Главная → Проза → Переводы и проза на других языках → Литературные переводы → С каждым днем сильнее - Часть 2. Глава 8

С каждым днем сильнее - Часть 2. Глава 8

Сегодня в 01:38 - Вера Голубкова
article545928.jpg
Цыганская жизнь
 
Очень рано, точнее, с тех пор, как мы с мамой уехали в Лос-Анджелес, моя жизнь стала смахивать на цыганскую. Большую часть времени мы проводили в поездках, проживая в разных гостиницах и перетаскивая чемоданы из одной в другую. Домой мы приезжали от силы раза три в год. Мы не останавливались. Мне нравилась такая жизнь, потому что каждый день нас ждало что-то новое, интересное, и в этом смысле скучать однозначно не придется. Мы с мамой жили счастливо, но сестры мечтали, чтобы в особые дни, в трудные минуты или просто в воскресенье мама была рядом. В течение нескольких лет мама занималась исключительно мной, хотя у нее было еще четыре дочери, которые любили ее и нуждались в ней так же сильно, как я. Мы делали это не нарочно, так получалось.
 
Сестры часто думали, что я у мамы любимица, а до них ей и дела нет. Разумеется, это было неправдой, но им казалось именно так, и, надо признаться, в какой-то мере я их понимаю. В глубине души им хотелось, чтобы мама была рядом, и, возможно, поэтому они не понимали, почему мы так заняты моей карьерой и до такой степени погрузились в работу, что у нас не остается времени, чтобы побыть всем вместе, как в старые добрые времена.
 
Если мы не выясняли по телефону, заплатили ли нам за концерт и нет ли предложения на роль в новом сериале, значит, мы решали рабочие вопросы с бухгалтерами, юристами и прочее. Помнится, как-то на День матери, мы были дома у моей сестры, когда нам неожиданно позвонили и сообщили, что руководителя моей группы и звукорежиссера арестовали в одной из южноамериканских стран, потому что они приехали без меня, и им не поверили, что они будут готовиться к выступлению. Гонорар на счет уже поступил, и организаторы отправились на место раньше, чтобы все подготовить до моего приезда. Мы пытались решить этот вопрос по телефону, но это оказалось невозможным, и нам пришлось, оставив всю родню в сборе, срочно вылетать, чтобы уладить дело. Наша жизнь и вправду была довольно суматошной, и объяснить это близким было крайне сложно.
 
 
 
В Мексике устраивается бесчисленное множество ярмарок, связанных с весной, животноводством и разнообразными городскими и региональными фестивалями, с присущими им паленке. Паленке – это площадка, похожая на мини-арену для боя быков, где по кругу в несколько рядов располагаются места для зрителей (стулья, деревянные скамьи или просто доски), а в центре находится сцена, на которой выступают популярные артисты, или проводятся знаменитые петушиные бои. Можно с уверенностью сказать, что подавляющее большинство мексиканских артистов выступало на этих паленке. Лично для меня петь на них было труднее всего, потому что приходилось ждать сначала окончания петушиных боев, а потом когда приведут в порядок сцену, подключат и настроят музыкальные инструменты перед началом шоу. Это могло тянуться с полуночи до двух часов ночи, в зависимости от того, как долго протянет проигравший петух. Вокруг подобных представлений существовала целая подпольная экономика, и платили на них наличными. Однажды мама вдрызг разругалась с владельцем одного из таких паленке, похожим на мафиози, и сказала: “Если не заплатите нам вперед, Талия не выйдет петь”. Не сказав ни слова, мужчина выхватил пистолет и направил его маме в висок, процедив: “Как это не выйдет, дорогуша?” Излишне говорить, что выступление началось через три минуты.
 
Мы не делились подобными происшествиями с моими сестрами, чтобы не тревожить их. Они видели только то, что видели все остальные. Им было проще узнавать обо всем из новостей или из печати, чем от нас, потому что времени на подробные рассказы о нашей жизни у нас не было. Возможно, поэтому им было так сложно понять, чем мы занимаемся каждый день. Мы находились в разных жизненных плоскостях. У них было время встречаться с подругами, ходить на детские мероприятия, в кино, в театр, наслаждаться жизнью, а я носилась как угорелая вместе с верной мамой.
 
