Помочь сайту
Поздравления
Прерванная любовь
26 февраля 2016 -
Георгий Бойчевский
Как всегда, самые длинные маршруты были его, Василия Трогова уделом. И как всегда, рабочих на всех геологов не хватало.
К этому семидневному маршруту Василий, геолог, которого порой за спиной называли волком-одиночкой, готовился особенно тщательно. Ничего не забыть, всё предусмотреть – просто так не вернёшься, не исправишь свою оплошность. Тем более, что рацию в такой одиночный маршрут не возьмёшь – уж очень громоздкая. За плечами и без того груз не малый а тут ещё ружьё – куда от него денешься в глухих отрогах Путорана? Зверья всяческого хватает, и что встретится на пути, одному господу Богу известно. И палаточку нужно предусмотреть, и лёгонький спальничек, как никак - Заполярье, оно шуток не любит. Про инструмент и говорить нечего – хочешь не хочешь, а без молотка, лопаты, лотка для промывки шлиховых проб, миниатюрной кайлушки геологу - россыпнику никак нельзя. Компас, бинокль тоже необходимы. Ну и без котелка и минимального запаса продуктов в маршруте долго не протянешь. Да и по мелочам набирается немало.
Уже в самом начале своего многодневного маршрута Василий решил проверить зону протяжённостью в несколько километров, которую ему раньше довелось пересекать и, которую проследил по аэрофотоснимкам.
Голова утверждала – здесь ничего интересного быть не может. Сплошные щелочные ультраосновные породы, чёрные «сухари» пироксенитов и никаких признаков кварцевой и сульфидной минерализации. Но внутренний голос не успокаивался – что-то здесь не так, нужно проверить. Коль в русле реки найдена россыпь золота, и старатели её отрабатывают, значит откуда-то здесь золото взялось. Привычных кислых пород, кварцевых развалов и сульфидной минерализации вокруг не наблюдается. А значит, имеются совсем другие источники золота.
На вершине небольшого увала геолог сбросил свой тяжёлый рюкзак, освободил его от содержимого и приготовил инструменты. Зона дробления, скрытая чаще всего торфяниками, почвой, рыхлыми отложениями, перенесёнными со склонов хребта, здесь, на взгорке была как на ладони. Между нагромождениями скальных останцев как будто кто щебёночную дорогу проложил прямую, как стрела. Пару недель назад в её створе на другом берегу реки Гулэ в нескольких километрах отсюда Василий встречал уже точно такую же зону, такого же северо-восточного простирания. И ещё тогда обратил на неё внимание, но промыть пробу сразу не удалось – дело было к вечеру в конце маршрута и до ближайшей воды с добрый километр.
Ну а здесь до ручья не более трёхсот метров, и день только разгорался. А главное, предчувствие заставляло сердце колотиться, и пройти мимо не было никакой возможности.
Василий расчистил щебёнку до коренных пород и набрал почти треть рюкзака дроблённой породы вперемешку с песком и илом. Поднял рюкзак на ближайший уступ скалы и аккуратно взвалил его на плечи.
- Лишь бы лямки рюкзака выдержали, не порвались. Маршрут впереди длинный.
Путь к ручью, конечно, не асфальт – сплошные заросли карликовой берёзки, кочки да ухабы. А местами и бурелом – поваленные ветром стволы деревьев. Но всё-таки не в гору, а вниз по склону. И на том спасибо.
В первой же промытой порции грунта на дне лотка заблестели десятки крупиц драгоценного металла, хорошо видимых на чёрном фоне основного шлиха. Позже анализ этого золота в лаборатории ЦНИГРИ показал необычный состав примесей и сравнительно невысокую пробность металла. Беглый прогноз выявленной зоны потянул на тонны и тонны драгоценного металла. Правда, чтобы подтвердить или опровергнуть этот прогноз требуются порой, годы титанического труда буровиков, горняков, геологов.
Но… открытие не состоялось. Как, впрочем, и многие другие благие начинания геологов великой страны СССР. На дворе стоял июнь 1991 года. Впереди уже маячил чёрный день – девятнадцатое августа, когда страна, соблазнённая таким сладким словом СВОБОДА, резво повернёт от стабильности, сплочённости и единения народов к хаосу, беззаконию и ничем неограниченной алчности. Новоявленные хозяева во главе с Ельциным развалят Великую страну, переделают основной закон страны – Конституцию под диктовку США и в руки послушных псов будет роздано всё. В том числе и то, что категорически нельзя было отдавать – недра, землю, леса, реки, озёра, железные дороги, авиацию, науку и многое-многое другое. Правда, геологию списал со счетов ещё предшественник Ельцина – Горбачёв.
