Главное, что мы есть. Просто приняли снотворное и крепко заснули. Спим и не понимаем, что такое сон. Наверно ничего. А раз так, значит, его и вовсе нет. И мы не во сне. Мы наяву.
Город жив, если в городе есть жизни. Улица не пуста, если там есть улыбка. Улыбка не беспризорная, если есть сердце. И сердце живое, если в нем есть радость. Когда окна чистые, свет беспрепятственно проникает в комнату. Ну, теперь смотри, что получается. Есть свет, есть чистое окно, которое пропускает свет во-внутрь, есть сердце, где есть радость, есть улыбка, которая идет из сердца, так почему улица должна быть пустой? Но вдруг тебе становится холодно, и ты начинаешь зябнуть. Видишь, что есть ноги, - шагов нет. Есть шаги, следов нет. Вдруг видишь, что есть матери, - детей нет. Есть дети, - воздуха нет. Есть воздух, - не-кому дышать. Есть дыхание, - живых нет. Есть живые, - жизни нет. И тебя знобит. Хочешь идти в гости к нему, чтобы выпить чашечку кофе и согреться. Идешь, а его нет дома. Сидишь у него в доме, ждешь, а он не приходит. Пьешь кофе, не согревает. А где он? Вчера он был, а сегодня его нет. Сидишь, ждешь, а потом встаешь и уходишь к себе домой. Видишь, - он у тебя, и тебя ждет. Сидишь с ним рядом, - он ждет тебя. Разговариваешь с ним, - он ждет тебя. Он ждет, ждет и, не дождавшись, уходит. Или тебя уже нет для него, или он для тебя отсутствует. Или же вы оба есть, но сейчас вас нет дома. Ушли по делам.
Сегодня я как раз дома и этот рядом со мной.
─ Что тебе в этой жизни больше всего хочется, ─ говорит?
Ну, я, как истинный гуманист, хочу сказать, что мое желание, – чтоб войны не было, был мир. Чтобы в мире хорошего было побольше. Чтоб радость была, чтобы меньше подвергались разным испытаниям, здоровье чтоб было, не болели, открытым сердцем и чистой душой жили. Хочу это сказать, но не говорю. Не говорю, потому что уверен, – он исполнит все, что я скажу.
Ну да, пусть будет Миру мир, мне то что? Пусть в жизни доброго будет по-больше. Лично мне, какая выгода от этого? Если после пойду к Амрику в магазин и скажу, Амрик, дорогой, все это доброе и хорошее что есть вокруг нас, по моему желанию вышло, пару кило этой ерунды взвесь, отнесу домой, съем, - даст разве? Не даст, и правильно сделает. Он же мне не должен. Скажет, брат, чем просить мира и радости, просил бы что-нибудь для себя. Я тебя разве просил об этом, - скажет? Выпало тебя такое счастье, - скажет, - попросил бы хотя бы денег.
─ Денег хочу, Божий человек. Мое желание от этой жизни – деньги.
─ Денег хочешь, денег дам, ─ говорит.
Даст разве?
Он вместо денег, какую-то таблетку сунул мне в руки.
─ На, ─ говорит, ─ если ты отмеряешь свою жизнь критериями Амриковскго магазина, бери. Выпьешь, – получишь желаемое, жалкое ты существо.
Хорошо сказал. Особенно про критерии, очень хорошо сказал. Разве дело в магазине? Нет. Дело в моем желудке, понимаешь, о чем я? Он смотрел мне прямо в глаза и растворился в них. Растворился в моих глазах, там и исчез. Сам исчез, а его взгляд остался в моей памяти.
Остался?
Ну и что. Сколько хочет, путь остается там. Им то что. Они ни женщины и ни мужчины. Ни пить, ни кушать им не надо. Порхают себе в блаженстве и еще нас жизни учат. Хотя бы один раз завяжите на себя наши желудки, все, из чего мы со-стоим, - поместите внутри вас, тогда и поговорим. Тогда посмотрим, что станет с критериями вашей жизни, - магазин, или изобилие красоток вокруг той особы. Да. Я хочу денег. Много-много денег. Пусть только попадут они в мои руки. В первую очередь у Амрика магазин заберу, пусть знает свое место. Потом поставлю на место вон того уважаемого господина в вечно белой рубашке. Позову ко мне и сделаю то, о чем я давно мечтал. Поставлю передо мной на стойке смирно и медлен-но налью томатный сок на его ослепительно белую рубашку, одновременно суну ему в карман деньги. Всуну деньги в карман и налью, налью и всуну. А он будет стоять спокойно и улыбаться. А как же. Пусть деньги только попадут мне в руки. Тысячами заставлю плакать, потом в центре города церковь построю, ваши об-раза навешаю там, чтобы людям было, где плакать. Пусть идут, поставят свечки в моей церкви перед вашими образами, пусть просят Миру мир, а себе – здоровье. Ведь гуманизм дело только неимущих и очень богатых людей. Я буду строить, а они - плакать и просить. Будут плакать и молится Богу. Будут молиться Богу, но пойдут за мной. Для них правильный путь, это я.
