ГлавнаяПрозаМалые формыРассказы → Солдатская мечта...

Солдатская мечта...

29 июля 2012 - Света Цветкова
article66208.jpg

 

Посвящается Л.О.
 
          1. ГЕРА

          - Покурить пойду, пока ты дочку кормишь, - прихватив «Беломор», Гера вышел в сад.

          Там вовсю цвели яблони и вишни, а вдоль тропинки, ведущей к беседке, радовали посаженные женой первоцветы. Сколько лет он мечтал о доме и саде! И вот оно – его собственное, сработанное своими руками, теперь перед ним! И можно спокойно отдохнуть, закурив папироску, а ещё можно достать припрятанную в смородиновый куст бутылочку и глотнуть винца. От него разливается по телу приятная истома, иногда текут слёзы, и боль в груди становится чуточку меньше. Вера кормит годовалую дочурку, сын - первоклашка делает уроки, а он сидит на лавочке за столиком в ажурной беседке, которую смастерил по памяти - видел такую же в Австрии. Там в каждом дворе - и сады, и цветники, и беседки…
 
          Заныло в груди...
          Гера сделал ещё несколько глотков из бутылочки. 
          Боль не проходила.
          Положил руки на стол, а голову на руки.
          
          Перед глазами замелькали картинки из прошлого и настоящего. 
          Он сидит в первом ряду местного клуба "Заря" и смотрит фильм. 
          Фильм о своей жизни. В роли главного героя - он! 
          А рядом множество знакомых и незнакомых людей. 
          Что им нужно? Чего хотят? Чего ждут?
          
          Он честен. Ничего не скроет. Ответит всем.
          Только не торопите! Ему очень больно...

***

          ...Война закончилась.

          На одной из станций к поезду, в котором Гера ехал с фронта, прицепили несколько вагонов с освобождёнными из фашистского плена гражданскими лицами. И как-то, прогуливаясь вдоль состава на длительной остановке, он заметил очень симпатичную девушку, вышедшую подышать воздухом из тех вагонов, и радостно откликнулся на её внимательный взгляд.

          - Как зовут даму с печальными серыми глазами?
          - Зовут Галей. Только я не дама! Я, бывшая пленница, угнанная фашистами с родной земли, чтобы работать на них.
          - Таких много. Мы - солдаты в том тоже виновны. А меня Герой зовут.
          - Очень приятно.
          - Смотрю, вы одна прогуливаетесь?
          - Со мной ехал родной брат, но два дня назад я похоронила его в чужой земле, - грустно ответила девушка.
          - Много народа погибло в этой войне! Кто на фронте, а кто как ваш брат. Держитесь! Не плачьте. Теперь заживём!
          - Я не плачу. Чтобы плакать, нужны силы, а у меня их не осталось, - Галя помолчала, а после спросила, - что у вас с рукой?
          - Перелом был. Кости плохо срослись.
          - В госпиталь едете?
          - Направили в Киев. Там долечат.
          - Давно воюете?
          - Два года. Дошёл до самой Вены. Любите вальсы Штрауса?
          - Вальсы слышала до войны. По радио его музыку часто передавали.
          - Так я был в доме, где он жил.
          - Повезло. И как живут австрийцы?
          - Хорошо живут! Так добротно и ладно построены их дома! А в каждом дворе есть сад с беседкой, в садах - разные цветы. Вот вылечусь, женюсь и обязательно построю себе такой дом с садом и цветником! - размечтался Гера.
          - Конечно, построите, - смутилась Галя.

          Они долго ехали, а изредка, встречаясь на остановках, разговаривали, вспоминая довоенное прошлое, а ещё мечтали о будущем, постепенно оттаивая от войны.

          Галя тогда ему очень понравилась: взрослая не по годам, к тому же красавица! Незаметно для себя он стал представлять её в роли будущей хозяйки выстроенного им дома. Смущали глаза... Не смешливые и сытые как у австриячек, а очень внимательные и грустные, потому слегка не соответствовали сформировавшейся мечте. Но сегодня и сейчас трогали до глубины души! И сразу после госпиталя он поехал к ней.

          Да! С Галей тогда нехорошо получилось. 
          Галю он предал. Или не предал? 
          Полюбил-то он Веру! 
          Увидел, полюбил и сразу женился.

          В тот день зашёл в парикмахерскую, а там она! В белом халатике, с миленькими кудряшками, с ямочками на щёчках. Даже ошалел слегка. Это же именно та девушка, которую он представлял в своих мечтах! Присел в кресло перед зеркалом, а сам только на неё и смотрел. Вера со смехом предупредила:

          - Не боитесь стричься у ученицы? Вы у меня первый клиент!
          - Рядом с такой красавицей ничего не страшно! Если что, "под Котовского" переделать сумеете? – с улыбкой подыграл он.
          - Кто же не сумеет? – смутилась от приятного комплимента хорошенькая парикмахерша.

          На этом и порешили. Мило болтая, она чуть было не прикусила себе язычок от старания, а Гера не мог отвести от неё глаза. Кого-то эта девчонка ему напоминала! Не то домовитых и весёлых австриячек, не то девушку, ехавшую вместе с ним на родину...
 