- Ну не виноватый он! Просто ему не доложили, что в таблице Менделеева кроме железа, разведанного на семьдесят лет вперёд, есть ещё больше сотни так нужных народному хозяйству элементов!
Пропустили через эту соковыжималку всю страну, в том числе Василия и его коллег по геологии. Откуда у бывших рядовых геологов, у которых отобрали любимую профессию, мог быть денежный капитал для организации своего бизнеса? Вот и приходилось брать кредиты на кабальных условиях. Кормить семью как-то надо. Жить надо. Увы, не все выдержали этот пресс. Многие сломались.
Но всё это будет потом, после 19 августа 1991 года. А в это ясное летнее утро Василий ещё не замечал надвигающихся грозовых туч. Глаза его горели азартом, сердце, как и у любого геолога – поисковика жаждало новых открытий. Новые открытия, новые месторождения – а это значит, страна в своём развитии поднимется на новую ступеньку. И в этом крупица твоего труда. Кто об этом не мечтал! Патриотизм, романтика, одержимость, в том, теперь уже далёком 1991 году, ещё не были безвозвратно похоронены под грудами всё истребляющей алчности.
Сердце ещё не перестало колотиться от сделанного открытия и тяжёлой работы, как геолог вновь загрузил свои вещи и инструменты в рюкзак, упаковал такие драгоценные для него шлиховые пробы, сделал подробные записи в полевой книжке, взвалил рюкзак на плечи и пошагал дальше на восток вдоль склона невысокого хребта. Слева лиственничное редколесье, переходящее в ерниковую тундру и далее в бескрайние торфяные болота. Справа череда распадков и оврагов, рассекающих скалистый хребет. Ну а посередине самое оптимальное место для путника – и перепады рельефа небольшие, и болота да заросли не сильно донимают. А на отдельных бугорках и увалах вообще благодать – мелкая щебёнка и никакой растительности. Шагай себе и шагай. Душа поёт и ветерок обдувает.
Тем не менее, ближе к обеду усталость дала о себе знать – пора делать большой привал и о желудке подумать. Костёр – дело минутное, с водой проблем нет, и менее чем через полчаса обед был готов. Ещё двадцать минут, чтобы пища улеглась по полочкам, дрожь в ногах унялась и в путь. К вечеру нужно успеть до намеченной цели добраться, что- бы завтра с утра, не теряя времени, приступить к шлиховым поискам на этом удалённом клочке территории Богом забытого края земли.
Вот и последний, густо поросший кустарником распадок. Впереди небольшой отрог и за ним откроется долина речки, где предстоит ближайшие пять дней работать. Ручей в распадке хоть и небольшой, но довольно таки резвый, хребет чуть ли не до основания рассёк. В его верховье виднелся отличный перевал. Василий на ходу размышлял:
- Надо же, для вездеходов и тракторов это находка. Хорошие перевалы в горах редкость. А за перевалом долина реки, где работает старательская артель. Не плохо бы к ним в гости заглянуть.
Ну а цель маршрутов Василия – проверить, нет ли на северном склоне хребта коренных источников золота. На россыпи надежда была маленькая – водотоки здесь уж очень небольшие, речных отложений «с гулькин нос».
Пересекаемый лог поразил геолога обилием следов, погрызов на кустах и помёта зайцев. По всему видно, здесь у зайцев кормовая база, столовая так сказать. К тому же густые заросли скрывали косых от посторонних глаз и холодных северных ветров.
- Вот где поохотиться бы, - мечтательно прошептал Василий. Зайчатинка к ужину не помешала бы. Но, увы! Солнце у горизонта, а впереди ещё около часа пути. Закатай, Вася, губу и вперёд.
Долина искомой речки открылась обширной не- залесённой котловиной, образованной веером мелких притоков. Вся котловина заросла карликовой берёзкой, стелющейся ивой, иначе говоря, ерником. И только самые пониженные участки долины были заняты густыми зарослями высокорослой ольхи, тальника и редкими низкорослыми лиственницами.
Звериная тропа, по которой шагал Василий, плавно уходила вправо, вдоль пологого склона хребта и геологу пришлось пересекать котловину прямо через густые заросли. На противоположном склоне долины виднелась весьма привлекательная для устройства лагеря терраса. К ней Василий и направился. Место сухое, на южном склоне, ручей под обрывом и кромка леса рядом. Ну а лес - это и дрова и защита от пронизывающего северного ветра.
Пока поставил положок – маленькую одноместную палатку, разложил вещи, разжёг костёр – сумерки окончательно накрыли долину плотным покрывалом.
- Всё! Ужинать и спать. Ноги гудят. А завтра рано утром в маршрут. Нужно успеть набраться сил.
Утром Василий проснулся с рассветом.
- Палатка изнутри «вспотела», значит «за бортом» довольно-таки свежо, - подумал Василий.
