Жена

Когда  старший научный сотрудник  гидрогеологической лаборатории  Илья  Андреевич Н.  наряду с прочими пригласил Виктора на новоселье,  тот охотно согласился, но  одной-единственной  целью: познакомиться с его женой. Но отнюдь не для того,   чтобы внести раздор в  семейное благополучие  коллеги. Нет, причина тому была значительно более интригующая.
Илья Андреевич,  приземистый  мужчина неопределенного возраста с едва намечающейся сединой, не расстающийся со старомодными смешными очками и  приклеенной заискивающей улыбкой,   с момента своего прихода  держался особняком. То ли потому, что был от природы застенчив и замкнут,  то ли  по той причине,  что уже сложившаяся   компания  не  нуждалась в чужаке. В коллективе не выражали  явного неприятия  странного  сотрудника- его попросту не  замечали, вспоминая лишь по долгу выполнения  профессиональных обязанностей да при случае- в связи с его второй половиной.
Самым загадочным в его личности было то, что Илья Андреевич   не только являлся тенью собственной жены, но и не скрывал этого и даже с удовольствием подчеркивал. Любая дискуссия, если Илья Андреевич хоть как-то принимал в ней участие, непременно пестрела  его  вставками вроде «…а моя   жена считает…», «…а вот у моей жены такое мнение…», «…а моя жена с этим не согласна ». Илья Андреевич отказывался от любых банкетов, встреч Нового года,  поездок на пикники, мотивируя тем, что «моя жена такие мероприятия не приветствует». Если не получалось взять в отпуск одновременно с женой   с точностью до дня, Илья Андреевич ходил мрачнее тучи, а если возвращался из командировки на час позже запланированного, тут же хватался за голову. А каждую  пятницу, мчась подпрыгивающей походкой  навстречу выходным,  непременно  останавливался у цветочного киоска.
Но  за все время совместной работы с Ильей Андреевичем никто не имел счастья  хотя бы краем глаза взглянуть на его прекрасную даму.
Женская половина коллектива  давно решила, что  супруга Ильи Андреевича - не кто иная, как голубоглазая блондинка  двадцати с небольшим лет, делающая головокружительную карьеру в  модельном бизнесе.
Виктор был уверен: все приглашенные на новоселье  движимы той же целью, что и он сам.
Предвкушая миг встречи с этой таинственной незнакомкой, Виктор невольно вытащил из недр памяти воспоминания о собственном, куда менее удачном, опыте женитьбы.
…Это произошло на четвертом курсе. Так случилось, что сразу три ближайших  его товарища  расстались  с холостой жизнью. На  последней  из трех свадеб  Виктор  имел неосторожность пообещать друзьям,  что следующее приглашение - за ним. «На ком же ты женишься?»- не отставали от него   друзья. - « На ком? Да  хоть на Людке  Бесхмельницыной!»
Имя однокурсницы, к слову сказать,  никогда не вызывавшей у Виктора особых эмоций, сорвалось с его губ случайно. Однако: сказано-сделано. Виктор, будто направляемый чьей-то невидимой рукой, подбежал к Людке, жующей бутерброд, и чуть ли не на аркане поволок ее танцевать. Весь остаток вечера они провели вместе.
Людка была, мягко выражаясь, совсем не во вкусе Виктора. Почти одного с ним роста, широкая в плечах, с тусклыми русыми волосами, которые она собирала в мышиный хвостик, любительница похохотать без причины. Виктор и сам не знал, что заставило его  рассыпаться перед нею в комплиментах и покорно выслушивать ее безобидные глупости. Неведомая сила вовлекла их в какую-то непонятную игру, которая, похоже, нравилась обоим.
Конец эйфории пришел наутро, когда сквозь сцепленные еще ресницы Виктор уловил жгучий рисунок чужих обоев. Потом взгляд его упал на  прикроватную тумбочку, заставленную косметикой. И лишь после этого он обнаружил безмятежно спящую рядом Людку:  напоминающие  паклю волосы были разбросаны по испещренным  конопушками   плечам.
Виктор тщетно пытался восстановить в памяти события минувшего вечера. Мысли сбивались в хаотический ком, оставляя его во все более безнадежной растерянности. Вскоре его  отяжелевшая голова  рухнула на подушку, и Людка заворочалась.
-Витюшенька, доброе утро.- Виктор не успел ей ответить: она с прытью разъяренной тигрицы набросилась на него с поцелуями.
В тот же день, как под гипнозом, Виктор отправился знакомиться с ее мамой-добродушной гостеприимной  женщиной, первый вопрос которой был о дате свадьбы. Еще через день они пошли подавать заявление.