          Миленькая парикмахерша, явно заигрывая, спросила:

          - Для кого таким красивым хотите показаться?
          - Сватаюсь сегодня вечером к одной хорошей знакомой.
          - Жаль! А я уже понадеялась, - многозначительно кокетничая, улыбнулась Вера.

          И понадеялась не зря! Пришёл свататься к Гале, а взял за руку и увёл с собой в новую жизнь Веру!

          Вдвоём они уехали в городок под Куйбышевом. Он устроился экскаваторщиком на стройку. Технику уважал и любил, да и руки росли, откуда нужно. Им выделили участок земли, на котором cоорудили времянку, чтобы перекантоваться несколько ближайших лет. А для постройки дома потихоньку закупали кирпичи, доски и другой необходимый строительный материал. Заодно разбили сад, каждый год сажали огород - места хватало.

          Родился сын, через пару лет второй. Отношения между молодыми оставались как в первую встречу. Гера не ошибся и не пожалел, что связал свою судьбу с Верой. 

          - Гера-Вера! Как складно! - смеялись они, а порой так ласково друг друга в одно слово и называли, - Геравера, иди ко мне! Геравера, ты где?

          Ему очень нравилась жизнерадостность и молодость Веруньки - это удваивало желание делать для семьи ещё больше.

          Дом в мечтах хозяину представлялся из двух комнат с высокими потолками, кухней, большой верандой и балкончиком под крышей. В голове давно запечатлелась не только каждая деталь, но и последовательность всего строительства. Во дворе предварительно был вырыт котлован, а рядом возвышалась горка песка. Гера с удовольствием представлял, как займётся фундаментом, а там и кладкой стен.

          Дом-то он построил! А вот его первенец…

          …В то утро такое деловое настроение было, так всё складывалось удачно! Ещё бы! Начальник позволил ему взять на пару часов экскаватор, чтобы немного углубить яму под фундамент. Он въехал во двор и, не мешкая, приступил к задуманному.
 
          Трёхлетний сын с соседским мальчиком постарше играли с деревянными машинками возле котлована, как раз у той кучи песка. Из-за неё Гера и не заметил малышей! И первым же ковшом, полным рыхлой земли, накрыл своего первенца. Затем вторым, третьим... Решив, что яма достаточно глубока, отогнал экскаватор на улицу и пошёл обедать во времянку. Расцеловал жену и второго малыша, уселся за стол.
  
          Вера стала звать старшего, обошла весь двор, но его нигде не было. Вспомнила, что тот играл с маленьким соседом... Побежала к нему! Мальчик был у себя дома, но из-за женского крика ничего толком ответить не мог. И только увидев подошедшего Геру, сказал:

          - Он там, - взял за руку отца своего друга и отвёл к только что насыпанной куче земли.

          Тут папка всё и понял! 
          Землю разрыли, ребёнка достали...
          Но он уже не дышал.
          Вера онемела - муж сгубил их сынишку.
          И смерть–то, какая мучительная!

***

          …Гера опять потянулся к бутылке, но вышло неловко: она упала, покатилась, а вино бордовой дорожкой разлилось по столу.
 
          - Ох, сынок, сынок! Прости ты своего батьку бестолкового! Чуть в сторону надо было ту землю сыпать, - еле шевелил губами Гера, не впервые оправдываясь перед погибшим ребёнком. 

          Но может, ему чудилось, будто он что-то говорит, а это воспоминания продолжали накатывать волнами, не давая душе отдохнуть. И он продолжал смотреть своё кино...

          Тогда, после смерти первенца, запил по-чёрному. Если бы не Вера, пропал бы! Только ради неё и младшенького жить остался. Да ещё ради дома. Опомнился, взялся за работу.

          Вот он его дом! Большой, крепкий!
          Не хуже, чем у австрияков получился.
          И сад вокруг дома, яблони благоухают!
          А цветов Верунька посадила самых разных!
          Всё у неё получается, за что не возьмётся!
          Сын с дочкой подрастают.
          Только сердце ныть стало всё чаще и чаще.
          Вот и теперь ноет так, что руку не поднять.
          Ноет и скребёт, того и гляди, выскочит!
          И дышать ему тяжело... И холодно...
 
          - Вееееаааа! Веа! Веунь…

          Кино закончилось. 
          Экран погас.

          2. ВЕРА

          После похорон мужа Вера долго не заходила в беседку. Боялась, что Гера привидится. Но сегодня зашла и уселась на то самое место...
 
          С утра палило солнце. Деревья давно отцвели и уже усыпаны небольшими яблочками. Их в этом году будет много. Только зачем? Геры нет, а уж как он яблоки любил!

          Она положила руки на стол, как когда-то Гера, и стала с удивлением их разглядывать. Надо же? Ещё молодая женщина, а руки натруженные, как у старой бабки. Хотя... Чему удивляться? Работает-то с четырнадцати лет.