Трудно объяснить, как много приходится трудиться артисту, когда успех и слава постучались в дверь. Тебя затягивает вихрь работы, проектов, разных лиц, и ты живешь под этим бременем в водовороте, где время не существует; оно ускользает как вода, и иногда ты даже не понимаешь, где находишься. Просыпаешься в одной гостинице, а засыпаешь в другой; садишься в самолет и летишь двенадцать часов, чтобы добраться  до места назначения; без всякого шика мчишься по длинным, бесконечным коридорам различных аэропортов, чтобы успеть на стыковочный рейс в другую страну. С тобой прощаются на одном языке, а здороваются на другом; ты измотан, ешь то, что попадется под руку; ты недосыпаешь, у тебя нет времени на общение с близкими; ты теряешь часы, дни, месяцы своей жизни. Продюсеры хотят видеть тебя в своих шоу, все хотят иметь с тобой дело, хотят кусочек тебя. Тем более, когда тебя прозвали “царем Мидасом рейтингов”. На тебя смотрят глазами дядюшки Скруджа, и ты практически читаешь их мысли: “На ней мы классно заработаем”. Тебе начинают платить больше, и сумма растет раз за разом. К тебе приходит слава, и с этой минуты зрители и поклонники становятся неотъемлемой частью твоей жизни, потому что именно они удерживают тебя на вершине.
 
По возвращении домой, сестры приглашали меня на обед или ужин, и мы шли куда-нибудь или собирались дома у одной из них, чтобы вместе посмотреть фильм. Но я так уставала, что засыпала прямо в кресле и просыпалась только для того, чтобы пожелать всем спокойной ночи и уйти домой.  Между тем я была так поглощена делами и так одержима своей карьерой, что не понимала – сестрам нужны были мама и младшая сестренка, а не менеджер с артисткой. Мама же говорила исключительно о своем творении, то есть обо мне, а кроме этого ей и поговорить особо было не о чем. Так или иначе маме удалось стать успешным менеджером, добиться в этой области авторитета и уважения, которых у нее никогда не было, благодаря моей карьере, и я отлично это понимаю, потому что своими глазами видела, скольких усилий и трудов стоило ей мое продвижение.
 
Мама целиком и полностью посвятила себя моей карьере, как мне кажется, потому, что сама могла бы стать актрисой, но так и не смогла осуществить свою мечту. В юности мама была потрясающе красивой девушкой, и, когда она шла по улице, люди оборачивались, чтобы посмотреть на нее. Она была такой же красавицей, как кинодивы времен “золотого века”, как Рита Хейворт, с пышными для пятнадцатилетней девушки формами. Вот почему в квартале, где она жила, за ней наравне с местной молодежью охотились и влиятельные мужчины. Так было и с доном Эмилио Фернандесом, более известным как “Индеец”, знаменитым продюсером и кинорежиссером эпохи “золотого века” мексиканского кино, который, увидев мою маму, пошел за ней и дал свою визитку, чтобы она пришла на Estudios Churubusco (студия Чурубуско), где проводился кастинг. В середине 50-х годов это была очень известная киностудия, наш мексиканский Голливуд. Здесь снимали старые черно-белые фильмы, и здесь развивался мексиканский кинематограф. Но мама туда так и не пошла.
 
В другом случае один господин, живший по соседству, пригласил маму принять участие в программе Variedades de medio día (Полуденное варьете). Мама рассказывала, что к нашей бабушке постоянно подходили какие-то люди с просьбой разрешить маме сниматься, но та всегда отвечала неизменное: “Нет, нет и нет!”, оставляя маму в недоумении, что бы это могло быть. Мама, так и не став актрисой, но став успешным менеджером, благодаря мне, пережила все это. Ее лицо не мелькало в объективе, о чем она, возможно, мечтала когда-то в глубине души, но мама была влиятельным лицом закулисья, что придавало ей вес в той среде.
 