И действительно, низины белели сплошным ковром инея. Значит, ночью был морозец. Сбегал к ручью, умылся, набрал воды в котелок. И уже собрался было разжигать костёр, как со стороны леса заметил какое-то движение. Василий медленно повернулся.
И точно, прямо к палатке двигались два больших матёрых волка. Окрас зверя Василию показался не совсем обычный – намного светлее, чем у обычного серого волка, но и для полярного волка не совсем характерный. Брюхо практически белое, а спина и загривок пепельно-серые. Один волк чуть меньше по комплекции, вероятно, волчица. И по повадкам в ней угадывалась именно волчица – шагала по прямой, низко опустив голову, вела себя независимо и всё время что-то вынюхивала. Второй, более крупный волк, рыскал по сторонам, что-то выискивал, иногда подбегая к волчице и как бы заигрывая с ней, тыкал мордой то в бок, то в шею. Василию даже показалось, что у волчицы несколько вздут живот.
- Уж не беременная ли? Не время - уже конец июня. Вероятно, показалось.
Ветер дул со стороны волков и человека они не учуяли. Поэтому никаких признаков тревоги не проявляли. Буквально метров за тридцать до палатки, скрытой высокими кустами, волки повернули в сторону котловины и скрылись под обрывом террасы.
Василий взял бинокль и долго наблюдал за семейной парой волков, которые изредка мелькали меж высоких кустов тальника. Через некоторое время волки вышли на тундру с низкорослым ерником и уже не скрывались из виду. Геолог проводил их взглядом до звериной тропы, по которой сам шагал вчера. Волки вышли на тропу и повернули в сторону, откуда он вчера вечером пришёл.
- Всё понятно. Значит, в заячий лог держат путь, на охоту. Ну что же, кушать всем хочется. Ладно, хватит зрелищ, пора тоже о желудке подумать и… в маршрут. И так много времени потерял. Сегодня предстоит большой крюк сделать, пока погода хорошая стоит. А мелкие притоки верховий оставлю на последок.
Василий вскипятил чай, «заварганил» макароны по-флотски, позавтракал и через полчаса уже мерно шагал вниз по долине ручья, продираясь через заросли карликовой берёзки. Обследовал в этот день три ручья – ничего особенного, пыль, лишь мельчайшие значки золота, реже платины, какие можно встретить по всей территории. До истоков последнего самого дальнего притока добрался, когда солнце уже клонилось к горизонту.
- Пора закруглялся, - мысленно рассуждал Василий. Темнеет быстро, не успею засветло до лагеря добраться. По кустам и кочкарникам ночью продираться - мало приятного.
Василий упаковал рюкзак, забросил на плечо свою двустволку и поднялся на террасу ручья. По самой кромке террасы шагалось легко – кустарники и болота оставались в стороне.
Впереди что-то забелело. Геолог подошёл ближе, и перед ним открылась довольно грустная картина. Две пары очень крупных оленьих рогов намертво сцепились между собой. Черепа и прочие кости животных были обглоданы хищниками до блеска. Василий отчётливо представил разыгравшуюся здесь трагедию. Два крупных взрослых оленя, сакжоя, как говорят эвенки, насмерть схватились за лидерство, за право владения гаремом. Во время схватки от мощного удара упругие рога разошлись и сцепились в мёртвый замок. Расцепиться самцы уже не смогли и стали лёгкой добычей для хищников. Ну а пировали потом все, кому не лень – и звери, и птицы, и грызуны и насекомые.
- Да! Шикарный экспонат для любого краеведческого музея. Вот только как его утащишь? Каждая пара рогов с черепом весит немало. Эх, сюда бы с вездеходом, да где его взять?
Закат быстро затухал, сумерки сгущались над долиной. Увиденные следы трагедии тяжёлым камнем легли на сердце геолога. И долина сразу стала какой-то неуютной.
- Нужно торопиться.
И Василий быстро зашагал в сторону своей палатки.
Обследовав все притоки в среднем и нижнем течении речки, на шестой день геолог приступил к опробованию верхнего веера мелких ручьёв. И везде одни только «знаки» - весового золота нигде не было.
- Что за чертовщина, ручьи пустые «как барабан». А ведь должно быть золото. Значит, не там беру пробы – удача отвернулась от меня. Ничего не поделаешь, дело к вечеру, пора закругляться. Остался последний ручей – вдруг здесь повезёт.
В первой же пробе удача – на дне лотка засверкал не окатанный самородочек золота размером до пяти миллиметров. А это значит - коренной источник где-то рядом. Нужно только поточнее определить, откуда скатывается это золото. Но это уже задача зимнего, камерального периода геологических исследований, когда на геологическую карту будут наложены результаты шлихового, геохимического опробования, геофизические данные и многое другое.