***

          Вскоре, как отец ушёл на фронт, её родной Фастов заняли немцы. Новые хозяева жизни гнали скопом всю здоровую молодёжь работать на "Фатерлянд". Старшего брата Юру и сестру Галю, которые успели до войны сдать экзамены за десятый класс, отправили в Польшу на военный завод. А её – семиклассницу отвезли в Германию. Там определили к фермеру, он выращивал свиней и варил тушёнку для фронта, а потому очень нуждался в работницах.

          И только через долгие четыре года ребята случайно встретились в пересылочном пункте по дороге на родину. Хромой и очень уставший Юра, увидев младшую сестру, от радости расплакался:

          - Верунька! Родная! Какая ты стала хорошенькая! Уже и не чаял увидеть тебя.
          - Что у тебя с ногой, Юрочка? – тоже заплакала, глядя на измученного брата, Вера.
          - Да вот... Распухла, а лечить нечем. Уронил на неё заготовку, - кривясь от боли, ответил Юра.
          - Худющий–то какой, братик мой единственный! - продолжала плакать Вера.
          - Были бы кости здоровые, а мясо нарастёт! Кормили нас совсем худо, особенно в последнее время. Эх, Верунька, а уж как хочется в нашу баню! Отмыться да попариться!
          - Юрочка, Юрочка! Мы не знаем, что с нашими городами и сёлами, а ты про баню! – Вера гладила старшего брата по голове как маленького мальчика. - Но ничего, если мама жива, то поможет. Отправит к тётке в село, там тебя быстро на ноги поставят, - утешала она брата, понимая, что Юра - не жилец.

          Галя, с тоской наблюдая за этой горестной сценой, старалась перевести разговор на повзрослевшую и похорошевшую, несмотря на невзгоды, младшую сестру:

          - Ты-то как выдержала неметчину?
          - Я там не одна была. Пять наших девочек жили на ферме в старом свинарнике, а в только что построенном, жирели свиньи. Набили старые хозяйские наволочки соломой, своё "жильё" вымыли, выскребли, чтобы не так противно было. С утра варили свинячью еду и полными вёдрами таскали её хрюшкам, потом чистили и мыли подопечных и опять носили тяжёлые вёдра - теперь уже с водой.
          - Хозяева-то не шибко зверствовали? - поинтересовался Юра.
          - Поначалу относились к нам как к рабыням, - желая выговориться, продолжала свой рассказ Вера, - но после, увидев, что мы вкалываем, не отлынивая, сменили гнев на милость. Даже сломанную тумбочку и облупленный шкаф нам отдали, чтобы мы свои вещи там держали. Кормили тем же, что и свиней, - Вера ухмыльнулась.
          - Вот, гады! - выругался Юра. - Неужели куска хлеба пожалели?! 
          - Страшно было другое, Юрочка! За всем хозяйством на ферме вместо цербера приглядывал наш русский мужик, сдавшийся немцам в плен. Жуткий злыдень! Отваливал затрещины без всякого повода. Хорошо, что своё мужское богатство застудил! Иначе, брюхатил бы работниц по очереди. На соседней ферме, где охранники были здоровыми, бедным девчонкам приходилось искать травку, чтобы скинуть нежелательного ребёночка, потому что беременных сразу отправляли в концлагерь. Нам тоже за малейшую провинность концлагерем постоянно грозили.
          - Всем досталось, - обнял сестру Юра.
          - Но выжили и, слава богу! – улыбнулась Вера.

          Галя слушала сестру, не переставая удивляться её доброму нраву, который сохранился, несмотря на непростой кусок прожитой жизни в чужой стране с жёсткими порядками.

          - Да, Верочка, тяжело было. Но мы с тобой здоровы! А вот наш Юра…
          - Галя, тебе-то самой, каково пришлось пережить фашистский плен? – глядя в грустные глаза сестры, спросила Вера.
          - Знаешь, почему-то ко мне немцы неплохо относились. Может, заметили, что я девушка серьёзная и меня слушались свои русские ребята. Назначили бригадиром. Отказаться было нельзя – смерть! Но я никогда не превышала возложенные на меня полномочия. Даже наоборот! Пыталась добиться для ослабевших подчинённых увеличения пайка и день отдыха больным. Поэтому меня никто не выдал по приходу наших войск, и я сошла за самую обычную работницу на том заводе. Ты тоже, Вера, никогда и никому не говори о том, что я тебе сейчас рассказала!
 
          Только неожиданная встреча родственников была недолгой. Вера, вволю наплакавшись, отправилась со своим отрядом пешком на восток, а хромого Юру и Галю отправили туда же в товарном вагоне.

          Переезд оказался непростым. Юра в дороге умер. На очередной остановке тело вытащили из вагона и тут же похоронили.

          По возвращению на Родину всех работавших на фашистскую Германию проверяли на предмет лояльности к своей стране и рекомендовали помалкивать о прошлом. Затем сёстры отправились домой.

          А дома... Отец с фронта не вернулся. Мать всю войну прожила в своём городе. Уж как выжила - одному богу известно! Сильно горевала, узнав о смерти своего любимого Юрочки.

          Галя показалась матери немного чужой и очень серьёзной. Было как-то неловко смотреть в её большие серые глаза с затаившейся там тоской. А Вера порадовала: весёлая и здоровенькая! Теперь бы женихов хороших её дочкам!

