Мещанин

18 марта 2014 - Владимир Степанищев

Первое оскорбление, которое я помню в свой адрес в школе, точнее, первое, что вполне изумило меня и повергло даже в замешательство – вшивый интеллигент. Это притом, что я никак не мог тогда знать (даже слово выговорить), что есть такое интеллигент, а вшей, хоть что-то и слышал о них, в глаза вовсе не видал. Шли годы, перечень эпитетов рос, менялся цветистостью, глубиною и широтою областей социального охвата и я понял наконец, что интеллигент, это как раз такой человек, который не видел, не живет среди вшей, клопов, тараканов, который не создает материальных ценностей, орудий труда, средств производства. Еще позже выяснилось (мне так объясняли), что интеллигент, ровно как и капиталист – кровопивец, паразит на теле трудового элемента, но и этого ему мало – он непрестанно вредит своей же родине-матери, что вскормила его своею многострадальной грудью; что народ и страна нещадно борются с ними, а особо рьяных выдворяют из страны, но те и оттуда продолжают гадить злобной клеветою, гнусными пасквилями. Еще я заметил, что все они умны, образованы, начитаны, держатся известных рамок поведения как в обществе, так и между собою; они читают стихи, музицируют, знают языки, приятны в манерах и вообще, ежели им кайло в руки или, скажем, пилу «Дружба», то могли бы быть и вполне сносными членами гражданского общества, да вот только не хотят они работать совсем, как если только в лагерях. В общем, годам эдак к пятнадцати я нарисовал себе об интеллигенции вполне законченный чертеж и с глубоким облегчением выдохнул – я не интеллигент ни по одному из пунктов. Однако, когда поступил в институт лишь бы только не служить в армии, а профессию и вовсе избрал такую, что не нужно даже ни слагать стихов, ни музицировать, усомнился в своем выводе, но несправедливая со всех почти сторон (кроме паразитирования) кличка так ко мне и прилипла.

   Опять прошли годы, мир вокруг меня заметно изменился и интеллигентность перестала быть таким уж унизительным ругательством и даже более – обрела некоторый даже если не приоритет (только не против денег), то лоск. Мой брат мещанин (это который ни рыба, ни мясо) перестал стесняться, когда его незаслуженно красили в культурные, а иные из нас даже стали кого-иного почитывать или хотя бы учить слова, косвенно указывающие на возможную принадлежность… Мы научились есть при помощи ножа и вилки, закладывать за воротник салфетку, то есть, как смеялся еще Салтыков-Щедрин, «не обдирая рта, есть артишоки и глотать устрицы, не проглатывая в то же время раковин», цитировать Мандельштама, выделять запятыми деепричастный оборот и писать без грамматических ошибок имя Микеланджело Буонарроти. Но ведь как это любопытно бывает в жизни. Вот представим, что выросли вы вполне добропорядочным и самодостаточным атеистом, нигилистом, пацифистом, адвентистом седьмого дня и проч., но на восьмой день жизни или по достижении тринадцати лет (в зависимости от вероисповедания родителей ваших), подверглись вы инициации через обрезание. Внешне, в обыденной жизни вы как все, но в бане…, в бане у многих могут возникнуть сомнения в искренности ваших убеждений. Не так ли и с интеллигентностью? Ведь если человек в силу жизненных обстоятельств опустился на самое дно общества, фигурально говоря, обнажился, то когда он из мещан, его называют БОМЖ (без определенного места жительства), но ежели из интеллигентов – БИЧ (бывший интеллигентный человек). Никому не хочется в бомжи, но есть у меня подозрение, что при внимательном взгляде, интеллигента от мещанина можно отличить и без пограничных ситуаций…

   Но пора вспомнить однако, что…
Не офицер я, не асессор,
Я по кресту не дворянин,
Не академик, не профессор;
Я просто русский мещанин.

