Состоявшийся Рай

            

              

                                              

 

 

                                        Рассказ

 

 

                               Часть первая - Роковые «Подсолнухи»

 

                                                                     «Оглянись, оглянись, оглянись на пороге,

                                                                     Млечный путь, Млечный путь и манит, и зовёт.

                                                                     Только знай, где-то есть тихий дом у дороги,

                                                                     Дом, в котором тебя, кто-то любит и ждет»

                                                                                                                                Е. Муравьев

                                                                                 

 

Как удивительно устроена наша жизнь. В мире живут миллиарды людей. Живут близко и далеко. Но, иногда, их судьбы переплетаются так хитро, что просто удивляешься тому, как два человека, до этого жившие своей, совершенно обособленной жизнью, вдруг понимают, что не могут жить друг без друга и начинают верить в чудо, пославшее им чувство, называемое Любовью. Ладно, если эти два человека живут рядом, часто встречаются и рано или поздно начинают понимать, что они нужны каждому из них. Это вполне оправдано и понятно многим. Но если они очень далеко, если живут в разных поколениях, имеют свои семьи, пусть и не очень удачные, не ищут другую любовь, то почему, однажды, в одно мгновение, их сердца вспыхивают так, что последующая жизнь уже не мыслится друг без друга... Это, необъяснимо, никакими законами природы.

   Жили два человека. Жили  так далеко, что по всем законам теории вероятностей, их встреча была исключена ровно на сто процентов. Они не то, что не догадывались о взаимном существовании, это просто не могло прийти им в голову даже в безумном бреду. Единственное, что их объединяло, это желание когда-нибудь встретить свое счастье. Но этого хотят миллионы тех, кто жил и до них, и тех, кто будет жить после.

   Но, возможно, именно это желание и послужило тем бикфордовым шнуром, что, однажды, коснувшись их сердец, взорвало эти души, которые тут же наполнились чувством, называемым счастьем.

   Будь это лет тридцать назад, ничего подобного с ними никогда бы не произошло. Но люди придумали одну игрушку, которая не только облегчила их жизнь, но и позволила заглянуть так далеко, что где-то там, далеко, за горизонтом, они стали встречать таких же одиноких и жаждущих счастья людей, с которыми им стало очень интересно и приятно общаться, нисколько не смущаясь пропастью, разделяющей их далекие квартиры.

   Назвали эту игрушку «Интернетом» и, как исполинский осьминог, он запустил свои щупальца по всему миру, добравшись, наконец, и до квартир этих двух людей. Жили они так далеко, что разница во времени достигала двух часов. И когда она шла на работу, он только просыпался, звали его Александр Сергеевич. Было ему пятьдесят пять лет, он давно был женат, имел двух детей и внука. В общем, все то, что должен иметь человек к этому возрасту.

   В один из зимних вечеров, Александр вел переписку с друзьями. К тому времени в друзьях у него было человек двадцать, и все общение сводилось к рассказам о жизни в их родных городах, детях, внуках и всякой ерунде. Если бы ему, именно в этот вечер, сказали, что он может влюбиться в женщину, с которой познакомится в Интернете, самое безобидное, что он мог позволить - это улыбнуться. Но как раз в этот вечер Судьба приготовила Саше подарок, за который он будет ей благодарен до конца своей жизни.

   По мере того, как наше дневное светило медленно уходило на запад, Сашины друзья в интернете, живущие в восточных областях страны, стали постепенно гасить свои зеленые огоньки, и наступил момент, когда все они потухли. Александр остался один. От нечего делать он открыл страницу тех случайных людей, что, как и он, не спали, даже если и жили в далеких ночных часовых поясах.

   Он пробежал глазами двадцать фотографий и обратил внимание на портрет девушки, окруженной весенними цветами, как-то резко выделявшимися в эту холодную зимнюю ночь. Не попал же он в сказку «Двенадцать месяцев».

   А девушка так беззаботно улыбалась, что Саша не выдержал и открыл ее страницу.

   Звали девушку Настя!!! И была она моложе его на двадцать лет. А в начале ее страницы были вписаны слова: «Влюблена!»

   Через несколько секунд в гостях у Александра загорелся ее огонек.

   Что его кольнуло, что заставило просто написать несколько слов и восхититься ее красотой, он, никогда после, понять не мог. Ну, написал и все!!!

   - Здравствуйте, Настя! Очень рад визиту такой красивой девушки, к тому же и влюбленной! Вы прекрасны, слова нет. Очень рад, что зашли ко мне в гости!!! Настенька, ты пишешь, что влюблена. Это очень хорошо!!!! Ведь любовь - Божий дар и ничего в этом мире нет сильнее и прекраснее ее!!!!! Люби и будь любима!!!

   Но ответ Насти прозвучал просто вызывающе:

   - Спасибо, но люблю - это не относится к мужчине...  Это состояние влюбленности в жизнь...  А к мужчине - очень бы этого хотелось...

   Настин огонек погас. Саша тоже выключился и лег спать. Очень долго не спалось, что-то беспокоило душу, но что, он понять не мог. И когда на другой вечер, он включил интернет, зеленый огонек Насти уже горел. И тогда Саша написал то, чего не должен был писать ни при каких обстоятельствах. Он признался в любви!!!

   - Настенька, добрый вечер!!!!! Когда я спросил о твоей влюбленности, ты сказала, что любишь жизнь, а к мужчине ... Считай, что этот мужчина, хотя и далеко, но безумно в тебя влюблен!!!! Ты очень умная и красивая девушка. Как-то сразу обожгла мое сердце. Надеюсь, ты меня не прогонишь.

   В тот день от Насти ответа не последовало. Наверное, любая девушка поступила бы так же. Прошло два дня. И, вдруг!!!

   - Привет! Спасибо за внимание ко мне... Я не молчу, я пытаюсь осмыслить все то, что Вы мне написали... Скажу честно - я в растерянности. Наверно мне нужно время, чтобы Вам ответить. Да еще Тамарочка заболела, я с ней на больничном. Много разных мыслей... Я не прощаюсь, я напишу, как только будет возможность. Спасибо вам еще раз. Вы необыкновенный мужчина!!!!

   Со стороны, и его признание, и ее ответ, могли показаться простой игрой. Но это, только для посторонних. В двух сердцах, что писали эти слова, начинало зреть чувство, которое в недалеком будущем могло перерасти в такую загадку, как для них самих, так и для окружающих, что объяснить ее, они не смогут уже никогда.

   - Спасибо тебе за ответ, если бы ты знала, как я счастлив, прочитав это письмо!!!!! Теперь я знаю, что твою доченьку зовут Тамара! Какая красивая девочка. И глаза мамины. А ты не просто необыкновенная, ты как раз та, что послана мне Богом!!!!!! Есть на свете счастье, ЕСТЬ!!!!!!!!!!!!! – это он написал в одно мгновение.

   Через два дня пришел ответ:

   - Здравствуйте! Спасибо за комплимент в ее адрес, ну а уж в мой-то... Просто чувствую себя женщиной!!! Спасибо  вам. Умеете вы это делать.

   - Вот это, да!!!!! Настенька, ты просто Солнышко в этом безумном мире!!!!! В таком случае я целую тебя миллион раз!!!! Я рад, что встретил тебя. И хотя между нами двадцать световых лет, ты права, как никто. Я согласен протянуть свою руку через этот океан Интернета!!!!! Как я люблю видеть твой зеленый огонек, значит ты рядом!!!! Посмотрел все твои фотографии. И на каждой фотографии ты другая. Но, главное - везде прекрасна!!!!!!!!! Как ты красиво улыбаешься!!!!! Настя, а что касается любви, то это счастье может упасть в любой момент, и даже не заметишь. Я тоже очень влюблен в жизнь. И очень веселый и жизнерадостный человек. А тебя, просто, нельзя не полюбить. Мне нет смысла тебя обманывать. Расстояние, разделяющее нас, исключает любую ложь! Ты восхитительная девушка!!!!!!!

   Еще три дня они общались, как добрые друзья, как будто знали друг друга очень долго, а потом, Настя замолчала.

    Он ждал каждый вечер, что ее огонек хотя бы загорится, пусть и без ответного письма, но далекая Настенька, так и не включалась. Саша стал обдумывать свои слова и пришел к выводу, что где-то он перешел запретную черту, сказал что-то такое, что могло либо обидеть Настю, либо чем-то ее насторожить…

   …Однажды он уже обжегся своими словами. И с тех пор в общении с женщиной боялся только одного – ни в коем случае, ни в чем ее не упрекнуть. Он был молодой, красивый и однажды встретил девушку, по имени Таня. Она училась в другом городе, в медучилище, и была просто красавицей. Любовь вспыхнула сразу и бесповоротно. Они оба любили и думали, что теперь их жизни пойдут только рядом и навсегда. Но, как говорилось в одном известном стихотворении: «Но счастье нестойкая штука, изменчива порой, как дым…». Жизнь подготовила им очень жестокий урок. А они даже не догадывались, что в мире существует дикая зависть, зависть тому, что люди могут любить одних и быть равнодушными к другим. И друзья, и недруги стали говорить, что Таня гуляет там, где учится, с другими, что все медики гуляки, и верить им нельзя. А особенно такой красивой! И Саша поддался на эти слухи. Он долго молчал, возможно, просто не верил, но влюбленное сердце, на то, и сердце, чтобы давать сбои не только в любви, но и в ревности. И однажды это сердце не выдержало.

   Было начало лета. Жаркой ночью они сидели на берегу лесного озера и смотрели на полную луну, которая только, только поднялась над верхушками деревьев и побежала серебристой дорожкой по зеркальной воде. Они сидели, обнявшись, и говорили о том, как будут жить дальше, как закончат институты, создадут семью и все у них будет хорошо.

   И вдруг Саша спросил:

    - Таня, а это правда, что о тебе говорят в городе, будто ты гуляешь с ребятами из медучилища?

   В следующую секунду он почувствовал, как сильная дрожь пробежала по Таниному телу, она посмотрела ему в глаза, и в свете полной луны ее лицо стало бледным.

   - И ты тоже, как все, - прошептала она. – Я же люблю тебя!

   Капельки слез тихо покатились по ее бледным щекам. А Саша в одно мгновение понял, что потерял Таню навсегда.

   Потом было несколько недель горестного расставания, клятвы, мольбы, море слез и последние Танины слова:

   - Если ты упрекнул и засомневался один раз, это будет продолжаться всю жизнь.

   И они расстались навсегда. В конце лета они разъехались по разным городам. Таня поступила в медицинский, Саша улетел в Ленинград. Вот так их судьбы и разошлись.

  Они несколько раз встречались на каникулах, но ушедшая любовь уже не тревожила сердца, да и другая любовь за собой повела. 

   Прошло несколько лет. Они давно обзавелись семьями, подрастали дети, и во время одного из отпусков, встретились в родном городе.

   Они очень обрадовались друг другу. Зашли в парк, где когда-то встречались и сели на скамеечку, где часто целовались и клялись в вечной любви. Стали рассказывать о своей жизни, не хвастаясь, а просто делясь маленькими радостями. Саша ничего не скрывал, и о том, что любит свою жену, что живут они хорошо, что многого нет, но со временем будет. Где работает, зная, что Тане это будет очень интересно.

   Таня тоже рассказывала о своей семье. Оказалось, что она вышла замуж за парня из Сашиного класса. Саша его хорошо знал. Но когда он спросил, о семейной жизни и любви, случилось неожиданное.

   Таня уронила голову Саше на грудь и так горько заплакала, что слезы, вмиг, увлажнили его рубашку.

   - Сашенька, дорогой, зачем я тогда прогнала тебя? Если бы ты знал, как я живу. Виктор упрекает меня как раз за то, что я любила именно тебя. А теперь еще и бьет. У нас давно нет семьи, и если бы не две девочки, я бы ушла от него, куда глаза глядят.

   А он слушал ее и понимал, что ничем помочь ей уже не сможет. Он от всего сердца сочувствовал Тане, тихо ее успокаивал и очень жалел. И только сейчас он понял и причину слухов, и резкую Танину реакцию на его упрек, и самую большую свою ошибку, допущенную в счастливейшие дни своей юности. Вот так, в слезах любимой, когда-то, девушки, он распрощался со своей далекой юностью навсегда.

   И теперь, через много лет, он, вероятно, опять сказал то, о чем надо было молчать, зажав в своем кулаке сердце, даже бьющееся в стальных сетях любви.

   Дни шли за днями, а Настя молчала. И тогда, преодолев и скромность, и границы воспитания он послал письмо, которое либо разрешит его непонимание случившимся, либо будет последним в столь скоротечном любовном романе.

   «Здравствуй, Настя! Я решил написать это письмо, потому что всю неделю не нахожу себе места, обдумывая то, что я сделал. Я не должен был признаваться в любви, хотя влюбился мгновенно и безумно. Даже не знаю, как это могло вырваться наружу и обратиться к тебе всего после нескольких написанных нами фраз. Ты знаешь, что такое большая любовь, иначе ты не родила бы такую красивую девочку. И поймешь меня правильно. Ты писала, что после моего письма  в растерянности, и не знаешь, что ответить. Сегодня я понял, что ответа на мои письма нет и быть не может. Да, любовь вспыхивает внезапно, но умереть внезапно она не сможет никогда. Я снова зажму свои чувства и не дам им вырваться на свободу, но сердце уже будет стучать совсем по-другому. Я ворвался в твою жизнь, как огненный метеор, и обжег твои пальчики так сильно, что ты перестала писать, даже «Здравствуй, Саша». Но ты подарила мне такое счастье, что получая от тебя только два этих слова, я буду радоваться, будто получаю сто страниц. Ведь промолчи я тогда, и мы бы вели спокойную переписку. Я  писал тебе добрые, ласковые письма, а ты отвечала на них, как и всем своим друзьям. Ну, а если бы, иногда, не удержавшись, я восхищался тобой или Тамарочкой, то это было  проявлением радости, что знаком с такой красивой  женщиной и это нисколько не препятствовало нашему общению. Я нарушил самую главную человеческую истину: «Человек может все, но одного он не сможет сделать никогда - это вернуться в свои тридцать лет». А я попытался вернуться. Настя, Настя, что я наделал. Я боюсь открывать свою почту, потому что, открыв, я не увижу твое имя. В самом начале ты писала, что, читая мои письма, ты чувствуешь себя женщиной. Мои письма тут ни при чём. Настенька, ты восхитительная женщина в самом прекрасном понимании этого слова. Тобой нельзя не любоваться, а любящему тебя человеку не гордиться тобой. И самый близкий тебе человек всегда и всем будет говорить: «Моя мама самая красивая на всем белом свете!!!!!». Я не приглашаю тебя в «ДРУЗЬЯ», потому что там только друзья. Любимая женщина может быть только любимой и никогда просто другом! Я тоже, как и ты, никуда не исчезаю. И всегда буду с огромной радостью отвечать на твои, очень дорогие мне письма! И я бесконечно благодарен тебе за счастье, влюбиться в  тебя и любить, даже на таком огромном расстоянии!!!!!!!»

   Он послал Насте два подарка с цветами.

   Прошла неделя, Настя молчала, а Саша все больше и больше переживал. Он ругал себя за признание, за то, что не удержался и выплеснул Насте все свои чувства. Ну, зачем он открыл рот? Господи, вот так всегда. Сначала скажет, а потом переживает и корит себя и днем и ночью.

    Но, в один из вечеров, Настин огонек вспыхнул, и у Александра загорелось сообщение о пришедшем письме. Он с волнением нажал кнопочку.

   - Привет, Саша. Я даже не знаю, что сказать тебе на твоё письмо. Я очень тебе благодарна за твои письма и твою любовь, но не могу я писать тебе так часто, как это делаешь ты. Я живу одна и Томочку тоже воспитываю одна. Поэтому времени не хватает. Работы много... Да и садик закрыли на капитальный ремонт, на целых три месяца. Так что бегала, договаривалась с другим садиком. Сегодня пошли первый день в новый садик - а вечером температура 37,7º и не могу понять из-за чего... Так что не сердись и не обижайся. Спасибо тебе за подарки - очень красивые!!!!

   Саша прочитал письмо и стал себя ругать. Ну почему он не спросил Настю, как она живет, где ее муж и почему она одна.

  - Настенька, милая, даже если ты будешь молчать десять лет, я буду ждать, нисколько не теряя надежды. Но это уж слишком. Я как всегда впадаю в крайности. Настя, а почему ты живешь и воспитываешь Томочку одна? Я понимаю, что это не очень прилично спрашивать женщину о ее личной жизни, но я боюсь сделать какую - нибудь ошибку в нашем общении, задав неприятный для тебя вопрос.

   Минут десять Настя молчала, а потом очень коротко сообщила:

   - Мой муж от меня ушел, к другой. Надеюсь, этого хватит, чтобы ты все понял?

   Он - то все понял сразу, но в сознании не укладывалось одно – как от Насти можно было уйти, как можно бросить такую женщину, которую надо всю жизнь носить на руках и ежесекундно бояться, чем нибудь обидеть.

   Ее огонек погас и пару дней не загорался. Два человека на этой линии обдумывали свои слова. Настя ответ, а он горькое сознание того, что не он - Саша был ее мужем. Сердце давила несправедливость Судьбы, которая так легко рушила человеческие счастья.

   Недолго помолчав, Саша написал письмо. Оно было написано от всего сердца и было, следующим:

   -  Настенька, знаешь, что я сегодня понял. Я искал тебя и ждал всю жизнь. И, все-таки, дождался.  Пускай это произошло очень поздно, пускай мы далеко, но я увидел и узнал тебя. Что бы ни было потом в нашей жизни, как бы Судьба ни повернулась, я всегда буду знать, что ты действительно есть. Я знаю, как ты выглядишь, какой у тебя характер, где живешь и как живешь. Знаю твою прекрасную девочку, знаю, что ты необыкновенная, что очень талантлива, и по-женски нежна и очень красивая. Это такое счастье. Ведь многие ждут свою, единственную, и не дожидаются. Может и ты ждала именно меня, во всяком случае, того, кто полюбит тебя, как женщину, независимо от всего, что тебя окружает.
Может я и переболел тем, что понял это. Но что бы, ни было, как бы далеко мы, ни жили, я очень счастлив. Счастлив, что пишу такие письма, что полюбил сразу и всем сердцем. Счастлив, что дождался тебя и никогда не оставлю! Целую!

   Настя неделю не отвечала. Попробуй, ответь на такое письмо. Он действительно любит, но она пока к этому не готова. Это он мог, вот так, внезапно влюбиться, несмотря на расстояние и разницу в годах, а она…

 Настя, все же, решила его немного охладить.

  - Спасибо тебе, Сашенька! Но по поводу признаний в любви я начала немного нервничать... Любви много не бывает, и я пока, видимо, к этому не готова. Зашла сегодня сюда ненадолго - вот черкну тебе пару строк и спать - очень болит сегодня голова. Ну, вот и всё, пожалуй. Прости меня за короткое письмо и отпусти спать...

   А через день пришло еще одно письмо:

   - Я решила продолжить мои мысли относительно любви. Я действительно немного занервничала. Я верю, что ты меня полюбил, верю, и это для меня большое счастье. Но ты пишешь о своих чувствах, а я молчу. Не обижайся, для меня это очень сложно. Я, ведь, сама испугалась, что могу испытать к тебе нечто более сильное, чем простая переписка. Знаешь, давай помолчим, будем говорить обо всем, но только не о любви. Пускай пройдет время. Я успокоюсь от своей, прежней, и возможно, у нас, что нибудь сложится более высокое, чем дружба, но я прошу, давай помолчим. 

   Саша испугался. Да, он перешел запретную черту, сорвался и наговорил много того, что произносят только стоя рядом и, смотря в глаза друг другу, но не в электронной переписке и, ни разу не встречаясь. Он долго молчал, писал отвлеченные письма, она отвечала, но потом не удержался и ответил на то, тяжелое для него письмо.

   - Настя, я пишу это письмо и разрываюсь между любовью к тебе и твоим письмом. Можно безумно любить, но если любимой женщине об этом нельзя говорить, эта любовь потихоньку покинет сердце. А когда уйдут годы, в этом сердце останется пустота и вуаль любви, растворившейся в далеком прошлом.

Настенька, милая, не мы виноваты в этом, и никто не виноват. Вся беда в том, что Судьба разбросала нас как в пространстве, так и во времени. Мы оба из разных галактик, а между ними такое огромное расстояние, которое преодолеть невозможно. Вот в этом и состоит наше несчастье.