Когда ты окутан славой во всем ее великолепии, когда тебя все любят и поют твои песни, когда импресарио дерутся за тебя и платят вдвое, а то и втрое больше, лишь бы ты выступила у них, когда за тобой посылают частные самолеты со всем, что пожелаешь, очень легко потерять ориентацию в пространстве. Твои ноги отрываются от земли, и ты не понимаешь, что происходит, потому что все это похоже на сон.
 
Слава вырывает тебя из реальности и переносит в мир, где возможно всё, и порой это чувство всемогущества заставляло меня совершать глупые и высокомерные поступки просто ради удовольствия. Как-то, на гастролях в Испании, у меня выдалась свободная минутка, и я пошла в клуб потанцевать вместе с коллегами, танцорами и музыкантами, моими единственными друзьями в то время. Мы расположились в VIP-зале, и нам стали приносить бутылки шампанского. Я сидела на диване в окружении красивых парней, которые смотрели на меня, потягивали шампанское и напропалую флиртовали.
 
- Ну ты и бестолочь! – заметил один из приятелей. – Видела вон того красавчика, что пялится на тебя? На твоем месте я уже стоял бы рядом и трепался с ним.
 
- Совсем спятил, не понимаешь? Я получаю всё, что хочу, и когда хочу, – ответило мое тогдашнее эго. – Смотри, щелчок пальцами – и он прибежит сюда как миленький.
 
Так я и сделала: пристально посмотрела на парня, поманила его пальцем, и он тут же подошел. Бедняга – просто загляденье – широко улыбнулся и сел рядом со мной.
 
- Ну что, доволен? – повернувшись к приятелю, тут же сказала я, абсолютно уверенная в правильности своего поступка. – Я получаю то, что хочу. Если я захочу отвести его куда-нибудь еще, то отведу. А захочу его купить – куплю.
 
Теперь, когда я думаю об этом, мне не верится, что я могла говорить подобное. В то время мне было не больше двадцати трех-двадцати четырех лет, но я чувствовала себя богиней. Я думала, что весь мир у моих ног, и я могу управлять всем и всеми вокруг, совершенно не понимая, как мало мы на самом деле можем и насколько хрупка жизнь. Тогда я привыкла, что всё и всегда выходило по-моему, и если что-то шло не так, это крепко било по самолюбию, и я сильно переживала.
 
Один такой случай запомнился особенно. Почти два года я встречалась с парнем, одним молодым предпринимателем, блиставшем в то время в обществе. На мой взгляд, у нас были идеальные отношения: два молодых, успешных человека, весело проводивших время в свое удовольствие. Но в один прекрасный день он перестал звонить мне, ничего не объяснив. Я пребывала в крайнем изумлении, сочтя это прямым оскорблением. Никто не бросал Талию! Наоборот, это Талия посылала всех далеко и надолго!
 
Тогда, раз он мне не звонил, я решила отправиться с подружками в городской ресторан, и каково же было мое удивление, когда, войдя туда, я увидела, как он подает пальто какой-то девице, собираясь выйти через ту же дверь, в которую я только что вошла. Увидев его, я застыла как вкопанная, не зная, что делать: то ли утащить его и поговорить, то ли спустить шкуру с девицы, то ли изобразить из себя важную персону в стиле Марии Феликс и посмотреть на него сверху, как на полное ничтожество. Однако я стояла как истукан, и подружки как истукана потащили меня в бар, где без лишних слов заказали мне пять порций текилы подряд. Пока я глушила текилу, в памяти всплывали все случаи, когда я поступала точно так же. Моя стратегия была проста: когда отношения охладевали, я мягко и ненавязчиво намекала, что нам пора расстаться и идти разными путями. В большинстве случаев меня не желали слушать, пропуская мои слова мимо ушей, и продолжали увиваться за мной, как ни в чем не бывало. “Нет большего слепца, чем тот, кто не хочет видеть, – думала я. – Мазохисту даже смерть сладка”. Ничуть не церемонясь, я начинала отношения с новым ухажером. Когда бывший понимал, что произошло, и начинал предъявлять претензии, я отвечала: “Я тысячу раз твердила тебе, но ты не хотел меня слушать”.
 
