Джимилля. Часть 8.

Я закрыла глаза, а воспоминания яркими вспышками сменяли одно другим. Вспомнила, как приехала снова к маме на каникулы. Был март месяц, матери дома не было, а отчим пьяный спал. Потом маманя явилась ночью в одних колошах и блузке на голое тело. Больше на ней ничего не было, в марте-то месяце. Конечно, на «автопилоте», попа, ноги все красные от холода и в грязи, падала дорогой. Зашла, калоши скинула, и спать бухнулась, я укрыла ее и ушла к бабе Тае. А когда вошла за чем-то, отчим колотил мать по голове костылем, а мама даже не просыпалась. Если бы я не отобрала костыли, он бы, наверно, убил ее. Естественно, утром на мамочке живого места не было, все синее. Да, этим маменька грешна была по молодости, шибко любила мужиков. За это и били ее все мужья.
Я тяжело вздохнула, вспомнила, как однажды меня на улице какая-то старуха остановила. Трясла меня за платье своими корявыми пальцами.
-Скажи, скажи своей матери, стыдно так себя вести, ведь шляется, хуже кобеля. Сучка и пьяница, может хоть тебя послушает. Срам ведь, таскается по деревне, в чем мать родила, да ноги перед всеми раздвигает.
А мне тогда лет четырнадцать было, и я не одна стояла, а с соседскими мальчишками и девчонками. Как мне было стыдно, словами не сказать, как я мать тогда ненавидела, убила бы. Я тогда вырвала свое платье из рук старухи и побежала, куда глаза глядят, опомнилась только у железной дороги. Слезы глаза застилали, ничего не видела, чуть под товарняк не залетела, напугалась. Бросилась на насыпь и выла как белуга от стыда. Никогда это чувство не забуду. Наверно поэтому к маме не торопилась ехать после ссоры с бабушкой. Знала, что туда я не опоздаю.


2.
Утром, когда я проснулась, было уже светло. Глянула на часы – пол десятого, ничего себе, расслабилась. Даже не помню, как уснула. Встала, умылась, включила телефон и телевизор. Лишь бы кто–нибудь разговаривал, ничего, что по телевизору. Убрала со стола, застелила постель и тут меня осенила мысль. А что, если я напишу книгу по своему ежедневнику? А что, эту мысль надо обдумать, очень тщательно обдумать. В любом случае выбросить его - опять не получается. И я решила раскинуть карты. Хоть и не те самые, бабушкины Таро, но колода, подаренная намного позднее моей подругой Танькой. Кстати, мы с ней все еще дружим, хотя видимся не так часто, как хотелось бы, но у всех дела, семьи, это естественно. Ну, так вот, я достала свои любимые карты и загадала вопрос: «Что будет, если я напишу книгу?», и выложила всего три карты; выпала борьба, успех и императрица. Значит, стоит этим заниматься, хотя и трудный очень путь меня ждет, но успех и признание придет, и я буду хозяйкой положения, классно. И все, эта идея меня захватила полностью. Вот так со мной всегда, что–нибудь втемяшится в мою дурную голову, и двигаешься в этом направлении, пока не завладеет другая идея и это отпадает сама по себе, но очень хочется сделать это. Так, я присела на табурет на кухне, как бы обдумывая план действий на сегодняшний день, и решила, что сначала нужно пропылесосить пол, помыть посуду, накормить собаку и кошку, накормить себя и позвонить детям и потом можно все обдумать. Скорее всего, мне понадобится общая тетрадь и комплект ручек. И тетрадь должна быть непременно к душе, и ручки радовать. И именно только так, когда окружишь себя удобством, можно что-то создать. Вот такая я, Джимилля, не умею писать стихи на салфетках и туалетной бумаге. И к моему стыду, пишу я ручкой быстрее, чем печатаю на компьютере. Да, именно так, а не иначе, я поднялась с табурета и принялась за дела.