А сейчас Василий Трогов просто порадовался находке, аккуратно упаковал ценную шлиховую пробу, сделал соответствующие записи в полевой книжке и продолжил маршрут.
В этот день Василий возвратился из маршрута сравнительно рано – солнце скрылось за низкие облака, но сумерки ещё не сгустились, и котловина перед лагерем просматривалась на многие километры. Сбросил рюкзак и, прежде чем разжечь костёр и готовить ужин, решил немного отдохнуть. Завалившись на мягкий сухой мох, сбросил тяжёлые болотные сапоги и в блаженстве забросил уставшие ноги на рюкзак. Боковым зрением Василий заметил на противоположном склоне долины какое-то движение. Достал бинокль, пригляделся:
- Ба! Да это же старые знакомые, влюблённая парочка волков. Вот только с волчицей что-то не в порядке. Похоже, у неё повреждена правая передняя лапа.
Волчица еле-еле передвигается, часто останавливается, ложится на тропу. Волк забегает вперёд, как будто зовя и подбадривая подругу. Потом возвращается, тормошит волчицу, помогает ей подняться и вновь убегает вперёд. И так много раз, пока сумерки не поглотили волчью пару и всю панораму котловины.
Ночью Василий проснулся от протяжного волчьего воя. Звук раздавался издалека, вероятно, всё с той же стороны котловины. Неуютно стало на душе геолога. В этом вое слышались одновременно и тоска, и отчаяние, и угроза и… любовь!
Утром Василий встал очень рано – хотелось как можно скорее покинуть этот распадок, этот лагерь. В бинокль обшарил всё видимое пространство котловины, но никаких признаков волчьей пары не заметил, хотя звериная тропа, по которой двигались волки, отчётливо просматривалась.
Позавтракав и свернув лагерь, Василий тронулся в обратный путь в лагерь своего отряда. Но по пути решил сделать небольшой крюк и заскочить к старателям. Вдруг повезёт с вертолётом и не придётся целый деть топать. Заодно полигон осмотреть, информация не помешает. К старателям частенько вертолёты прилетают из Хатанги, и путь их лежит в аккурат над лагерем геологов.
Начальник артели Костя, Константин Степанович – коренастый мужчина средних лет, сообщил, что вертолёт уже вылетел из Хатанги и скоро будет здесь.
- Слушай, Костя, кто из ваших рабочих вчера за перевалом охотился?
- Да у нас заядлый охотник только один. Да вот он, кстати, идёт – Паша тракторист. А что случилось?
- Нет, ничего не случилось. Вопросик имеется.
Тракторист с охотничьим ружьём за плечом поравнялся с геологом и начальником артели.
- Доброго здоровьица, Константин Степанович. Никак у нас гости?
- Да вот, геолог от соседей с тобой хочет поговорить. А мне нужно торопиться.
Василий повернулся к трактористу.
- Здравствуй, Паша! Ну как вчера поохотился? Удачно?
- Доброе утро! Нет, вечер вчера неудачным выдался – впустую пробегал. Хотя обычно с того места без зайца я никогда не возвращался.
- В заячьем логу охотился?
- Да, у нас его так называют.
- Так уж и неудачно? Разреши на твоё ружьё взглянуть.
Василий взял у Павла двустволку шестнадцатого калибра, переломил её и заглянул в стволы.
- Э! А говоришь неудачно сходил. Стрелял ведь – левый ствол до сих пор закопчённый.
- Да, было дело, - замялся тракторист. Мелькнуло что-то светло-серое в кустах, я и пальнул. Только мне кажется, это не заяц был. А что – я не знаю.
- А что же не почистил ружьё сразу?
- Да поздно вернулся и настроение паршивое – не до ружья было. Вот сейчас иду в балок – у меня там все причиндалы. Почищу.
Из-за хребта послышался быстро нарастающий звук вертолёта. Василий уже направился было в сторону вертолётной площадки, как тракторист его окликнул:
- А чё спрашивал-то? Чё ружьё смотрел?
- Паша, ты не ходи больше в этот лог охотиться. Да и вообще, на охоте будь осторожнее.
- Не понял! Ты мне что ли запретишь там охотиться? Частных владений у нас нет, заповедника тоже не наблюдается. Где хочу, там и охочусь.
- Вчера ты беременную волчицу подстрелил. Волк был рядом, мог тебя запомнить.
- Откуда ты всё это знаешь? На ходу выдумал?
- Знаю! Эта пара волков мои старые знакомые.
- Во, дела?
Геолог поспешил к приближающемуся вертолёту. Но через несколько шагов вновь обернулся:
- А волчица сегодня ночью издохла. Мотай на ус.
- Как…?
Вопрос Павла так и повис в воздухе. Василий его не слышал из-за шума винтокрылой машины.