В тот вечер, сидя со стаканом текилы в руке, я в полной мере хлебнула чашу собственного “шоколада”. Этот урок был таким показательным, что пробудил во мне чувство вины и необходимость ее искупить. Мне было так плохо, что я схватила телефонные книжки и принялась всех обзванивать, чтобы попросить прощения за причиненную боль. Одни говорили: “Да о чем ты? Это было лет пять назад, я давно уже забыл…”, другие отвечали: “Спасибо, ты даже не представляешь, как мне нужно было услышать это от тебя”. На самом деле моя душа хотела услышать от них только одно: “Я прощаю тебя, Талия”. И после этого ко мне вернулось много маленьких осколочков моей души.
 
В жизни бывают моменты и обстоятельства, которые заставляют тебя остановиться. Нужен толчок, чтобы свернуть со скользкого пути, остановить безумный бег, изменить отношение к жизни. Нужен смачный пинок или затрещина, чтобы пробудиться и задуматься, чтобы переосмыслить свою человеческую суть и понять, что ни слава, ни успех, ни эгоцентризм не смогут дать тебе спокойствие и любовь, которые являются той самой сутью, ради которой человек живет в этом мире.
 
Примечания:
 
Рита Хейворт – американская киноактриса и танцовщица, одна из самых знаменитых звезд Голливуда 1940-х годов
Эмилио Фернандес – легендарный мексиканский кинорежиссер, актер и сценарист “золотого века” мексиканского кино, пик карьеры пришелся на 1940-е – 1950-е годы
Estudios Churubusco – легендарная, одна из старейших и крупнейших киностудий Латинской Америки, расположенная в Мехико, существует и поныне и сотрудничает с Netflix
Variedades de medio día – развлекательная программа на мексиканском телевидении в 1950-х годах, сочетающая в себе музыкальные номера, конкурсы, кулинарные рецепты и новости с участием звезд тех лет
Мария Феликс – крупнейшая мексиканская актриса “золотого века кино”, модель, натурщица

© Copyright: Вера Голубкова, 2025

Регистрационный номер №0545928

от Сегодня в 01:38

[Скрыть] Регистрационный номер 0545928 выдан для произведения:
Цыганская жизнь
 
Очень рано, точнее, с тех пор, как мы с мамой уехали в Лос-Анджелес, моя жизнь стала смахивать на цыганскую. Большую часть времени мы проводили в поездках, проживая в разных гостиницах и перетаскивая чемоданы из одной в другую. Домой мы приезжали от силы раза три в год. Мы не останавливались. Мне нравилась такая жизнь, потому что каждый день нас ждало что-то новое, интересное, и в этом смысле скучать однозначно не придется. Мы с мамой жили счастливо, но сестры мечтали, чтобы в особые дни, в трудные минуты или просто в воскресенье мама была рядом. В течение нескольких лет мама занималась исключительно мной, хотя у нее было еще четыре дочери, которые любили ее и нуждались в ней так же сильно, как я. Мы делали это не нарочно, так получалось.
 
Сестры часто думали, что я у мамы любимица, а до них ей и дела нет. Разумеется, это было неправдой, но им казалось именно так, и, надо признаться, в какой-то мере я их понимаю. В глубине души им хотелось, чтобы мама была рядом, и, возможно, поэтому они не понимали, почему мы так заняты моей карьерой и до такой степени погрузились в работу, что у нас не остается времени, чтобы побыть всем вместе, как в старые добрые времена.
 
Если мы не выясняли по телефону, заплатили ли нам за концерт и нет ли предложения на роль в новом сериале, значит, мы решали рабочие вопросы с бухгалтерами, юристами и прочее. Помнится, как-то на День матери, мы были дома у моей сестры, когда нам неожиданно позвонили и сообщили, что руководителя моей группы и звукорежиссера арестовали в одной из южноамериканских стран, потому что они приехали без меня, и им не поверили, что они будут готовиться к выступлению. Гонорар на счет уже поступил, и организаторы отправились на место раньше, чтобы все подготовить до моего приезда. Мы пытались решить этот вопрос по телефону, но это оказалось невозможным, и нам пришлось, оставив всю родню в сборе, срочно вылетать, чтобы уладить дело. Наша жизнь и вправду была довольно суматошной, и объяснить это близким было крайне сложно.
 
