1 сентября. Солнечное утро. Дети спешат в школу. Улыбки, веселые лица. Закончилось лето. Впереди новый учебный год. После торжественной линейки все разошлись по кабинетам на классные часы.
"Моя малая Родина" — написала на доске Людмила Ивановна.
— Малая Родина — это место, где родился человек. Большая Родина — это Россия. Скажите, ребята, — обратилась она к своим третьеклассникам, — как называется наша малая Родина?
Выше всех тянет руку белокурая девочка с белыми бантами.
— Ответит Лена Самойлова.
— Наша малая Родина — Башкортостан, село Жуково Уфимского района.
— Молодец! Садись на место.
Вдруг раздается звонкий мальчишеский голос с камчатки — последней парты.
— Где родился, там и пригодился!
Все заулыбались
— Верно, Рамиль! Но ты забыл, что нужно поднимать руку, если хочешь что -то сказать?
— Я вот дома тебе задам!
Мама Рамиля одергивает сына.
— Я больше не буду, Людмила Ивановна.
— Пословица верная. Но бывают исключения, когда у человека две Родины.
Ребята притихли.
Учительница продолжала:
— Сегодня у нас в гостях ветеран труда Рыхлик Тамара Филипповна. Она родилась в Белоруссии, но в 1951 году с сестрой Таисией приехала в Башкирию.
Перед ребятами предстала маленькая, седая, худенькая женщина в сером пиджаке с георгиевской ленточкой на воротнике.
— Дорогие ребята! Я очень рада в такой светлый и торжественный для вас день оказаться в школе, — начала она. — Для меня слово Родина священно. Башкортостан приютил, дал вторую жизнь, поэтому Башкирия, как и Белорусь, для меня — малая Родина.
Тамара Филипповна улыбнулась ребятам. Показалось даже, что её улыбка разгладила морщинки у уголка глаз.
— 42 года я проработала проводницей в вагонном депо "Уфа" Куйбышевской железной дороги.
Людмила Ивановна увидела, как Рамиль тянет руку.
— Рамиль, ты что — то хочешь спросить?
— Да! Тамара Филипповна! Расскажите пожалуйста, как вы попали в наше село.
— Мне было 5 лет, когда началась Великая Отечественная война. Жили мы в деревне Щербачи. Уже в конце июня 1941 года Могилевская область, в том числе и наша деревня, оказалась в оккупации. Сначала гитлеровцы отбирали продовольствие и скот, кто сопротивлялся, расстреливали на месте. Потом несколько человек бросили в колодец и ждали, когда они утонут.
Все в классе притихли и внимательно слушали.
— Иногда не помню, что было вчера, — продолжает рассказывать Тамара Филипповна, а годы оккупации отпечатались в памяти навсегда.
Она тяжело вздохнула. Видно было, что мучительные воспоминания даются ей с трудом.
— Наступило, как сейчас, 1 сентября, но ни мои старшие брат Коля и сестра Тася, ни другие ребята не приступили к учебе. Фашисты сделали школу штабом.
Тамарам Филипповна опять вздохнула, но чуть погодя, оживилась.
— Советские солдаты, уходя, бросили во ржи пулемет. Рожь высокая, его немцы и не заметили. Николаша, шутя, навёл пулемёт на школу. А его друг Сашка как дернёт за рычажок. Пулемёт оказался заряженным, и пулеметная очередь ударила по школе.
Ребята оживились, закричали:
— Так им и надо, фрицам!
Громче всех кричал Рамиль.
— Тише, ребята, тише! — стала успокаиватть учеников Людмила Ивановна.
Родители сидели тихо, но и их переполняли эмоции.
Тамара Филипповна продолжила:
— Немцы повыскакивали с испуганными криками: "Партизаны!" Стали прочёсывать окрестности. Маленьких мальчишек во ржи не заметили и они спаслись.
Она замолчала, вытирая платочком слёзы, выступившие на глазах.
- В Белоруссии было немало партизанских отрядов, — вступила учительница. — Могилёв — одна из крупных узловых станций. Партизаны взрывали пути, мосты, пускали под откос составы.