Виктор тогда не вполне осознавал, на что себя обрекает. О, если бы не то роковое обещание друзьям…Он не носился бы без сна и отдыха по всем  рынкам и магазинам в поисках дешевых продуктов для свадебного стола. Не обзванивал  бы многочисленную Людкину родню, умоляя в обязательном порядке успеть к  регистрации  брака. Не  отдавал бы перешивать в ателье свой  новый костюм, который, по мнению Людки, был свободноват на пол-размера. Не надоедал бы знакомым в поисках лучшего в  городе фотографа .В общем, к моменту бракосочетания он сбросил четыре килограмма и чувствовал себя не просто выжатым, а , скорее, высушенным лимоном. При этом, загруженный бесконечными поручениями, Виктор довольно смутно связывал предстоящее событие с собственным будущим. Его не покидало навязчивое ощущение, что он готовится к чьей-то  свадьбе - не к своей, будто  коварная игра все еще продолжалась.
День свадьбы пролетел, как один миг; от нервного перенапряжения  Виктор почти ничего не  чувствовал. Но что началось потом!
В первое же утро так называемого медового месяца Людка, вместо того чтобы пойти  в ванную и привести себя в порядок,  томно потянулась к телевизионному пульту и включила  какой-то на редкость низкопробный сериал. Провалявшись в кровати до  половины двенадцатого, она кокетливо взвизгнула
-Витюшенька, как насчет кофе?
Напившись кофе, она тотчас зависла на телефоне, обрисовывая подружкам всю прелесть своего удачного  замужества.
-Представляешь, Кать, Витюша  уже пропылесосил! И завтрак сам приготовил Да еще и мне поднес! Представляешь? Не веришь? Ну приходи в воскресенье, Витюша нас в бар сводит. И Ленку захвати! Да скажи, чтобы не вздумала надевать  то ужасное красное платье!
Виктор  попытался включить успокаивающую музыку, но  Людка тут же выдернула вилку из розетки:
-Витюш, лучше мне удели внимание! Музыка не убежит!
За  обедом Людка прятала соль, утверждая, что соли в супе достаточно и вообще соль-это вредно. Приходилось давиться ее пресными кулинарными изысками, выдавливая фальшивое «спасибо».
Все подоконники Людка  загромоздила грязно-лиловыми  цветами, приторный запах которых приводил Виктора в бешенство. Избавится    от них удалось лишь обманным путем, достав липовую справку от аллерголога. 
По выходным двери квартиры не закрывались от нашествия бесчисленных тетушек, двоюродных сестер, троюродных племянниц, кумовьев, бывших соседей и одногруппников  Людки  по детскому саду. Всех их следовало кормить, поить, внимательно выслушивать, изображать живой интерес к их проблемам, ну а тем, кто, не дай Бог, приезжал с ночевкой, обеспечить комфортный сон .  С особым рвением следовало встречать Людкину маму. Тут уж не обходилось без инструкции, какой задать   вопрос - о   взошедшей рассаде перца или  пожелтевших огурцах; какой сделать комплимент -по  поводу   еще не испробованных пирожков с изюмом или  огненно-рыжего цвета краски для волос.
Вскоре Людка превратилась в  бесформенную    гром-бабу с полностью стершимися мало-мальски привлекательными чертами. Понадобилось  обновлять весь ее гардероб, из-за чего пришлось отложить покупку холодильника и стиральной машинки.
Недолго продолжалась и показная   слащавость  Людки. Она  все чаще фыркала, не утруждая  себя разобраться, в чем дело.
Виктор превратился в сплошной комок нервов. Он чувствовал, что теряет силы. Оставалось одно: спасительный развод. Виктор просто собрал вещ и  и ушел. Ни  слезы Людки, ни увещевания ее мамы уже не могли остановить его. 
С тех пор  уже пять лет  Виктор был один. Если не считать, конечно, мимолетных, ни к чему не обязывающих знакомств, в которых изначально была договоренность о  взаимной свободе.
Нельзя сказать, что Виктор не хотел больше жениться. Нет, он  был не против, если бы на  сто процентов удостоверился, что   счастливый брак-это возможно. Он прекрасно понимал, что трудно за один вечер в чужой семье узреть рецепт семейного  счастья,  тем не менее   визит к  Илье Андреевичу  казался ему не  совсем бессмысленным.
…Дверь была приоткрыта - видимо, только что вошел очередной гость. Виктор не стал стучать, но, прежде чем войти, на мгновение задержался на пороге, чтобы поправить  букет, предназначенный  хозяйке. Его взгляд упал на  прихорашивающуюся  у зеркала женщину в свободном синем платье с люрексом. Она так была занята собой, что  не заметила Виктора.
…Он узнал бы этот  профиль из сотен, из тысяч. Прежде, чем разум успел что-то осознать, почти  инстинктивный страх уже нес его вниз, к выходу. Выбрасывать свежие  шикарные розы было жалко, и Виктор со смущенной улыбкой  и невнятным объяснением вручил их первой попавшейся даме. И лишь сев в троллейбус, немного успокоился: здесь Людке его достать уже невозможно…