 
 
В Мексике устраивается бесчисленное множество ярмарок, связанных с весной, животноводством и разнообразными городскими и региональными фестивалями, с присущими им паленке. Паленке – это площадка, похожая на мини-арену для боя быков, где по кругу в несколько рядов располагаются места для зрителей (стулья, деревянные скамьи или просто доски), а в центре находится сцена, на которой выступают популярные артисты, или проводятся знаменитые петушиные бои. Можно с уверенностью сказать, что подавляющее большинство мексиканских артистов выступало на этих паленке. Лично для меня петь на них было труднее всего, потому что приходилось ждать сначала окончания петушиных боев, а потом когда приведут в порядок сцену, подключат и настроят музыкальные инструменты перед началом шоу. Это могло тянуться с полуночи до двух часов ночи, в зависимости от того, как долго протянет проигравший петух. Вокруг подобных представлений существовала целая подпольная экономика, и платили на них наличными. Однажды мама вдрызг разругалась с владельцем одного из таких паленке, похожим на мафиози, и сказала: “Если не заплатите нам вперед, Талия не выйдет петь”. Не сказав ни слова, мужчина выхватил пистолет и направил его маме в висок, процедив: “Как это не выйдет, дорогуша?” Излишне говорить, что выступление началось через три минуты.
 
Мы не делились подобными происшествиями с моими сестрами, чтобы не тревожить их. Они видели только то, что видели все остальные. Им было проще узнавать обо всем из новостей или из печати, чем от нас, потому что времени на подробные рассказы о нашей жизни у нас не было. Возможно, поэтому им было так сложно понять, чем мы занимаемся каждый день. Мы находились в разных жизненных плоскостях. У них было время встречаться с подругами, ходить на детские мероприятия, в кино, в театр, наслаждаться жизнью, а я носилась как угорелая вместе с верной мамой.
 
Трудно объяснить, как много приходится трудиться артисту, когда успех и слава постучались в дверь. Тебя затягивает вихрь работы, проектов, разных лиц, и ты живешь под этим бременем в водовороте, где время не существует; оно ускользает как вода, и иногда ты даже не понимаешь, где находишься. Просыпаешься в одной гостинице, а засыпаешь в другой; садишься в самолет и летишь двенадцать часов, чтобы добраться  до места назначения; без всякого шика мчишься по длинным, бесконечным коридорам различных аэропортов, чтобы успеть на стыковочный рейс в другую страну. С тобой прощаются на одном языке, а здороваются на другом; ты измотан, ешь то, что попадется под руку; ты недосыпаешь, у тебя нет времени на общение с близкими; ты теряешь часы, дни, месяцы своей жизни. Продюсеры хотят видеть тебя в своих шоу, все хотят иметь с тобой дело, хотят кусочек тебя. Тем более, когда тебя прозвали “царем Мидасом рейтингов”. На тебя смотрят глазами дядюшки Скруджа, и ты практически читаешь их мысли: “На ней мы классно заработаем”. Тебе начинают платить больше, и сумма растет раз за разом. К тебе приходит слава, и с этой минуты зрители и поклонники становятся неотъемлемой частью твоей жизни, потому что именно они удерживают тебя на вершине.
 
По возвращении домой, сестры приглашали меня на обед или ужин, и мы шли куда-нибудь или собирались дома у одной из них, чтобы вместе посмотреть фильм. Но я так уставала, что засыпала прямо в кресле и просыпалась только для того, чтобы пожелать всем спокойной ночи и уйти домой.  Между тем я была так поглощена делами и так одержима своей карьерой, что не понимала – сестрам нужны были мама и младшая сестренка, а не менеджер с артисткой. Мама же говорила исключительно о своем творении, то есть обо мне, а кроме этого ей и поговорить особо было не о чем. Так или иначе маме удалось стать успешным менеджером, добиться в этой области авторитета и уважения, которых у нее никогда не было, благодаря моей карьере, и я отлично это понимаю, потому что своими глазами видела, скольких усилий и трудов стоило ей мое продвижение.
 
