебя застала! Тут такое произошло, я должна тебе рассказать…просто не знаю, что делать.

 Эта необычная дружба Сони, которая без натяжки годилась восьмидесятидвухлетней Виолетте Львовне в дочери,  длилась  почти двадцать лет, с тех пор, как последняя переехала из Северной Пальмиры в Москву.  Сначала их связывала работа, а когда несколько лет назад Виолетта вышла на пенсию, оказалось, что у нее никого нет, кроме семьи ее сына и Сони.  Но сын живет отдельно, и общаются они в основном по телефону.

- Я слушаю Вас, Виолетта Львовна. Вы здоровы?

- Да здорова, здорова… - женщина торопится, заметно нервничая.

- Ты помнишь, я говорила тебе о презентации оратории моего сына в Питере? – сын Виолетты – композитор.

- Ну, конечно, помню.  И Вы собирались поехать.

- Так вот, я никуда не еду!!  Потому что мой сын, которому я посвятила всю свою жизнь и даже поменяла нашу роскошную квартиру на набережной Фонтанки на бетонную двушку в спальном районе города, который я никогда не полюблю! – возмущение нарастает. – Потому что мой сын вместо меня, как было условлено заранее, берет свою новую жену, и они будут жить в люксе шикарной гостиницы напротив филармонии!

- Подождите, Виолетта Львовна, успокойтесь, - Соня понимает, что разговор быстро не закончится.

- Мне кажется, это совершенно нормально, - Сонино заключение гремит, как приговор.

- Что ты такое говоришь, Соня! Это мой город! Меня там еще многие помнят! – Виолетта в бытность работала редактором музыкальной газеты, и Соня не сомневалась в том, что каждая ступенька Питерской филармонии еще хранит отголоски уверенной поступи этой женщины.

- Значит, Вам надо ехать, - категорично заявляет Соня.

- Сонюшка, ты же знаешь, с НИМИ я не поеду, а одна – не могу, все-таки возраст и все такое… - на минуту Виолетта замолчала и затем продолжила с ноткой легкой  неловкости просящего человека. – Вот если бы ты смогла поехать со мной…а? Соня, а?

«Ну, как можно отказать», - подумалось Соне, а вероятнее всего, она и сама была не прочь отвлечься от работы, хоть на пару дней.

И вот, они катят ночным поездом, привычным для Виолетты.  Соня уже  давно перестала удивляться этому странному соединению энергии и консерватизма в натуре приятельницы, поэтому не настаивала на поездке «Сапсаном».

Город всей Виолеттиной жизни встречает их морозным, но солнечным и безветренным утром. Подкрепившись в вокзальной кофейне «Чижик-Пыжик», они двигаются к давней приятельнице Виолетты Львовны.  Аэлита живет на Обводном канале, в старом пятиэтажном доме,  по форме представляющем  замкнутый треугольник с аркой со стороны канала. Дом без лифта, но с домофоном, по которому нам сообщают, что подняться придется на пятый этаж.  Это является неприятной неожиданностью для Виолетты.

- О, Боже! Если бы я знала, ни за что не согласилась бы остановиться у Аэлиты! – с неподдельным разочарованием восклицает Виолетта. – Когда я была у нее последний раз, она жила на Невском, в старой квартире, но потом разъехалась с дочерью и попала в эту тьмутаракань!

Наконец, с привалами, но цель достигнута. Отдышавшись, Виолетта жмет на дверной звонок.

- Рррр-ав! Гав- гав! – тут же весело раздается из-за двери.

- Ах! Ой! Я боюсь собак! Уберите собаку!! – что есть силы вопит  Виолетта Львовна, отпрянув назад и чуть было не оступившись. Соня успевает подхватить ее под руку.

- Она совсем не кусается! – заверяет из-за той же двери детский голосок.

- Гав-гав-рррр-ав! – с готовностью подтверждает собака.