А Паша так и остался стоять на краю полигона с широко раскрытым ртом.
(Фото из Инета!)
К этому семидневному маршруту Василий, геолог, которого порой за спиной называли волком-одиночкой, готовился особенно тщательно. Ничего не забыть, всё предусмотреть – просто так не вернёшься, не исправишь свою оплошность. Тем более, что рацию в такой одиночный маршрут не возьмёшь – уж очень громоздкая. За плечами и без того груз не малый а тут ещё ружьё – куда от него денешься в глухих отрогах Путорана? Зверья всяческого хватает, и что встретится на пути, одному господу Богу известно. И палаточку нужно предусмотреть, и лёгонький спальничек, как никак - Заполярье, оно шуток не любит. Про инструмент и говорить нечего – хочешь не хочешь, а без молотка, лопаты, лотка для промывки шлиховых проб, миниатюрной кайлушки геологу - россыпнику никак нельзя. Компас, бинокль тоже необходимы. Ну и без котелка и минимального запаса продуктов в маршруте долго не протянешь. Да и по мелочам набирается немало.
Уже в самом начале своего многодневного маршрута Василий решил проверить зону протяжённостью в несколько километров, которую ему раньше довелось пересекать и, которую проследил по аэрофотоснимкам.
Голова утверждала – здесь ничего интересного быть не может. Сплошные щелочные ультраосновные породы, чёрные «сухари» пироксенитов и никаких признаков кварцевой и сульфидной минерализации. Но внутренний голос не успокаивался – что-то здесь не так, нужно проверить. Коль в русле реки найдена россыпь золота, и старатели её отрабатывают, значит откуда-то здесь золото взялось. Привычных кислых пород, кварцевых развалов и сульфидной минерализации вокруг не наблюдается. А значит, имеются совсем другие источники золота.
На вершине небольшого увала геолог сбросил свой тяжёлый рюкзак, освободил его от содержимого и приготовил инструменты. Зона дробления, скрытая чаще всего торфяниками, почвой, рыхлыми отложениями, перенесёнными со склонов хребта, здесь, на взгорке была как на ладони. Между нагромождениями скальных останцев как будто кто щебёночную дорогу проложил прямую, как стрела. Пару недель назад в её створе на другом берегу реки Гулэ в нескольких километрах отсюда Василий встречал уже точно такую же зону, такого же северо-восточного простирания. И ещё тогда обратил на неё внимание, но промыть пробу сразу не удалось – дело было к вечеру в конце маршрута и до ближайшей воды с добрый километр.
Ну а здесь до ручья не более трёхсот метров, и день только разгорался. А главное, предчувствие заставляло сердце колотиться, и пройти мимо не было никакой возможности.
Василий расчистил щебёнку до коренных пород и набрал почти треть рюкзака дроблённой породы вперемешку с песком и илом. Поднял рюкзак на ближайший уступ скалы и аккуратно взвалил его на плечи.
- Лишь бы лямки рюкзака выдержали, не порвались. Маршрут впереди длинный.
Путь к ручью, конечно, не асфальт – сплошные заросли карликовой берёзки, кочки да ухабы. А местами и бурелом – поваленные ветром стволы деревьев. Но всё-таки не в гору, а вниз по склону. И на том спасибо.
В первой же промытой порции грунта на дне лотка заблестели десятки крупиц драгоценного металла, хорошо видимых на чёрном фоне основного шлиха. Позже анализ этого золота в лаборатории ЦНИГРИ показал необычный состав примесей и сравнительно невысокую пробность металла. Беглый прогноз выявленной зоны потянул на тонны и тонны драгоценного металла. Правда, чтобы подтвердить или опровергнуть этот прогноз требуются порой, годы титанического труда буровиков, горняков, геологов.
Но… открытие не состоялось. Как, впрочем, и многие другие благие начинания геологов великой страны СССР. На дворе стоял июнь 1991 года. Впереди уже маячил чёрный день – девятнадцатое августа, когда страна, соблазнённая таким сладким словом СВОБОДА, резво повернёт от стабильности, сплочённости и единения народов к хаосу, беззаконию и ничем неограниченной алчности. Новоявленные хозяева во главе с Ельциным развалят Великую страну, переделают основной закон страны – Конституцию под диктовку США и в руки послушных псов будет роздано всё. В том числе и то, что категорически нельзя было отдавать – недра, землю, леса, реки, озёра, железные дороги, авиацию, науку и многое-многое другое. Правда, геологию списал со счетов ещё предшественник Ельцина – Горбачёв.
- Ну не виноватый он! Просто ему не доложили, что в таблице Менделеева кроме железа, разведанного на семьдесят лет вперёд, есть ещё больше сотни так нужных народному хозяйству элементов!