          Галю сразу взяли на завод бригадиром, Веру определили ученицей к парикмахеру. Учили ремеслу недолго - всех тогда стригли под «одну гребенку».

          Вот здесь-то, на своём рабочем месте, она и встретила Геру. Так старалась тогда и даже почти не смущалась. Постригла, побрызгала одеколоном, он расплатился, нежно коснулся её руки, попрощался и ушёл.

          Весь остаток дня Вера пробыла под очень приятным впечатлением. Домой шла нехотя. А там мать с Галей предавались суете, готовились к встрече желанного гостя. Оказывается, старшая сестра ждала жениха, который обещал прийти вечером, чтобы познакомиться с семьёй невесты и попросить благословения у её матери.

          На стол собрали всё, что можно было найти в это трудное послевоенное время. Была бутылочка молдавского вина, картошка со шкварками и селёдочка с лучком. Так что в грязь лицом не ударили! Принарядились, пусть в единственное, но выстиранное и выглаженное. Вера сделала дамам причёски, накрасили по моде ярко губки.

          Галя старалась скрыть волнение, а мать даже не пыталась. Неужели её такие красивые и ладные дочки найдут своё женское счастье? И по праву первой должна быть именно она - её старшая дочь Галинка.

          В дверь постучали. Вошёл Гера… 
          
          Все заметили его удивлённо-восхищённый взгляд, но устремлённый не на невесту, а на Веру, которая от приятной неожиданности зажала рот рукой, а глаза её лучились от нескрываемого удовольствия и радости! Кроме них двоих, никто ничего понять не мог.

          Гость поздоровался и замолчал. Казалось, он что-то обдумывает. Затем решительно, и не спрашивая, взял Веру под локоток, подвёл к матери и попросил руки младшей дочери. Мать от неожиданности охнула и присела на единственную в доме кровать. Сначала у неё мелькнула мысль, что и младшенькая нашла себе кавалера, и так всё славно сошлось! Но, увидев потемневшие Галины глаза, оценила эту жуткую ситуацию и обомлела: ну, Верка! Ну, розмаринчик!

          Галя медленно и очень спокойно взяла со стола бутылку вина, молча налила в рюмку, молча выпила и пошла к двери. Но перед самым выходом оглянулась и тихо молвила:

          - Живите…

          И ушла из своей семьи навсегда.
          Мать сидела на кровати да качала головой: так жалко Галю! 
          Только Веркино бы счастье не разрушить!

          Гера решил сгладить неприятную ситуацию, налил всем вина и по-хозяйски уверенно, обращаясь к матери, сказал:

          - Я полюбил Веру с первого взгляда и буду ей хорошим мужем! А Галя - сильная и добрая девушка. Пусть простит меня, если сможет... Но Вера теперь моя!

          Вечер закончился тем, что он увёл свою новую невесту к себе в общежитие. Там началась их совместная жизнь.

          Мать осталась одна.
 
          Про Галю вскоре стало известно из местных газет: она уехала в одно из украинских сёл. Там в колхозе работала бригадиром, потом агрономом, потом председателем и даже избиралась в местные советы депутатов. Но личная жизнь не сложилась, семьёй и детьми не обзавелась. 

          А Вера всегда чувствовала свою вину перед Галей. Получилось, что именно младшая сестра добавила старшей горящих углей на уже обожженную войной судьбу!

          Теперь Гера был не один, а потому желал, чтобы его семья жила в собственном доме. О нём давно мечтал и грезил!

          - Уедем отсюда! Руки крепкие сейчас везде нужны! Однополчанин зовёт на Волгу, будем там строиться, моя русская "гретхен", - предложил он молодой супруге.

          Вера согласилась, и они приехали в этот город…

***

          …У неё есть дом, и есть сад. В доме живёт она с детьми. Им хорошо и спокойно вместе. Только рядом нет Геры. И никто ей его не заменит. Никогда! В этом она глубоко уверена. А натруженные руки - не самое страшное! Главное - жизнь и здоровье её детей.

          Скрипнула калитка и Вера увидела, вернувшегося с улицы сынишку.

          - Мам, я пришёл, - он улыбнулся и помахал ей рукой. - Мам, там Людочка проснулась и плачет.
          - Я слышу, сынок! - Вера встала, огладила стол в беседке и пошла к дому. - Сейчас бабушка из магазина придёт, принесёт хлебушек, и будем обедать.
          - А ты сегодня работаешь?
          - Да! Во вторую смену. Как покушаешь, обязательно почитай что-нибудь! Избегался напрочь! Буквы не забыл ещё?
          - Не забыл! Мам, ты опять плакала? У тебя глаза красные.
          - Нет, сынок, не плакала. Мошка в глаз залетела, я и натёрла…

    


© Copyright: Света Цветкова, 2012

Регистрационный номер №0066208

от 29 июля 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0066208 выдан для произведения:

 

                Солдатская мечта

 

У каждого человека жизнь представляет собой свою исключительную историю. Можно подробно описать прожитый день и будет очень интересно и занимательно. Главное вложить своё настроение, а не только событие. Или в трёх словах обозначить всю жизнь и тоже будет не скучно и ярко, смотря, на что сделать акцент.

