Помочь сайту
Поздравления
Розовая чайка
24 апреля 2015 -
Георгий Бойчевский
Суббота, июль 1965 года. Вся молодежь поселка Зеленый Мыс, что приютился в низовьях Колымы, в этот день, конечно же, в поселковом клубе «Портовик». Кино, танцы. Другого занятия в поселке по выходным трудно найти – телевизоры были еще в диковинку, слово Интернет никто и не знал. Поздно вечером после танцев внизу под обрывом на берегу Колымы будет традиционный костер, который не угасал ни зимой, ни летом. Зимой, в непогоду, в метель он даже сильнее притягивал мальчишек и девчонок к гроту под скалой, где ветер был нипочем. Дрова для костра, как входной билет принимался от всех вновь пришедших – ящики, коробки, старые доски, сучья - кто во что горазд. У костра лились непрерывные байки, смешные рассказы про то, например, как во время недавнего пожара на улице Лермонтова хозяева выбрасывали со второго этажа бытовую технику и первым из окна вылетел… телевизор!!! И смех, и горе. Отогревшись от пронизывающего ветра, который всегда «гулял» вдоль могучей северной реки, все гурьбой бежали либо на галечный берег летом, либо на заснеженный лед Колымы зимой и веселились вволю. Возраст-то самый интересный – девчонки манили мальчишек, а мальчишки были не безынтересны для девчонок. Нередко именно здесь зарождалось незабываемое чувство под названием «первая любовь». Взгляд из под ресниц, неожиданное прикосновение и все… - ты во власти того чувства, которое будоражит твою кровь до кипения. И что оно принесет в дальнейшем, никто не знает – то ли радость неимоверную от щемящей взаимности, то ли горечь и обиду от того, что кто-то… всего лишь решил пошутить над твоими чувствами.
Именно здесь Василий впервые взглянул в глаза своей будущей судьбы, в глаза девушки, которая через несколько лет станет его женой, матерью его детей. Но это будет ох как не вдруг! И очень далеко от родного берега – за две с половиной тысячи верст от родительского дома, в далеком Алдане, куда судьба забросит их невзначай. Он поступит на геологоразведочное отделение Алданского политехникума, а она - в медицинское училище Алдана. И вновь будет случайная встреча. Вновь забурлит кровь в груди. Через много лет Василий так будет вспоминать это счастливое время:
Именно здесь Василий впервые взглянул в глаза своей будущей судьбы, в глаза девушки, которая через несколько лет станет его женой, матерью его детей. Но это будет ох как не вдруг! И очень далеко от родного берега – за две с половиной тысячи верст от родительского дома, в далеком Алдане, куда судьба забросит их невзначай. Он поступит на геологоразведочное отделение Алданского политехникума, а она - в медицинское училище Алдана. И вновь будет случайная встреча. Вновь забурлит кровь в груди. Через много лет Василий так будет вспоминать это счастливое время:
Алдан, медучилище, двор у больницы
И тропка, знакомая мне одному,
Над тропкою елей густые ресницы…
Когда это было? Лет десять тому!
Вот девушка юная в беленькой шали
Играет в саду с озорным малышом.
Той девушке было семнадцать едва ли,
И мальчик соседский, но дело не в том.
Играет, а щеки как маки пылают,
Искрятся от счастья девичьи глаза,
Ребенка лаская, к груди прижимает,
К груди, не кормившей еще никогда.
Играет девчоночка, песнь напевает
О том, как прекрасно ей жить на Земле,
Поет про весну, про любовь и не знает,
Что ею любуясь, брожу в стороне.
А время проходит, весна за весною,
Года пролетели своим чередом.
Давно уж зову я своею женою
Девчонку, что пела в саду с малышом.
Но помню поныне и двор у больницы,
И тропку знакомую мне одному,
Над тропкою елей густые ресницы…
Когда это было?
Лет десять тому!