Таблетка, которую он мне дал, так скользнула через горло, что даже запить не потребовалось. Я глотнул таблетку, и какой-то сладкий сон охватил меня. Я заснул. Заснул, и мне снилось, что как будто нет города, - опустошение. В место улиц – пустота. Свет с удивлением смотрит на окна, - стекла черные. Сердце тикает-тикает и не понимает для чего, а губы в неведение безразлично улыбаются. Амрик пришел ко мне – деньги просит, чтоб товар купить для своего магазина, а я не даю. Говорит, разорится. А попрошайки нарядились в модные костюмы и гуля-ют важно, называя себя господами. Потом, как бы полный с людьми автобус превратился в виноградный чан, и кто-то ногами топчет и топчет их. Из-под автобусных дверей какая-то жидкость течет в огромные чаны. Наверно это будет завтрашним вином. А мне какая-то личность объясняет секреты кубизма и роль денег в развитии мирового искусства. Говорит, что раньше люди строили дома в подобии золотых монет, Все кругленькие. И одежду себе шили, как золотые монеты, - тоже кругленькие. Теперь, говорит, строят, как денежные купюры, прямоугольно. И люди одеваются, как те самые купюры. И у каждого, - говорит, - свое достоинство. Разве не видишь, - говорит, - есть ноги, шагов нет, есть шаги, следов нет. И я вижу, что, есть воздух, дыхание нет, есть дыхание, живых нет, есть живые, жизни нет.
Но ведь, главное не это, - думаю я, - главное, что мы есть. Просто приняли снотворное, и крепко заснули. Спим, и не знаем, что такое сон. Наверно ничего.
А раз так, значит, я не сплю. Я бодрствую. И все это не сон, а самая что ни на есть явь. Вон тот бык запряг человека и пашет. Пашет асфальт, чтобы стекляшки сеять. Кто-то говорит, что вырастит, другие, что ничего не получится. Нищие тычут пальцем в короля и разнюхивают его корону, чтобы знать, сколько там золота. А король лег, чтобы умереть, и не может. Хочу подойти, двумя словами утешить бедняжку, но кто-то держит меня за руку, мол, пойдем, этот век не для королей. Ты, говорит, уважаемый, имущий человек, не к лицу тебе связываться с такими. И действительно, я человек такой чести и почета, какое мне дело до ко-ролей. Мое дело с этими. Мое дело с теми, кто умело соединял воровство с честью, ложь с естественностью, лесть с высокомерием. Именно они знают мне цену. Они знают, чего я стою. Они в подобии мятной конфетки, нравятся мне.
Только вошел домой, кто-то за мной стучится в дверь. Открываю – никого. Захожу в комнату, − кто-то сидит в моем кресле и кончиком ножа чистит себя ногти.
─ Ну, − говорит, − садись. С сегодняшнего дня мы с тобой неразлучны.
─ Ты кто, − спрашиваю?
─ Не узнал? − говорит, − это я, Пустота,
─ Ты что, вечно будешь со мной, − спрашиваю?
─ Нет, − говорит, − это ты вечно будешь со мной.
─ А как избавится от тебя, − спрашиваю, − неужели шанса нет?
─ Не торопи, − говорит, − пока я буду с тобой, а "Нет" попозже прибудет.
Я как представил, что этот тип вечно будет сидеть на моем кресле и этим дурацким ножиком чистить себя ногти, меня охватил ужас.
─ Нет, − говорю, − это все не правда, это сон. Я таблетку выпил и заснул. Вы все в моем сне. А то, где это видано, чтобы попрошайки нарядились в костюмы и называли себя господами. Кто видел, чтобы был воздух, и некому было дышать, чтобы было дыхание и не было живых, чтобы жили, и не было жизни, чтоб были ноги без шагов, были шаги без следов. Кто видел черное окно. Или, чтоб бык запрягал человека и асфальт пахал. Или, чтоб нищие разнюхивали корону. Нет. Это сон. Это неправда. И ты – неправда, и я неправда. Все это ложь.
Этот открыл рот и начал смеяться.
─ Где ты видел, − говорит, − чтобы Пустота была ложью. Если вы и все, что у вас есть, является ложью, это не мое дело. Пусть будет ложью. И ваша жизнь пусть будет ложью, и ваша слава и почет пусть будут ложью, и ваше богатство пусть будет ложью…
Как тот сказал про богатство, я вынул пальцы изо рта. А то уже собирался сделать так, чтобы злополучная таблетка вышла обратно. Но, как он сказал про богатство, я испугался и вынул пальцы изо рта. А если таблетка выйдет, и я проснусь? А если я проснусь, и это все исчезнет? Я же стану как прежде.
Нет, ложь это, или истина, не важно. Главное, что все это меня устраивает. Ну и что от меня убавится, если Пустота останется со мной? Да пусть живет здесь сколько угодно и пусть точит свои проклятые ногти. Жалко, что ли. Я же не король, чтобы боятся таких вещей. Я нищий, и не дай Бог, когда-нибудь мне проснутся.
|
Помочь сайту
Поздравления