   Настенька, я учту твои пожелания. Давай сегодня я уйду. Я хочу, действительно, помолчать. Но я благодарен тебе за такое огромное счастье, которое не купить, ни за какие деньги. За все: что ты есть, что я тебя встретил, что полюбил и что мы никогда не расстанемся. И что я есть в твоем сердце. Спасибо, милый, дорогой человек. Я не прощаюсь и... этого ты от меня никогда не дождешься. Да ты и не хочешь меня потерять. Ты будешь ярким солнышком в моей жизни, которое, хотя и далеко, но так горячо согревает мое сердце. А наше Солнышко будет согревать Землю еще несколько миллиардов лет. Столько же будешь светить и ты!!!!

   А на второй день пришло коротенькое письмо:

   - Ты чудо моё!!!!!!!!

   Они все так же переписывались, но о любви Саша замолчал. Дни проходили за днями, в переписке случались простои, она часто замолкала, а он не мог понять – почему.

   Однажды он смотрел по телевизору концерт и, слушая очередную песню, поймал себя на мысли, что куплет этой песни, самое откровенное признание в любви. И у Саши родилась идея, как можно обойти запрет на молчание.

   У Насти, на ее странице было выставлено много фотографий. Он никогда не писал к ним комментариев. В свое время, почитав эти опусы к случайным женщинам в интернете, он понял, что пишут все кому не лень и в самой пошлой форме. Удивляло только одно – почему женщины не удаляют эти произведения бескультурной жизни со своих страниц.

   И вот теперь, идея признаний словами из песен разожгла его душу. Он начал к каждой её фотографии писать такие нежные слова, которые могли растопить любое женское сердце.

   Настя это сразу оценила и однажды написала:

   - Я плачу, да, я читаю твои письма, послания и плачу... От того, что ты так далеко, от того, что кто-то любит меня... Ты появился в моей жизни в тот момент, когда я рассталась с любимым мужчиной. Он ушел от меня, а я его очень любила. Просто я хочу, как бы, объяснить свои ощущения от нашей с тобой, Саша, встречи. Я замечала, что меня будто оберегает Ангел Хранитель. Не оставляет одну. Вот и наше знакомство случилось в тот момент, когда я осталась с обручальным колечком в шестнадцать миллиметров, лежащим теперь в шкатулке. Мне было очень тяжело. А ты меня поддержал, утешил... И я тебе за это благодарна. Видимо от этого горя я была такой черствой. Ты меня прости, Сашенька. Просто, я настолько была в подавленном состоянии, что слыша слова любви от тебя - раздражалась и думала - как можно говорить о любви, когда, рядом со мой, нет любимого. Меня раздражало всё и все. НО ВРЕМЯ ВСЁ ЛЕЧИТ.
Спасибо тебе, что не оставил меня, что понял меня и кто знает - может мы с тобой когда-нибудь увидимся. Пиши - я очень жду твоих нежных, красивых и интересных писем. Пиши обо всём. Ты покоряешь меня своими высказываниями, комментариями... Боже как это красиво и почему я родилась так поздно...

Спокойной ночи, Сашенька!!!

   От этого письма он был на седьмом небе. Неужели и он встретил свое настоящее счастье, пусть и очень поздно? Саша написал ответ:

   - Настенька, я постараюсь спрятать свою  любовь далеко в душе, чтобы она не стояла между нами. Ты просто знай, что я есть, и этого вполне достаточно. А я понял, что значит любить одному - ни к чему хорошему это не приведет. Да и расстояние, не дающее даже увидеться. И в любой момент ты можешь встретить свое счастье совсем рядом. Одно могу сказать точно – ты моя Лебединая песня, а она, как известно, всегда последняя. Конечно, убивать любовь - это преступление, поэтому я просто буду молчать. Но то, что мы стали родными, я понял вчера, прочитав твое письмо.

Настенька, я помолчу. То, что я тебе пишу, надо говорить, только обнявшись, чувствуя, горячие губы друг друга, и частый стук сердец. А мы это сделать не можем. Но то, что я пишу, ничто в сравнении с теми словами, которые я буду говорить тебе при встрече. И их не описать ни в каком романе. О таком не пишут. Это существует только между двумя людьми и притом самыми близкими и родными. И когда они рядом!

   В переписке опять наступило молчание.

   Но кроме Насти, в его жизни появилась маленькая девочка – ее дочь. Настя выставила и ее фотографии. А они восхищали Александра своей красотой не меньше Настеньки. Какая это была красивая девочка. Он писал комментарии Томочке чаще, чем ее маме. А маму это очень радовало. Ну, какая мать не восхищается своей дочерью.

   И однажды, перечитывая Фета, он прочел стихотворение, которое, будто писалось, именно для этой восьмилетней красавицы:

   «Её не знает свет, - она еще ребёнок;

Но очерк головы у ней так чист и тонок,

И столько томности во взгляде кротких глаз,

Что детства мирного последний близок час.

Дохнет тепло любви, - младенческое око

Лазурным пламенем засветится глубоко,

И гребень, ласково разборчив, будто сам

Пойдет медлительней по пышным волосам,

Персты румяные, бледнея подлиннеют…

Блажен, кто замечал, как постепенно зреют

Златые гроздия, и знал, что, виноград

Сбирая, он вопьет их сладкий аромат!!!»

   Он несколько раз перечитал стихотворение, долго им восхищался, а потом вписал к одной из фотографий Тамарочки. Саша смотрел на фотографию и думал: «У красивой мамы может родиться только красивая девочка, а то и краше!».

   Они обменялись телефонами и теперь звонили друг другу во время работы, не столько, чтобы, что нибудь рассказать, а чтобы услышать, ставший уже родным, голос. Сначала он влюбился в Настю, потом в ее дочь, а теперь он знал ее голос и каждый раз, набирая номер, замирал, в ожидании чуда, что она дарила. Он влюбился и в это чудо. Он влюблялся в каждую новую её фотографию, и делал величайшие открытия, восхищаясь ее красотой. Он открывал ее заново, как новый океан, как новую звезду. Настя оставалась для него загадкой, хотя бы потому, что жила очень далеко, потому, что он ни разу ее не видел, не обнимал и не целовал. Должна же быть у женщины какая-то загадка…

 А Настя, возьми, да и напиши:

   - Сашенька, как хочется тебя обнять и прижать крепко, крепко...
Хочу к тебе… запретное желанье,
Невольный шепот ветра на траве,
Огромное, как вечность расстоянье,
И в нем одно - хочу, хочу к тебе!
Смешно, а жизнь свелась вот к этой фразе...
Не заглушить, не спрятаться в делах...
Когда-то был каприз, была проказа,
А ныне как заклятье на губах.
Хочу к тебе… осенней грустью клена...
Предновогодней россыпью седой...
Хоть ветром... хоть былинкою земною...
Хоть на минутку... только быть с тобой!!!

   На что он отвечал:

   - Значит, моя любовь тебе нужна, иначе, ты никогда бы не написала мне таких слов: «Я читаю твои письма и плачу, что где-то есть человек, который любит меня». Настенька, и как любит. Словами этого не передать, хотя, как ты вначале написала: «Вы это умеете». Умею и, главное, умею любить. Я, действительно, не искал тебя. Я просто знал, что ты обязательно появишься в моей жизни, и это чудо свершилось. А почему ты, наверное, потому, что ты самая лучшая.

   - Сашенька, Сашенька! Читаю и понимаю, что хотела бы приехать к тебе, хоть на выходные... Вот так в моей жизни всегда. Такие мужчины как ты или далеко от меня или уже женаты. А у тебя два в одном. Но твоя любовь меня согревает и я чувствую себя женщиной. Спасибо тебе мой дорогой человек...

Сашенька, всё хорошо, просто есть какая-то обида на свою жизнь. Ну почему я не могу быть счастливой?

   А он, прочитав эти слова сто раз подряд, отстучал свои, которых даже испугался и немного подправил:

   - Настенька, закрой глаза и уши. А мне вот впервые встретилась такая, как ты и тоже, очень далеко. Что-то в этом мире не так. Не должны мы быть далеко… Я хочу обнимать тебя и целовать каждый день, смотреть в твои глаза, целовать твои ресницы и губы, слышать частый стук любящего сердца. Целовать твои ладошки и пальчики и повторять самые нежные слова любви к тебе, моя милая и любимая Настя!!!! Я люблю тебя и тоже, как и ты – хочу счастья!!!!! Господи, помоги соединить наши сердца!!!!

   Настенька, ты этого не читала. Мне нельзя это говорить, это не я, это сердце, это оно вырвалось из груди и кровью пишет то, что я спрятал глубоко, глубоко.                                    В тот же вечер пришел ответ:

   - Ты снова сидишь за компьютером… Я тихо-тихо, пластично и медленно, двигаясь под музыку, подойду сзади… запущу свои маленькие пальчики в твои седые волосы. Слегка взъерошу их. Засмеюсь. Уткнусь носом в макушку, проведу рукой там, где маленькая ямка. Волосы, чуток влажные, приподниму, и ты почувствуешь на шее моё горячее дыхание. Разогрею ладошки и спрячу их под твоей рубашкой. Проведу по спине, ощущая тепло твоей кожи, а потом медленно сниму её и прижмусь к тебе. Ты вздрогнешь. Я сяду к тебе на колени. Проведу пальцем по твоим губам. Поцелую. Так сладко-сладко. Возьмусь за твой подбородок, загляну в глаза и увижу…

  - Любовь и только любовь, - мгновенно ответил он.  - Настенька, неужели это пишешь ты. Я даже подумать не мог, как все обернется. Я не то, что не могу понять, но даже не хочу уже представить свою жизнь без тебя. В моей жизни меня окружало много красивых женщин. Но дело даже не в том, что мне они не нравились. Ни от одной из них я даже не почувствовал малости настоящего чувства. Я не скажу, что ты в меня влюбилась, но что-то в твоих словах есть такое, что заставляет биться мое сердце совсем по-другому. Настенька, если честно, то я ни на что не надеюсь. Я радуюсь, я очень тебя люблю, но возраст давит сильнее, чем, если бы ты сказала, что любишь другого. Хотя, конечно, постоянно себя обманываю и верю и мечтаю!!! Наверное, многие могут сказать, но промолчат, что в их жизни не было настоящей любви. В моей она была, но быстро ушла. И большая часть моей жизни прошла в ожидании той единственной и неповторимой. И вот зная, что встретил, страдаю от того, что это мое счастье далеко и не могу ее даже обнять. Я знаю, что ни какая новая любовь, в мое сердце уже не войдет. Во-первых, я ее не переживу. Да и ты оставила такой след в моем сердце, что другим там места уже нет. Я целую тебя, Настенька!

   Настя опять замолчала. Прошло две недели.

   - Здравствуй, Саша. Не сердись на меня и не обижайся за долгое молчание. Просто депрессия была какая-то... Ничего не хотелось, ничего не радует... Тамарочка уже 1,5 месяца у бабушки и я её не вижу. У нас садик на ремонте. В конце ноября у меня отпуск двухнедельный, поеду за ней. А твои письма я с удовольствием читаю и перечитываю. Они для меня как глоток свежего питерского воздуха. Целую тебя и помню...

   - Здравствуй, дорогая, так сильно любимая, нежная и хорошая Настенька!!!! Настя, больше молчать не буду, а все, что горит в груди и в сердце, буду кричать и шептать. Как я хочу прижаться к ямочке на твоей щечке и шептать на ушко самые горячие слова любви. Чувствовать запах твоих волос и целовать твои ресницы, глазки, носик, и твои прекрасные губы. Настенька, пускай моя любовь успокоит твое сердце, а мои признания наполнят душу радостью и сознанием того, что где-то далеко есть человек, который пишет тебе такие письма, и который знает, что ты их ждешь. А я с огромной радостью буду читать твои письма, потому, что я их тоже очень жду и готов целовать тебя после каждого твоего письма. Настенька, милая моя девочка, какое огромное счастье ты мне подарила!!!! Честно признаюсь, что такие письма не писал уже много, много лет. И сейчас пишу, как в первый раз, но с таким огромным чувством, с такой сумасшедшей любовью, что готов обнять, прижать к своему сердцу и слышать только твое дыхание и тепло твоей души!!! Ты подарила мне радость такой прекрасной любви, что я словно попал в какую-то волшебную страну, где только ты и я!!!!!! Не подумай, что это написано просто так. Настя, такие письма без любви не появляются на свет. А мне стоило один раз посмотреть на тебя и понять, что ты та, которую любят самой большой любовью…

   …Прервем переписку. Иначе придется написать целый роман в письмах.

   Наступила зима. Прошел Новый год. Они все новогодние праздники обменивались письмами и подарками, загадывали желания, в надежде, что их мечты сбудутся, но каждый загадывал одно самое главное:

   «Они должны встретиться». Все бы хорошо, но расстояние в два часовых пояса, рушило все надежды. И если Александр мог эту преграду преодолеть, то Настя, воспитывая девочку одна, вынуждена была откладывать свою мечту все дальше и дальше. И это, дальше, могло со временем, превратиться в бесконечность.

   Саша знал, куда в его институте были командировки. Но вот в Новосибирск, ни одной. Он на всех встречах и собраниях в полушутливой форме просил: «Если будет командировка в Новосибирск, он полетит за любого». Но, именно этого города, не было.

   И вот однажды, на совещании, главный инженер, как бы, между прочим, сказал: «Послушай, Александр Сергеевич, ты просился в Новосибирск. Есть возможность слетать туда на два дня. Там находится интересующий нас институт, отдашь бумаги, подпишешь договор и домой».

   Он вышел из кабинета, сам не свой, и сразу набрал родной номер. С той стороны ответили.

   - Настенька, я еду к Вам в командировку, - только и успел он сказать, как трубка на том конце упала на пол.

   Через минуту ее подняли, и Настя, плачущим голосом сказала:

   - Только долети, только долети. Иначе, я не переживу, если с тобой что-нибудь случится…

   …Высоко, высоко в российском небе мерно гудел пассажирский самолет. Три часа назад он оторвался от взлетной полосы Петербургского аэропорта и взял курс на Новосибирск. Все места были заняты, и стюардессы, изрядно устав, бегали по проходам, с горячими завтраками и холодными напитками. В салоне первого класса, у иллюминатора, закрыв глаза, сидел Александр. Он летел далеко, далеко, туда, где цвел его Аленький цветочек. Цветочек, который он ни разу не видел рядом, но волшебный запах которого, он ощущал всем своим сердцем. Чью красоту он выписывал кистью ресниц своих влюбленных глаз, а имя этому цветочку было Настя! Постепенно он стал засыпать, реактивный свист двигателей убаюкал, и сон навалился переживаниями далеких воспоминаний юности.

   Ему снился итальянский фильм «Подсолнухи», который он смотрел много раз, а впервые сразу после школы. И именно в первый просмотр этот фильм так потряс Сашино сознание, что в душу закралось чувство страха, будто, и в его жизни может случиться то, чем заканчивается этот великолепный фильм – горьким расставанием, до безумия любящих героев, в исполнении Софи Лорен и Масстроянни.

   Он боялся того, что и он, вот так же, однажды, будет расставаться с любимой женщиной, без которой уже не сможет жить вдалеке, которую он любит до безумия, но жизнь распорядится совершенно иначе и разлучит их навсегда.

Саша проснулся. В иллюминаторе черным шатром разметалось небо. Яркие звезды, не мигая, лили свой свет на спящую землю, а прямо против овального окна сияла огромная луна, освещая ковер белых облаков, бесконечно распушившихся далеко внизу под крылом самолета. Самолет перелетел через Уральский хребет, и под его крылом запело зеленое море тайги. Самолет подлетал к Новосибирску.

   Вскоре стюардесса объявила посадку, и самолет, задрожав от касания с землей, побежал по полосе и замер. Замерло и Сашино сердце. Он прилетел к женщине, которую полюбил, ни разу с ней не встречаясь, зная ее только по фотографиям и ее такому красивому голосу, что закрой он глаза, а рядом раздастся: «Здравствуй, Саша!», он ее узнает из тысячи.   Пассажиров вывели из самолета и отвезли в здание аэропорта. Саша достал телефон, набрал ее номер и нажал зеленую кнопочку. После первого же гудка трубку сняли и уже родной голос прокричал:

   - Ты прилетел? Я жду, жду, жду!!!! Как только решишь рабочие вопросы, звони. Саша, милый, дорогой, я жду!!! Неужели сегодня мы, наконец, встретимся?

   А он молчал и не мог от счастья произнести ни одного слова. И это молчал человек, который писал ей письма по нескольку страниц, человек, который без предисловий объяснился ей в любви и объяснялся каждый день. А теперь, сознание того, что он прилетел, что слышит такой дорогой для него голос, совсем близко, полностью лишило его дара речи, а, ведь, сказать предстояло бесконечно много.

  И на том конце линии начали волноваться.

   - Сашенька, почему ты молчишь? Ты не рад, что приехал? Ты не хочешь меня видеть?

   А он, набрав полные легкие воздуха, прошептал:

   - Настя, я люблю тебя!!!!

   Она сразу все поняла и только сказала: - Я жду, приезжай!

   Саша взял такси и поехал в институт. Он спешил. Быстро решил все рабочие дела, закрыл командировку и в пять вечера уже устраивался в  гостиницу.

   Теперь предстояло самое главное, ради чего он летел сюда, за тысячи километров. Возможно, ради единственной в его жизни встречи. Ради той, что сейчас ждала его у себя дома, и которую он ни разу не видел, не обнимал и не целовал. Но, которую любил так, как любят всего один раз в жизни.

   Он набрал ее номер:

   - Настенька, я все сделал, чем удобнее к тебе доехать? Да, рядом с твоим домом есть цветочный магазин?

    Она все объяснила. А цветы теперь продавали везде.

    Минут через тридцать он вышел из маршрутки и стал искать ее дом.

    Прямо напротив остановки светился окнами большой многоэтажный дом, в котором жила его любовь. Саша подошел к ее подъезду и набрал номер квартиры. Из динамика раздался детский голосок:

   - Кто?

   - Томочка, это дядя Саша, - и его голос сорвался.

   - Мы Вас ждем, дядя Саша, открываю.

   Щелкнул замок, он вошел в подъезд и поднялся на лифте на пятый этаж.

Саша зашел на площадку и остановился перед открытой дверью. И Настю, и ее девочку он узнал сразу, будто жил здесь много лет и просто вышел в магазин за цветами.

   Они стояли друг против друга и молчали, не в силах даже поздороваться. И, наверное, простояли бы так вечность, силы их покинули, и только глаза горели таким ярким огнем, что вся площадка осветилась их счастьем. А два человека, все не могли поверить, что они встретились и могут без проводов и телефонов, по человечески поздороваться и обняться.

   И тогда Саша присел и, обращаясь к Томочке, сказал:

   - Это Вам с мамой цветы. Мы с ней не виделись целую вечность. Как я соскучился.

   Теперь молчала Настя. Она отступила назад, пропуская дорогого гостя, при этом, не спуская с него глаз, и голосом, в который он давно влюбился, сказала:

   - Мы тоже очень соскучились.

   - Настя, я купил только цветы, не знаю, где у Вас тут магазины…

   - Какие магазины, сейчас нет никаких магазинов, есть только мы, понимаешь, мы!

   Они так же спокойно поужинали, говоря на какие-то отвлеченные темы, потом Настя повела Тамарочку спать, завтра в школу…

   Настя вошла, села на стул, совсем рядом и взяла его руки в свои.

  - Ну, вот мы и одни.

   И тогда Саша опустился на колени, обнял ее за талию и прошептал:

   - Настенька, милая моя, как же долго я тебя искал!!!

   Они сидели на маленькой девятиметровой кухоньке, и она казалась им и рестораном, и дворцом, и спальней, и огромным полем с голубыми цветами, и густым лесом, где стояла маленькая избушка на курьих ножках, и где на сотни километров не было ни одного человека, кроме их двоих. Эта кухонька была для них огромной Вселенной, в которой жили всего два человека, а все остальные унеслись в совершенно другую, неведомую Вселенную и расстояние между их звездным домом и теми, кто улетел, было бесконечным. Они проговорили всю ночь, и если бы их спросили: «О чем шел разговор?» эти двое, затерявшиеся в лабиринтах своей любви, никогда не смогли бы вспомнить, что говорила она. Как он смотрел в ее глаза и старался запомнить каждую ее ресничку, каждую улыбку и бегущую по щеке слезинку, чтобы уже никогда, до самых своих последних дней не забывать эту красоту. А она держала его за руки и чувствовала, как по этим рукам пульсирует его кровь, и пульсирует с такой частотой, что еще миг и пульсации прекратятся, а его сердце остановится. Но сердце билось, и остановиться, именно сейчас, оно не имело права. Два человека были счастливы и ловили каждую секунду своего счастья, чтобы взять от этого счастья все, до последней капли. И если бы одно из сердец остановилось, другое этого уже не смогло бы пережить и в то же мгновение замолчало.