— Фашисты зверстовали, беспощадно истребляли евреев, — вспоминала дальше Тамара Филипповна. — Однажды и я попала в ряды расстрельных, когда собирала щавель в канаве. Случайно меня увидели немцы. Полицай вытянул из оврага и поставил замыкающей в колонну. Людей выстроили в ряд лицом к глубокому рву, спиной к немцам с автоматами. Один из конвоиров сжалился надо мной, я была самая маленькая, он с силой толкнул меня так, что я кубарем покатилась в ров и замерла, чуть дыша. Так было страшно! Раздалась автоматная очередь, потом другая, третья. Я долго лежала с закрытыми глазами. Только ночью выбралась. Старалась не смотреть на трупы.
Тамара Филипповна замолчала, будто окаменела, уставившись в одну точку.
— А что было дальше?
В нетерпении спрашивали третьеклассники. Тамара Филипповна очнулась.
— Долгих два года на нашей земле хозяйничали немцы. Однажды полицаи стали ходить по домам и составлять список детей и подростков, объясняя это тем, что их отправят для работы в Германию. Этот список сразу же назвали "чёрным". В "чёрный список" попала и моя сестра Тася.
Видно было, что это воспоминание даётся Тамаре Филипповне с трудом. Она даже сгорбилась.
— Вскоре был назначен день отправки. Тася и ещё двое ребят опоздали на станцию, где советских детей сажали в товарные вагоны. Учительница, увидев их, велела бежать, что есть мочи домой. Так сестра осталась на Родине.
Третьеклассники вздохнули с облегчением.
— Но тысячи детей и подростков были отправлены в Германию.
-О-о-о-х!
Выдохнули ребята, слушавшие рассказ Тамары Филипповны.
-Было голодно. Наступила весна, сошёл снег, но земля была ещё ледяной. Босиком мы бегали на поле собирать прошлогоднюю картошку. Ели её, мороженую, червивую. Ребята! — обратилась Тамара Филипповна к третьеклассникам. — Мне больно видеть, когда сейчас некоторые выбрасывают хлеб. А мы тогда забыли, как он и выглядит. У нас в деревне был слепой дед, так я по утрам водила его по домам. Побираться. Сама пела. Давали нам кусочки старого сала, хлеб пополам с лебедой. Потом по совести делили и я бежала домой. Берегите хлеб, дети!
— Будем, будем!
В один голос закричали третьеклассники.
- Мне пришлось даже встретиться с Геббельсом. Рейхминистр народного просвещения и пропаганды Германии сам приехал в нашу деревню, — продолжала Тамара Филипповна. — Нас, детей, одели в лохмотья. Сам Геббельс фотографировал. Потом мы узнали, что снимки послали в Германию, чтобы там увидели, как плохо живут в Советском Союзе.
— Неужели в это поверили?
Не выдержал Сергей, отличник.
— Пропаганды среди немцев была на высоком уровне, если в гитлерюгенд вступали молодые ребята.
— Сейчас немцы неохотно вспоминают события Второй мировой войны. Эта тему у них под запретом, - прокомментировала Людмила Ивановна рассказ ветерана.
— Красная Армия освободила Щербачи в октябре 1943 года. Отступая, немцы оставили выжженную землю. Домашних животных и собак расстреляли, а кур и птиц съели. Из ста домов в деревне не уцелел ни один, разбомбили. Дети наравне со взрослыми копали землянки, так готовились к зиме. Построить дома было невозможно.
Глаза Тамары Филипповны опять наполнились слезами.
— Мама и Коля пережили войну, но не смогли пережить голод.Всё, что с трудом доставали, отдавали нам, как самым маленьким. Мы остались с Тасей одни, а потом приехал дядя и увёз нас в Башкирию. Вернулся раненый отец Филипп Кузьменков и присоединился к нам...
Тамара Филипповна немного повеселела.
— Здесь, в Башкирии, я получила профессию, вышла замуж.
Потом снова стала серьёзной.
- Цену свободы и жизни мы, дети войны, познали на себе. Это далось нам дорогой ценой.
Пусть ваше и последующие поколения никогда не узнают тех ужасов, через которые прошли мы!
— Тамара Ивановна объехала всю нашу необъятную страну – Россию. Но Белоруссия и Башкирия – два равнозначных слова – её малая Родина, — сказала Людмила Ивановна, завершая классный час. А потом добавила:
— На свете есть доброе слово: «милосердие», про которое никогда нельзя забывать. Неважно, какую профессию вы выберете, важно,чтобы вы оставались людьми.
Помочь сайту
Поздравления