 

Моя давняя подруга, о которой, кажется, знала всё на свете, однажды поведала мне историю жизни своих родителей. Уж чего только не случается с людьми, каких только переживаний на их долю не приходится, но иногда вновь услышанное, так потрясёт, что умолчать и хранить в себе эту ситуацию, становится невозможным.

 

В небольшом украинском городке Фастове проживала обычная рабочая семья. Довоенная жизнь у каждого складывалась по-своему, но люди трудились, учились, растили детей, надеялись, что их жизнь сложится удачней и благополучней. Родители большого семейства вкалывали на местном заводике, а их четверо ребят неплохо учились в советской школе.

 

Но началась война и отца семейства забрали на фронт. Тогда мать оформила своих старших сына и дочь на родное предприятие, потому как надо кормиться самим и кормить младших девчонок, уже подростков. Когда их город заняли немцы, стало совсем худо. Заводик закрылся, и мать поехала к сестре в сельскую местность, раздобыть хоть каких-то продуктов. За старшего в семье остался семнадцатилетний Юра, а под его приглядом Галя шестнадцати лет и ещё две погодки Наташка и Верка пятнадцати и четырнадцати лет. Сначала жили остатками припасов. Но молодой, растущий организм быстро их одолел и засобирались ребятки за мамкой вслед.

 

Собрали узелки с остатками хлеба и огурцами, раненько встали и переулками добрались до вокзала. Да не тут-то было…. Из всех привокзальных динамиков раздавались не-то приглашения, не- то приказы ехать в богатую и добрую Германию работать. Тут же составляли списки, разбивали в группы по годам и грузили в вагоны несовершеннолетних детей и взрослых. Наших ребят толчками запихали в товарняк и повезли в фатерлянд трудиться. Состав набили людьми битком, но через несколько станций перераспределили. Старших Юру и Галю отправили в Польшу, а младших Натку и Веру дотащили до самой Германии. Дорогой кормили плохо, девчонки исхудали, но красоту и молодость даже этим не испортишь.

 

По приезде они достались фермеру с огромным хозяйством, который откармливал свиней и варил тушёнку для немецкого фронта, а потому очень нуждался в работниках. Девчонок поселили в старом свинарнике, а во вновь построенном жили свиньи. Новые работницы набили подушки и матрасы соломой, выскребли и вымыли помещение. Хозяева поначалу относились к русским девчатам очень презрительно, как к рабыням. Но позже, увидев, что они трудолюбивы и покладисты, сменили гнев на милость и даже отдали им свою ненужную мебель, что-то вроде шкафа и тумбочки. Да и оказались не шибко злыми людьми.

 

Девушек не баловали у себя на родине. Баловать и холить было некому. Родители - труженики жили очень скромно, занимали комнату в большой коммунальной квартире при заводе. Самым приятным из всей жизни являлась школа и весёлый многочисленный двор, где прошло детство, завязывалась дружба, рассуждали и мечтали о будущем, ссорились и влюблялись. 

 

Хозяева работниц неплохо кормили, а иногда даже расщедривались на выходной. Но на ферме за всем хозяйством приглядывал мужик - соплеменник девчат, которого фермер держал за цербера. Тот оказался отъявленным злодеем. Косил недобрым взглядом на молодых девчонок, и отваливал затрещины по любому поводу. Хорошо, хоть не обладал мужским здоровьем ниже пояса. Застудил бедняга своё достоинство, от того и бесился, иначе бы брюхатил всех по очереди. На соседней ферме бедным работницам приходилось искать травку, чтобы спровоцировать выкидыш, потому как беременных сразу отправляли в концлагерь, а оттуда живыми мало кто вышел.

 

Когда дело пошло к завершению войны, хозяева совсем подобрели и предложили Наташе стать им невесткой. Уж больно она понравилась их сынку. А Вере обещали, что выучат на медсестру, только бы она осталась тоже. Оценили в сёстрах трудолюбие, смекалку и честность. Но русские девчонки понимали, здесь им оставаться нельзя, даже если не особо плохо жилось в Германии. Не всем так везло, тем более что на родине оставалась мать, тётки, где-то воевал их отец, да и о старших Юре с Галей они ничего не знали.

 

Пришли наши, хозяева сбежали, прихватив ценности,  оставили своё стадо свиней, да работников. Девчонок, вместе с другими освобождёнными, собрали в большую группу и пешком повели к Польше. В очередном пересылочном пункте они случайно встретили, совсем взрослых, измученных, почти не похожих на прежних, хромого Юру и Галю.  Те успели рассказать сёстрам о своём тяжёлом житье.

 

Их определили работать на завод по изготовлению снарядов. Жестоко наказывали за малейшее нарушение дисциплины. Разместили в холодные бараки, кормили похлёбкой из брюквы, хлеба давали совсем по- чуть-чуть. Юре на ногу уронили тяжёлую заготовку, нога распухла, стала болеть, лечить было не чем, ещё серьёзно застудил лёгкие. Так что уже и не чаял вернуться домой. Но очень мечтал, там мать, если ещё жива, поможет увезти к тётке в село, он грезил этим селом и баней и очень плохо представлял, что осталось от тех сёл и деревень с банями. Галя с тоской смотрела на брата и чувствовала, что её Юрка  не жилец. 