   Нет, хватит. Каждый уже вкусил в своей жизни и счастье, и горе, и любовь и предательство, и Ангелы Хранители, летающие над ними, раскрыли свои блистающие крылья и закрыли их от всех бед и невзгод.

  Их Ангелы просто договорились между собой, что теперь вместе будут оберегать их, даже если эти две души разлетятся на огромное расстояние.

   Они вернулись в этот земной мир, только когда зазвенел будильник, давая понять, что пора поднимать Томочку и вести ее в школу.

   И когда Настя сказала, что пойдет ее будить, Саша, взял ее за руку и, прижав к себе, сказал:

   - Настенька, дорогая, я же привез Вам два подарка. Дай слово, что ты их примешь. Неужели за всю свою жизнь я не могу подарить Вам всего по одному подарку, я ждал тебя все эти годы и вот сейчас, умоляю, не лишай меня такого счастья.

   А она прижалась своей щекой к его щеке и сказала:

   - Сашенька, ты самый  близкий мне человек, и от тебя я приму все, потому что он будет от тебя. Я же приняла твою любовь, а она не сравнится ни с чем в нашей жизни.

   Саша открыл маленькую коробочку и достал сережки с бриллиантиками и золотую цепочку с крестиком.

   - Я уже говорил, что стану Вашим Ангелом Хранителем. Этот крестик одень Томочке, когда ей исполнится пятнадцать лет. А сережки я привез тебе. Пускай они сияют в твоих ушках, как маленькие звездочки. Я же знаю, что в твоих глазах уже давно сияет звездами вся Вселенная!!!

   Настя надела сережки, а потом обвила Сашину шею руками и стала целовать его губы, щеки, глаза. Она молчала. Зачем в такие минуты слова? Эти жаркие поцелуи выражали все, и ее благодарность, и ее признание, и все, все, все, что она держала в своем сердце все эти месяцы.

   - Подожди секундочку, я сейчас приду. Я сейчас.

   Она вылетела из кухни и уже через минуту стояла рядом.

   - А это я купила тебе.

   И Настя, разжав ладонь, показала ему часы.

   - Я хочу, чтобы они постоянно тикая, напоминали тебе о нашей встрече.

   Саша взял часы, снял свои и надел Настин подарок. Затем открыл форточку и собрался выбросить старые, но Настя ухватила его за руку:

   - Ты что, я не разрешаю, их я оставлю себе, как память. Это же твои часы!

И тогда он обнял свою Настеньку и стал шептать, как он ее любит.

Они стояли бы очень долго, но время пошло в обратную сторону,  так как в шесть часов вечера улетал его самолет.

   А она слушала его и дерзкая мысль постепенно, но неотвратимо стала распалять влюбленное  сознание.

   Вдруг, глаза ее вспыхнули глазами ведьмы, она ухватила голову Саши двумя руками и прижала к себе.

   -  Сашенька, давай обвенчаемся! Прямо сейчас, я все улажу. Ты согласен?

   А его, эти святые слова, так обдали жаром, что он широко открыл глаза и часто, часто заморгал. Саша молчал. Он молчал, а она ждала ответа.

   Прошло много времени. Настя отпустила его голову, встала и, отойдя к стене, медленно и очень тихо сказала:

   - Значит, ты не хочешь, быть моим мужем перед Богом?

   А он начал бегать руками по карманам брюк, рубашки, потом - карманам пиджака, висевшего на стуле, и, наконец, что-то нашел, зажал в руке и поднес к ее глазам. Ладонь разжалась, и на кухне заиграли лучи обручальных колец. Он их тоже купил, как и сережки с крестиком, но молчал, боясь провести непреодолимую черту между собой и Настей, но страх оказался мнимым, а самые главные слова сказала, как раз, она.

   Настя ухватила его ладонь и начала целовать ее, потом колечки, потом его глаза и ресницы. Теперь молчала она, но слезы, покатившиеся по щекам, выдали все ее мысли и разлились слезами благодарности по горячим ладоням ее любимого.

   - А откуда ты знаешь размер моего пальчика? Ты же его ни разу, даже не держал в своих руках.

   А Саша улыбнулся и, заговорщицки, произнес:

   - Знаю, дорогая моя, знаю!!! Твои пальчики снятся мне каждую ночь!!!

   - А теперь о венчании. Чтобы священник разрешил венчание, у нас в паспортах должны стоять штампы о нашем гражданском браке. Но этого нет.

   - Забудь об этом, - Настя прищурила глаза, - у моей подруги брат служит священником. Церковь рядом, он меня хорошо знает, крестил мою Тамарочку. Он нам поможет.

   Настя тут же сняла трубку и позвонила подруге. Они долго разговаривали, потом Настя долго ждала звонок от священника, наконец, долгожданный звонок.

   Настя положила трубку и посмотрела на Сашу. Глазами, полными слез радости, она сказала:

   - Поехали, Оля с мужем будут свидетелями.

   Вошла сонная Тамарочка и, окинув взглядом кухню, весело заговорила:

   - Вы, что, так и не ложились спать? Дядя Саша, мама мне много о Вас рассказывала, что вы с мамой очень хорошие друзья. Когда у меня будет такой хороший друг, и мы встретимся после долгой разлуки, мы тоже будем сидеть всю ночь и вспоминать, как мы дружили.

   А Саша смотрел на эту красивую девочку и молил Бога, чтобы ей, этой красавице, никогда не пришлось вот так же сидеть со своим любимым и с рвущимся сердцем ожидать разлучника  самолета.

   - Тамарочка, если ты встретишь своего самого дорогого друга, то вы не только одну ночь просидите на кухне, а всю жизнь. И, конечно, не на кухне. У Вас будет большой дом, будут красивые дети, и Вы будете очень счастливыми.

   - И мама будет жить с нами. Я ее никуда от себя не отпущу. Моя мама самая лучшая в Мире!!!!

   Томочка уселась к Насте на колени, обняла ее и спросила:

   - А, правда, моя мама самая красивая?

   - Конечно, самая, самая, - и Саша отвернулся, чтобы вытереть слезу.

   - Я твоей маме об этом говорю так долго, что мои волосы уже стали белыми. И он наклонил свою седеющую голову, показывая, что говорит правду. А Настя положила руку на его легкое серебро и тихо сказала:

   - Ну почему я так поздно родилась, - прекрасно зная, что родилась она в тот самый год, когда Саша женился.

   Позавтракали и пошли провожать Тамарочку. До школы было не далеко, решили не спешить, время было. Шли и говорили о том, как они живут вдали друг от друга.

У школы Настя остановила Томочку и сказала:
- Тамарочка, попрощайся с дядей Сашей. Он сегодня улетает домой. Но мы обязательно приедем к нему в гости. Он живет в самом красивом городе. И когда мы приедем, он покажет нам и город и много музеев. Он свозит нас на фонтаны, а вечером мы сходим в театр.
- Дядя Саша, - обратилась девочка, – а у вас есть дети?
- Есть, Томочка! У меня такой хороший внук, я вас обязательно познакомлю. И вы очень  понравитесь друг другу.
А еще я хочу тебе сказать, что когда ты вырастишь, то станешь самой красивой девушкой и достигнешь всего, чего пожелаешь! Запомни это. А у меня есть одно заветное желание. Я хотел бы увидеть тебя в двадцать лет. И я обязательно тебя увижу, обещаю. И подарю красивое колечко. Оно будет волшебным. Это колечко  принесет тебе счастье.
Томочка помахала ручкой и скрылась за школьной дверью.

  Через час они уже стояли перед аналоем, а батюшка торжественно произносил священные слова. Пел хор, легкий дымок от свечей создавал в воздухе прозрачную вуаль, и лучи солнца, бьющие сквозь мозаику окон, резали внутреннее пространство храма десятками световых ножей. Настя замерла в священном обряде, а Александр, в ожидании окончания церемонии, бегал глазами по золотому убранству стен, и вдруг, поднял свой взор к небу.

  Белая, облачная полусфера плафона прыгнула ему навстречу, закрыв все окружающее  пространство, а  по периметру храма заиграли золотые блики солнечного света.  И в этот момент из уст Саши сорвались слова, обращенные к Богу:

  - Господи, если Ты есть, помоги нам!

Но как только он произнес последнее слово, голубое небо исчезло, а перед человеком открылась пустота бархатной Вселенной, окруженной пушистыми белыми облаками. И из этой звездной пропасти, на венчающиеся души, стали опускаться  два Ангела. Это были их Ангелы, которые теперь оберегали их только вместе и никогда - каждого в отдельности.

  Ангелы замахали своими блистающими крыльями и… все, что окружало наших влюбленных, исчезло. 

   О, если бы люди знали, что сейчас произойдет, здесь не осталось бы ни одного миллиметра свободной земли. Но Мир пребывал в неведении.

   Белые облака, окружавшие бархат Вселенной, стали подниматься все выше и выше. Вот они коснулись небесной тверди и стали растекаться во все стороны, закрывая звезды.

   С неба упал ярко - красный луч, засверкали молнии, так же в немой тишине, и облачный ковер стал растворяться, обнажая сначала верхушки, а потом и сами деревья, которые стали сливаться в большой, густой сад, вокруг которого серебряным блеском засияла ограда. Прямо против наших молодоженов, в блеске молний, появились золотые ворота. Они замкнули кольцо, окружавшее сад и в этот момент вспыхнуло солнце, осветив зелень, серебро и золото, появившегося Чуда.

   Яркие белые лучи брызнули с неба и ворота стали открываться. Святой дух, в образе голубя, опустился с высоты и замахал крыльями, пред идущими в Рай.

   Через много тысяч лет, потомки тех, кто был отсюда изгнан, впервые входили в Него. И когда они пересекали  невидимую линию, отделяющую мир людей от Мира Бога, вся Библейская история человечества пронеслась в их сознании, только в обратную сторону, и остановилась на  двух несчастных, уходящих в жестокий и смертный земной мир. Из-за густого, серебристо-зеленого дерева появились их Ангелы, и повели, вошедших туда, куда стремятся уже многие сотни лет все, рожденные от тех двух первых людей, живших здесь так недолго.

   Да, это был Рай. Никто и никогда из смертных не бывал в этом, Богом созданном месте. Воспетые людьми, райские птицы, летали и ходили по ярко-зеленой траве, сверкая своей раскраской. Их громкие крики разносились среди деревьев, успокаивая и радуя душу, лучше любой музыки. Ароматы цветов наполняли воздух такой жизненной силой и счастьем, что сердца стали биться тихо и спокойно, позабыв обо всех земных невзгодах. Фрукты свисали с деревьев огромными гроздьями, цветы переливались тысячами красок, а голубое небо было прозрачно, как волшебный Эфир, уходя в бесконечность Неземного бытия.

   Никаких дорожек под ногами не было. Люди шли по траве, ни разу не примятой - некому было ее мять. Тех первых двух здесь не было уже давно. А всем другим, дорога сюда была закрыта навсегда.

   Ни Настя, ни Александр, не проронил ни слова. Говорить не хотелось. Всё казалось понятным без слов. Они любовались окружающей их красотой, и не заметили, как появился еще один Ангел.

   - Я буду говорить с вами от имени Бога!

 - Он разрешил вам обвенчаться потому, что Любовь, которую он сотворил в подарок людям – это самое великое чудо, которое Господь мог себе позволить, создавая этот Мир! И теперь, видя страдания двух сердец, Он всегда будет приходить им на помощь.

   В одно мгновение всё, что явилось пред двумя влюбленными, исчезло, а

откуда-то издалека, снова стали доноситься слова священника. Над головой опять появилась люстра, и Видение исчезло.

  Венчание закончилось, и молодые вышли на улицу.

Сидя в машине, рядом с молодой женой, Саша совершенно успокоился.  И, вдруг, прижавшись к Насте, прошептал ей на ушко:

  - Ты уверена, что Бог есть?

  - Есть, иначе, я бы не венчалась! – весело сказала его жена.

  - А я даже не знаю, что и подумать.

  И в этот момент, из высот небесной сферы раздался голос Всевышнего:

  - Пройдет немного времени, и Я соединю ваши души!!!

  А машина продолжала нестись в гостиницу, по снежным улицам города.
   У них оставалось три часа свободного времени. Их времени, отведенного Судьбой в этот зимний, морозный день.

 

                                 

 

 

 

                                     Часть вторая – Ангел любви

 

                                                                                            «То воля неба: я твоя;                                           

                                                                                             Вся жизнь моя была залогом

                                                                                             Свиданья верного с тобой;

                                                                                            Я знаю, ты мне послан богом,

                                                                                            До гроба ты хранитель мой»

           

А. С. Пушкин,                                      «Евгений Онегин»

 

 

 

                           

Ангелы бывают разные. Одни ниспускаются нам Богом, чтобы оберегать всю жизнь. Другие, увидав нас случайно, влюбляются и, выпорхнув из небесных глубин, уже никогда не расстаются с нами, одаривая своей неземной любовью до конца жизни. А мы, однажды, отдавшись этому Райскому блаженству, сами, в одно мгновение, становимся Ангелами и начинаем любить так страстно, что каждый раз, погружаясь в океан любви, понимаем, что ангельская любовь может происходить только в Раю. И возвращаясь на землю, каждый раз ощущаем неимоверное чувство любовного голода, который преследует нас всегда – каждую секунду, каждый день, все последующие годы. И никогда не наступает насыщение. Это, как наркотик, как болезнь, от которой нет никакого лекарства, кроме одного – другой  Ангел. Но излечиться никто и никогда не желает. Потому что каждый хочет умереть только в объятьях именно этой, единственной своей любви, тем более что послана она Богом. А настоящая любовь всегда спускается только с небес, и вернуться на небо, у неё уже никогда не будет сил.

   Две звезды, две светлых повести. В своей любви, как в невесомости…

   Две звезды подъехали к гостинице. Это был тот пересадочный пункт, после которого они расстанутся, возможно, навсегда. И до этого «навсегда» оставалось ровно три часа. Два человека вышли из такси и, почему–то, одновременно, посмотрели друг другу в глаза. Они смотрели, и боль предстоящей разлуки так сжала их сердца, что, не сговариваясь, взялись за руки, как школьники, и медленно вошли в вестибюль. По меркам нашей страны, гостиница была высокого уровня. Сашин одноместный номер включал две комнаты: спальня и гостиная. Большая ванная комната с джакузи, ну и немного всяких мелочей, необходимых в нормальном быту.

   Саша взял у администратора ключи и, через минуту, они входили в гостиную. Стояла такая тишина, что им показалось, будто это сама Судьба погасила все звуки, окружавшие эти две невесомые звезды, чтобы никто в эти три часа не мог их потревожить. Чтобы то, что сейчас могло произойти, растворилось в немой бесконечности, а его слова любви к Настеньке, даже произносимые шепотом, она могла запомнить на всю оставшуюся жизнь.

   Пол был устлан коврами, ступалось бесшумно. Они разделись, и Настя в первую очередь обошла номер, осмотрелась, ей все понравилось, но, вернувшись опять в гостиную, сказала:

   - Всё прекрасно, но здесь совершенно не чувствуется женщина! Успокойся, я понимаю, что это гостиница, но разреши, хотя бы сейчас, хотя бы на миг, стать в этих комнатах хозяйкой.

   Она подошла к окну и замерла в ожидании чего-то сверхъестественного, в ожидании чуда, которое сейчас произойдет, но чуда не происходило…

   Остановимся на секунду, дорогой читатель. Я понимаю, ты ждешь, что эти два человека, горящие жаждой любви, бросятся в объятья друг другу и отдадутся страсти, которая сопровождает тысячелетия, все влюбленные сердца.

   Успокойся. Не торопись.

   В этой комнате стояли мужчина и женщина, которые, действительно, безумно любили друг друга. Но это была их первая встреча, и, как бы, ни велика была их любовь, никогда во время переписки, они не могли себе позволить даже мечтать об интимной близости. Потому что, если любовь приходит к нам внезапно и независимо от нашего сознания, то сексуальные желания подвластны нашей воле. И мечтая о том, что бывает сильнее любой другой страсти, жажда обладания женщиной может свести с ума, если твое сознание понимает, что этого никогда не будет. А они всегда допускали мысль, что могут никогда и не встретиться.

   Но встреча произошла. И это давило сильнее, чем её невозможность. Они стояли рядом. Казалось, протяни руки, и их тела сольются. Но, они очень любили друг друга, и каждому казалось, что любое неловкое движение может быть неправильно понято любимым человеком и всё счастье этого одиночества, рассыпится, как бриллиантовый пух.

   Они друг друга любили…

   Они уже давно не были студентами, у обоих были дети. Были мужчина и женщина… Всю радость любви они вкусили в полной мере. И хотя в последние годы было и предательство, и крах юношеских надежд, новая любовь разгоралась как порох, как цепная реакция, готовая в любую секунду взорваться ядерным взрывом безудержной страсти, которая поглотит все силы, но только не любовь. От этого наркотика излечиться нельзя. Он может выпить все соки твоего тела и сознания, но овладеет тобой еще сильнее и покинет любящее сердце только после твоей смерти. Однако, что бывает потом, никто никогда не узнает. Это надо пережить самому. Но лучше быть наркоманом любви здесь, на этом свете, болеть, корчиться в постели от безумного желания, отдавать все  до последней капельки ей, брать от неё все самому, и падать в изнеможении, но желать, и желать ещё и ещё. И так всю жизнь.

   В этом номере гостиницы находились муж и жена. Полчаса назад они обвенчались,  и им предстояла, как  первая брачная ночь, так и медовый месяц, которые Судьба сжала до размера трех часов.

   Саша подошел сзади к жене и нежно обнял ее за талию, скрестив свои руки у нее на животике. Затем так же нежно прижался к Насте всем телом и в этот миг, она медленно отклонила свою голову назад и утопила его лицо в своей пушистой прическе. Саша нырнул в ее кудри и ощутил такой запах женских волос, от которого его сознание начало тихо уходить в Райский сад, где нектары всех цветов Мира благоухают ароматом счастья, называемого любовью.

   Не секрет, что Настенька, узнав, о Сашином приезде, тут же побежала к своей подруге и сделала такую восхитительную прическу, какую она однажды уже делала, и которую он видел, на одной из ее фотографий.

   И вот теперь, когда эти кудри завораживали все его лицо, он начал целовать ее волосы, ее головку и непрестанно шептать:

   - Настенька, милая, как я люблю тебя, мою хорошую. У тебя такие нежные волосы, что я словно окружен лучами солнца и впитываю их тепло и запах, все больше и больше раскаляясь, от их дурманящего фимиама. Я хочу целовать эти красоты всю жизнь, запускать в них свои пальчики. Я хочу видеть эти волосы и днем и ночью, когда полная луна освещает их серебристым светом и вдыхать их полевой запах, будто это не волосы, а поле, усеянное маками, ромашками и васильками. А где-то в вышине, в это время, поют тысячи птиц.

   А Настенька в ответ повторяла:

   - Говори, говори, я схожу с ума от твоих слов! Не молчи, сейчас твои слова для меня дороже всех твоих ласк. Я же люблю тебя, Господи, какое это счастье, что мы встретились и у нас есть этот миг!

   Настя забросила свои руки далеко назад и обхватила Сашину голову, окунув свои пальчики в его седеющие волосы. Она ни за что, не хотела его отпускать. Настенька, наконец, ощутила своего любимого мужчину во всей его красе, во всей его мужской страсти, принадлежащей только ей одной и никакой другой женщине мира, до конца их жизни.

   Настя была в черных,  с легкими блёстками брюках, и такой же черной блузке, с длинным рукавами. Но что это была за блузка! Она блестела всеми переливами черных цветов. Она была скользкой, как тончайший шелк. Нежной, как лепестки роз. А уж её фасон отвечал всем красотам лучших модельеров. Но, на ком она была надета!

   Он знал, что любит неземную красоту, знал, что такие женщины рождаются раз в столетие. Но он знал ее только по фотографиям. И вот теперь, она стояла перед Сашей, во всем блеске своей изысканности, во всех мыслимых и немыслимых стандартах женских форм. А если просто –  это была его любовь, это была его самая любимая женщина, это была Настенька. И  этим именем было сказано всё – и любимая, и нежная, и дорогая, и хорошая, и милая, и все, все нежные слова, что можно говорить своей единственной всю жизнь.