Но это Пушкин, который здесь, если прочесть стихотворение до конца, как раз и демонстрируя свой аристократизм, издевается над дворянами в Мещанской, я же, против стрел поэта, не аристократ, не интеллигент и не мещанин даже, а похмельный философ и пускай бестолковое, никому не нужное, но дело мое – философия. Так что говорит Кант? Рассуждая о человеческой убежденности в чем либо (скажем, вере в Создателя), он спрашивает, а что будет с убеждениями, если человек готов заплатить за них талер, десять талеров или собственную жизнь? и как сильно претерпят они изменения, если требуемая за них сумма будет превышать допустимый для индивидуума порог. Я всуе помянул тут Канта к тому, что Интеллигентность, ежели писать ее с заглавной буквы, вовсе не уровень общей образованности, умение построить фразу или даже стоять на определенных этических позициях, а, как и Вера, Любовь, Дружба измеряется тем, что может человек за нее заплатить. Если между жизнью в достатке и жизнью в Гулаге человек выбирал последнее, лишь бы не замарать совесть, не предать близких, то неважно, умел ли он при этом «в конце письма поставить vale, да помнил, хоть не без греха, из Энеиды два стиха». Интеллигентность, как авторитетно заметил академик Лихачев, нельзя сымитировать, как (от себя добавлю по-мещански) невозможно необрезанному выглядеть обрезанным в бане.

   Чего это он, правомерно спросите вы, вместо чтобы потягивать себе пивко свое в тряпочку, завелся так на сей отвлеченный и мало кому любопытный предмет? Да просто, как вы верно заметили, вместо чтобы сходить за пивом, включил я на беду свою с утра телевизор, а там… одни интеллигенты пишут открытые письма за, другие интеллигенты пишут против Крыма, Киева ну и всякого, что вокруг, сверкая латами праведного негодования и брызгами слюны справедливости, а я все слушал и думал: а сколько б они заплатили за свои эти вот, хм, убеждения? талер? десять? а, может быть, жизнь? Слова поддержки (и неважно здесь кому), это достойно, но поверьте философу-пьянице, если ты не на баррикадах с той или другой стороны, пускай не с рогатиной (да и не дай никому бог), но с тем же словом, то мещанский удел твой – кухня, собутыльник да два стакана, а не федеральный эфир в велюровом кресле с книжкою Столыпина в руках и цитатою из нее, на тот случай, если вдруг своего веса мало, за безопасную тысячу миль от пламени. Нет, со Столыпиным-то я согласен, тем более, что он как раз жизнью и заплатил за убеждения, но ведь и Кант тоже прав? Ну… на счет талера…

Регистрационный номер №0201977

от 18 марта 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0201977 выдан для произведения: Первое оскорбление, которое я помню в свой адрес в школе, точнее, первое, что вполне изумило меня и повергло даже в замешательство – вшивый интеллигент. Это притом, что я никак не мог тогда знать (даже слово выговорить), что есть такое интеллигент, а вшей, хоть что-то и слышал о них, в глаза вовсе не видал. Шли годы, перечень эпитетов рос, менялся цветистостью, глубиною и широтою областей социального охвата и я понял наконец, что интеллигент, это как раз такой человек, который не видел, не живет среди вшей, клопов, тараканов, который не создает материальных ценностей, орудий труда средств производства. Еще позже выяснилось (мне так объясняли), что интеллигент, ровно как и капиталист – кровопивец, паразит на теле трудового элемента, но и этого ему мало – он непрестанно вредит своей же родине-матери, что вскормила его своею многострадальной грудью; что народ и страна нещадно борются с ними, а особо рьяных выдворяют из страны, но те и оттуда продолжают гадить злобной клеветою, гнусными пасквилями. Еще я заметил, что все они умны, образованы, начитаны, держатся известных рамок поведения как в обществе, так и между собою; они читают стихи, музицируют, знают языки, приятны в манерах и вообще, ежели им кайло в руки или, скажем, пилу «Дружба», то могли бы быть и вполне сносными членами гражданского общества, да вот только не хотят они работать совсем, как если только в лагерях. В общем, годам эдак к пятнадцати я нарисовал себе об интеллигенции вполне законченный чертеж и с глубоким облегчением выдохнул – я не интеллигент ни по одному из пунктов. Однако, когда поступил в институт лишь бы только не служить в армии, а профессию и вовсе избрал такую, что не нужно даже ни слагать стихов, ни музицировать, усомнился в своем выводе, но несправедливая со всех почти сторон (кроме паразитирования) кличка так ко мне и прилипла.