Виолетта хватается  за сердце и со слезами в голосе восклицает: «Что же делать, Сонюшка! Я туда не пойду!».

- Ну, успокойтесь, - тихо говорит Соня, - вспомните, с каким трудом Вы сюда поднялись. Вам необходимо отдохнуть, вечером концерт!

После недолгой возни, дверь лающей квартиры отворяется,  и на пороге появляются два мальчика лет восьми и десяти, а за ними их бабушка.  Аэлита выглядит уставшей и даже поникшей. Виолетта с опаской входит в квартиру. Дальнейшее пребывание московских гостей превращается в сущий ад для ничего не понимающей собаки, которую оба мальчугана таскают за загривок из комнаты в ванную и опять в комнату, пока Аэлита показывает Виолетте свои владения и устраивает чаепитие.

- А теперь мой младший внук сыграет нам на балалаечке, - с гордостью произносит Аэлита, и все следуют за ней  в комнату, где стоит рояль. Бабушка садится за рояль, а внук усердно, но невпопад  начинает щипать струны своего инструмента. Собака глухо подвывает из другой комнаты. Виолетта Львовна умоляюще смотрит на Соню, всем видом показывая, что она не выдержит всего этого кошмара больше пяти минут. Соня смотрит на часы. К счастью, времени остается ровно столько, чтобы не торопясь добраться до филармонии.

- Как жаль, что вам уже пора, - сокрушается Аэлита. Программа ее вечера должна была завершиться игрой старшенького внука на скрипочке.  Это обстоятельство ускоряет исход Виолетты из квартиры старинной подруги.

- В другой раз, миленькая, в другой раз, - уже в дверях женщины церемонно троекратно целуются, как положено.

- Бедная Аэлита! – глубоко вдохнув свежий воздух, рассуждает Вилетта, когда они с Соней оказываются на улице, - она ведь разъехалась со своей непутевой дочерью, чтобы пожить одной, но, как видишь, внуки опять на ней, и работа, а ведь здоровье уже не то… Как время идет!

Виолетта грустнеет, и  весь путь до филармонии вздыхает. Только немеркнущее великолепие концертного зала понемногу успокаивает ее. Сцена заполняется. Оркестр, хор, последним выходит дирижер, и начинается таинство звуков. Забыв все свои обиды, Виолетта  замирает. Она ловит каждую ноту – музыка ее сына! Голоса хора то сливаются с оркестром, то опережая его, словно парят над всеми. Мало-помалу музыка словно уводит Соню в глубину ее мыслей, которые несутся только к одному человеку, ставшему таким близким и ощутимым. Она закрывает глаза, дотрагивается до шрама над его губой и едва проводит по нему пальцем… со всей нерастраченной нежностью…«Как же ты устал, родной мой», - она шепчет ему, касаясь губами его щеки.  Как ей хочется, чтобы он услышал, почувствовал ее. Звуки сплетаются, сплетаются их руки…

- Соня, тебе не понравилось? Где ты? О чем ты думаешь? – Виолетта Львовна своим шепотом врывается в хрупкий мир Сониных ощущений. Зал аплодирует. Концерт закончился. Соня провожает приятельницу в гримерную, наблюдая, как ней подходят люди, узнают ее и поздравляют с успехом сына. Виолетта горда и счастлива, а Соня думает, что вот такие минуты, вероятно, способны продлить жизнь, пусть совсем чуть-чуть.

Они вдвоем выходят на Невский.  Праздничный день, еще не поздно, но на проспекте почти ни души. Виолетта, очевидно, на подъеме чувства вдруг  произносит: «Надо же, как безлюдно здесь… А у нас в Москве в это время народу везде полно…». Соня улыбнулась, ей показалось, что на мгновение Виолетта и сама поразилась  произнесенным словам. И тут же глаза ее наполняются слезами. Виолетта знает наверняка, что она не скоро вернется в свой город, а может….

Через пару часов ночной поезд уносил их в Москву.