Не знаю как вы, а я не очень люблю гостей, точнее, с годами я их разлюбил. Время, когда двери дома моего не закрывались, не глядя на время суток и коэффициент желательности (если можно так о людях) гостя, кануло в лету безвозвратно. Изменился ли я, поменялись ли качеством или числом своим друзья? – вряд ли. Человек вовсе не меняется от рождения и до смерти. Воспитание, образование, жизненные обстоятельства, социальная среда, материальное положение, случай наконец – все это непреложные, раз и навсегда данные, я бы даже сказал априорные черты судьбы нашей под казалось бы безобидным названием характер. Характер и темперамент – две станицы до краев исписанного листа, где нет междустрочий и полей для внесения каких-либо правок или nota bene красным карандашом, даже оценку выставить негде, а переписать наново не в нашей власти. В исследовании этих двух ипостасей человеческой натуры психоаналитики продвинулись куда как дальше, глубже философов и уж тем паче попов. Эрик Бёрн очень верно подмечает, что лишь первое впечатление о человеке хоть сколько-то еще может претендовать на тождество. Уже со следующей минуты общения новый знакомый ваш закрывается от вас забралом лицемерия, маской, избранной для себя, дабы удовлетворять вот этим как раз требованиям воспитанности, образованности, соответствия ментальности социальной среды, отчего кстати и любовь, если и есть на земле, то только с первого взгляда. Почему мы в эту первую и единственную минуту истины столь невнимательны? – а мы как раз с фразы «позвольте вам представить» заняты надеванием собственных доспехов. Зачем же я, отдавая безусловный приоритет в познании человеческой сути апостолам психоанализа, не примкнул к ним? Да потому, что они еще хлеще моего братца-философа оградились от мира еще большим, чем у нас количеством понятий, дефиниций и специальных терминов и, как всегда такое происходит, вовсе не для разъяснения истины, а как раз и наоборот для вуалирования ее от посторонних пытливых глаз, а если совсем уж честно, для сокрытия собственной некомпетентности. Эзотерика – сама гнусная разновидность лицемерия, это ханжество, возведенное в ранг догмы и культа. А иначе зачем, задайте себе вопрос, читать литургии на латинском или церковнославянском (мертвых) языках католикам и православным соответственно, когда там всей науки на полторы страницы крупным шрифтом?
Так почему же мы так меняемся к гостям своим с годами? – да просто устаем лицемерить всю жизнь, во-первых, а, во-вторых, нам на два часа вперед до тошноты известно «что станет говорить княгиня Марья Алексевна» и мне давно уже довольно двух собеседников – моей собаки и моей кошки. То ли понимая это, то ли самим негде ни выпить, ни поговорить, но ко мне приятели если и приходят, то не иначе как с бутылкой. Вот и вчера занес черт одного. Нет, он вовсе неглуп, а в юности даже отмечался некоторой нетривиальностью иных суждений, но если человек, получивший однажды сносное образование дальше по жизни не добирает, он, как ни странно, оставаясь казалось бы на прежнем уровне, очевидно глупеет. Однако, спасибо водке (может, она к тому и дана нам?), после одной на двоих сознание собеседников нивелируется, ну а уж ежели по целой на нос… Ну вы все поняли, если читали предыдущее (хорошо хоть стихи не забыл). Благо, я давно уж не так крепок, как в годы оны и после эдакого возлияния просто засыпаю, но сегодня, когда рассудок мой светел, а пиво мягко полирует зеркальную его поверхность, я припоминаю, что речь шла о социальном и асоциальном поведении в ракурсе кажется последних событий в соседнем государстве. Приятель мой никак не мог определить, где там у них социальные группы и кого из оппонентов следует называть социопатами.
Начать с того, что социальные группы, сумма социальных групп - гражданское общество есть сито, фильтр, позволяющий сформировать совершенно различные индивидуальности, «Я», желающие благополучия исключительно для себя, в сообщества людей, которых можно идентифицировать по хоть сколько-то схожим признакам, качествам, целям. Главным предикатом такого общества является мораль, то есть, в отличие от юридических, свод законов устных, нравственных или, как подсмеивался над этим Ницше, нравственность морали и моральность нравственности. Гражданское общество еще не государство, но его предпосылка. Государство же, по меткому выражению Ленина, есть аппарат насилия, ну а хрестоматийно, это властно-политическая организация общества, обладающая государственным суверенитетом, специальным аппаратом управления и принуждения, и устанавливающая особый правовой порядок на определенной территории. По задачам своим оно одиозно, но без него никакое гражданское общество не может себя ни защитить как изнутри, так и снаружи, ни вообще хоть как-то существовать. То есть, находясь над обществом, государство и следствие его и его условие.
Но оставим к чертям собачьим хрестоматию. Итак, сито. Почкуясь по принципу некоторой схожести взглядов или целей, всякий отдельно принятый в общество, не оставляет тем не менее за бортом своего Эго те качества, что до срока не подошли. Он просто прячет их а карман, под забрало до той поры, когда они будут востребованы в постоянно меняющемся мире. Такие люди, то есть все законопослушные граждане, имеющие свое суждение, но подчиняющиеся моральным и юридическим сводам государства, называются латентными социопатами. Второй тип людей, девиантные социопаты, то есть люди слабо скрывающие или вовсе не прячущие свое «Я», ту его часть, что просеявшись через сито осело густым подонком, делятся в свою очередь на докриминальных и криминальных. К докриминальным относится, к примеру, ваш покорный слуга, то есть пьяница, уклоняющийся от общественно-полезной деятельности, игнорирующий любые выборы, кооперативные собрания и весенние субботники.
Как мы уже здесь увидели, социопатами в той или иной степени являемся все мы, только одни (не все скопом, но представители) находятся у власти, тогда как другие эту власть лишь вожделеют. Прячась за обоюдным лицемерием, обе стороны могут пребывать в латентной фазе довольно долго, но вдруг, по законам причинности или случайности, а то и вовсе пинком извне, девиантный зверь этот просыпается в каждом. Один из самых одиозных социопатов в истории, Владимир Ленин называл это революционной ситуацией, когда верхи не могут, а низы не хотят жить по-старому. Сменивши свое взаиморасположение в этом непристойном, но неизбежном соитии с надира на зенит, единицы гражданского общества вновь успокаиваются и продолжают жить прежним порядком, правда, расплачиваясь за умиротворение тем, что допускают к своему и так-то скудному пирогу третьи зубы.
Я, будучи прожженным циником, тем не менее глубоко сочувствую сопредельному государству, обыкновенным жителям его, потому как никогда еще во все времена истории человечества смена режима или просто портретов власти не приносила ничего, кроме хаоса и нищеты. Социопатия - болезнь похуже пьянства; именно она заставляла добродушную колхозницу-доярку, мать пятерых детей, находясь в здравом вроде бы уме и трезвой памяти требовать с трибуны смертной казни космополиту, социопату (и откуда слов-то набралась?) и изменнику родины Пастернаку.
Верьте чистому разуму похмельного философа и не позволяйте никому, даже старинному приятелю с бутылкой и новокузнецкими корнями будить дремлющего в вас зверя. Эк он меня разбередил. Так и хочется взять ремень, пойти на майдан да и надрать там всем задницы.
Помочь сайту
Поздравления