Пропустили через эту соковыжималку всю страну, в том числе Василия и его коллег по геологии. Откуда у бывших рядовых геологов, у которых отобрали любимую профессию, мог быть денежный капитал для организации своего бизнеса? Вот и приходилось брать кредиты на кабальных условиях. Кормить семью как-то надо. Жить надо. Увы, не все выдержали этот пресс. Многие сломались.
Но всё это будет потом, после 19 августа 1991 года. А в это ясное летнее утро Василий ещё не замечал надвигающихся грозовых туч. Глаза его горели азартом, сердце, как и у любого геолога – поисковика жаждало новых открытий. Новые открытия, новые месторождения – а это значит, страна в своём развитии поднимется на новую ступеньку. И в этом крупица твоего труда. Кто об этом не мечтал! Патриотизм, романтика, одержимость, в том, теперь уже далёком 1991 году, ещё не были безвозвратно похоронены под грудами всё истребляющей алчности.
Сердце ещё не перестало колотиться от сделанного открытия и тяжёлой работы, как геолог вновь загрузил свои вещи и инструменты в рюкзак, упаковал такие драгоценные для него шлиховые пробы, сделал подробные записи в полевой книжке, взвалил рюкзак на плечи и пошагал дальше на восток вдоль склона невысокого хребта. Слева лиственничное редколесье, переходящее в ерниковую тундру и далее в бескрайние торфяные болота. Справа череда распадков и оврагов, рассекающих скалистый хребет. Ну а посередине самое оптимальное место для путника – и перепады рельефа небольшие, и болота да заросли не сильно донимают. А на отдельных бугорках и увалах вообще благодать – мелкая щебёнка и никакой растительности. Шагай себе и шагай. Душа поёт и ветерок обдувает.
Тем не менее, ближе к обеду усталость дала о себе знать – пора делать большой привал и о желудке подумать. Костёр – дело минутное, с водой проблем нет, и менее чем через полчаса обед был готов. Ещё двадцать минут, чтобы пища улеглась по полочкам, дрожь в ногах унялась и в путь. К вечеру нужно успеть до намеченной цели добраться, что- бы завтра с утра, не теряя времени, приступить к шлиховым поискам на этом удалённом клочке территории Богом забытого края земли.
Вот и последний, густо поросший кустарником распадок. Впереди небольшой отрог и за ним откроется долина речки, где предстоит ближайшие пять дней работать. Ручей в распадке хоть и небольшой, но довольно таки резвый, хребет чуть ли не до основания рассёк. В его верховье виднелся отличный перевал. Василий на ходу размышлял:
- Надо же, для вездеходов и тракторов это находка. Хорошие перевалы в горах редкость. А за перевалом долина реки, где работает старательская артель. Не плохо бы к ним в гости заглянуть.
Ну а цель маршрутов Василия – проверить, нет ли на северном склоне хребта коренных источников золота. На россыпи надежда была маленькая – водотоки здесь уж очень небольшие, речных отложений «с гулькин нос».
Пересекаемый лог поразил геолога обилием следов, погрызов на кустах и помёта зайцев. По всему видно, здесь у зайцев кормовая база, столовая так сказать. К тому же густые заросли скрывали косых от посторонних глаз и холодных северных ветров.
- Вот где поохотиться бы, - мечтательно прошептал Василий. Зайчатинка к ужину не помешала бы. Но, увы! Солнце у горизонта, а впереди ещё около часа пути. Закатай, Вася, губу и вперёд.
Долина искомой речки открылась обширной не- залесённой котловиной, образованной веером мелких притоков. Вся котловина заросла карликовой берёзкой, стелющейся ивой, иначе говоря, ерником. И только самые пониженные участки долины были заняты густыми зарослями высокорослой ольхи, тальника и редкими низкорослыми лиственницами.
Звериная тропа, по которой шагал Василий, плавно уходила вправо, вдоль пологого склона хребта и геологу пришлось пересекать котловину прямо через густые заросли. На противоположном склоне долины виднелась весьма привлекательная для устройства лагеря терраса. К ней Василий и направился. Место сухое, на южном склоне, ручей под обрывом и кромка леса рядом. Ну а лес - это и дрова и защита от пронизывающего северного ветра.
Пока поставил положок – маленькую одноместную палатку, разложил вещи, разжёг костёр – сумерки окончательно накрыли долину плотным покрывалом.
- Всё! Ужинать и спать. Ноги гудят. А завтра рано утром в маршрут. Нужно успеть набраться сил.
Утром Василий проснулся с рассветом.
- Палатка изнутри «вспотела», значит «за бортом» довольно-таки свежо, - подумал Василий.
И действительно, низины белели сплошным ковром инея. Значит, ночью был морозец. Сбегал к ручью, умылся, набрал воды в котелок. И уже собрался было разжигать костёр, как со стороны леса заметил какое-то движение. Василий медленно повернулся.