   Да, это была очень красивая и нежная женщина, хрупкая и беззащитная, милая и добрая, ласковая и ранимая, обидчивая и прощающая, но только не предательство. Маленькая, как все девочки, и как все женщины, жаждущая огромной, настоящей любви и ласки, чтобы тот, кого она любила, оберегал и любил неземной любовью. Чтобы влюблялся в нее каждый день и ночь и, просыпаясь, говорил: – Какое счастье, что ты есть в моей жизни, а  любить тебя, значит жить в Раю!!!

   Саша начал медленно поднимать свои руки все выше и выше, и коснулся её груди. Настя вздрогнула, но тут же отпустила его голову и стала быстро, быстро расстёгивать блузку. Но уже вторая пуговичка зацепилась и никак не хотела расстаться со своей второй половинкой. Настенька занервничала и в отчаянии рванула блузку в стороны. Пуговички разлетелись, и только одна, последняя, что удерживала грудь, и которую Саша прижал руками, осталась на месте.

   И тогда Настенька прошептала:

   - Ну что же ты ждешь?

   Саша дернул блузку на Настиной груди, она слетела с ее плеч, а потом бесшумно упала на ковер.

   Черный, ажурный лифчик так красиво поддерживал её пышную грудь, что Саша замер на мгновение, любуясь красотой своей любимой, потом быстро развернул Настю к себе и стал целовать ее лицо и губы. Его любимые ямочки на щечках, глаза и брови. Наконец добрался до горящих ушек, стал язычком ласкать ее сережки, и непрестанно шептать:

   - Как я тебя люблю, ну где мы были все это время, почему мы любили совсем не тех, кто отдан нам судьбой? Как я мог не видеть твою красоту там, за горизонтом. Ведь ты сияла как заря, каждое утро и каждый вечер, а я проходил и не замечал восходы моей будущей Венеры.

   - Сашенька, родной, - шептала Настя, - я же была совсем маленькой, чтобы ты мог меня заметить. Я ведь тоже тебя не замечала. И только сейчас, когда ты рядом, когда я слышу, как стучит твое горящее сердце, как горим мы оба, как освещаем весь Мир своей любовью, я понимаю, что любила всю жизнь только тебя и ждала тебя одного.

   Саша стал своими поцелуями опускаться ниже и утонул в нежности Настиной груди. Они уже ничего не видели и не слышали. В этой комнате были только они и на тысячу километров ни одной живой души…

   Он не мог вынырнуть из моря поцелуев, которыми одаривал нежную пышность и пышное дыхание Настиной груди, так мягко, мягко обжавшую его лицо, его горячие губы и дрожащие руки, страстно сжимавшие и ласково гладившие красоту его любимой.

   Он стал опускаться еще ниже. Целовал ее животик, брюки, ее опущенные руки. А она закрыла глаза и тихо шептала:

   - Целуй, целуй меня всю! Не останавливайся, умоляю.

   И тогда Саша упал на колени, обнял ее стройные ножки и стал целовать их, поднимаясь все выше и выше. Наконец, остановился в самом закрытом холмике женского тела, замер, а потом стал целовать и его. Настя резко сжала свои ножки, а затем стала медленно их расслаблять.  Она ухватила Сашину голову и крепко прижала к себе.

   То, что он почувствовал в этот миг, не поддается спокойному восприятию. Чтобы это понять и прочувствовать, надо находиться в таком возбужденном состоянии, в котором ты готов на все, ради своей любимой. И которая уже стала частью твоего тела и души.

   Настя взяла двумя руками замочек и расстегнула свои брюки, а Саша быстро опустил молнию вниз и, положив руки на ее бедра, стал медленно их опускать. Вместе с руками на пол стали спадать ее брюки, и в следующую секунду, перед мужчиной уже стояла обнаженная женщина.

   Да нет. Обнаженной была маха у Гойя. А перед Сашей стояла его любимая, все-таки, одетая. Правда, этой одеждой были лифчик и такие же черные ажурные трусики.

 Господи, что это было за белье!!! Можно быть красивой, но одеваться, как придется, можно быть не очень красивой, но носить дорогущее и красивущее белье.

   Но, если женщина родилась с внеземной красотой, да к тому же одета в такую же красоту, допустим, от Miriale или Lormar, то любые описания здесь бессильны.  

   И Саша стал целовать эту красоту, ее ножки, бедра, целовать самые дорогие миллиметры женского тела. Ее руки, спину и шею. Ее сказочную грудь и все, всё, что было временно спрятано даже от его глаз, его рук и его губ. Их сознания уже улетели далеко, далеко, они ничего не соображали, а только отдавались той страсти, что обрушилась в эти минуты на два жаждущих тела. А Настя, вкусив счастье поцелуев любимого, стала сама целовать его губы, его руки и, вдруг, остановилась…

   - Обожди, не спеши. Не сейчас.

   Она обняла мужа и зашептала на ушко:

   - Идем в ванную. Идем под ливень. Я хочу смыть все прошлое, что было до тебя. С этой минуты у меня есть и будешь только ты. Идем, теперь до конца жизни я буду только твоей, а все, что было, улетит в прошлое навсегда.

   Она крепко взяла мужа за руку и повела в ванную…
… И когда через три часа они ехали в аэропорт, сознание того, что они только что покинули Рай, ни на секунду не покидало их горящие от любви сердца, а ожидание близкой разлуки начинало медленно опускать их в Ад.
Но только в зале ожидания они в полной мере вкусили тот Ад, что железной хваткой стал заволакивать их души. Им казалось, что роковой фильм «Подсолнухи» был снят о них и только для них, чтобы испытать их чувства еще раз, чтобы причинить этим людям неимоверную боль, взамен, на безумную любовь, упавшую с далеких небес.
И когда объявили посадку, они так пылко обнялись и стали так страстно целоваться, что у стоявших рядом пассажиров выступили слезы. На их глазах разыгрывалась самая настоящая трагедия, которая заканчивалась одиночеством и пустотой в двух расстающихся сердцах.

   Она смотрела в его глаза и шептала:

   - Сашенька, только долети, только не разбейся.

   А он, улыбаясь сквозь слезы, повторял:

   - Не бойся, родная, Ангелы не падают на землю, они могут улететь только в Рай!           

   Саша пошел, к самолету, а Настенька, эта нежная и такая хрупкая женщина, стояла и смотрела, как ее любимый муж уходит в бесконечность, потому что они возвращались опять к тому времени, когда между ними начинала простираться пропасть, отделяющая эти две человеческие галактики на многие, многие световые года…

   Самолет оторвался от земли и пошел на набор высоты. В этом самолете улетал человек, который оставил на земле самое дорогое, что было в его жизни, то единственное, что он приобрел за свои пятьдесят пять лет и теперь расставался, возможно, навсегда. Уже, когда он только вошел в салон, его сердце сжалось так сильно, что холодное дыхание смерти пронеслось совсем рядом. И ресницы, вмиг, покрылись инеем. Но старуха с косой его только радовала. Глубоко в душе он даже звал ее, так как жизнь без Насти, теряла всякий смысл. И если бы самолет начал падать - это только обрадовало одинокую душу, а сердце сказало: «Спасибо».

   Но лайнер уверенно набирал высоту. Земля стала быстро уходить вниз, и в иллюминаторе забурлили пушистые облака.

   А когда и облака остались далеко внизу, и синева зимнего неба осветила салон, он вспомнил её слова: «Только долети», потом свои: «Ангелы не падают на землю, они могут улететь только в Рай», и старуха стала медленно отступать, а потом исчезла совсем. Александр понял, что не может умереть в этом самолете. Он должен жить, хотя бы для неё. На том свете боли нет. А какую боль может испытать его жена, он прекрасно осознавал. То, что чувствовал он сейчас, могло показаться легкой царапиной, по сравнению с тем ужасом, который начал бы терзать ее сердце все последующие годы…

   …Она вышла из здания аэропорта, вытирая слезы, и ледяной ветер, налетевший на эту одинокую и милую женщину, так и не смог хотя бы на чуть, чуть заставить ее почувствовать обжигающий холод Сибири. Ей было не до мороза, зимы и кучки людей, выбежавших вслед за ней к подъехавшему автобусу, который должен был увезти ее домой, к дочери, и увеличить на немного, и так огромное расстояние, которое возрастало с каждой секундой, между ее улетающей любовью и сердцем, оставшемся биться здесь, в большом холодном городе. Люди стали заходить и садиться. Вошла и она, уселась у окна и затихла, пытаясь успокоить душу. Вскоре автобус тронулся и покатил с замершими окнами по заснеженной трассе со счастливыми людьми, вернувшимися домой и Настей, счастье которой так быстро закончилось, со взлетом реактивного лайнера Новосибирск - Петербург.

   И вдруг, в этой веселой и многолюдной компании раздался женский плач. Женщина плакала навзрыд, закрыв лицо руками и тихо шептала: - Ну, почему, почему он улетел? Почему я опять одна? Почему он и женат, и живет так далеко? А люди смотрели на нее и молчали. Никто не проронил ни слова. Все прекрасно понимали, что если такая красивая и молодая женщина плачет, уезжая из аэропорта, это может означать только одно – она рассталась со своей любовью, а в таком случае любые слова бессильны.

   А, вероятнее всего, они догадывались: «Что может такой и бывает истинная любовь!!!!!»

   Она проплакала всю дорогу и когда вышла у своего дома, слез больше не было, они просто закончились.

    Когда же, сидя у постели дочери, она попыталась рассказать девочке сказку, то поняла, что не помнит ни одной. В голове кружилась метель и улетающий самолет с принцем. И тогда, не думая ни о чем она начала рассказывать сказку, которую сама совсем недавно пережила:

   - Далеко, далеко, в одной стране жил принц, а в одном городе жила принцесса. И в одну из ночей и ему, и принцессе приснился один и тот же сон. Будто эти два человека встретились и полюбили друг друга…

   Настя хотела продолжить сказку, но в груди что-то сильно сжалось и слезы большими каплями стали падать на детскую подушку.

   Томочка подняла на маму засыпающие глаза и спросила:

   - Мама, ты что, любишь дядю Сашу?

   А мама прижала дочку к груди и заплакала еще сильнее. Что она могла сказать этой совсем еще маленькой девочке, которая все поняла, даже в свои восемь лет, и которой, любящая мама, желала в будущем только счастья. Что она могла сказать. Это была ее боль, и она должна была остаться в горящей груди, теперь уже навсегда.

   Древние были правы, утверждая:

   «Истина глаголет устами младенца!»…

 

 

 

                                        Часть третья – Судьба

 

                                                                                                   «Они любили друг друга

                                                                                                   и должны были умереть»

                                                                                                      Ромео и Джульетта

                                                                                                        В. Шекспир

                                                                                                                    

                                                                                           «Но Судьба распорядилась иначе!»

                                                                                                                                Так решил я!

 

 

 

 

   … С тех пор прошло двенадцать лет.

   Неаполитанская Ривьера благоухала итальянскими ароматами. Был разгар летних отпусков, и тысячи отдыхающих, со всех концов света, нежились на средиземноморском солнышке, наслаждаясь красотами Древней Римской империи.

   В одном из номеров прибрежной гостиницы, уже две недели, жили дед и внук. Внуку первого сентября исполнится двадцать лет, и любимый дедушка, в качестве подарка, повез его в Италию, на родину европейской цивилизации. Звали дедушку Александр Сергеевич.

   …Часы пробили шесть вечера. Александр Сергеевич отложил книгу и выглянул в окно. Жара спала, и легкая морская дымка повисла над морем. Можно было идти на пляж. Это время было самым любимым, именно сейчас, когда ему исполнилось шестьдесят семь лет, и детское желание лежать в жгучем песке, ушло в прошлое. Наступал теплый морской вечер, южного итальянского дня. Зноя уже не было. Море выбрасывало на берег лёгкие волны, песок оставался горячим, но на шезлонге было хорошо. Под пляжным зонтиком лежалось спокойно и приятно, особенно, когда смотришь на горизонт, где море соединяется с небом.

   Хлопнула входная дверь, и в комнату влетел Сережа.

   - Привет, дед! Ты не пугайся, это Тамара. Мы с ней знакомы уже неделю.

   Рядом с внуком стояла такая красивая девушка, что дед вначале принял ее за фотомодель из журнала.

   - Знаешь, родители запретили мне знакомиться на море, да я и не собирался. Как-то само собой получилось. Ты-то меня ругать не будешь?

   Ну, когда это дед ругал внука? Нет, бывало, когда Сережа в детстве ел снег или так долго засиживался у друзей на даче, что дома начинали волноваться всей семьей. Вот тогда Сереже попадало.

   А теперь, когда первого сентября ему исполнится двадцать лет, ругать его будет очень трудно.

   - Давай, познакомь нас. Зачем же ругать?

   Имя девушки он, как-то, пропустил мимо ушей, и спросил:

   - Так, как ты сказал, зовут твою знакомую?

   - Тамара, дед, Тамара ты, вроде, никогда не страдал глухотой.

   А дед почему-то сразу осунулся, даже постарел и внимательно посмотрел на девушку. Она была одета в шорты, южная кофточка украшала ее фигуру, а на шее был повязан курортный воздушный шарфик.

   Томочке стало, как-то неудобно, она посмотрела на Сергея и покраснела. Александр Сергеевич подошел к ней поближе, все так же внимательно ее рассматривая, и спросил:

   - И откуда такая красавица приехала? Я уже вижу, что мы земляки. В Италии все русские земляки.

   - Я учусь в Москве в университете.

   Александр Сергеевич немного успокоился.

   И кем ты будешь, когда закончишь университет? Этот ВУЗ самый сильный в стране.

   - Я учусь на физмате, как и Сережа. Только он в Петербурге. Вот мы и подружились, когда узнали, что оба хотим изучать звезды. А когда он начал рассказывать о Вас и чему Вы его научили, я упросила Сережу познакомить меня.

   - И чем же ты увлекаешься, если основным увлечением выбрала звезды?

   - Больше всего я люблю поэзию. А  Пушкиным, просто брежу. Онегина знаю наизусть. И, очень часто, когда ложусь спать читаю в уме письмо Татьяны. А из повестей Белкина просто обожаю «Метель» и «Барышню-крестьянку».

   - Это прекрасно, что ты любишь Пушкина. А знаешь, я тоже очень люблю эти повести. Мне нравятся произведения, где в конце люди находят свое счастье и на всю жизнь остаются с ним.

   - Хотите, я открою Вам маленькую тайну. Если у меня родится сын, когда я выйду замуж, мы назовем его Саша.

   - Да, но для этого твоим мужем должен быть Сергей. - Александр Сергеевич улыбнулся. - Не будешь же ты специально выходить замуж за имя, а не за любимого тобой человека. Это чревато…

   - А я уже точно знаю, что моего будущего мужа так и зовут.

   Томочка посмотрела на внука Александр Сергеевича и тихо произнесла:

   - Я не ошибаюсь?

   А смутившийся внук, возьми и брякни:

   - Конечно, Сашей.

    Дед, сразу все понял и, улыбнулся.

   Вскоре разговор перешел на другие темы, и Александр Сергеевич почувствовал, что эта, появившаяся ниоткуда, девушка, так легко и непринужденно вошла в их мужской коллектив, что уже через полчаса казалась давно знакомой, да и просто своей.

   Они пили чай, болтали обо всем, и как-то незаметно перешли к разговору о прошлых годах. Как рос Сережа, как дед учил его наукам, как они сделали первый телескоп, подводную лодку, как запускали самодельный змей, слушали самодельный приемник.

   И вдруг Александр Сергеевич сказал:

   - Смотрю я на тебя, Томочка, и вспоминаю одну маленькую девочку, которую звали, как и тебя. Было это давно. Я видел ее всего один день. И загадал желание, что, когда ей исполнится двадцать лет, я ее встречу и подарю волшебное колечко. Кстати, а сколько тебе лет? Не двадцать ли?

   Старик отвернулся к окну. Эти воспоминания были для него очень тягостны. Он смотрел на море, и далекие мысли начали бередить душу.

   Потом он подошел к детям, положил свои руки им на плечи и сказал:

   - Если Вы, действительно, поженитесь, я буду очень рад, что жену моего внука зовут Тамара!

   Занятый своими мыслями он не заметил, что Томочка, как-то изменилась. Ее лицо, в мгновение, стало другим - сияющим от счастья.

   Она стала развязывать шарфик на шее. Он, почему-то, не поддавался, но, наконец, медленно сполз вниз, и на груди у девушки заблестел крестик на золотой цепочке.                                            

   Она взяла его двумя пальчиками и тихо сказала:

   - И Вы меня не узнаете?

   Сережа, единственный из этой святой троицы, ничего не ведая, тут же отреагировал:

   - Ну, Вы прямо по Пушкину шпарите. Не хватает только озера в саду, скамейки и признания, когда-то, двух обвенчанных душ.

   Он, единственный, из этой святой троицы, не знал, что его родной дед много лет назад, писал своей любимой сказочные письма, посетил ее в далеком сибирском городе. Что встречался с этой девочкой и, нарушая все законы, обвенчался со своей любовью.

  А дед, повел себя, как-то странно. Он бросился к шкафу и стал что-то искать. Рылся не долго, подбежал к Тамарочке и одел ей на пальчик колечко.

   Он стал рассматривать ее лицо, но… ничего не мог сказать. К горлу подкатил какой-то комок, глаза наполнились слезами. Но, постепенно он успокоился и произнес:

   - Я же говорил, что ты будешь очень красивой!!!

   Старик опять замолчал, заходил по комнате, потом сел и о чем-то задумался. А Тома стояла и ждала его главного вопроса. Но вопроса не было. И тогда она спросила сама:

   - Александр Сергеевич, а почему Вы не спрашиваете о маме?

   Наступила тишина. Девушка ждала, а ее далекий знакомый молчал.

   - Я хочу спросить, но боюсь услышать горькие для меня слова.- он помолчал.

   - Она жива, здорова, у неё есть семья?

   Тамара подошла к Сережиному деду, взяла его за руку, подвела к окну и сказала:

   - Сейчас пойдете на пляж, и у самой воды, рядом с пальмой, она там одна, увидите женщину. Спросите ее: «Вы не чудо своё ждете?».  Женщина, как и пальма, будет одна. А Ваши письма я знаю наизусть.

   В ту же секунду хлопнула дверь, и  Саша, тот Саша, что писал своей Настеньке сказочные письма, вылетел из комнаты.

   - Может, объяснишь мне, что за письма ты знаешь наизусть? Или я вообще ничего в этой жизни не понимаю?

   А будущая жена Сергея, взяла его под руку и сказала:

   - Эти письма твой дедушка писал моей маме. И если ты напишешь мне, хотя бы одно такое письмо, я буду любить тебя всю жизнь! 

   …Пляж еще не опустел. Было самое лучшее время для купания. Крики детворы заглушал шум прибоя, да и волн почти не было. Солнце медленно опускалось к воде.

   У единственной на пляже пальмы сидела женщина. Она смотрела на уходящее солнце и вспоминала слова, написанные любимым человеком к одной из её фотографий:

   «Часто, вечерами, они сидели на берегу и смотрели на закаты солнца, которое так красиво погружалось в море, что каждый раз, уходя в «воду», оно будто  бы смывало дневную грязь, и вокруг угасающего диска «закипала» вода, испаряемая жаром раскаленного светила».

  - Настенька, ты не чудо свое ждешь? – блеснуло над пляжем.

  Женщина медленно повернула голову в сторону человека, сказавшего эти слова, потом вскочила, увидала седого старика и стала оседать на песок. А он подхватил ее и стал повторять:

  - Настенька, любимая моя, это я. Ты не забыла меня?

  Его милая Настенька открыла глаза, посмотрела в лицо своего мужа и произнесла всего несколько слов:

  - Чудо ты мое, ну где ты пропадал все это время? Долго я еще буду сидеть одна, и высматривать свои Алые паруса?                        

  А в это время, далеко, далеко в небесной выси, махали белыми крыльями два Ангела. Они были счастливы. С этого момента, им не нужно разлетаться в разные концы света, чтобы оберегать две души, которые теперь навсегда будут вместе.

 

 

 Рассказ опубликован в литературном журнале "Легенс", С. Петербург, июль-август 2010года.