Но все это будет потом! А вот самая первая встреча взглядом Василия со своей судьбою была не очень-то радостной. А случилось вот что. Мальчишки и девчонки бесились среди сугробов Колымы, и вдруг Василий услышал сзади отборный мат. Голос был явно девичий. А сквернословия Василий терпеть не мог, тем более в женском обществе и уж совсем недопустимым считал матерную речь из уст молоденьких девчонок. Обернувшись, Василий встретился взглядом с той, которая спустя годы заполонит его сердце. Но в этот раз он по ошибке посчитал, что именно она автор тирады и, все… - эта девчонка перестала для него существовать. Близкое знакомство так и не успело состояться. Вот так в жизни бывает – этот нелепый случай мог навсегда разлучить юные сердца. Лида долго не могла понять той холодности, которая веяла от Василия. Ну не мог он не замечать, как вспыхивали краской ее щеки, замирало сердце от одного только его взгляда, случайного прикосновения. И все-таки, Лида не отступилась, и через несколько лет чудо свершилось – юные сердца соединились.
Ну а в тот летний субботний вечер 1965 года, когда все веселились в клубе, Василий бороздил холодные воды Колымы на отцовской дюралевой лодке с десятисильным подвесным мотором «Москва М». После слегка штормящей Колымы лодка выскочила на гладкую поверхность Филипповки – одной из крупных проток в низовье Колымы. Величественные лиственницы по берегам протоки надежно защищали ее воды от пронзительного северного ветра, дующего почти непрерывно. Сказывается близость Северного Ледовитого океана. Повернув в один из притоков Филипповки – тоже протоки, но уже между системой озер и самой Филипповкой, Василий выключил двигатель и заскользил на веслах по зеркальной поверхности протоки, а потом и озера. Вода хоть и была коричневатого оттенка из-за обилия торфяников в округе, тем не менее, отличалась неимоверной чистотой – дно и водоросли озера просматривались на большую глубину. Василий, разогнав лодку, поднял весла, перебрался на нос лодки и стал любоваться красотами подводного мира, хорошо видимого в пределах тени от лодки и от него самого. Огромные чиры, муксуны не спеша скользили среди водорослей. Иногда виднелись приютившиеся или просто отдыхающие щуки порою весьма внушительных размеров. Вот только интересовали эти громадины мало кого в поселке.
Вася на всю жизнь запомнил свой первый казус, когда впервые, после приезда на Зеленый мыс, где отец уже работал, он отправился на «ветке» - легкой деревянной сравнительно быстроходной весельной лодке проверять отцовские сети. В одну из сетей попалась очень большая щука, и Василию стоило больших усилий поднять ее в лодку и выпутать из сети – уж что-что, а путать сети щуки большие мастера! Распираемый от гордости, юноша взвалил щуку на спину, да так, что хвост рыбины чуть ли не по земле волочился. Но что это? Прохожие даже внимания не обращают на Василия и его ношу. А дома его вообще огорошили:
- Ну и зачем ты это притащил? Что мы с ней будем делать?
Только после этого случая паренек узнал, что щука, каталка и налим на Колыме вообще за рыбу не считаются, и их попросту либо выбрасывают, либо складывают в приметных местах для того, чтобы зимой здесь ставить капканы на пушных зверей - песцов, лис, росомах. И лишь из молодых щурят мама иногда готовила изумительные по вкусу рыбные котлеты. А спустя десятилетия Василий сделал еще одно открытие – налим оказался не такой уж бросовой рыбой. Когда его хорошо приготовишь – пальчики оближешь.
Причалив к берегу, густо поросшему тальником, Вася вырубил жерди необходимые для постановки сетей, отыскал наиболее удобные места и растянул две сети. Ну вот, наконец-то, последний конец шнура на шесте завязан специальным узлом, чтобы можно было окоченевшими руками развязать одним движением, поплавки и кольца расправлены. Отплыв на середину озера, Василий остановился, чтобы немного перевести дыхание и продолжить путь на следующее озеро.
