Повелитель Драконов

Кровь каких богов течет в жилах императорской семьи Ямато? Был в «Гэндзи-моногатари» один любопытный момент...

Дочь бывшего правителя Харима играет на кото, и ее музыка вторит плеску волн. Внезапно ей чудится, что кто-то наблюдает за ней. Она обрывает аккорд и озирается, но в покоях нет даже служанки. Она слышит встревоженные шаги отца. Вступивший на Путь спрашивает, не случилось ли чего, и она успокаивает его. Он просит сыграть, и вот она снова едина с музыкой, и страх покидает ее — остается лишь перебор струн кото «со».

—Как славно, как славно! — хвалит ее отец. — Ты уже можешь играть эту мелодию и так, как никто на моей памяти не играл! Ах, если бы мы жили в столице, твой талант не пропадал бы зря...— вздыхает он, и грустью наполняется их вечер. Тем, кто отдален от города Императора, мало радости в этом мире.

Но еще один слушатель чужд их страданию. Незримый, он сидит перед девой и заворожено смотрит сначала за ее пальцами, танцующими над кото, потом за ее лицом. Если бы его видели, подумали бы, что так пристально смотреть неприлично, но хоть дочь Вступившего на Путь и ощутила его присутствие, люди стараются отдалиться от таких вещей. Он был рядом до того часа, как она собралась ложиться спать. Синее платье его было ярко, но едва ли она различила его в легком ветерке, что поднял Повелитель Драконов на прощание.

Он приходит к ней каждый раз, когда слышит ее игру. Музыка достигает его ушей на дне моря, и он стремится на поверхность, переливаясь темно-синей чешуей и заставляя глубины бурлить от извивов его мощного тела. Но там, где слишком медленно для него плавают рыбацкие лодки, он появляется тихо — он уже идет в человеческом обличье по глади воды, необычайно хорош собой. Только глаза его — цвета моря, над которым он властен и которое его жизнь, только глаза выдают его природу. Но разве можно не залюбоваться глазами божества?

Он помнит обещание Вступившего на Путь отдать ему свою дочь, и то «если», которое заставит его отступиться, так зыбко, так похоже на несбыточную надежду, что Повелитель Драконов уже считает своей эту девушку, покорившую его сердце, и он читает в ее душе готовность бросится в волны и стать его. Пусть она еще не знает всего, пусть волны для нее — лишь знак смерти, он обязательно расскажет ей, что их не нужно боятся и можно полюбить.

Звезды отражаются в воде, и Повелитель Драконов читает то, что они предопределяют. Он хочет знать, случится ли все по его воле, ведь и его любовь полна тревог. И сколько раз он ни перебирает звездные четки, видит все то же — есть преграда, и он вскоре узнает ее. Море спокойно в эту ночь, но от такого штиля рыбакам не по себе, да и рыба словно спряталась далеко внизу и боится выходить.

Преграда является скоро. Она озаряет счастьем лицо Вступившего на Путь из Акаси, ведь приехал сын госпожи из Павильона Павлоний, и пусть изгнание привело его в такую глушь, но разве может такой прекрасный и одаренный человек быть вдалеке от столицы долго? Хлопочет старец, завлекает свою добычу в сети, забывает о данном божеству моря слове, ведь «если» произошло. Мрачен Повелитель Драконов, понимает, что человек, что так красив, слишком легко похитит его возлюбленную. И тогда покидает он море против обыкновения в тишине и зовет на берег свою госпожу, погружая в сон ее домочадцев. Она идет во сне, но Повелитель Драконов хранит каждый ее шаг, не давая пораниться и оступиться. Сон покидает ее, когда плеск волн так близок, но, открыв глаза, она не может понять, явь ли это. Рядом с ней стоит прекрасный мужчина, и кажется ей, что она знает его давно. Ее сердце трепещет в груди птицей, что почувствовала свободу, и она протягивает руку к нему и касается кря одежд — настоящий ли? Поняв, что это не сон, отдергивает и стыдится своего жеста. Она так мила и беззащитна сейчас, что Повелитель Драконов любуется ей и сам не произносит не слова. Но вспоминает соперника, и говорит:

—Не бойся меня. Я — Повелитель Драконов, который охранял вашу семью с тех пор, как вы прибыли сюда. Я наполнял сети рыбаков рыбой, я не топил суда, чтобы не было вам урона. Я принес вам мир, ведь ваш отец пообещал мне...

—Что я стану вашей женой? — тихо выговаривает госпожа из Акаси, и в глазах ее страх.

—Да. Я буду заботится о тебе. Я дам тебе все, чего ты захочешь. Если пожелаешь, я даже навсегда останусь в этом облике. Если пожелаешь...

Ее теплые глаза смотрят на него удивленно, а пальцы по—детски теребят рукава.

—Но прибыл господин Гэндзи...— шепчет она. — Если отец так решил, не могу пойти против его воли. Я хочу, чтобы он был счастлив.

—Я знаю, — с горечью говорит Повелитель Драконов. — Но, если в твоем сердце есть ответ на мои чувства, то вспомни, что я — божество, и даже воля отца может уступить перед служением божеству. Помни, я — чист, и стремление ко мне тоже дает чистоту. Помни это. И помни, что у вашего гостя — непостоянные чувства, а мои — вечны как море. Я приду за ответом. Спи.

Взмах руки, и веки его возлюбленной смыкаются. Он гладит ее по щеке, берет на руки и доносит до ее покоев, погруженных в сон. Он так хочет зайти и туда, где спит Гэндзи, но знает, что не удержится, и тогда госпожа будет потеряна для него.

Он приходит каждую ночь, стремясь прочитать на ее челе, что же она решила. Гость засыпает ее письмами, просит встречи, просит игры, и различает в нем любовь напополам с алчностью Повелитель Драконов. Они оба очарованы ее кото, но Гэндзи желает перенять умение, украсть песню, украсть его возлюбленную — так думает дух моря, но сдерживается.

А потом он видит Гэндзи за перегородкой, видит ее восхищенный взгляд, уже позабывший Повелителя Драконов ради теплого и живого человека. Гнев его так велик, что волны и грозы достигают дома Гэндзи. Его гнев так велик, что он хочет уничтожить эту преграду навсегда, и чем сильнее молится ему соперник, тем сильнее бушует стихия. И вот Повелитель Драконов почти обрывает нить ненавистного человека, но вдруг воды его остановлены, и солнце нестерпимо слепит глаза, не давая увидеть Гэндзи.

—Из века в век семья Императора будет хранима, — слышит он голос, и отступает перед Хозяйкой Неба, Аматэрасу.

—Он никогда не станет Императором, так почему?

—Его сын станет Императором, его дочь станет Императрицей, а сам он будет их хранителем.

—Дочь... его и ее?

Не отвечает ему Аматэрасу, улыбается солнцем с небес, воля которых превыше воли моря.

Долго смотрит Повелитель Драконов на израненный волнами берег. Теряет человеческую форму, вновь становясь богом моря, закрывшим свое сердце. До поры. Он будет ждать ее — в этой или следующей жизни. Он узнает ее по музыке, что будет следовать за ней неустанно.