 

                               

© Copyright: Валентин Пономаренко, 2013

Регистрационный номер №0164287

от 14 октября 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0164287 выдан для произведения:

            

              

                                              

 

 

                                        Рассказ

 

 

                               Часть первая - Роковые «Подсолнухи»

 

                                                                     «Оглянись, оглянись, оглянись на пороге,

                                                                     Млечный путь, Млечный путь и манит, и зовёт.

                                                                     Только знай, где-то есть тихий дом у дороги,

                                                                     Дом, в котором тебя, кто-то любит и ждет»

                                                                                                                                Е. Муравьев

                                                                                 

 

Как удивительно устроена наша жизнь. В мире живут миллиарды людей. Живут близко и далеко. Но, иногда, их судьбы переплетаются так хитро, что просто удивляешься тому, как два человека, до этого жившие своей, совершенно обособленной жизнью, вдруг понимают, что не могут жить друг без друга и начинают верить в чудо, пославшее им чувство, называемое Любовью. Ладно, если эти два человека живут рядом, часто встречаются и рано или поздно начинают понимать, что они нужны каждому из них. Это вполне оправдано и понятно многим. Но если они очень далеко, если живут в разных поколениях, имеют свои семьи, пусть и не очень удачные, не ищут другую любовь, то почему, однажды, в одно мгновение, их сердца вспыхивают так, что последующая жизнь уже не мыслится друг без друга... Это, необъяснимо, никакими законами природы.

   Жили два человека. Жили  так далеко, что по всем законам теории вероятностей, их встреча была исключена ровно на сто процентов. Они не то, что не догадывались о взаимном существовании, это просто не могло прийти им в голову даже в безумном бреду. Единственное, что их объединяло, это желание когда-нибудь встретить свое счастье. Но этого хотят миллионы тех, кто жил и до них, и тех, кто будет жить после.

   Но, возможно, именно это желание и послужило тем бикфордовым шнуром, что, однажды, коснувшись их сердец, взорвало эти души, которые тут же наполнились чувством, называемым счастьем.

   Будь это лет тридцать назад, ничего подобного с ними никогда бы не произошло. Но люди придумали одну игрушку, которая не только облегчила их жизнь, но и позволила заглянуть так далеко, что где-то там, далеко, за горизонтом, они стали встречать таких же одиноких и жаждущих счастья людей, с которыми им стало очень интересно и приятно общаться, нисколько не смущаясь пропастью, разделяющей их далекие квартиры.

   Назвали эту игрушку «Интернетом» и, как исполинский осьминог, он запустил свои щупальца по всему миру, добравшись, наконец, и до квартир этих двух людей. Жили они так далеко, что разница во времени достигала двух часов. И когда она шла на работу, он только просыпался, звали его Александр Сергеевич. Было ему пятьдесят пять лет, он давно был женат, имел двух детей и внука. В общем, все то, что должен иметь человек к этому возрасту.

   В один из зимних вечеров, Александр вел переписку с друзьями. К тому времени в друзьях у него было человек двадцать, и все общение сводилось к рассказам о жизни в их родных городах, детях, внуках и всякой ерунде. Если бы ему, именно в этот вечер, сказали, что он может влюбиться в женщину, с которой познакомится в Интернете, самое безобидное, что он мог позволить - это улыбнуться. Но как раз в этот вечер Судьба приготовила Саше подарок, за который он будет ей благодарен до конца своей жизни.

   По мере того, как наше дневное светило медленно уходило на запад, Сашины друзья в интернете, живущие в восточных областях страны, стали постепенно гасить свои зеленые огоньки, и наступил момент, когда все они потухли. Александр остался один. От нечего делать он открыл страницу тех случайных людей, что, как и он, не спали, даже если и жили в далеких ночных часовых поясах.

   Он пробежал глазами двадцать фотографий и обратил внимание на портрет девушки, окруженной весенними цветами, как-то резко выделявшимися в эту холодную зимнюю ночь. Не попал же он в сказку «Двенадцать месяцев».

   А девушка так беззаботно улыбалась, что Саша не выдержал и открыл ее страницу.

   Звали девушку Настя!!! И была она моложе его на двадцать лет. А в начале ее страницы были вписаны слова: «Влюблена!»

   Через несколько секунд в гостях у Александра загорелся ее огонек.

   Что его кольнуло, что заставило просто написать несколько слов и восхититься ее красотой, он, никогда после, понять не мог. Ну, написал и все!!!

   - Здравствуйте, Настя! Очень рад визиту такой красивой девушки, к тому же и влюбленной! Вы прекрасны, слова нет. Очень рад, что зашли ко мне в гости!!! Настенька, ты пишешь, что влюблена. Это очень хорошо!!!! Ведь любовь - Божий дар и ничего в этом мире нет сильнее и прекраснее ее!!!!! Люби и будь любима!!!

   Но ответ Насти прозвучал просто вызывающе:

   - Спасибо, но люблю - это не относится к мужчине...  Это состояние влюбленности в жизнь...  А к мужчине - очень бы этого хотелось...

   Настин огонек погас. Саша тоже выключился и лег спать. Очень долго не спалось, что-то беспокоило душу, но что, он понять не мог. И когда на другой вечер, он включил интернет, зеленый огонек Насти уже горел. И тогда Саша написал то, чего не должен был писать ни при каких обстоятельствах. Он признался в любви!!!

   - Настенька, добрый вечер!!!!! Когда я спросил о твоей влюбленности, ты сказала, что любишь жизнь, а к мужчине ... Считай, что этот мужчина, хотя и далеко, но безумно в тебя влюблен!!!! Ты очень умная и красивая девушка. Как-то сразу обожгла мое сердце. Надеюсь, ты меня не прогонишь.

   В тот день от Насти ответа не последовало. Наверное, любая девушка поступила бы так же. Прошло два дня. И, вдруг!!!

   - Привет! Спасибо за внимание ко мне... Я не молчу, я пытаюсь осмыслить все то, что Вы мне написали... Скажу честно - я в растерянности. Наверно мне нужно время, чтобы Вам ответить. Да еще Тамарочка заболела, я с ней на больничном. Много разных мыслей... Я не прощаюсь, я напишу, как только будет возможность. Спасибо вам еще раз. Вы необыкновенный мужчина!!!!

   Со стороны, и его признание, и ее ответ, могли показаться простой игрой. Но это, только для посторонних. В двух сердцах, что писали эти слова, начинало зреть чувство, которое в недалеком будущем могло перерасти в такую загадку, как для них самих, так и для окружающих, что объяснить ее, они не смогут уже никогда.

   - Спасибо тебе за ответ, если бы ты знала, как я счастлив, прочитав это письмо!!!!! Теперь я знаю, что твою доченьку зовут Тамара! Какая красивая девочка. И глаза мамины. А ты не просто необыкновенная, ты как раз та, что послана мне Богом!!!!!! Есть на свете счастье, ЕСТЬ!!!!!!!!!!!!! – это он написал в одно мгновение.

   Через два дня пришел ответ:

   - Здравствуйте! Спасибо за комплимент в ее адрес, ну а уж в мой-то... Просто чувствую себя женщиной!!! Спасибо  вам. Умеете вы это делать.

   - Вот это, да!!!!! Настенька, ты просто Солнышко в этом безумном мире!!!!! В таком случае я целую тебя миллион раз!!!! Я рад, что встретил тебя. И хотя между нами двадцать световых лет, ты права, как никто. Я согласен протянуть свою руку через этот океан Интернета!!!!! Как я люблю видеть твой зеленый огонек, значит ты рядом!!!! Посмотрел все твои фотографии. И на каждой фотографии ты другая. Но, главное - везде прекрасна!!!!!!!!! Как ты красиво улыбаешься!!!!! Настя, а что касается любви, то это счастье может упасть в любой момент, и даже не заметишь. Я тоже очень влюблен в жизнь. И очень веселый и жизнерадостный человек. А тебя, просто, нельзя не полюбить. Мне нет смысла тебя обманывать. Расстояние, разделяющее нас, исключает любую ложь! Ты восхитительная девушка!!!!!!!

   Еще три дня они общались, как добрые друзья, как будто знали друг друга очень долго, а потом, Настя замолчала.

    Он ждал каждый вечер, что ее огонек хотя бы загорится, пусть и без ответного письма, но далекая Настенька, так и не включалась. Саша стал обдумывать свои слова и пришел к выводу, что где-то он перешел запретную черту, сказал что-то такое, что могло либо обидеть Настю, либо чем-то ее насторожить…

   …Однажды он уже обжегся своими словами. И с тех пор в общении с женщиной боялся только одного – ни в коем случае, ни в чем ее не упрекнуть. Он был молодой, красивый и однажды встретил девушку, по имени Таня. Она училась в другом городе, в медучилище, и была просто красавицей. Любовь вспыхнула сразу и бесповоротно. Они оба любили и думали, что теперь их жизни пойдут только рядом и навсегда. Но, как говорилось в одном известном стихотворении: «Но счастье нестойкая штука, изменчива порой, как дым…». Жизнь подготовила им очень жестокий урок. А они даже не догадывались, что в мире существует дикая зависть, зависть тому, что люди могут любить одних и быть равнодушными к другим. И друзья, и недруги стали говорить, что Таня гуляет там, где учится, с другими, что все медики гуляки, и верить им нельзя. А особенно такой красивой! И Саша поддался на эти слухи. Он долго молчал, возможно, просто не верил, но влюбленное сердце, на то, и сердце, чтобы давать сбои не только в любви, но и в ревности. И однажды это сердце не выдержало.

   Было начало лета. Жаркой ночью они сидели на берегу лесного озера и смотрели на полную луну, которая только, только поднялась над верхушками деревьев и побежала серебристой дорожкой по зеркальной воде. Они сидели, обнявшись, и говорили о том, как будут жить дальше, как закончат институты, создадут семью и все у них будет хорошо.

   И вдруг Саша спросил:

    - Таня, а это правда, что о тебе говорят в городе, будто ты гуляешь с ребятами из медучилища?

   В следующую секунду он почувствовал, как сильная дрожь пробежала по Таниному телу, она посмотрела ему в глаза, и в свете полной луны ее лицо стало бледным.

   - И ты тоже, как все, - прошептала она. – Я же люблю тебя!

   Капельки слез тихо покатились по ее бледным щекам. А Саша в одно мгновение понял, что потерял Таню навсегда.

   Потом было несколько недель горестного расставания, клятвы, мольбы, море слез и последние Танины слова:

   - Если ты упрекнул и засомневался один раз, это будет продолжаться всю жизнь.

   И они расстались навсегда. В конце лета они разъехались по разным городам. Таня поступила в медицинский, Саша улетел в Ленинград. Вот так их судьбы и разошлись.

  Они несколько раз встречались на каникулах, но ушедшая любовь уже не тревожила сердца, да и другая любовь за собой повела. 

   Прошло несколько лет. Они давно обзавелись семьями, подрастали дети, и во время одного из отпусков, встретились в родном городе.

   Они очень обрадовались друг другу. Зашли в парк, где когда-то встречались и сели на скамеечку, где часто целовались и клялись в вечной любви. Стали рассказывать о своей жизни, не хвастаясь, а просто делясь маленькими радостями. Саша ничего не скрывал, и о том, что любит свою жену, что живут они хорошо, что многого нет, но со временем будет. Где работает, зная, что Тане это будет очень интересно.

   Таня тоже рассказывала о своей семье. Оказалось, что она вышла замуж за парня из Сашиного класса. Саша его хорошо знал. Но когда он спросил, о семейной жизни и любви, случилось неожиданное.

   Таня уронила голову Саше на грудь и так горько заплакала, что слезы, вмиг, увлажнили его рубашку.

   - Сашенька, дорогой, зачем я тогда прогнала тебя? Если бы ты знал, как я живу. Виктор упрекает меня как раз за то, что я любила именно тебя. А теперь еще и бьет. У нас давно нет семьи, и если бы не две девочки, я бы ушла от него, куда глаза глядят.

   А он слушал ее и понимал, что ничем помочь ей уже не сможет. Он от всего сердца сочувствовал Тане, тихо ее успокаивал и очень жалел. И только сейчас он понял и причину слухов, и резкую Танину реакцию на его упрек, и самую большую свою ошибку, допущенную в счастливейшие дни своей юности. Вот так, в слезах любимой, когда-то, девушки, он распрощался со своей далекой юностью навсегда.

   И теперь, через много лет, он, вероятно, опять сказал то, о чем надо было молчать, зажав в своем кулаке сердце, даже бьющееся в стальных сетях любви.

   Дни шли за днями, а Настя молчала. И тогда, преодолев и скромность, и границы воспитания он послал письмо, которое либо разрешит его непонимание случившимся, либо будет последним в столь скоротечном любовном романе.

   «Здравствуй, Настя! Я решил написать это письмо, потому что всю неделю не нахожу себе места, обдумывая то, что я сделал. Я не должен был признаваться в любви, хотя влюбился мгновенно и безумно. Даже не знаю, как это могло вырваться наружу и обратиться к тебе всего после нескольких написанных нами фраз. Ты знаешь, что такое большая любовь, иначе ты не родила бы такую красивую девочку. И поймешь меня правильно. Ты писала, что после моего письма  в растерянности, и не знаешь, что ответить. Сегодня я понял, что ответа на мои письма нет и быть не может. Да, любовь вспыхивает внезапно, но умереть внезапно она не сможет никогда. Я снова зажму свои чувства и не дам им вырваться на свободу, но сердце уже будет стучать совсем по-другому. Я ворвался в твою жизнь, как огненный метеор, и обжег твои пальчики так сильно, что ты перестала писать, даже «Здравствуй, Саша». Но ты подарила мне такое счастье, что получая от тебя только два этих слова, я буду радоваться, будто получаю сто страниц. Ведь промолчи я тогда, и мы бы вели спокойную переписку. Я  писал тебе добрые, ласковые письма, а ты отвечала на них, как и всем своим друзьям. Ну, а если бы, иногда, не удержавшись, я восхищался тобой или Тамарочкой, то это было  проявлением радости, что знаком с такой красивой  женщиной и это нисколько не препятствовало нашему общению. Я нарушил самую главную человеческую истину: «Человек может все, но одного он не сможет сделать никогда - это вернуться в свои тридцать лет». А я попытался вернуться. Настя, Настя, что я наделал. Я боюсь открывать свою почту, потому что, открыв, я не увижу твое имя. В самом начале ты писала, что, читая мои письма, ты чувствуешь себя женщиной. Мои письма тут ни при чём. Настенька, ты восхитительная женщина в самом прекрасном понимании этого слова. Тобой нельзя не любоваться, а любящему тебя человеку не гордиться тобой. И самый близкий тебе человек всегда и всем будет говорить: «Моя мама самая красивая на всем белом свете!!!!!». Я не приглашаю тебя в «ДРУЗЬЯ», потому что там только друзья. Любимая женщина может быть только любимой и никогда просто другом! Я тоже, как и ты, никуда не исчезаю. И всегда буду с огромной радостью отвечать на твои, очень дорогие мне письма! И я бесконечно благодарен тебе за счастье, влюбиться в  тебя и любить, даже на таком огромном расстоянии!!!!!!!»

   Он послал Насте два подарка с цветами.

   Прошла неделя, Настя молчала, а Саша все больше и больше переживал. Он ругал себя за признание, за то, что не удержался и выплеснул Насте все свои чувства. Ну, зачем он открыл рот? Господи, вот так всегда. Сначала скажет, а потом переживает и корит себя и днем и ночью.

    Но, в один из вечеров, Настин огонек вспыхнул, и у Александра загорелось сообщение о пришедшем письме. Он с волнением нажал кнопочку.

   - Привет, Саша. Я даже не знаю, что сказать тебе на твоё письмо. Я очень тебе благодарна за твои письма и твою любовь, но не могу я писать тебе так часто, как это делаешь ты. Я живу одна и Томочку тоже воспитываю одна. Поэтому времени не хватает. Работы много... Да и садик закрыли на капитальный ремонт, на целых три месяца. Так что бегала, договаривалась с другим садиком. Сегодня пошли первый день в новый садик - а вечером температура 37,7º и не могу понять из-за чего... Так что не сердись и не обижайся. Спасибо тебе за подарки - очень красивые!!!!

   Саша прочитал письмо и стал себя ругать. Ну почему он не спросил Настю, как она живет, где ее муж и почему она одна.

  - Настенька, милая, даже если ты будешь молчать десять лет, я буду ждать, нисколько не теряя надежды. Но это уж слишком. Я как всегда впадаю в крайности. Настя, а почему ты живешь и воспитываешь Томочку одна? Я понимаю, что это не очень прилично спрашивать женщину о ее личной жизни, но я боюсь сделать какую - нибудь ошибку в нашем общении, задав неприятный для тебя вопрос.

   Минут десять Настя молчала, а потом очень коротко сообщила:

   - Мой муж от меня ушел, к другой. Надеюсь, этого хватит, чтобы ты все понял?

   Он - то все понял сразу, но в сознании не укладывалось одно – как от Насти можно было уйти, как можно бросить такую женщину, которую надо всю жизнь носить на руках и ежесекундно бояться, чем нибудь обидеть.

   Ее огонек погас и пару дней не загорался. Два человека на этой линии обдумывали свои слова. Настя ответ, а он горькое сознание того, что не он - Саша был ее мужем. Сердце давила несправедливость Судьбы, которая так легко рушила человеческие счастья.

   Недолго помолчав, Саша написал письмо. Оно было написано от всего сердца и было, следующим:

   -  Настенька, знаешь, что я сегодня понял. Я искал тебя и ждал всю жизнь. И, все-таки, дождался.  Пускай это произошло очень поздно, пускай мы далеко, но я увидел и узнал тебя. Что бы ни было потом в нашей жизни, как бы Судьба ни повернулась, я всегда буду знать, что ты действительно есть. Я знаю, как ты выглядишь, какой у тебя характер, где живешь и как живешь. Знаю твою прекрасную девочку, знаю, что ты необыкновенная, что очень талантлива, и по-женски нежна и очень красивая. Это такое счастье. Ведь многие ждут свою, единственную, и не дожидаются. Может и ты ждала именно меня, во всяком случае, того, кто полюбит тебя, как женщину, независимо от всего, что тебя окружает.
Может я и переболел тем, что понял это. Но что бы, ни было, как бы далеко мы, ни жили, я очень счастлив. Счастлив, что пишу такие письма, что полюбил сразу и всем сердцем. Счастлив, что дождался тебя и никогда не оставлю! Целую!

   Настя неделю не отвечала. Попробуй, ответь на такое письмо. Он действительно любит, но она пока к этому не готова. Это он мог, вот так, внезапно влюбиться, несмотря на расстояние и разницу в годах, а она…

 Настя, все же, решила его немного охладить.

  - Спасибо тебе, Сашенька! Но по поводу признаний в любви я начала немного нервничать... Любви много не бывает, и я пока, видимо, к этому не готова. Зашла сегодня сюда ненадолго - вот черкну тебе пару строк и спать - очень болит сегодня голова. Ну, вот и всё, пожалуй. Прости меня за короткое письмо и отпусти спать...

   А через день пришло еще одно письмо:

   - Я решила продолжить мои мысли относительно любви. Я действительно немного занервничала. Я верю, что ты меня полюбил, верю, и это для меня большое счастье. Но ты пишешь о своих чувствах, а я молчу. Не обижайся, для меня это очень сложно. Я, ведь, сама испугалась, что могу испытать к тебе нечто более сильное, чем простая переписка. Знаешь, давай помолчим, будем говорить обо всем, но только не о любви. Пускай пройдет время. Я успокоюсь от своей, прежней, и возможно, у нас, что нибудь сложится более высокое, чем дружба, но я прошу, давай помолчим. 

   Саша испугался. Да, он перешел запретную черту, сорвался и наговорил много того, что произносят только стоя рядом и, смотря в глаза друг другу, но не в электронной переписке и, ни разу не встречаясь. Он долго молчал, писал отвлеченные письма, она отвечала, но потом не удержался и ответил на то, тяжелое для него письмо.

   - Настя, я пишу это письмо и разрываюсь между любовью к тебе и твоим письмом. Можно безумно любить, но если любимой женщине об этом нельзя говорить, эта любовь потихоньку покинет сердце. А когда уйдут годы, в этом сердце останется пустота и вуаль любви, растворившейся в далеком прошлом.

Настенька, милая, не мы виноваты в этом, и никто не виноват. Вся беда в том, что Судьба разбросала нас как в пространстве, так и во времени. Мы оба из разных галактик, а между ними такое огромное расстояние, которое преодолеть невозможно. Вот в этом и состоит наше несчастье.