 

Ей молодой, умненькой русской девушке, тоже не просто жилось за колючей проволокой. Но она имела очень приятную внешность и обладала внутренним достоинством, которое оценили даже враги. Заметили, как её слушаются свои, заметили и за сообразительность сделали старшей в бригаде разметчиц. Она не отказалась, иначе бы смерть, но и никогда не превышала свои властные полномочия. Даже наоборот… Умом и деликатностью, пыталась добиться для своих подчинённых увеличения пайка ослабевшим, и предоставить день отдыха больным. Поэтому её никто не выдал по приходу наших войск, и она сошла за обычную рядовую работницу, угнанную немцами в Германию.

 

Только неожиданная встреча брата с сёстрами оказалась не долгой. Наташа с Верой, вволю наплакавшись, отправились со своим отрядом дальше на восток. А хромого Юру и Галю, которая теперь помогала брату, как могла, посадили опять в товарняк и тоже отправили на родину. Переезд оказался не простым, лечить Юру было не чем, он по дороге умер. Его вытащили из вагона и похоронили здесь же, не доезжая до родной земли. Галя почти не плакала, чтобы плакать, нужны силы, а их не осталось. Да и что ждало её в будущем…

 

На одной из станций к их поезду прицепили вагоны с ранеными бойцами. Как-то Галя вышла подышать воздухом. У санитарного вагона заметила прогуливающего крепкого, высокого и очень симпатичного парня с перевязанной рукой Он ей напомнил артиста Утёсова из довоенного фильма «Весёлые ребята». Такой же чуб, такой же ясный, чистый взгляд. Парень оказался смелым и решительным, не смущался от нечаянных девичьих поглядок и весело откликнулся на Галин призыв. Они быстро разговорились. После Юриной смерти он был первым, с кем ей захотелось пообщаться, открыть душу, вылить всю накопившуюся тоску за страшные годы фашистского плена. Она умела рассказать так, что любой человек проникался к ней доверием и уважением, но не жалостью.

 

Так случилось и с Герой. Последние два года он воевал, освобождал Вену и по ранению ехал из Австрии не со своими фронтовыми товарищами, а в санитарном вагоне. Уезжать оттуда ему не шибко-то хотелось. Насмотрелся на житьё австрийцев, всё старался запомнить. Как построены их дома, какие дворы, какие сады и цветники в этих дворах. Ничего лишнего, но сработано так добротно и так ладно скроено, что запало в душу и замечтал воплотить увиденное в свою будущую русскую жизнь. Только для полного счастья нужна достойная хозяйка и Галя показалась именно такой. Смущали её глаза не смешливые и сытые как у австриячек, а грустные, с не проходящей тоской, а потому слегка не соответствовали сформировавшейся мечте. Но сегодня и сейчас были желанны и теплы, потому отойти от девушки уже не мог. Они  долго ехали почти вместе, разговаривали, вспоминали прошлое и потихоньку оттаивали от войны.

 

Потом его направили в киевский госпиталь, чтобы определить правильно ли срослась кость руки, а Галю, с остальными работавшими на фашистскую Германию, очень долго проверяли, разбирались в определённых органах, ущемили в правах на какое-то время, определили в уже наш лагерь, слава богу, ненадолго, а потом она отправилась домой к матери. Оказалось, отец давно погиб на фронте, мать натерпелась лиха под немцами, смогла сбежать из города и эвакуироваться на Урал, там работала на войну, а после победы сразу помчалась назад, надеясь хоть кого-то из детей увидеть живыми. Очень горевала, узнав о Юриной смерти, любила своего первенца и ждала больше остальных. Галя показалась матери очень взрослой и серьёзной. Было как-то неловко смотреть в её большие серые глаза, с затаившейся там тоской. А вот младшим дочкам очень обрадовалась. Слава богу! Живые и здоровые. Где только теперь женихов им набрать!

 

Галю сразу взяли на завод в цех на бригадирское место, Наташа пошла воспитательницей в детсад, а Верюньку, самую красивенькую цветущую розочку, определили ученицей к парикмахеру. Учили ремеслу недолго, стрижек, с претензией на моду, тогда не делали, всех стригли под «одну гребенку», и мода существовала одна на всех.

 

Как-то зашёл в парикмахерскую высокий статный парень. Вера со смехом предупредила, не боитесь, дескать, стричься у ученицы, ведь он первый клиент у неё. Парень ей подыграл и тоже со смехом ответил, что если что, под Котовского переделать не сложно. На этом и порешили. Мило проболтали весь процесс стрижки. Верунька чуть не прикусила себе язычок от старания и удовольствия, а молодой человек, смотрел на неё, не отрываясь. Кого-то она ему напоминала. Не то домовитых и приятных австриячек, не то девушку, ехавшую вместе с ним на родину. Миленькая парикмахерша, явно заигрывая, спросила:

 

 - Для кого ж вы таким красивым хотите показаться?