Вокруг бесновались чайки, чаще - крикливые крачки, недовольные вторжением человека в их законные владения. А вот огромные серые чайки, чем-то похожие на альбатросов, и гагары – те не суетились, но грозно поглядывали на непрошеного гостя. Одна из небольших чаек стала упорно пикировать на Василия, норовя клюнуть его в самое темя. Вася притих и решил понаблюдать, чем все это закончится. Чайка, в очередной раз, спикировав, сбросила с головы Василия кепку и, как ни в чем не бывало, безбоязненно уселась на непокрытую голову. У Василия даже дыхание перехватило от подобной наглости и бесцеремонности. Медленно, чтобы не спугнуть птицу, он поднял вдоль своего туловища руку и… резко схватил чайку за ее ярко-красные лапки. Резко закричав и замахав крыльями, чайка попыталась было вырваться, но цепкие руки парня быстро ее успокоили. Через секунду-другую чайка оказалась под телогрейкой на груди у Василия. Вася успел заметить, что чайка какая-то необычная – нежно-розовая окраска ее оперения и узкая черная окантовка на шее резко отличали ее от других чаек. Невольно Василий залюбовался птицей, и ему захотелось во что бы то ни стало поделиться своей радостью со школьными друзьями. Не стал он расставлять остальные сети, на веслах выбрался на просторы Филипповки и… помчался в поселок.
Солнце стояло низко над горизонтом, но в это время лета еще не спешило пересекать горизонт. Ветер ближе к полуночи почти стих, и только волны по-прежнему с шумом накатывали на скалистый берег. Василий причалил у лестницы, ведущей к клубу и магазину в центре поселка, привязал лодку и, как был в телогрейке и сапогах, направился в клуб. Позвал своих друзей на высокий берег Колымы, расстегнул телогрейку и, аккуратно придерживая лапки и крылья птицы, поднял ее над головой. Потом позволил птице расправить крылья, чтобы друзья смогли налюбоваться необычной по красоте чайкой. Нежно-розовое оперение груди и брюшка вобрало в себя всю прелесть вечернего заполярного неба, а черное ожерелье на шее придавало птице особую пикантность. Восторгу, особенно девчонок, не было предела. Друзья с широко раскрытыми глазами смотрели на это маленькое чудо. Много лет спустя Василий узнал, что в руках он держал настоящую «птицу счастья» - розовую чайку, которую далеко не каждому орнитологу доводилось встречать в живой природе. Небольшие ареалы розовой чайки известны и на Таймыре, и в низовье Яны, но самый большой ареал находится именно здесь, в нижнем течении реки Колымы. И, в частности, на ее правобережье, где и встретил ее наш герой.
Ну а тогда Василий вместе с друзьями просто любовался красотою и грациозностью необычной чайки. В этот момент даже холодный арктический ветер умерил свой суровый нрав. Безоблачное небо у горизонта окрасилось в нежные розово-сиреневые цвета, как бы соревнуясь в красоте с птицей. Природа замерла в ожидании чуда. Василий высоко поднял птицу над головой, разжал руки, и чайка несколько мгновений спокойно стояла на ладони человека. Потом, слегка присев, чайка расправила свои пепельно-серые резко контрастирующие с окраской туловища изящные по своим очертаниям крылья и, поймав восходящие потоки воздуха со стороны реки, плавно заскользила прочь от поселка, от скалистого берега, от людей. Но на лицах друзей Василия и его самого еще долго светилась радость от соприкосновения с миром прекрасного, миром непознанного. Душа молодых людей манила куда-то вдаль, в неведомые просторы взрослой жизни.
В шестидесятых годах прошлого столетия цветное фото, увы, было редкостью, но память Василия сохранила это чудо навсегда. И не только это. Как-то ему посчастливилось при абсолютном штиле любоваться такой картиной.