   Настенька, я учту твои пожелания. Давай сегодня я уйду. Я хочу, действительно, помолчать. Но я благодарен тебе за такое огромное счастье, которое не купить, ни за какие деньги. За все: что ты есть, что я тебя встретил, что полюбил и что мы никогда не расстанемся. И что я есть в твоем сердце. Спасибо, милый, дорогой человек. Я не прощаюсь и... этого ты от меня никогда не дождешься. Да ты и не хочешь меня потерять. Ты будешь ярким солнышком в моей жизни, которое, хотя и далеко, но так горячо согревает мое сердце. А наше Солнышко будет согревать Землю еще несколько миллиардов лет. Столько же будешь светить и ты!!!!

   А на второй день пришло коротенькое письмо:

   - Ты чудо моё!!!!!!!!

   Они все так же переписывались, но о любви Саша замолчал. Дни проходили за днями, в переписке случались простои, она часто замолкала, а он не мог понять – почему.

   Однажды он смотрел по телевизору концерт и, слушая очередную песню, поймал себя на мысли, что куплет этой песни, самое откровенное признание в любви. И у Саши родилась идея, как можно обойти запрет на молчание.

   У Насти, на ее странице было выставлено много фотографий. Он никогда не писал к ним комментариев. В свое время, почитав эти опусы к случайным женщинам в интернете, он понял, что пишут все кому не лень и в самой пошлой форме. Удивляло только одно – почему женщины не удаляют эти произведения бескультурной жизни со своих страниц.

   И вот теперь, идея признаний словами из песен разожгла его душу. Он начал к каждой её фотографии писать такие нежные слова, которые могли растопить любое женское сердце.

   Настя это сразу оценила и однажды написала:

   - Я плачу, да, я читаю твои письма, послания и плачу... От того, что ты так далеко, от того, что кто-то любит меня... Ты появился в моей жизни в тот момент, когда я рассталась с любимым мужчиной. Он ушел от меня, а я его очень любила. Просто я хочу, как бы, объяснить свои ощущения от нашей с тобой, Саша, встречи. Я замечала, что меня будто оберегает Ангел Хранитель. Не оставляет одну. Вот и наше знакомство случилось в тот момент, когда я осталась с обручальным колечком в шестнадцать миллиметров, лежащим теперь в шкатулке. Мне было очень тяжело. А ты меня поддержал, утешил... И я тебе за это благодарна. Видимо от этого горя я была такой черствой. Ты меня прости, Сашенька. Просто, я настолько была в подавленном состоянии, что слыша слова любви от тебя - раздражалась и думала - как можно говорить о любви, когда, рядом со мой, нет любимого. Меня раздражало всё и все. НО ВРЕМЯ ВСЁ ЛЕЧИТ.
Спасибо тебе, что не оставил меня, что понял меня и кто знает - может мы с тобой когда-нибудь увидимся. Пиши - я очень жду твоих нежных, красивых и интересных писем. Пиши обо всём. Ты покоряешь меня своими высказываниями, комментариями... Боже как это красиво и почему я родилась так поздно...

Спокойной ночи, Сашенька!!!

   От этого письма он был на седьмом небе. Неужели и он встретил свое настоящее счастье, пусть и очень поздно? Саша написал ответ:

   - Настенька, я постараюсь спрятать свою  любовь далеко в душе, чтобы она не стояла между нами. Ты просто знай, что я есть, и этого вполне достаточно. А я понял, что значит любить одному - ни к чему хорошему это не приведет. Да и расстояние, не дающее даже увидеться. И в любой момент ты можешь встретить свое счастье совсем рядом. Одно могу сказать точно – ты моя Лебединая песня, а она, как известно, всегда последняя. Конечно, убивать любовь - это преступление, поэтому я просто буду молчать. Но то, что мы стали родными, я понял вчера, прочитав твое письмо.

Настенька, я помолчу. То, что я тебе пишу, надо говорить, только обнявшись, чувствуя, горячие губы друг друга, и частый стук сердец. А мы это сделать не можем. Но то, что я пишу, ничто в сравнении с теми словами, которые я буду говорить тебе при встрече. И их не описать ни в каком романе. О таком не пишут. Это существует только между двумя людьми и притом самыми близкими и родными. И когда они рядом!

   В переписке опять наступило молчание.

   Но кроме Насти, в его жизни появилась маленькая девочка – ее дочь. Настя выставила и ее фотографии. А они восхищали Александра своей красотой не меньше Настеньки. Какая это была красивая девочка. Он писал комментарии Томочке чаще, чем ее маме. А маму это очень радовало. Ну, какая мать не восхищается своей дочерью.

   И однажды, перечитывая Фета, он прочел стихотворение, которое, будто писалось, именно для этой восьмилетней красавицы:

   «Её не знает свет, - она еще ребёнок;

Но очерк головы у ней так чист и тонок,

И столько томности во взгляде кротких глаз,

Что детства мирного последний близок час.

Дохнет тепло любви, - младенческое око

Лазурным пламенем засветится глубоко,

И гребень, ласково разборчив, будто сам

Пойдет медлительней по пышным волосам,

Персты румяные, бледнея подлиннеют…

Блажен, кто замечал, как постепенно зреют

Златые гроздия, и знал, что, виноград

Сбирая, он вопьет их сладкий аромат!!!»

   Он несколько раз перечитал стихотворение, долго им восхищался, а потом вписал к одной из фотографий Тамарочки. Саша смотрел на фотографию и думал: «У красивой мамы может родиться только красивая девочка, а то и краше!».

   Они обменялись телефонами и теперь звонили друг другу во время работы, не столько, чтобы, что нибудь рассказать, а чтобы услышать, ставший уже родным, голос. Сначала он влюбился в Настю, потом в ее дочь, а теперь он знал ее голос и каждый раз, набирая номер, замирал, в ожидании чуда, что она дарила. Он влюбился и в это чудо. Он влюблялся в каждую новую её фотографию, и делал величайшие открытия, восхищаясь ее красотой. Он открывал ее заново, как новый океан, как новую звезду. Настя оставалась для него загадкой, хотя бы потому, что жила очень далеко, потому, что он ни разу ее не видел, не обнимал и не целовал. Должна же быть у женщины какая-то загадка…

 А Настя, возьми, да и напиши:

   - Сашенька, как хочется тебя обнять и прижать крепко, крепко...
Хочу к тебе… запретное желанье,
Невольный шепот ветра на траве,
Огромное, как вечность расстоянье,
И в нем одно - хочу, хочу к тебе!
Смешно, а жизнь свелась вот к этой фразе...
Не заглушить, не спрятаться в делах...
Когда-то был каприз, была проказа,
А ныне как заклятье на губах.
Хочу к тебе… осенней грустью клена...
Предновогодней россыпью седой...
Хоть ветром... хоть былинкою земною...
Хоть на минутку... только быть с тобой!!!

   На что он отвечал:

   - Значит, моя любовь тебе нужна, иначе, ты никогда бы не написала мне таких слов: «Я читаю твои письма и плачу, что где-то есть человек, который любит меня». Настенька, и как любит. Словами этого не передать, хотя, как ты вначале написала: «Вы это умеете». Умею и, главное, умею любить. Я, действительно, не искал тебя. Я просто знал, что ты обязательно появишься в моей жизни, и это чудо свершилось. А почему ты, наверное, потому, что ты самая лучшая.

   - Сашенька, Сашенька! Читаю и понимаю, что хотела бы приехать к тебе, хоть на выходные... Вот так в моей жизни всегда. Такие мужчины как ты или далеко от меня или уже женаты. А у тебя два в одном. Но твоя любовь меня согревает и я чувствую себя женщиной. Спасибо тебе мой дорогой человек...

Сашенька, всё хорошо, просто есть какая-то обида на свою жизнь. Ну почему я не могу быть счастливой?

   А он, прочитав эти слова сто раз подряд, отстучал свои, которых даже испугался и немного подправил:

   - Настенька, закрой глаза и уши. А мне вот впервые встретилась такая, как ты и тоже, очень далеко. Что-то в этом мире не так. Не должны мы быть далеко… Я хочу обнимать тебя и целовать каждый день, смотреть в твои глаза, целовать твои ресницы и губы, слышать частый стук любящего сердца. Целовать твои ладошки и пальчики и повторять самые нежные слова любви к тебе, моя милая и любимая Настя!!!! Я люблю тебя и тоже, как и ты – хочу счастья!!!!! Господи, помоги соединить наши сердца!!!!

   Настенька, ты этого не читала. Мне нельзя это говорить, это не я, это сердце, это оно вырвалось из груди и кровью пишет то, что я спрятал глубоко, глубоко.                                    В тот же вечер пришел ответ:

   - Ты снова сидишь за компьютером… Я тихо-тихо, пластично и медленно, двигаясь под музыку, подойду сзади… запущу свои маленькие пальчики в твои седые волосы. Слегка взъерошу их. Засмеюсь. Уткнусь носом в макушку, проведу рукой там, где маленькая ямка. Волосы, чуток влажные, приподниму, и ты почувствуешь на шее моё горячее дыхание. Разогрею ладошки и спрячу их под твоей рубашкой. Проведу по спине, ощущая тепло твоей кожи, а потом медленно сниму её и прижмусь к тебе. Ты вздрогнешь. Я сяду к тебе на колени. Проведу пальцем по твоим губам. Поцелую. Так сладко-сладко. Возьмусь за твой подбородок, загляну в глаза и увижу…

  - Любовь и только любовь, - мгновенно ответил он.  - Настенька, неужели это пишешь ты. Я даже подумать не мог, как все обернется. Я не то, что не могу понять, но даже не хочу уже представить свою жизнь без тебя. В моей жизни меня окружало много красивых женщин. Но дело даже не в том, что мне они не нравились. Ни от одной из них я даже не почувствовал малости настоящего чувства. Я не скажу, что ты в меня влюбилась, но что-то в твоих словах есть такое, что заставляет биться мое сердце совсем по-другому. Настенька, если честно, то я ни на что не надеюсь. Я радуюсь, я очень тебя люблю, но возраст давит сильнее, чем, если бы ты сказала, что любишь другого. Хотя, конечно, постоянно себя обманываю и верю и мечтаю!!! Наверное, многие могут сказать, но промолчат, что в их жизни не было настоящей любви. В моей она была, но быстро ушла. И большая часть моей жизни прошла в ожидании той единственной и неповторимой. И вот зная, что встретил, страдаю от того, что это мое счастье далеко и не могу ее даже обнять. Я знаю, что ни какая новая любовь, в мое сердце уже не войдет. Во-первых, я ее не переживу. Да и ты оставила такой след в моем сердце, что другим там места уже нет. Я целую тебя, Настенька!

   Настя опять замолчала. Прошло две недели.

   - Здравствуй, Саша. Не сердись на меня и не обижайся за долгое молчание. Просто депрессия была какая-то... Ничего не хотелось, ничего не радует... Тамарочка уже 1,5 месяца у бабушки и я её не вижу. У нас садик на ремонте. В конце ноября у меня отпуск двухнедельный, поеду за ней. А твои письма я с удовольствием читаю и перечитываю. Они для меня как глоток свежего питерского воздуха. Целую тебя и помню...

   - Здравствуй, дорогая, так сильно любимая, нежная и хорошая Настенька!!!! Настя, больше молчать не буду, а все, что горит в груди и в сердце, буду кричать и шептать. Как я хочу прижаться к ямочке на твоей щечке и шептать на ушко самые горячие слова любви. Чувствовать запах твоих волос и целовать твои ресницы, глазки, носик, и твои прекрасные губы. Настенька, пускай моя любовь успокоит твое сердце, а мои признания наполнят душу радостью и сознанием того, что где-то далеко есть человек, который пишет тебе такие письма, и который знает, что ты их ждешь. А я с огромной радостью буду читать твои письма, потому, что я их тоже очень жду и готов целовать тебя после каждого твоего письма. Настенька, милая моя девочка, какое огромное счастье ты мне подарила!!!! Честно признаюсь, что такие письма не писал уже много, много лет. И сейчас пишу, как в первый раз, но с таким огромным чувством, с такой сумасшедшей любовью, что готов обнять, прижать к своему сердцу и слышать только твое дыхание и тепло твоей души!!! Ты подарила мне радость такой прекрасной любви, что я словно попал в какую-то волшебную страну, где только ты и я!!!!!! Не подумай, что это написано просто так. Настя, такие письма без любви не появляются на свет. А мне стоило один раз посмотреть на тебя и понять, что ты та, которую любят самой большой любовью…

   …Прервем переписку. Иначе придется написать целый роман в письмах.

   Наступила зима. Прошел Новый год. Они все новогодние праздники обменивались письмами и подарками, загадывали желания, в надежде, что их мечты сбудутся, но каждый загадывал одно самое главное:

   «Они должны встретиться». Все бы хорошо, но расстояние в два часовых пояса, рушило все надежды. И если Александр мог эту преграду преодолеть, то Настя, воспитывая девочку одна, вынуждена была откладывать свою мечту все дальше и дальше. И это, дальше, могло со временем, превратиться в бесконечность.

   Саша знал, куда в его институте были командировки. Но вот в Новосибирск, ни одной. Он на всех встречах и собраниях в полушутливой форме просил: «Если будет командировка в Новосибирск, он полетит за любого». Но, именно этого города, не было.

   И вот однажды, на совещании, главный инженер, как бы, между прочим, сказал: «Послушай, Александр Сергеевич, ты просился в Новосибирск. Есть возможность слетать туда на два дня. Там находится интересующий нас институт, отдашь бумаги, подпишешь договор и домой».

   Он вышел из кабинета, сам не свой, и сразу набрал родной номер. С той стороны ответили.

   - Настенька, я еду к Вам в командировку, - только и успел он сказать, как трубка на том конце упала на пол.

   Через минуту ее подняли, и Настя, плачущим голосом сказала:

   - Только долети, только долети. Иначе, я не переживу, если с тобой что-нибудь случится…

   …Высоко, высоко в российском небе мерно гудел пассажирский самолет. Три часа назад он оторвался от взлетной полосы Петербургского аэропорта и взял курс на Новосибирск. Все места были заняты, и стюардессы, изрядно устав, бегали по проходам, с горячими завтраками и холодными напитками. В салоне первого класса, у иллюминатора, закрыв глаза, сидел Александр. Он летел далеко, далеко, туда, где цвел его Аленький цветочек. Цветочек, который он ни разу не видел рядом, но волшебный запах которого, он ощущал всем своим сердцем. Чью красоту он выписывал кистью ресниц своих влюбленных глаз, а имя этому цветочку было Настя! Постепенно он стал засыпать, реактивный свист двигателей убаюкал, и сон навалился переживаниями далеких воспоминаний юности.

   Ему снился итальянский фильм «Подсолнухи», который он смотрел много раз, а впервые сразу после школы. И именно в первый просмотр этот фильм так потряс Сашино сознание, что в душу закралось чувство страха, будто, и в его жизни может случиться то, чем заканчивается этот великолепный фильм – горьким расставанием, до безумия любящих героев, в исполнении Софи Лорен и Масстроянни.

   Он боялся того, что и он, вот так же, однажды, будет расставаться с любимой женщиной, без которой уже не сможет жить вдалеке, которую он любит до безумия, но жизнь распорядится совершенно иначе и разлучит их навсегда.

Саша проснулся. В иллюминаторе черным шатром разметалось небо. Яркие звезды, не мигая, лили свой свет на спящую землю, а прямо против овального окна сияла огромная луна, освещая ковер белых облаков, бесконечно распушившихся далеко внизу под крылом самолета. Самолет перелетел через Уральский хребет, и под его крылом запело зеленое море тайги. Самолет подлетал к Новосибирску.

   Вскоре стюардесса объявила посадку, и самолет, задрожав от касания с землей, побежал по полосе и замер. Замерло и Сашино сердце. Он прилетел к женщине, которую полюбил, ни разу с ней не встречаясь, зная ее только по фотографиям и ее такому красивому голосу, что закрой он глаза, а рядом раздастся: «Здравствуй, Саша!», он ее узнает из тысячи.   Пассажиров вывели из самолета и отвезли в здание аэропорта. Саша достал телефон, набрал ее номер и нажал зеленую кнопочку. После первого же гудка трубку сняли и уже родной голос прокричал:

   - Ты прилетел? Я жду, жду, жду!!!! Как только решишь рабочие вопросы, звони. Саша, милый, дорогой, я жду!!! Неужели сегодня мы, наконец, встретимся?

   А он молчал и не мог от счастья произнести ни одного слова. И это молчал человек, который писал ей письма по нескольку страниц, человек, который без предисловий объяснился ей в любви и объяснялся каждый день. А теперь, сознание того, что он прилетел, что слышит такой дорогой для него голос, совсем близко, полностью лишило его дара речи, а, ведь, сказать предстояло бесконечно много.

  И на том конце линии начали волноваться.

   - Сашенька, почему ты молчишь? Ты не рад, что приехал? Ты не хочешь меня видеть?

   А он, набрав полные легкие воздуха, прошептал:

   - Настя, я люблю тебя!!!!

   Она сразу все поняла и только сказала: - Я жду, приезжай!

   Саша взял такси и поехал в институт. Он спешил. Быстро решил все рабочие дела, закрыл командировку и в пять вечера уже устраивался в  гостиницу.

   Теперь предстояло самое главное, ради чего он летел сюда, за тысячи километров. Возможно, ради единственной в его жизни встречи. Ради той, что сейчас ждала его у себя дома, и которую он ни разу не видел, не обнимал и не целовал. Но, которую любил так, как любят всего один раз в жизни.

   Он набрал ее номер:

   - Настенька, я все сделал, чем удобнее к тебе доехать? Да, рядом с твоим домом есть цветочный магазин?

    Она все объяснила. А цветы теперь продавали везде.

    Минут через тридцать он вышел из маршрутки и стал искать ее дом.

    Прямо напротив остановки светился окнами большой многоэтажный дом, в котором жила его любовь. Саша подошел к ее подъезду и набрал номер квартиры. Из динамика раздался детский голосок:

   - Кто?

   - Томочка, это дядя Саша, - и его голос сорвался.

   - Мы Вас ждем, дядя Саша, открываю.

   Щелкнул замок, он вошел в подъезд и поднялся на лифте на пятый этаж.

Саша зашел на площадку и остановился перед открытой дверью. И Настю, и ее девочку он узнал сразу, будто жил здесь много лет и просто вышел в магазин за цветами.

   Они стояли друг против друга и молчали, не в силах даже поздороваться. И, наверное, простояли бы так вечность, силы их покинули, и только глаза горели таким ярким огнем, что вся площадка осветилась их счастьем. А два человека, все не могли поверить, что они встретились и могут без проводов и телефонов, по человечески поздороваться и обняться.

   И тогда Саша присел и, обращаясь к Томочке, сказал:

   - Это Вам с мамой цветы. Мы с ней не виделись целую вечность. Как я соскучился.

   Теперь молчала Настя. Она отступила назад, пропуская дорогого гостя, при этом, не спуская с него глаз, и голосом, в который он давно влюбился, сказала:

   - Мы тоже очень соскучились.

   - Настя, я купил только цветы, не знаю, где у Вас тут магазины…

   - Какие магазины, сейчас нет никаких магазинов, есть только мы, понимаешь, мы!

   Они так же спокойно поужинали, говоря на какие-то отвлеченные темы, потом Настя повела Тамарочку спать, завтра в школу…

   Настя вошла, села на стул, совсем рядом и взяла его руки в свои.

  - Ну, вот мы и одни.

   И тогда Саша опустился на колени, обнял ее за талию и прошептал:

   - Настенька, милая моя, как же долго я тебя искал!!!

   Они сидели на маленькой девятиметровой кухоньке, и она казалась им и рестораном, и дворцом, и спальней, и огромным полем с голубыми цветами, и густым лесом, где стояла маленькая избушка на курьих ножках, и где на сотни километров не было ни одного человека, кроме их двоих. Эта кухонька была для них огромной Вселенной, в которой жили всего два человека, а все остальные унеслись в совершенно другую, неведомую Вселенную и расстояние между их звездным домом и теми, кто улетел, было бесконечным. Они проговорили всю ночь, и если бы их спросили: «О чем шел разговор?» эти двое, затерявшиеся в лабиринтах своей любви, никогда не смогли бы вспомнить, что говорила она. Как он смотрел в ее глаза и старался запомнить каждую ее ресничку, каждую улыбку и бегущую по щеке слезинку, чтобы уже никогда, до самых своих последних дней не забывать эту красоту. А она держала его за руки и чувствовала, как по этим рукам пульсирует его кровь, и пульсирует с такой частотой, что еще миг и пульсации прекратятся, а его сердце остановится. Но сердце билось, и остановиться, именно сейчас, оно не имело права. Два человека были счастливы и ловили каждую секунду своего счастья, чтобы взять от этого счастья все, до последней капли. И если бы одно из сердец остановилось, другое этого уже не смогло бы пережить и в то же мгновение замолчало.