 

Гера ответил, что собирается посвататься к одной очень хорошей знакомой и сегодня вечером предстоит это совершить.

 

 - Как жаль, - вздохнула и засмеялась Верунька.

 

Парень расплатился,  нежно коснулся щёчки прекрасной незнакомки, попрощался и нехотя ушёл, опустив голову и не оглядываясь.

 

Весь остаток дня девушка была под очень приятным впечатлением. Домой шла тоже нехотя. А там мать со старшей сестрой предавались суете, готовились к встрече желанного гостя. Оказывается, Галя ждала жениха, который обещал прийти и познакомиться с семьёй, попросить благословления у матери невесты.

 

На стол собрали всё, что можно было найти в это трудное послевоенное время. В центре красовались две бутылочки молдавского вина, картошка со шкварками ждала очереди, селёдочка c лучком и аккуратно порезанная каралька чайной колбаски. Так что в грязь лицом не ударили. Принарядились, во что было, даже если было единственное, но выстиранное и выглаженное. Младшенькая наделала дамам причёсок, накрасили по моде ярко губки. Галя старалась скрыть волнение, а мать даже не пыталась. Неужели её, такие красивые и ладные дочки, найдут своё женское счастье и по праву первой должна быть именно она, её старшая Галинка.

 

В дверь постучали, и вошёл Гера. Все заметили его удивлённо-восхищённый взгляд, но не на невесту, а на младшую Веру. Та зажала от приятной неожиданности рот ручкой, а глаза смеялись от удовольствия и счастья. Кроме их двоих, никто ничего понять не мог. Парень поздоровался со всеми за руку и замолчал. Казалось, он что-то обдумывает. Затем решительно и не спрашивая, взял младшую под локоток, подвёл к матери и попросил её руки. Мать от неожиданности присела на кровать. Сначала мелькнула мысль, что и Верка нашла себе кавалера и так всё славно сошлось. Но увидев потемневшие Галины глаза, оценила эту жуткую ситуацию и обомлела. Ну, Верка! Ну, розмаринчик!

 

Галя медленно и очень спокойно взяла бутылку с праздничного стола, молча налила себе в рюмку вина, молча выпила, затем пошла к  двери, оглянулась, тихо молвила: «…живите…» и ушла из своей семьи навсегда.

 

Мать сидела и качала головой. Гера взял инициативу в свои руки.  Налил всем вина, сказал, что влюбился в Веру с первого взгляда и будет ей верным мужем, а Галя очень хорошая, добрая и одна такая девушка остаться не должна. Вечер закончился тем, что парень увёл свою новую невесту к себе в общежитие. Он временно устроился на местную стройку и имел место в бараке. Там и началась их совместная жизнь.

 

Мать осталась с Наташей, но та тоже вскоре вышла замуж за пожилого и толстенького бухгалтера, которого потянуло на многочисленных  молоденьких. Родила ему ребёночка, чему он был непомерно рад и доволен.

 

Про Галю позже стало известно из местных газет. Её перевели или она сама уехала в одно из украинских сёл. Там в колхозе работала бригадиром, потом агрономом, потом председателем и даже избиралась в местные советы депутатов. Но личная жизнь не сложилась, семьёй и детьми не обзавелась. Полюбила, поверила и обожглась. Это когда горящие угли, легли на уже обожжённую войной cудьбу.

 

А наши молодые недолго пробыли на Украине. Стране везде требовались молодые и крепкие руки. Повсюду начиналось строительство, начиналась новая послевоенная жизнь. Они уехали под Куйбышев на Волгу. Там Гера задумал осуществить свою австрийскую мечту со своей русской грэтхен.

 

В городке Ставрополь на Волге (нынешний Тольятти) ему удалось получить кусок земли под строительство дома. Считал, что главное получилось. Устроился экскаваторщиком на стройку, технику уважал и любил, да и руки росли, откуда нужно. Жена работала по специальности, без заказов, а иногда левых денег не оставалась. Работа являлась средством определённого дохода, с которого не только существовали, но и строились. Неплохая зарплата и жёсткая экономия помогали сбыться мечте. И дело двигалось.

 

Пока соорудили небольшую, но крепкую времяночку, чтобы перекантоваться несколько ближайших лет. И потихоньку закупали и доставали по случаю кирпичи, доски, другой необходимый строительный материал, а заодно разбивали сад и сажали огород. Места хватало.

Родился первенец, через пару лет второй. Дом начал строиться и казалось, мечты сбываются. Отношения между молодыми оставались, как в первую встречу. Гера не ошибся и не пожалел, что связал свою судьбу с Верой. «Гера и Вера, как складно»,- смеялись они, а порой так ласково друг друга и называли в одно слово: «Геравера, поди ко мне, ты где?». Молодая жена не забыла германскую жизнь, помнила чистоту и уют в доме бывших хозяев, да и врождённое трудолюбие помогало обустраивать своё гнёздышко, именно так, как виделось её супругу. Кроме того, ему очень нравилась жизнерадостность и молодость жены, что удваивало желание делать для семьи ещё больше.