Мама целиком и полностью посвятила себя моей карьере, как мне кажется, потому, что сама могла бы стать актрисой, но так и не смогла осуществить свою мечту. В юности мама была потрясающе красивой девушкой, и, когда она шла по улице, люди оборачивались, чтобы посмотреть на нее. Она была такой же красавицей, как кинодивы времен “золотого века”, как Рита Хейворт, с пышными для пятнадцатилетней девушки формами. Вот почему в квартале, где она жила, за ней наравне с местной молодежью охотились и влиятельные мужчины. Так было и с доном Эмилио Фернандесом, более известным как “Индеец”, знаменитым продюсером и кинорежиссером эпохи “золотого века” мексиканского кино, который, увидев мою маму, пошел за ней и дал свою визитку, чтобы она пришла на Estudios Churubusco (студия Чурубуско), где проводился кастинг. В середине 50-х годов это была очень известная киностудия, наш мексиканский Голливуд. Здесь снимали старые черно-белые фильмы, и здесь развивался мексиканский кинематограф. Но мама туда так и не пошла.
 
В другом случае один господин, живший по соседству, пригласил маму принять участие в программе Variedades de medio día (Полуденное варьете). Мама рассказывала, что к нашей бабушке постоянно подходили какие-то люди с просьбой разрешить маме сниматься, но та всегда отвечала неизменное: “Нет, нет и нет!”, оставляя маму в недоумении, что бы это могло быть. Мама, так и не став актрисой, но став успешным менеджером, благодаря мне, пережила все это. Ее лицо не мелькало в объективе, о чем она, возможно, мечтала когда-то в глубине души, но мама была влиятельным лицом закулисья, что придавало ей вес в той среде.
 
Когда ты окутан славой во всем ее великолепии, когда тебя все любят и поют твои песни, когда импресарио дерутся за тебя и платят вдвое, а то и втрое больше, лишь бы ты выступила у них, когда за тобой посылают частные самолеты со всем, что пожелаешь, очень легко потерять ориентацию в пространстве. Твои ноги отрываются от земли, и ты не понимаешь, что происходит, потому что все это похоже на сон.
 
Слава вырывает тебя из реальности и переносит в мир, где возможно всё, и порой это чувство всемогущества заставляло меня совершать глупые и высокомерные поступки просто ради удовольствия. Как-то, на гастролях в Испании, у меня выдалась свободная минутка, и я пошла в клуб потанцевать вместе с коллегами, танцорами и музыкантами, моими единственными друзьями в то время. Мы расположились в VIP-зале, и нам стали приносить бутылки шампанского. Я сидела на диване в окружении красивых парней, которые смотрели на меня, потягивали шампанское и напропалую флиртовали.
 
- Ну ты и бестолочь! – заметил один из приятелей. – Видела вон того красавчика, что пялится на тебя? На твоем месте я уже стоял бы рядом и трепался с ним.
 
- Совсем спятил, не понимаешь? Я получаю всё, что хочу, и когда хочу, – ответило мое тогдашнее эго. – Смотри, щелчок пальцами – и он прибежит сюда как миленький.
 
Так я и сделала: пристально посмотрела на парня, поманила его пальцем, и он тут же подошел. Бедняга – просто загляденье – широко улыбнулся и сел рядом со мной.
 
- Ну что, доволен? – повернувшись к приятелю, тут же сказала я, абсолютно уверенная в правильности своего поступка. – Я получаю то, что хочу. Если я захочу отвести его куда-нибудь еще, то отведу. А захочу его купить – куплю.
 
Теперь, когда я думаю об этом, мне не верится, что я могла говорить подобное. В то время мне было не больше двадцати трех-двадцати четырех лет, но я чувствовала себя богиней. Я думала, что весь мир у моих ног, и я могу управлять всем и всеми вокруг, совершенно не понимая, как мало мы на самом деле можем и насколько хрупка жизнь. Тогда я привыкла, что всё и всегда выходило по-моему, и если что-то шло не так, это крепко било по самолюбию, и я сильно переживала.
 