Вторая половина августа. На севере это уже осень, когда тундра расцветает всеми мыслимыми и немыслимыми красками. Лодка Василия стремительно скользила по течению Старой Колымы, а это значит, строго на север. Солнце уже прошло мимо Амбарчика и скрылось за отрогами Пырканая. Как только солнце скрылось за горизонт, небо окрасилось в такие нежные тона, что словами передать не представляется возможным. Контраст нежно окрашенного неба, желтых лиственниц по берегам и черных контуров гор составлял поистине волшебную картину. Вся эта красота, отраженная в зеркальной поверхности Старой Колымы сохранилась в сердце Василия на всю оставшуюся жизнь! За эти мгновения мы и любим Север!
Фото из Инета. Розовая чайка.
Ну а в тот летний субботний вечер 1965 года, когда все веселились в клубе, Василий бороздил холодные воды Колымы на отцовской дюралевой лодке с десятисильным подвесным мотором «Москва М». После слегка штормящей Колымы лодка выскочила на гладкую поверхность Филипповки – одной из крупных проток в низовье Колымы. Величественные лиственницы по берегам протоки надежно защищали ее воды от пронзительного северного ветра, дующего почти непрерывно. Сказывается близость Северного Ледовитого океана. Повернув в один из притоков Филипповки – тоже протоки, но уже между системой озер и самой Филипповкой, Василий выключил двигатель и заскользил на веслах по зеркальной поверхности протоки, а потом и озера. Вода хоть и была коричневатого оттенка из-за обилия торфяников в округе, тем не менее, отличалась неимоверной чистотой – дно и водоросли озера просматривались на большую глубину. Василий, разогнав лодку, поднял весла, перебрался на нос лодки и стал любоваться красотами подводного мира, хорошо видимого в пределах тени от лодки и от него самого. Огромные чиры, муксуны не спеша скользили среди водорослей. Иногда виднелись приютившиеся или просто отдыхающие щуки порою весьма внушительных размеров. Вот только интересовали эти громадины мало кого в поселке.
Вася на всю жизнь запомнил свой первый казус, когда впервые, после приезда на Зеленый мыс, где отец уже работал, он отправился на «ветке» - легкой деревянной сравнительно быстроходной весельной лодке проверять отцовские сети. В одну из сетей попалась очень большая щука, и Василию стоило больших усилий поднять ее в лодку и выпутать из сети – уж что-что, а путать сети щуки большие мастера! Распираемый от гордости, юноша взвалил щуку на спину, да так, что хвост рыбины чуть ли не по земле волочился. Но что это? Прохожие даже внимания не обращают на Василия и его ношу. А дома его вообще огорошили:
- Ну и зачем ты это притащил? Что мы с ней будем делать?
Только после этого случая паренек узнал, что щука, каталка и налим на Колыме вообще за рыбу не считаются, и их попросту либо выбрасывают, либо складывают в приметных местах для того, чтобы зимой здесь ставить капканы на пушных зверей - песцов, лис, росомах. И лишь из молодых щурят мама иногда готовила изумительные по вкусу рыбные котлеты. А спустя десятилетия Василий сделал еще одно открытие – налим оказался не такой уж бросовой рыбой. Когда его хорошо приготовишь – пальчики оближешь.
Причалив к берегу, густо поросшему тальником, Вася вырубил жерди необходимые для постановки сетей, отыскал наиболее удобные места и растянул две сети. Ну вот, наконец-то, последний конец шнура на шесте завязан специальным узлом, чтобы можно было окоченевшими руками развязать одним движением, поплавки и кольца расправлены. Отплыв на середину озера, Василий остановился, чтобы немного перевести дыхание и продолжить путь на следующее озеро.