   Опять прошли годы, мир вокруг меня заметно изменился и интеллигентность перестала быть таким уж унизительным ругательством и даже более – обрела некоторый даже если не приоритет (только не против денег), то лоск. Мой брат мещанин (это который ни рыба, ни мясо) перестал стесняться, когда его незаслуженно красили в культурные, а иные из нас даже стали кого-иного почитывать или хотя бы учить слова, косвенно указывающие на возможную принадлежность… Мы научились есть при помощи ножа и вилки, закладывать за воротник салфетку, то есть, как смеялся еще Салтыков-Щедрин, «не обдирая рта, есть артишоки и глотать устрицы, не проглатывая в то же время раковин», цитировать Мандельштама, выделять запятыми деепричастный оборот и писать без грамматических ошибок имя Микеланджело Буонарроти. Но ведь как это любопытно бывает в жизни. Вот представим, что выросли вы вполне добропорядочным и самодостаточным атеистом, нигилистом, пацифистом, адвентистом седьмого дня и проч., но на восьмой день жизни или по достижении тринадцати лет (в зависимости от вероисповедания родителей ваших), подверглись вы инициации через обрезание. Внешне, в обыденной жизни вы как все, но в бане…, в бане у многих могут возникнуть сомнения в искренности ваших убеждений. Не так ли и с интеллигентностью? Ведь если человек в силу жизненных обстоятельств опустился на самое дно общества, фигурально говоря, обнажился, то когда он из мещан, его называют БОМЖ (без определенного места жительства), но ежели из интеллигентов – БИЧ (бывший интеллигентный человек). Никому не хочется в бомжи, но есть у меня подозрение, что при внимательном взгляде, интеллигента от мещанина можно отличить и без пограничных ситуаций…

   Но пора вспомнить однако, что…
Не офицер я, не асессор,
Я по кресту не дворянин,
Не академик, не профессор;
Я просто русский мещанин.

Но это Пушкин, который здесь, если прочесть стихотворение до конца, как раз и демонстрируя свой аристократизм, издевается над дворянами в Мещанской, я же, против стрел поэта, не аристократ, не интеллигент и не мещанин даже, а похмельный философ и пускай бестолковое, никому не нужное, но дело мое – философия. Так что говорит Кант? Рассуждая о человеческой убежденности в чем либо (скажем, вере в Создателя), он спрашивает, а что будет с убеждениями, если человек готов заплатить за них талер, десять талеров или собственную жизнь? и как сильно претерпят они изменения, если требуемая за них сумма будет превышать допустимый для индивидуума порог. Я всуе помянул тут Канта к тому, что Интеллигентность, ежели писать ее с заглавной буквы, вовсе не уровень общей образованности, умение построить фразу или даже стоять на определенных этических позициях, а, как и Вера, Любовь, Дружба измеряется тем, что может человек за нее заплатить. Если между жизнью в достатке и жизнью в Гулаге человек выбирал последнее, лишь бы не замарать совесть, не предать близких, то неважно, умел ли он при этом «в конце письма поставить vale, да помнил, хоть не без грехе, из Энеиды два стиха». Интеллигентность, как авторитетно заметил академик Лихачев, нельзя сымитировать, как (от себя добавлю по-мещански) невозможно необрезанному выглядеть обрезанным в бане.

   Чего это он, правомерно спросите вы, вместо чтобы потягивать себе пивко свое в тряпочку, завелся так на сей отвлеченный и мало кому любопытный предмет? Да просто, как вы верно заметили, вместо чтобы сходить за пивом, включил я на беду свою с утра телевизор, а там… одни интеллигенты пишут открытые письма за, другие интеллигенты пишут против Крыма, Киева ну и всякого, что вокруг, сверкая латами праведного негодования и брызгами слюны справедливости, а я все слушал и думал: а сколько б они заплатили за свои эти вот, хм, убеждения? талер? десять? а, может быть, жизнь? Слова поддержки (и неважно здесь кому), это достойно, но поверьте философу-пьянице, если ты не на баррикадах с той или другой стороны, пускай не с рогатиной (да и не дай никому бог), но с тем же словом, то мещанский удел твой – кухня, собутыльник да два стакана, а не федеральный эфир в велюровом кресле с книжкою Столыпина в руках и цитатою из нее, на тот случай, если вдруг своего веса мало, за безопасную тысячу миль от пламени. Нет, со Столыпиным-то я согласен, тем более, что он как раз жизнью и заплатил за убеждения, но ведь и Кант тоже прав? Ну… на счет талера…

Свобода, необходимость и Шекспир

Оставьте Врубеля в покое

Рейтинг: 0 509 просмотров

Комментарии (1)

Серов Владимир # 18 марта 2014 в 18:08 0

Написано много, но не стало понятно - ты Вы о чём сожалеете? О том, что Вас на баррикады не позвали или о том, что талер не предложили!?
И кстати, лично у меня нет привычки разглядывать в бане половые члены моющихся!

RSS-лента комментариев