И точно, прямо к палатке двигались два больших матёрых волка. Окрас зверя Василию показался не совсем обычный – намного светлее, чем у обычного серого волка, но и для полярного волка не совсем характерный. Брюхо практически белое, а спина и загривок пепельно-серые. Один волк чуть меньше по комплекции, вероятно, волчица. И по повадкам в ней угадывалась именно волчица – шагала по прямой, низко опустив голову, вела себя независимо и всё время что-то вынюхивала. Второй, более крупный волк, рыскал по сторонам, что-то выискивал, иногда подбегая к волчице и как бы заигрывая с ней, тыкал мордой то в бок, то в шею. Василию даже показалось, что у волчицы несколько вздут живот.
- Уж не беременная ли? Не время - уже конец июня. Вероятно, показалось.
Ветер дул со стороны волков и человека они не учуяли. Поэтому никаких признаков тревоги не проявляли. Буквально метров за тридцать до палатки, скрытой высокими кустами, волки повернули в сторону котловины и скрылись под обрывом террасы.
Василий взял бинокль и долго наблюдал за семейной парой волков, которые изредка мелькали меж высоких кустов тальника. Через некоторое время волки вышли на тундру с низкорослым ерником и уже не скрывались из виду. Геолог проводил их взглядом до звериной тропы, по которой сам шагал вчера. Волки вышли на тропу и повернули в сторону, откуда он вчера вечером пришёл.
- Всё понятно. Значит, в заячий лог держат путь, на охоту. Ну что же, кушать всем хочется. Ладно, хватит зрелищ, пора тоже о желудке подумать и… в маршрут. И так много времени потерял. Сегодня предстоит большой крюк сделать, пока погода хорошая стоит. А мелкие притоки верховий оставлю на последок.
Василий вскипятил чай, «заварганил» макароны по-флотски, позавтракал и через полчаса уже мерно шагал вниз по долине ручья, продираясь через заросли карликовой берёзки. Обследовал в этот день три ручья – ничего особенного, пыль, лишь мельчайшие значки золота, реже платины, какие можно встретить по всей территории. До истоков последнего самого дальнего притока добрался, когда солнце уже клонилось к горизонту.
- Пора закруглялся, - мысленно рассуждал Василий. Темнеет быстро, не успею засветло до лагеря добраться. По кустам и кочкарникам ночью продираться - мало приятного.
Василий упаковал рюкзак, забросил на плечо свою двустволку и поднялся на террасу ручья. По самой кромке террасы шагалось легко – кустарники и болота оставались в стороне.
Впереди что-то забелело. Геолог подошёл ближе, и перед ним открылась довольно грустная картина. Две пары очень крупных оленьих рогов намертво сцепились между собой. Черепа и прочие кости животных были обглоданы хищниками до блеска. Василий отчётливо представил разыгравшуюся здесь трагедию. Два крупных взрослых оленя, сакжоя, как говорят эвенки, насмерть схватились за лидерство, за право владения гаремом. Во время схватки от мощного удара упругие рога разошлись и сцепились в мёртвый замок. Расцепиться самцы уже не смогли и стали лёгкой добычей для хищников. Ну а пировали потом все, кому не лень – и звери, и птицы, и грызуны и насекомые.
- Да! Шикарный экспонат для любого краеведческого музея. Вот только как его утащишь? Каждая пара рогов с черепом весит немало. Эх, сюда бы с вездеходом, да где его взять?
Закат быстро затухал, сумерки сгущались над долиной. Увиденные следы трагедии тяжёлым камнем легли на сердце геолога. И долина сразу стала какой-то неуютной.
- Нужно торопиться.
И Василий быстро зашагал в сторону своей палатки.
Обследовав все притоки в среднем и нижнем течении речки, на шестой день геолог приступил к опробованию верхнего веера мелких ручьёв. И везде одни только «знаки» - весового золота нигде не было.
- Что за чертовщина, ручьи пустые «как барабан». А ведь должно быть золото. Значит, не там беру пробы – удача отвернулась от меня. Ничего не поделаешь, дело к вечеру, пора закругляться. Остался последний ручей – вдруг здесь повезёт.
В первой же пробе удача – на дне лотка засверкал не окатанный самородочек золота размером до пяти миллиметров. А это значит - коренной источник где-то рядом. Нужно только поточнее определить, откуда скатывается это золото. Но это уже задача зимнего, камерального периода геологических исследований, когда на геологическую карту будут наложены результаты шлихового, геохимического опробования, геофизические данные и многое другое.
А сейчас Василий Трогов просто порадовался находке, аккуратно упаковал ценную шлиховую пробу, сделал соответствующие записи в полевой книжке и продолжил маршрут.