Один такой случай запомнился особенно. Почти два года я встречалась с парнем, одним молодым предпринимателем, блиставшем в то время в обществе. На мой взгляд, у нас были идеальные отношения: два молодых, успешных человека, весело проводивших время в свое удовольствие. Но в один прекрасный день он перестал звонить мне, ничего не объяснив. Я пребывала в крайнем изумлении, сочтя это прямым оскорблением. Никто не бросал Талию! Наоборот, это Талия посылала всех далеко и надолго!
 
Тогда, раз он мне не звонил, я решила отправиться с подружками в городской ресторан, и каково же было мое удивление, когда, войдя туда, я увидела, как он подает пальто какой-то девице, собираясь выйти через ту же дверь, в которую я только что вошла. Увидев его, я застыла как вкопанная, не зная, что делать: то ли утащить его и поговорить, то ли спустить шкуру с девицы, то ли изобразить из себя важную персону в стиле Марии Феликс и посмотреть на него сверху, как на полное ничтожество. Однако я стояла как истукан, и подружки как истукана потащили меня в бар, где без лишних слов заказали мне пять порций текилы подряд. Пока я глушила текилу, в памяти всплывали все случаи, когда я поступала точно так же. Моя стратегия была проста: когда отношения охладевали, я мягко и ненавязчиво намекала, что нам пора расстаться и идти разными путями. В большинстве случаев меня не желали слушать, пропуская мои слова мимо ушей, и продолжали увиваться за мной, как ни в чем не бывало. “Нет большего слепца, чем тот, кто не хочет видеть, – думала я. – Мазохисту даже смерть сладка”. Ничуть не церемонясь, я начинала отношения с новым ухажером. Когда бывший понимал, что произошло, и начинал предъявлять претензии, я отвечала: “Я тысячу раз твердила тебе, но ты не хотел меня слушать”.
 
В тот вечер, сидя со стаканом текилы в руке, я в полной мере хлебнула чашу собственного “шоколада”. Этот урок был таким показательным, что пробудил во мне чувство вины и необходимость ее искупить. Мне было так плохо, что я схватила телефонные книжки и принялась всех обзванивать, чтобы попросить прощения за причиненную боль. Одни говорили: “Да о чем ты? Это было лет пять назад, я давно уже забыл…”, другие отвечали: “Спасибо, ты даже не представляешь, как мне нужно было услышать это от тебя”. На самом деле моя душа хотела услышать от них только одно: “Я прощаю тебя, Талия”. И после этого ко мне вернулось много маленьких осколочков моей души.
 
В жизни бывают моменты и обстоятельства, которые заставляют тебя остановиться. Нужен толчок, чтобы свернуть со скользкого пути, остановить безумный бег, изменить отношение к жизни. Нужен смачный пинок или затрещина, чтобы пробудиться и задуматься, чтобы переосмыслить свою человеческую суть и понять, что ни слава, ни успех, ни эгоцентризм не смогут дать тебе спокойствие и любовь, которые являются той самой сутью, ради которой человек живет в этом мире.
 
Примечания:
 
Рита Хейворт – американская киноактриса и танцовщица, одна из самых знаменитых звезд Голливуда 1940-х годов
Эмилио Фернандес – легендарный мексиканский кинорежиссер, актер и сценарист “золотого века” мексиканского кино, пик карьеры пришелся на 1940-е – 1950-е годы
Estudios Churubusco – легендарная, одна из старейших и крупнейших киностудий Латинской Америки, расположенная в Мехико, существует и поныне и сотрудничает с Netflix
Variedades de medio día – развлекательная программа на мексиканском телевидении в 1950-х годах, сочетающая в себе музыкальные номера, конкурсы, кулинарные рецепты и новости с участием звезд тех лет
Мария Феликс – крупнейшая мексиканская актриса “золотого века кино”, модель, натурщица
 
С каждым днем сильнее - Часть 2. Глава 7
Рейтинг: 0 3 просмотра
Комментарии (0)

Нет комментариев. Ваш будет первым!