   Нет, хватит. Каждый уже вкусил в своей жизни и счастье, и горе, и любовь и предательство, и Ангелы Хранители, летающие над ними, раскрыли свои блистающие крылья и закрыли их от всех бед и невзгод.

  Их Ангелы просто договорились между собой, что теперь вместе будут оберегать их, даже если эти две души разлетятся на огромное расстояние.

   Они вернулись в этот земной мир, только когда зазвенел будильник, давая понять, что пора поднимать Томочку и вести ее в школу.

   И когда Настя сказала, что пойдет ее будить, Саша, взял ее за руку и, прижав к себе, сказал:

   - Настенька, дорогая, я же привез Вам два подарка. Дай слово, что ты их примешь. Неужели за всю свою жизнь я не могу подарить Вам всего по одному подарку, я ждал тебя все эти годы и вот сейчас, умоляю, не лишай меня такого счастья.

   А она прижалась своей щекой к его щеке и сказала:

   - Сашенька, ты самый  близкий мне человек, и от тебя я приму все, потому что он будет от тебя. Я же приняла твою любовь, а она не сравнится ни с чем в нашей жизни.

   Саша открыл маленькую коробочку и достал сережки с бриллиантиками и золотую цепочку с крестиком.

   - Я уже говорил, что стану Вашим Ангелом Хранителем. Этот крестик одень Томочке, когда ей исполнится пятнадцать лет. А сережки я привез тебе. Пускай они сияют в твоих ушках, как маленькие звездочки. Я же знаю, что в твоих глазах уже давно сияет звездами вся Вселенная!!!

   Настя надела сережки, а потом обвила Сашину шею руками и стала целовать его губы, щеки, глаза. Она молчала. Зачем в такие минуты слова? Эти жаркие поцелуи выражали все, и ее благодарность, и ее признание, и все, все, все, что она держала в своем сердце все эти месяцы.

   - Подожди секундочку, я сейчас приду. Я сейчас.

   Она вылетела из кухни и уже через минуту стояла рядом.

   - А это я купила тебе.

   И Настя, разжав ладонь, показала ему часы.

   - Я хочу, чтобы они постоянно тикая, напоминали тебе о нашей встрече.

   Саша взял часы, снял свои и надел Настин подарок. Затем открыл форточку и собрался выбросить старые, но Настя ухватила его за руку:

   - Ты что, я не разрешаю, их я оставлю себе, как память. Это же твои часы!

И тогда он обнял свою Настеньку и стал шептать, как он ее любит.

Они стояли бы очень долго, но время пошло в обратную сторону,  так как в шесть часов вечера улетал его самолет.

   А она слушала его и дерзкая мысль постепенно, но неотвратимо стала распалять влюбленное  сознание.

   Вдруг, глаза ее вспыхнули глазами ведьмы, она ухватила голову Саши двумя руками и прижала к себе.

   -  Сашенька, давай обвенчаемся! Прямо сейчас, я все улажу. Ты согласен?

   А его, эти святые слова, так обдали жаром, что он широко открыл глаза и часто, часто заморгал. Саша молчал. Он молчал, а она ждала ответа.

   Прошло много времени. Настя отпустила его голову, встала и, отойдя к стене, медленно и очень тихо сказала:

   - Значит, ты не хочешь, быть моим мужем перед Богом?

   А он начал бегать руками по карманам брюк, рубашки, потом - карманам пиджака, висевшего на стуле, и, наконец, что-то нашел, зажал в руке и поднес к ее глазам. Ладонь разжалась, и на кухне заиграли лучи обручальных колец. Он их тоже купил, как и сережки с крестиком, но молчал, боясь провести непреодолимую черту между собой и Настей, но страх оказался мнимым, а самые главные слова сказала, как раз, она.

   Настя ухватила его ладонь и начала целовать ее, потом колечки, потом его глаза и ресницы. Теперь молчала она, но слезы, покатившиеся по щекам, выдали все ее мысли и разлились слезами благодарности по горячим ладоням ее любимого.

   - А откуда ты знаешь размер моего пальчика? Ты же его ни разу, даже не держал в своих руках.

   А Саша улыбнулся и, заговорщицки, произнес:

   - Знаю, дорогая моя, знаю!!! Твои пальчики снятся мне каждую ночь!!!

   - А теперь о венчании. Чтобы священник разрешил венчание, у нас в паспортах должны стоять штампы о нашем гражданском браке. Но этого нет.

   - Забудь об этом, - Настя прищурила глаза, - у моей подруги брат служит священником. Церковь рядом, он меня хорошо знает, крестил мою Тамарочку. Он нам поможет.

   Настя тут же сняла трубку и позвонила подруге. Они долго разговаривали, потом Настя долго ждала звонок от священника, наконец, долгожданный звонок.

   Настя положила трубку и посмотрела на Сашу. Глазами, полными слез радости, она сказала:

   - Поехали, Оля с мужем будут свидетелями.

   Вошла сонная Тамарочка и, окинув взглядом кухню, весело заговорила:

   - Вы, что, так и не ложились спать? Дядя Саша, мама мне много о Вас рассказывала, что вы с мамой очень хорошие друзья. Когда у меня будет такой хороший друг, и мы встретимся после долгой разлуки, мы тоже будем сидеть всю ночь и вспоминать, как мы дружили.

   А Саша смотрел на эту красивую девочку и молил Бога, чтобы ей, этой красавице, никогда не пришлось вот так же сидеть со своим любимым и с рвущимся сердцем ожидать разлучника  самолета.

   - Тамарочка, если ты встретишь своего самого дорогого друга, то вы не только одну ночь просидите на кухне, а всю жизнь. И, конечно, не на кухне. У Вас будет большой дом, будут красивые дети, и Вы будете очень счастливыми.

   - И мама будет жить с нами. Я ее никуда от себя не отпущу. Моя мама самая лучшая в Мире!!!!

   Томочка уселась к Насте на колени, обняла ее и спросила:

   - А, правда, моя мама самая красивая?

   - Конечно, самая, самая, - и Саша отвернулся, чтобы вытереть слезу.

   - Я твоей маме об этом говорю так долго, что мои волосы уже стали белыми. И он наклонил свою седеющую голову, показывая, что говорит правду. А Настя положила руку на его легкое серебро и тихо сказала:

   - Ну почему я так поздно родилась, - прекрасно зная, что родилась она в тот самый год, когда Саша женился.

   Позавтракали и пошли провожать Тамарочку. До школы было не далеко, решили не спешить, время было. Шли и говорили о том, как они живут вдали друг от друга.

У школы Настя остановила Томочку и сказала:
- Тамарочка, попрощайся с дядей Сашей. Он сегодня улетает домой. Но мы обязательно приедем к нему в гости. Он живет в самом красивом городе. И когда мы приедем, он покажет нам и город и много музеев. Он свозит нас на фонтаны, а вечером мы сходим в театр.
- Дядя Саша, - обратилась девочка, – а у вас есть дети?
- Есть, Томочка! У меня такой хороший внук, я вас обязательно познакомлю. И вы очень  понравитесь друг другу.
А еще я хочу тебе сказать, что когда ты вырастишь, то станешь самой красивой девушкой и достигнешь всего, чего пожелаешь! Запомни это. А у меня есть одно заветное желание. Я хотел бы увидеть тебя в двадцать лет. И я обязательно тебя увижу, обещаю. И подарю красивое колечко. Оно будет волшебным. Это колечко  принесет тебе счастье.
Томочка помахала ручкой и скрылась за школьной дверью.

  Через час они уже стояли перед аналоем, а батюшка торжественно произносил священные слова. Пел хор, легкий дымок от свечей создавал в воздухе прозрачную вуаль, и лучи солнца, бьющие сквозь мозаику окон, резали внутреннее пространство храма десятками световых ножей. Настя замерла в священном обряде, а Александр, в ожидании окончания церемонии, бегал глазами по золотому убранству стен, и вдруг, поднял свой взор к небу.

  Белая, облачная полусфера плафона прыгнула ему навстречу, закрыв все окружающее  пространство, а  по периметру храма заиграли золотые блики солнечного света.  И в этот момент из уст Саши сорвались слова, обращенные к Богу:

  - Господи, если Ты есть, помоги нам!

Но как только он произнес последнее слово, голубое небо исчезло, а перед человеком открылась пустота бархатной Вселенной, окруженной пушистыми белыми облаками. И из этой звездной пропасти, на венчающиеся души, стали опускаться  два Ангела. Это были их Ангелы, которые теперь оберегали их только вместе и никогда - каждого в отдельности.

  Ангелы замахали своими блистающими крыльями и… все, что окружало наших влюбленных, исчезло. 

   О, если бы люди знали, что сейчас произойдет, здесь не осталось бы ни одного миллиметра свободной земли. Но Мир пребывал в неведении.

   Белые облака, окружавшие бархат Вселенной, стали подниматься все выше и выше. Вот они коснулись небесной тверди и стали растекаться во все стороны, закрывая звезды.

   С неба упал ярко - красный луч, засверкали молнии, так же в немой тишине, и облачный ковер стал растворяться, обнажая сначала верхушки, а потом и сами деревья, которые стали сливаться в большой, густой сад, вокруг которого серебряным блеском засияла ограда. Прямо против наших молодоженов, в блеске молний, появились золотые ворота. Они замкнули кольцо, окружавшее сад и в этот момент вспыхнуло солнце, осветив зелень, серебро и золото, появившегося Чуда.

   Яркие белые лучи брызнули с неба и ворота стали открываться. Святой дух, в образе голубя, опустился с высоты и замахал крыльями, пред идущими в Рай.

   Через много тысяч лет, потомки тех, кто был отсюда изгнан, впервые входили в Него. И когда они пересекали  невидимую линию, отделяющую мир людей от Мира Бога, вся Библейская история человечества пронеслась в их сознании, только в обратную сторону, и остановилась на  двух несчастных, уходящих в жестокий и смертный земной мир. Из-за густого, серебристо-зеленого дерева появились их Ангелы, и повели, вошедших туда, куда стремятся уже многие сотни лет все, рожденные от тех двух первых людей, живших здесь так недолго.

   Да, это был Рай. Никто и никогда из смертных не бывал в этом, Богом созданном месте. Воспетые людьми, райские птицы, летали и ходили по ярко-зеленой траве, сверкая своей раскраской. Их громкие крики разносились среди деревьев, успокаивая и радуя душу, лучше любой музыки. Ароматы цветов наполняли воздух такой жизненной силой и счастьем, что сердца стали биться тихо и спокойно, позабыв обо всех земных невзгодах. Фрукты свисали с деревьев огромными гроздьями, цветы переливались тысячами красок, а голубое небо было прозрачно, как волшебный Эфир, уходя в бесконечность Неземного бытия.

   Никаких дорожек под ногами не было. Люди шли по траве, ни разу не примятой - некому было ее мять. Тех первых двух здесь не было уже давно. А всем другим, дорога сюда была закрыта навсегда.

   Ни Настя, ни Александр, не проронил ни слова. Говорить не хотелось. Всё казалось понятным без слов. Они любовались окружающей их красотой, и не заметили, как появился еще один Ангел.

   - Я буду говорить с вами от имени Бога!

 - Он разрешил вам обвенчаться потому, что Любовь, которую он сотворил в подарок людям – это самое великое чудо, которое Господь мог себе позволить, создавая этот Мир! И теперь, видя страдания двух сердец, Он всегда будет приходить им на помощь.

   В одно мгновение всё, что явилось пред двумя влюбленными, исчезло, а

откуда-то издалека, снова стали доноситься слова священника. Над головой опять появилась люстра, и Видение исчезло.

  Венчание закончилось, и молодые вышли на улицу.

Сидя в машине, рядом с молодой женой, Саша совершенно успокоился.  И, вдруг, прижавшись к Насте, прошептал ей на ушко:

  - Ты уверена, что Бог есть?

  - Есть, иначе, я бы не венчалась! – весело сказала его жена.

  - А я даже не знаю, что и подумать.

  И в этот момент, из высот небесной сферы раздался голос Всевышнего:

  - Пройдет немного времени, и Я соединю ваши души!!!

  А машина продолжала нестись в гостиницу, по снежным улицам города.
   У них оставалось три часа свободного времени. Их времени, отведенного Судьбой в этот зимний, морозный день.

 

                                 

 

 

 

                                     Часть вторая – Ангел любви

 

                                                                                            «То воля неба: я твоя;                                           

                                                                                             Вся жизнь моя была залогом

                                                                                             Свиданья верного с тобой;

                                                                                            Я знаю, ты мне послан богом,

                                                                                            До гроба ты хранитель мой»

           

А. С. Пушкин,                                      «Евгений Онегин»

 

 

 

                           

Ангелы бывают разные. Одни ниспускаются нам Богом, чтобы оберегать всю жизнь. Другие, увидав нас случайно, влюбляются и, выпорхнув из небесных глубин, уже никогда не расстаются с нами, одаривая своей неземной любовью до конца жизни. А мы, однажды, отдавшись этому Райскому блаженству, сами, в одно мгновение, становимся Ангелами и начинаем любить так страстно, что каждый раз, погружаясь в океан любви, понимаем, что ангельская любовь может происходить только в Раю. И возвращаясь на землю, каждый раз ощущаем неимоверное чувство любовного голода, который преследует нас всегда – каждую секунду, каждый день, все последующие годы. И никогда не наступает насыщение. Это, как наркотик, как болезнь, от которой нет никакого лекарства, кроме одного – другой  Ангел. Но излечиться никто и никогда не желает. Потому что каждый хочет умереть только в объятьях именно этой, единственной своей любви, тем более что послана она Богом. А настоящая любовь всегда спускается только с небес, и вернуться на небо, у неё уже никогда не будет сил.

   Две звезды, две светлых повести. В своей любви, как в невесомости…

   Две звезды подъехали к гостинице. Это был тот пересадочный пункт, после которого они расстанутся, возможно, навсегда. И до этого «навсегда» оставалось ровно три часа. Два человека вышли из такси и, почему–то, одновременно, посмотрели друг другу в глаза. Они смотрели, и боль предстоящей разлуки так сжала их сердца, что, не сговариваясь, взялись за руки, как школьники, и медленно вошли в вестибюль. По меркам нашей страны, гостиница была высокого уровня. Сашин одноместный номер включал две комнаты: спальня и гостиная. Большая ванная комната с джакузи, ну и немного всяких мелочей, необходимых в нормальном быту.

   Саша взял у администратора ключи и, через минуту, они входили в гостиную. Стояла такая тишина, что им показалось, будто это сама Судьба погасила все звуки, окружавшие эти две невесомые звезды, чтобы никто в эти три часа не мог их потревожить. Чтобы то, что сейчас могло произойти, растворилось в немой бесконечности, а его слова любви к Настеньке, даже произносимые шепотом, она могла запомнить на всю оставшуюся жизнь.

   Пол был устлан коврами, ступалось бесшумно. Они разделись, и Настя в первую очередь обошла номер, осмотрелась, ей все понравилось, но, вернувшись опять в гостиную, сказала:

   - Всё прекрасно, но здесь совершенно не чувствуется женщина! Успокойся, я понимаю, что это гостиница, но разреши, хотя бы сейчас, хотя бы на миг, стать в этих комнатах хозяйкой.

   Она подошла к окну и замерла в ожидании чего-то сверхъестественного, в ожидании чуда, которое сейчас произойдет, но чуда не происходило…

   Остановимся на секунду, дорогой читатель. Я понимаю, ты ждешь, что эти два человека, горящие жаждой любви, бросятся в объятья друг другу и отдадутся страсти, которая сопровождает тысячелетия, все влюбленные сердца.

   Успокойся. Не торопись.

   В этой комнате стояли мужчина и женщина, которые, действительно, безумно любили друг друга. Но это была их первая встреча, и, как бы, ни велика была их любовь, никогда во время переписки, они не могли себе позволить даже мечтать об интимной близости. Потому что, если любовь приходит к нам внезапно и независимо от нашего сознания, то сексуальные желания подвластны нашей воле. И мечтая о том, что бывает сильнее любой другой страсти, жажда обладания женщиной может свести с ума, если твое сознание понимает, что этого никогда не будет. А они всегда допускали мысль, что могут никогда и не встретиться.

   Но встреча произошла. И это давило сильнее, чем её невозможность. Они стояли рядом. Казалось, протяни руки, и их тела сольются. Но, они очень любили друг друга, и каждому казалось, что любое неловкое движение может быть неправильно понято любимым человеком и всё счастье этого одиночества, рассыпится, как бриллиантовый пух.

   Они друг друга любили…

   Они уже давно не были студентами, у обоих были дети. Были мужчина и женщина… Всю радость любви они вкусили в полной мере. И хотя в последние годы было и предательство, и крах юношеских надежд, новая любовь разгоралась как порох, как цепная реакция, готовая в любую секунду взорваться ядерным взрывом безудержной страсти, которая поглотит все силы, но только не любовь. От этого наркотика излечиться нельзя. Он может выпить все соки твоего тела и сознания, но овладеет тобой еще сильнее и покинет любящее сердце только после твоей смерти. Однако, что бывает потом, никто никогда не узнает. Это надо пережить самому. Но лучше быть наркоманом любви здесь, на этом свете, болеть, корчиться в постели от безумного желания, отдавать все  до последней капельки ей, брать от неё все самому, и падать в изнеможении, но желать, и желать ещё и ещё. И так всю жизнь.

   В этом номере гостиницы находились муж и жена. Полчаса назад они обвенчались,  и им предстояла, как  первая брачная ночь, так и медовый месяц, которые Судьба сжала до размера трех часов.

   Саша подошел сзади к жене и нежно обнял ее за талию, скрестив свои руки у нее на животике. Затем так же нежно прижался к Насте всем телом и в этот миг, она медленно отклонила свою голову назад и утопила его лицо в своей пушистой прическе. Саша нырнул в ее кудри и ощутил такой запах женских волос, от которого его сознание начало тихо уходить в Райский сад, где нектары всех цветов Мира благоухают ароматом счастья, называемого любовью.

   Не секрет, что Настенька, узнав, о Сашином приезде, тут же побежала к своей подруге и сделала такую восхитительную прическу, какую она однажды уже делала, и которую он видел, на одной из ее фотографий.

   И вот теперь, когда эти кудри завораживали все его лицо, он начал целовать ее волосы, ее головку и непрестанно шептать:

   - Настенька, милая, как я люблю тебя, мою хорошую. У тебя такие нежные волосы, что я словно окружен лучами солнца и впитываю их тепло и запах, все больше и больше раскаляясь, от их дурманящего фимиама. Я хочу целовать эти красоты всю жизнь, запускать в них свои пальчики. Я хочу видеть эти волосы и днем и ночью, когда полная луна освещает их серебристым светом и вдыхать их полевой запах, будто это не волосы, а поле, усеянное маками, ромашками и васильками. А где-то в вышине, в это время, поют тысячи птиц.

   А Настенька в ответ повторяла:

   - Говори, говори, я схожу с ума от твоих слов! Не молчи, сейчас твои слова для меня дороже всех твоих ласк. Я же люблю тебя, Господи, какое это счастье, что мы встретились и у нас есть этот миг!

   Настя забросила свои руки далеко назад и обхватила Сашину голову, окунув свои пальчики в его седеющие волосы. Она ни за что, не хотела его отпускать. Настенька, наконец, ощутила своего любимого мужчину во всей его красе, во всей его мужской страсти, принадлежащей только ей одной и никакой другой женщине мира, до конца их жизни.

   Настя была в черных,  с легкими блёстками брюках, и такой же черной блузке, с длинным рукавами. Но что это была за блузка! Она блестела всеми переливами черных цветов. Она была скользкой, как тончайший шелк. Нежной, как лепестки роз. А уж её фасон отвечал всем красотам лучших модельеров. Но, на ком она была надета!