В этот день Василий возвратился из маршрута сравнительно рано – солнце скрылось за низкие облака, но сумерки ещё не сгустились, и котловина перед лагерем просматривалась на многие километры. Сбросил рюкзак и, прежде чем разжечь костёр и готовить ужин, решил немного отдохнуть. Завалившись на мягкий сухой мох, сбросил тяжёлые болотные сапоги и в блаженстве забросил уставшие ноги на рюкзак. Боковым зрением Василий заметил на противоположном склоне долины какое-то движение. Достал бинокль, пригляделся:
- Ба! Да это же старые знакомые, влюблённая парочка волков. Вот только с волчицей что-то не в порядке. Похоже, у неё повреждена правая передняя лапа.
Волчица еле-еле передвигается, часто останавливается, ложится на тропу. Волк забегает вперёд, как будто зовя и подбадривая подругу. Потом возвращается, тормошит волчицу, помогает ей подняться и вновь убегает вперёд. И так много раз, пока сумерки не поглотили волчью пару и всю панораму котловины.
Ночью Василий проснулся от протяжного волчьего воя. Звук раздавался издалека, вероятно, всё с той же стороны котловины. Неуютно стало на душе геолога. В этом вое слышались одновременно и тоска, и отчаяние, и угроза и… любовь!
Утром Василий встал очень рано – хотелось как можно скорее покинуть этот распадок, этот лагерь. В бинокль обшарил всё видимое пространство котловины, но никаких признаков волчьей пары не заметил, хотя звериная тропа, по которой двигались волки, отчётливо просматривалась.
Позавтракав и свернув лагерь, Василий тронулся в обратный путь в лагерь своего отряда. Но по пути решил сделать небольшой крюк и заскочить к старателям. Вдруг повезёт с вертолётом и не придётся целый деть топать. Заодно полигон осмотреть, информация не помешает. К старателям частенько вертолёты прилетают из Хатанги, и путь их лежит в аккурат над лагерем геологов.
Начальник артели Костя, Константин Степанович – коренастый мужчина средних лет, сообщил, что вертолёт уже вылетел из Хатанги и скоро будет здесь.
- Слушай, Костя, кто из ваших рабочих вчера за перевалом охотился?
- Да у нас заядлый охотник только один. Да вот он, кстати, идёт – Паша тракторист. А что случилось?
- Нет, ничего не случилось. Вопросик имеется.
Тракторист с охотничьим ружьём за плечом поравнялся с геологом и начальником артели.
- Доброго здоровьица, Константин Степанович. Никак у нас гости?
- Да вот, геолог от соседей с тобой хочет поговорить. А мне нужно торопиться.
Василий повернулся к трактористу.
- Здравствуй, Паша! Ну как вчера поохотился? Удачно?
- Доброе утро! Нет, вечер вчера неудачным выдался – впустую пробегал. Хотя обычно с того места без зайца я никогда не возвращался.
- В заячьем логу охотился?
- Да, у нас его так называют.
- Так уж и неудачно? Разреши на твоё ружьё взглянуть.
Василий взял у Павла двустволку шестнадцатого калибра, переломил её и заглянул в стволы.
- Э! А говоришь неудачно сходил. Стрелял ведь – левый ствол до сих пор закопчённый.
- Да, было дело, - замялся тракторист. Мелькнуло что-то светло-серое в кустах, я и пальнул. Только мне кажется, это не заяц был. А что – я не знаю.
- А что же не почистил ружьё сразу?
- Да поздно вернулся и настроение паршивое – не до ружья было. Вот сейчас иду в балок – у меня там все причиндалы. Почищу.
Из-за хребта послышался быстро нарастающий звук вертолёта. Василий уже направился было в сторону вертолётной площадки, как тракторист его окликнул:
- А чё спрашивал-то? Чё ружьё смотрел?
- Паша, ты не ходи больше в этот лог охотиться. Да и вообще, на охоте будь осторожнее.
- Не понял! Ты мне что ли запретишь там охотиться? Частных владений у нас нет, заповедника тоже не наблюдается. Где хочу, там и охочусь.
- Вчера ты беременную волчицу подстрелил. Волк был рядом, мог тебя запомнить.
- Откуда ты всё это знаешь? На ходу выдумал?
- Знаю! Эта пара волков мои старые знакомые.
- Во, дела?
Геолог поспешил к приближающемуся вертолёту. Но через несколько шагов вновь обернулся:
- А волчица сегодня ночью издохла. Мотай на ус.
- Как…?
Вопрос Павла так и повис в воздухе. Василий его не слышал из-за шума винтокрылой машины.
А Паша так и остался стоять на краю полигона с широко раскрытым ртом.
(Фото из Инета!)
Рейтинг: 0
301 просмотр
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