 

Дом предполагался быть построенным, хоть и в один этаж, но с высокими потолками, из двух комнат, огромной кухней, большой верандой, балкончиком под крышей и высоким крыльцом. В голове давно вырисовывалась каждая деталь и последовательность всего строительства. А потому двор поначалу представлял собой строительную площадку, глубокий котлован и гору песка привезённого перед самым отпуском хозяина. Они грели душу, и Гера с удовольствием представлял, как займётся фундаментом, а там и кладка стен из кирпича, а это вообще в охотку и удовольствие.

 

Трёхлетний сын, с соседским мальчиком постарше, играли со своими деревянными машинками в той куче. Вера готовила обед и в окошко увидала мужа, приехавшего на своём экскаваторе, чтобы ещё самую малость углубить яму под фундамент. Он въехал во двор, и решил, не мешкая приступить к задуманному. За кучей песка не заметил малышей и первым же ковшом, полным рыхлой земли, накрыл своего первенца, затем второй и третий, пока не решил, что яма достаточно глубока. Отогнал экскаватор на улицу и пошёл обедать во времянку. Расцеловал жену и второго малыша, уселся за стол. Вера стала звать старшего, но его нигде не было. Вспомнила, как тот играл с соседским мальчиком. Побежала за ним, тот сидел дома и ничего толком из-за женского крика сказать не мог. И только увидев Геру,  взял его за руку и отвёл к куче насыпанной земли. Тут молодой папка всё и понял. Кучу разрыли, ребёнка достали, но он уже не дышал. Вера онемела. Собственный отец сгубил своего сынишку, да ещё смерть – то, какая мучительная.

 

Геру, после похорон ребёнка, забрали в милицию, но потом отпустили. Никто на него не заявлял, да и убийство было хоть и диким, но не преднамеренным. Долго несчастные родители не могли прийти в себя. Вера вспоминала Галю и считала случившееся укором судьбы. А Гера не мог  приступить к дальнейшему строительству и начал редко, но крепко выпивать.

 

Только мечта потихоньку излечила от сердечной боли, и дом построился, именно так, как и задумывался. И уже именно в новом доме родилась моя подруга. Ещё она рассказала, что как только со строительством закончили, со всеми верандами, банями и садовыми беседками, отец внезапно умер, сидя за столом, со стаканом вина, от разрыва сердца. Подруга тогда была в возрасте не очень понятливого ребёнка, а потому, о своём трагически погибшем братике, узнала много позже и рассказала ей об этом соседка - мамка того самого мальчика. 

 

Вера дальше растила двоих детей одна, живя в большом красивом доме — доме мечте. Когда она умерла, моя подруга, будучи за военным, жила в другом городе и дом ей был не нужен, тем более что её брат тоже давно умер и тоже трагически – утонул на рыбалке.

 

 

Дом продали, история закончилась. Принесёт ли он счастье новым жильцам? Дай бог!… Ведь они не знали ни Геру, ни Веру, ни Галю, не знали, что с ними случилось, потому как жили своей собственной жизнью, со своими мечтами, делами и отношениями.

 

  Август 2011г.

       С.Г.

 

               

 




 

 
Рейтинг: +8 1077 просмотров
Комментарии (13)
Махаббат Хасенова # 13 августа 2012 в 11:09 0
supersmile
Света Цветкова # 13 августа 2012 в 11:57 +1
Спасибо Вам, Кариночка, за прочтение сей грустной истории. korzina
Лариса Шишкина # 15 октября 2012 в 10:44 +2
Очень трогательная послевоенная история любви с долей трагизма, основанная на реальных событиях. Читала с интересом, но такой тяжестью на душе, что наворачивались слёзы. Спасибо, Светлана.
Света Цветкова # 15 октября 2012 в 10:53 0
Благодарю, Людочка, что прочли elka2 и откликнулись.
Татьяна Стафеева # 25 октября 2012 в 12:03 +2
Грустная история, за Галю обидно, но так бывает, ничего не поделаешь. "...горящие угли, легли на уже обожжённую войной cудьбу" - замечательно написано! big_smiles_138
Света Цветкова # 25 октября 2012 в 13:50 0
konfety7 capuchino
Надежда Рыжих # 27 февраля 2013 в 09:06 +1
Так печально , что плакать хочется !
Света Цветкова # 27 февраля 2013 в 09:15 +1
Спасибо Вам!!!!!! rose
Ольга Баранова # 16 марта 2013 в 10:39 +2
Война все перевернула...читать об этом больно, писать об этом нужно...А Галя - молодец, насильно мил не будешь. Как бы сложилась ее жизнь с Герой, если бы он скрыл свои вспыхнувшие чувства к другой и остался бы с Галей - тоже открытый вопрос.

54f2dd4c6a9f614a0b77ae8acc61df9c
Света Цветкова # 16 марта 2013 в 11:47 +2
Всё возвращается ...
История настоящая. Подруга поделилась через много лет... 30
Владимир Проскуров # 8 мая 2013 в 09:59 +1
У каждого своя звезда,
Блестит по разному она,
Похожих нет, есть только цвет,
И путь до жизненных планет …
Света Цветкова # 8 мая 2013 в 11:00 0
Спасибо, Владимир!
И за стихи, и за прочтение этой непростой истории !