   Он знал, что любит неземную красоту, знал, что такие женщины рождаются раз в столетие. Но он знал ее только по фотографиям. И вот теперь, она стояла перед Сашей, во всем блеске своей изысканности, во всех мыслимых и немыслимых стандартах женских форм. А если просто –  это была его любовь, это была его самая любимая женщина, это была Настенька. И  этим именем было сказано всё – и любимая, и нежная, и дорогая, и хорошая, и милая, и все, все нежные слова, что можно говорить своей единственной всю жизнь.

   Да, это была очень красивая и нежная женщина, хрупкая и беззащитная, милая и добрая, ласковая и ранимая, обидчивая и прощающая, но только не предательство. Маленькая, как все девочки, и как все женщины, жаждущая огромной, настоящей любви и ласки, чтобы тот, кого она любила, оберегал и любил неземной любовью. Чтобы влюблялся в нее каждый день и ночь и, просыпаясь, говорил: – Какое счастье, что ты есть в моей жизни, а  любить тебя, значит жить в Раю!!!

   Саша начал медленно поднимать свои руки все выше и выше, и коснулся её груди. Настя вздрогнула, но тут же отпустила его голову и стала быстро, быстро расстёгивать блузку. Но уже вторая пуговичка зацепилась и никак не хотела расстаться со своей второй половинкой. Настенька занервничала и в отчаянии рванула блузку в стороны. Пуговички разлетелись, и только одна, последняя, что удерживала грудь, и которую Саша прижал руками, осталась на месте.

   И тогда Настенька прошептала:

   - Ну что же ты ждешь?

   Саша дернул блузку на Настиной груди, она слетела с ее плеч, а потом бесшумно упала на ковер.

   Черный, ажурный лифчик так красиво поддерживал её пышную грудь, что Саша замер на мгновение, любуясь красотой своей любимой, потом быстро развернул Настю к себе и стал целовать ее лицо и губы. Его любимые ямочки на щечках, глаза и брови. Наконец добрался до горящих ушек, стал язычком ласкать ее сережки, и непрестанно шептать:

   - Как я тебя люблю, ну где мы были все это время, почему мы любили совсем не тех, кто отдан нам судьбой? Как я мог не видеть твою красоту там, за горизонтом. Ведь ты сияла как заря, каждое утро и каждый вечер, а я проходил и не замечал восходы моей будущей Венеры.

   - Сашенька, родной, - шептала Настя, - я же была совсем маленькой, чтобы ты мог меня заметить. Я ведь тоже тебя не замечала. И только сейчас, когда ты рядом, когда я слышу, как стучит твое горящее сердце, как горим мы оба, как освещаем весь Мир своей любовью, я понимаю, что любила всю жизнь только тебя и ждала тебя одного.

   Саша стал своими поцелуями опускаться ниже и утонул в нежности Настиной груди. Они уже ничего не видели и не слышали. В этой комнате были только они и на тысячу километров ни одной живой души…

   Он не мог вынырнуть из моря поцелуев, которыми одаривал нежную пышность и пышное дыхание Настиной груди, так мягко, мягко обжавшую его лицо, его горячие губы и дрожащие руки, страстно сжимавшие и ласково гладившие красоту его любимой.

   Он стал опускаться еще ниже. Целовал ее животик, брюки, ее опущенные руки. А она закрыла глаза и тихо шептала:

   - Целуй, целуй меня всю! Не останавливайся, умоляю.

   И тогда Саша упал на колени, обнял ее стройные ножки и стал целовать их, поднимаясь все выше и выше. Наконец, остановился в самом закрытом холмике женского тела, замер, а потом стал целовать и его. Настя резко сжала свои ножки, а затем стала медленно их расслаблять.  Она ухватила Сашину голову и крепко прижала к себе.

   То, что он почувствовал в этот миг, не поддается спокойному восприятию. Чтобы это понять и прочувствовать, надо находиться в таком возбужденном состоянии, в котором ты готов на все, ради своей любимой. И которая уже стала частью твоего тела и души.

   Настя взяла двумя руками замочек и расстегнула свои брюки, а Саша быстро опустил молнию вниз и, положив руки на ее бедра, стал медленно их опускать. Вместе с руками на пол стали спадать ее брюки, и в следующую секунду, перед мужчиной уже стояла обнаженная женщина.

   Да нет. Обнаженной была маха у Гойя. А перед Сашей стояла его любимая, все-таки, одетая. Правда, этой одеждой были лифчик и такие же черные ажурные трусики.

 Господи, что это было за белье!!! Можно быть красивой, но одеваться, как придется, можно быть не очень красивой, но носить дорогущее и красивущее белье.

   Но, если женщина родилась с внеземной красотой, да к тому же одета в такую же красоту, допустим, от Miriale или Lormar, то любые описания здесь бессильны.  

   И Саша стал целовать эту красоту, ее ножки, бедра, целовать самые дорогие миллиметры женского тела. Ее руки, спину и шею. Ее сказочную грудь и все, всё, что было временно спрятано даже от его глаз, его рук и его губ. Их сознания уже улетели далеко, далеко, они ничего не соображали, а только отдавались той страсти, что обрушилась в эти минуты на два жаждущих тела. А Настя, вкусив счастье поцелуев любимого, стала сама целовать его губы, его руки и, вдруг, остановилась…

   - Обожди, не спеши. Не сейчас.

   Она обняла мужа и зашептала на ушко:

   - Идем в ванную. Идем под ливень. Я хочу смыть все прошлое, что было до тебя. С этой минуты у меня есть и будешь только ты. Идем, теперь до конца жизни я буду только твоей, а все, что было, улетит в прошлое навсегда.

   Она крепко взяла мужа за руку и повела в ванную…
… И когда через три часа они ехали в аэропорт, сознание того, что они только что покинули Рай, ни на секунду не покидало их горящие от любви сердца, а ожидание близкой разлуки начинало медленно опускать их в Ад.
Но только в зале ожидания они в полной мере вкусили тот Ад, что железной хваткой стал заволакивать их души. Им казалось, что роковой фильм «Подсолнухи» был снят о них и только для них, чтобы испытать их чувства еще раз, чтобы причинить этим людям неимоверную боль, взамен, на безумную любовь, упавшую с далеких небес.
И когда объявили посадку, они так пылко обнялись и стали так страстно целоваться, что у стоявших рядом пассажиров выступили слезы. На их глазах разыгрывалась самая настоящая трагедия, которая заканчивалась одиночеством и пустотой в двух расстающихся сердцах.

   Она смотрела в его глаза и шептала:

   - Сашенька, только долети, только не разбейся.

   А он, улыбаясь сквозь слезы, повторял:

   - Не бойся, родная, Ангелы не падают на землю, они могут улететь только в Рай!           

   Саша пошел, к самолету, а Настенька, эта нежная и такая хрупкая женщина, стояла и смотрела, как ее любимый муж уходит в бесконечность, потому что они возвращались опять к тому времени, когда между ними начинала простираться пропасть, отделяющая эти две человеческие галактики на многие, многие световые года…

   Самолет оторвался от земли и пошел на набор высоты. В этом самолете улетал человек, который оставил на земле самое дорогое, что было в его жизни, то единственное, что он приобрел за свои пятьдесят пять лет и теперь расставался, возможно, навсегда. Уже, когда он только вошел в салон, его сердце сжалось так сильно, что холодное дыхание смерти пронеслось совсем рядом. И ресницы, вмиг, покрылись инеем. Но старуха с косой его только радовала. Глубоко в душе он даже звал ее, так как жизнь без Насти, теряла всякий смысл. И если бы самолет начал падать - это только обрадовало одинокую душу, а сердце сказало: «Спасибо».

   Но лайнер уверенно набирал высоту. Земля стала быстро уходить вниз, и в иллюминаторе забурлили пушистые облака.

   А когда и облака остались далеко внизу, и синева зимнего неба осветила салон, он вспомнил её слова: «Только долети», потом свои: «Ангелы не падают на землю, они могут улететь только в Рай», и старуха стала медленно отступать, а потом исчезла совсем. Александр понял, что не может умереть в этом самолете. Он должен жить, хотя бы для неё. На том свете боли нет. А какую боль может испытать его жена, он прекрасно осознавал. То, что чувствовал он сейчас, могло показаться легкой царапиной, по сравнению с тем ужасом, который начал бы терзать ее сердце все последующие годы…

   …Она вышла из здания аэропорта, вытирая слезы, и ледяной ветер, налетевший на эту одинокую и милую женщину, так и не смог хотя бы на чуть, чуть заставить ее почувствовать обжигающий холод Сибири. Ей было не до мороза, зимы и кучки людей, выбежавших вслед за ней к подъехавшему автобусу, который должен был увезти ее домой, к дочери, и увеличить на немного, и так огромное расстояние, которое возрастало с каждой секундой, между ее улетающей любовью и сердцем, оставшемся биться здесь, в большом холодном городе. Люди стали заходить и садиться. Вошла и она, уселась у окна и затихла, пытаясь успокоить душу. Вскоре автобус тронулся и покатил с замершими окнами по заснеженной трассе со счастливыми людьми, вернувшимися домой и Настей, счастье которой так быстро закончилось, со взлетом реактивного лайнера Новосибирск - Петербург.

   И вдруг, в этой веселой и многолюдной компании раздался женский плач. Женщина плакала навзрыд, закрыв лицо руками и тихо шептала: - Ну, почему, почему он улетел? Почему я опять одна? Почему он и женат, и живет так далеко? А люди смотрели на нее и молчали. Никто не проронил ни слова. Все прекрасно понимали, что если такая красивая и молодая женщина плачет, уезжая из аэропорта, это может означать только одно – она рассталась со своей любовью, а в таком случае любые слова бессильны.

   А, вероятнее всего, они догадывались: «Что может такой и бывает истинная любовь!!!!!»

   Она проплакала всю дорогу и когда вышла у своего дома, слез больше не было, они просто закончились.

    Когда же, сидя у постели дочери, она попыталась рассказать девочке сказку, то поняла, что не помнит ни одной. В голове кружилась метель и улетающий самолет с принцем. И тогда, не думая ни о чем она начала рассказывать сказку, которую сама совсем недавно пережила:

   - Далеко, далеко, в одной стране жил принц, а в одном городе жила принцесса. И в одну из ночей и ему, и принцессе приснился один и тот же сон. Будто эти два человека встретились и полюбили друг друга…

   Настя хотела продолжить сказку, но в груди что-то сильно сжалось и слезы большими каплями стали падать на детскую подушку.

   Томочка подняла на маму засыпающие глаза и спросила:

   - Мама, ты что, любишь дядю Сашу?

   А мама прижала дочку к груди и заплакала еще сильнее. Что она могла сказать этой совсем еще маленькой девочке, которая все поняла, даже в свои восемь лет, и которой, любящая мама, желала в будущем только счастья. Что она могла сказать. Это была ее боль, и она должна была остаться в горящей груди, теперь уже навсегда.

   Древние были правы, утверждая:

   «Истина глаголет устами младенца!»…

 

 

 

                                        Часть третья – Судьба

 

                                                                                                   «Они любили друг друга

                                                                                                   и должны были умереть»

                                                                                                      Ромео и Джульетта

                                                                                                        В. Шекспир

                                                                                                                    

                                                                                           «Но Судьба распорядилась иначе!»

                                                                                                                                Так решил я!

 

 

 

 

   … С тех пор прошло двенадцать лет.

   Неаполитанская Ривьера благоухала итальянскими ароматами. Был разгар летних отпусков, и тысячи отдыхающих, со всех концов света, нежились на средиземноморском солнышке, наслаждаясь красотами Древней Римской империи.

   В одном из номеров прибрежной гостиницы, уже две недели, жили дед и внук. Внуку первого сентября исполнится двадцать лет, и любимый дедушка, в качестве подарка, повез его в Италию, на родину европейской цивилизации. Звали дедушку Александр Сергеевич.

   …Часы пробили шесть вечера. Александр Сергеевич отложил книгу и выглянул в окно. Жара спала, и легкая морская дымка повисла над морем. Можно было идти на пляж. Это время было самым любимым, именно сейчас, когда ему исполнилось шестьдесят семь лет, и детское желание лежать в жгучем песке, ушло в прошлое. Наступал теплый морской вечер, южного итальянского дня. Зноя уже не было. Море выбрасывало на берег лёгкие волны, песок оставался горячим, но на шезлонге было хорошо. Под пляжным зонтиком лежалось спокойно и приятно, особенно, когда смотришь на горизонт, где море соединяется с небом.

   Хлопнула входная дверь, и в комнату влетел Сережа.

   - Привет, дед! Ты не пугайся, это Тамара. Мы с ней знакомы уже неделю.

   Рядом с внуком стояла такая красивая девушка, что дед вначале принял ее за фотомодель из журнала.

   - Знаешь, родители запретили мне знакомиться на море, да я и не собирался. Как-то само собой получилось. Ты-то меня ругать не будешь?

   Ну, когда это дед ругал внука? Нет, бывало, когда Сережа в детстве ел снег или так долго засиживался у друзей на даче, что дома начинали волноваться всей семьей. Вот тогда Сереже попадало.

   А теперь, когда первого сентября ему исполнится двадцать лет, ругать его будет очень трудно.

   - Давай, познакомь нас. Зачем же ругать?

   Имя девушки он, как-то, пропустил мимо ушей, и спросил:

   - Так, как ты сказал, зовут твою знакомую?

   - Тамара, дед, Тамара ты, вроде, никогда не страдал глухотой.

   А дед почему-то сразу осунулся, даже постарел и внимательно посмотрел на девушку. Она была одета в шорты, южная кофточка украшала ее фигуру, а на шее был повязан курортный воздушный шарфик.

   Томочке стало, как-то неудобно, она посмотрела на Сергея и покраснела. Александр Сергеевич подошел к ней поближе, все так же внимательно ее рассматривая, и спросил:

   - И откуда такая красавица приехала? Я уже вижу, что мы земляки. В Италии все русские земляки.

   - Я учусь в Москве в университете.

   Александр Сергеевич немного успокоился.

   И кем ты будешь, когда закончишь университет? Этот ВУЗ самый сильный в стране.

   - Я учусь на физмате, как и Сережа. Только он в Петербурге. Вот мы и подружились, когда узнали, что оба хотим изучать звезды. А когда он начал рассказывать о Вас и чему Вы его научили, я упросила Сережу познакомить меня.

   - И чем же ты увлекаешься, если основным увлечением выбрала звезды?

   - Больше всего я люблю поэзию. А  Пушкиным, просто брежу. Онегина знаю наизусть. И, очень часто, когда ложусь спать читаю в уме письмо Татьяны. А из повестей Белкина просто обожаю «Метель» и «Барышню-крестьянку».

   - Это прекрасно, что ты любишь Пушкина. А знаешь, я тоже очень люблю эти повести. Мне нравятся произведения, где в конце люди находят свое счастье и на всю жизнь остаются с ним.

   - Хотите, я открою Вам маленькую тайну. Если у меня родится сын, когда я выйду замуж, мы назовем его Саша.

   - Да, но для этого твоим мужем должен быть Сергей. - Александр Сергеевич улыбнулся. - Не будешь же ты специально выходить замуж за имя, а не за любимого тобой человека. Это чревато…

   - А я уже точно знаю, что моего будущего мужа так и зовут.

   Томочка посмотрела на внука Александр Сергеевича и тихо произнесла:

   - Я не ошибаюсь?

   А смутившийся внук, возьми и брякни:

   - Конечно, Сашей.

    Дед, сразу все понял и, улыбнулся.

   Вскоре разговор перешел на другие темы, и Александр Сергеевич почувствовал, что эта, появившаяся ниоткуда, девушка, так легко и непринужденно вошла в их мужской коллектив, что уже через полчаса казалась давно знакомой, да и просто своей.

   Они пили чай, болтали обо всем, и как-то незаметно перешли к разговору о прошлых годах. Как рос Сережа, как дед учил его наукам, как они сделали первый телескоп, подводную лодку, как запускали самодельный змей, слушали самодельный приемник.

   И вдруг Александр Сергеевич сказал:

   - Смотрю я на тебя, Томочка, и вспоминаю одну маленькую девочку, которую звали, как и тебя. Было это давно. Я видел ее всего один день. И загадал желание, что, когда ей исполнится двадцать лет, я ее встречу и подарю волшебное колечко. Кстати, а сколько тебе лет? Не двадцать ли?

   Старик отвернулся к окну. Эти воспоминания были для него очень тягостны. Он смотрел на море, и далекие мысли начали бередить душу.

   Потом он подошел к детям, положил свои руки им на плечи и сказал:

   - Если Вы, действительно, поженитесь, я буду очень рад, что жену моего внука зовут Тамара!

   Занятый своими мыслями он не заметил, что Томочка, как-то изменилась. Ее лицо, в мгновение, стало другим - сияющим от счастья.

   Она стала развязывать шарфик на шее. Он, почему-то, не поддавался, но, наконец, медленно сполз вниз, и на груди у девушки заблестел крестик на золотой цепочке.                                            

   Она взяла его двумя пальчиками и тихо сказала:

   - И Вы меня не узнаете?

   Сережа, единственный из этой святой троицы, ничего не ведая, тут же отреагировал:

   - Ну, Вы прямо по Пушкину шпарите. Не хватает только озера в саду, скамейки и признания, когда-то, двух обвенчанных душ.

   Он, единственный, из этой святой троицы, не знал, что его родной дед много лет назад, писал своей любимой сказочные письма, посетил ее в далеком сибирском городе. Что встречался с этой девочкой и, нарушая все законы, обвенчался со своей любовью.

  А дед, повел себя, как-то странно. Он бросился к шкафу и стал что-то искать. Рылся не долго, подбежал к Тамарочке и одел ей на пальчик колечко.

   Он стал рассматривать ее лицо, но… ничего не мог сказать. К горлу подкатил какой-то комок, глаза наполнились слезами. Но, постепенно он успокоился и произнес:

   - Я же говорил, что ты будешь очень красивой!!!

   Старик опять замолчал, заходил по комнате, потом сел и о чем-то задумался. А Тома стояла и ждала его главного вопроса. Но вопроса не было. И тогда она спросила сама:

   - Александр Сергеевич, а почему Вы не спрашиваете о маме?

   Наступила тишина. Девушка ждала, а ее далекий знакомый молчал.

   - Я хочу спросить, но боюсь услышать горькие для меня слова.- он помолчал.

   - Она жива, здорова, у неё есть семья?

   Тамара подошла к Сережиному деду, взяла его за руку, подвела к окну и сказала:

   - Сейчас пойдете на пляж, и у самой воды, рядом с пальмой, она там одна, увидите женщину. Спросите ее: «Вы не чудо своё ждете?».  Женщина, как и пальма, будет одна. А Ваши письма я знаю наизусть.

   В ту же секунду хлопнула дверь, и  Саша, тот Саша, что писал своей Настеньке сказочные письма, вылетел из комнаты.

   - Может, объяснишь мне, что за письма ты знаешь наизусть? Или я вообще ничего в этой жизни не понимаю?

   А будущая жена Сергея, взяла его под руку и сказала:

   - Эти письма твой дедушка писал моей маме. И если ты напишешь мне, хотя бы одно такое письмо, я буду любить тебя всю жизнь! 

   …Пляж еще не опустел. Было самое лучшее время для купания. Крики детворы заглушал шум прибоя, да и волн почти не было. Солнце медленно опускалось к воде.

   У единственной на пляже пальмы сидела женщина. Она смотрела на уходящее солнце и вспоминала слова, написанные любимым человеком к одной из её фотографий:

   «Часто, вечерами, они сидели на берегу и смотрели на закаты солнца, которое так красиво погружалось в море, что каждый раз, уходя в «воду», оно будто  бы смывало дневную грязь, и вокруг угасающего диска «закипала» вода, испаряемая жаром раскаленного светила».

  - Настенька, ты не чудо свое ждешь? – блеснуло над пляжем.

  Женщина медленно повернула голову в сторону человека, сказавшего эти слова, потом вскочила, увидала седого старика и стала оседать на песок. А он подхватил ее и стал повторять:

  - Настенька, любимая моя, это я. Ты не забыла меня?

  Его милая Настенька открыла глаза, посмотрела в лицо своего мужа и произнесла всего несколько слов:

  - Чудо ты мое, ну где ты пропадал все это время? Долго я еще буду сидеть одна, и высматривать свои Алые паруса?                        

  А в это время, далеко, далеко в небесной выси, махали белыми крыльями два Ангела. Они были счастливы. С этого момента, им не нужно разлетаться в разные концы света, чтобы оберегать две души, которые теперь навсегда будут вместе.

                               

 

А бывает ли она идеальной? Бывает, я точно знаю!

А белый лебедь на пруду качает павшую звезду