Вокруг бесновались чайки, чаще - крикливые крачки, недовольные вторжением человека в их законные владения. А вот огромные серые чайки, чем-то похожие на альбатросов, и гагары – те не суетились, но грозно поглядывали на непрошеного гостя. Одна из небольших чаек стала упорно пикировать на Василия, норовя клюнуть его в самое темя. Вася притих и решил понаблюдать, чем все это закончится. Чайка, в очередной раз, спикировав, сбросила с головы Василия кепку и, как ни в чем не бывало, безбоязненно уселась на непокрытую голову. У Василия даже дыхание перехватило от подобной наглости и бесцеремонности. Медленно, чтобы не спугнуть птицу, он поднял вдоль своего туловища руку и… резко схватил чайку за ее ярко-красные лапки. Резко закричав и замахав крыльями, чайка попыталась было вырваться, но цепкие руки парня быстро ее успокоили. Через секунду-другую чайка оказалась под телогрейкой на груди у Василия. Вася успел заметить, что чайка какая-то необычная – нежно-розовая окраска ее оперения и узкая черная окантовка на шее резко отличали ее от других чаек. Невольно Василий залюбовался птицей, и ему захотелось во что бы то ни стало поделиться своей радостью со школьными друзьями. Не стал он расставлять остальные сети, на веслах выбрался на просторы Филипповки и… помчался в поселок.
Солнце стояло низко над горизонтом, но в это время лета еще не спешило пересекать горизонт. Ветер ближе к полуночи почти стих, и только волны по-прежнему с шумом накатывали на скалистый берег. Василий причалил у лестницы, ведущей к клубу и магазину в центре поселка, привязал лодку и, как был в телогрейке и сапогах, направился в клуб. Позвал своих друзей на высокий берег Колымы, расстегнул телогрейку и, аккуратно придерживая лапки и крылья птицы, поднял ее над головой. Потом позволил птице расправить крылья, чтобы друзья смогли налюбоваться необычной по красоте чайкой. Нежно-розовое оперение груди и брюшка вобрало в себя всю прелесть вечернего заполярного неба, а черное ожерелье на шее придавало птице особую пикантность. Восторгу, особенно девчонок, не было предела. Друзья с широко раскрытыми глазами смотрели на это маленькое чудо. Много лет спустя Василий узнал, что в руках он держал настоящую «птицу счастья» - розовую чайку, которую далеко не каждому орнитологу доводилось встречать в живой природе. Небольшие ареалы розовой чайки известны и на Таймыре, и в низовье Яны, но самый большой ареал находится именно здесь, в нижнем течении реки Колымы. И, в частности, на ее правобережье, где и встретил ее наш герой.
Ну а тогда Василий вместе с друзьями просто любовался красотою и грациозностью необычной чайки. В этот момент даже холодный арктический ветер умерил свой суровый нрав. Безоблачное небо у горизонта окрасилось в нежные розово-сиреневые цвета, как бы соревнуясь в красоте с птицей. Природа замерла в ожидании чуда. Василий высоко поднял птицу над головой, разжал руки, и чайка несколько мгновений спокойно стояла на ладони человека. Потом, слегка присев, чайка расправила свои пепельно-серые резко контрастирующие с окраской туловища изящные по своим очертаниям крылья и, поймав восходящие потоки воздуха со стороны реки, плавно заскользила прочь от поселка, от скалистого берега, от людей. Но на лицах друзей Василия и его самого еще долго светилась радость от соприкосновения с миром прекрасного, миром непознанного. Душа молодых людей манила куда-то вдаль, в неведомые просторы взрослой жизни.
В шестидесятых годах прошлого столетия цветное фото, увы, было редкостью, но память Василия сохранила это чудо навсегда. И не только это. Как-то ему посчастливилось при абсолютном штиле любоваться такой картиной.
Вторая половина августа. На севере это уже осень, когда тундра расцветает всеми мыслимыми и немыслимыми красками. Лодка Василия стремительно скользила по течению Старой Колымы, а это значит, строго на север. Солнце уже прошло мимо Амбарчика и скрылось за отрогами Пырканая. Как только солнце скрылось за горизонт, небо окрасилось в такие нежные тона, что словами передать не представляется возможным. Контраст нежно окрашенного неба, желтых лиственниц по берегам и черных контуров гор составлял поистине волшебную картину. Вся эта красота, отраженная в зеркальной поверхности Старой Колымы сохранилась в сердце Василия на всю оставшуюся жизнь! За эти мгновения мы и любим Север!
Фото из Инета. Розовая чайка.
Рейтинг: 0
757 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
