Друг Политов

Нарушая последовательность во времени, хочу рассказать вам о человеке более позднего периода в моей жизни, который во многом был мне близок по духу в те годы.

Наше знакомство состоялось, как сейчас помню, в заводской столовой нового завода приборов. Практически это был первенец промышленности в сельскохозяйственной Молдавии, поэтому пригласили специалистов с других заводов страны с предоставлением жилья. Палитов Виктор был среди них. Молодой, успешный конструктор ленинградского завода, конечно, «клюнул на жилье», когда ему предложили работу на юге. И действительно, в течение года все приглашённые главные специалисты получили жилье, за исключением меня, так как я был доморощенным, свой, из Кишинёва.

.

Столовка на начальном этапе маленькой была, что создавало очереди в обед. Поэтому я и приходил туда к концу аврала, за пятнадцать минут до закрытия. Вот там-то мы с Виктором и познакомились, обедая за одним столиком. Узнал, что мы одногодки (по двадцать семь лет), женаты и отцы двухлетних сыновей. Часто обменивались технической информацией, вели дискуссии по западным методам организации труда и о беспорядках у себя. О женщинах и политике речь не заводили, так сложилось. И, конечно, хвастались своими детьми. Ещё – по выходным изредка встречались в Долине Роз, где мы с семьями прогуливались вокруг озёр.

Года через три Виктор ко мне попрощаться зашёл, так как с завода увольнялся. Он мне поведал, что однокашник по институту, сделавший прыжок в карьере, предложил ему завод вычислительных машин в Кишинёве основать в качестве директора. Власти на местах заинтересованы и поддержат, а друг тем более. И вот, решился.

Ещё по Виброприбору помню его конфликт с директором на совещании. Обсуждали кандидата в высшую партийную школу республики, которого мы должны были делегировать. Конечно, он должен быть молдаван с высшим образованием, хорошим производственником. Палитов предложил послать на учёбу конструктора Скутельник Николая, хорошего работника и порядочного парня. Директор же указал на Мирчу Былта, который нигде не уживался и от которого желательно избавиться. Короче, Былту выдвинули (хозяин настоял).

А через два года инструктор при ЦК республики Былта Мирча добился снятия с должности основателя завода, первого директора Литвина М.Г. за дискриминацию нацкадров (не было ни одного начальника цеха из местных) и низкую политмассовую работу. На завод пришёл выдвиженец партии, который медленно, но верно развалил производство. Я же просто не понимал его и его новых подручных, которые назначали новых руководителей не по деловым качествам, а лишь бы молдаван числился. Спецы работу искать стали, и я вскорости уволился. Решил чуть отдохнуть и на монтаж вернуться, куда постоянно приглашали. Будучи свободным, надумал Виктора Палитова навестить, он давно в гости звал, вычислительную технику обещал показать. В результате на работу к нему вышёл на следующий же день с последующим оформлением в отделе кадров. Восемь необыкновенно активных лет проработали мы вместе в возрасте тридцати – тридцати восьми лет, когда человек в максимуме отдачу даёт. Если подробно об этих годах писать, то получится производственный роман, материала достаточно. Я же хочу представить моего спутника жизни лишь с помощью отдельных эпизодов наших производственных встреч, пререканий и небольших застолий.

.

Итак, первый рабочий день. Иду медленно по двору, знакомлюсь с географией завода, один, как и просил. Через распахнутое окно второго этажа меня женский голос просит к генеральному зайти, срочно. В кабинете у Палитова представители космического Центра во главе с космонавтом Леоновым сидят. Приехали по поводу срыва нашим заводом поставки аналоговой вычислительной машины. Я только поздороваться успел, а далее генеральный поставленным голосом сорвался:

- Знакомьтесь, Никин Борис, зам по технике завода и основной виновник срыва вашего заказа. Если бы он вовремя обеспечил стабильным амплитудным напряжением наладку – мы бы уложились в срок. Сам уважаемый космонавт к нам приехал, настолько заказ важен... Я вынужден отстранить вас от занимаемой должности, Борис Матвеевич, из-за халатности... Вы куда, Никин? Простите его, разволновался и ушёл без спроса. А так он... Извините, я скоро вернусь…

.

Когда я подходил к дому с портфелем, то меня Палитов уже на «Волге» ожидал:

- Ты, что комедию не мог разыграть, не понял? Они же меня умоляли не наказывать тебя, понравился ты им. И жаловаться выше не будут за срыв. Боря, прости, а… Всё, более не повторится. В кое века спеца и друга приобрёл...

Он умел убеждать – я вернулся. Завод ютился в тесных, неприспособленных помещениях бывшей артели чтобы подготовить костяк специалистов для возводимых корпусов строящегося предприятия на Ботанике. Естественно, что меня, как монтажника, подключили к строителям, где проект и жизнь постоянно не стыковались. Шла полным ходом заявка на новое оборудование. Я плотно тогда со всеми службами работал, согласовывал со строителями изменения, орал по телефону по срывам поставки станков, кабелей. И каждый час ко мне интеллигентно стучала и входила очень миловидная женщина с беретом набекрень – начальница гальваники Смотрицкая Сима:

- Простите меня, но ванны холодные, и не могу покрытие... Кочегар Захар говорит, что бойлер засорился. Нет, раньше лучше чуть было. А с вашей строгостью к нему... Палитов уже ходил к нему просить, пива купил бутылку. Очень вас прошу наладить отношения с Захаром. У меня всё на прошениях и заискивающих улыбочках. Захар хочет, чтоб вы его лично попросили. Уступите, пойдёмте со мной, Борис Матвеевич.

И я пошёл, поздоровался с кочегаром, сказав, что с ним желаю поработать, помощником. Он артачиться стал, работать отказался. Не напугал, потому что я кочегарил уже когда-то в общежитии. Осмотревшись, закатал рукава и добавил жару. Захар не уходил, крутился рядом. Через минут сорок Сима прибежала, чмокнула в щёку и убежала. Я кочегару сообщил, что ванны скоро переведу на электрообогрев, недели через две. Дед раскис и просил не увольнять его и что далее всё в порядке будет. Мы с ним пива выпили за сохранение котельной до переезда.

.

С главным технологом Родиным у меня возникали конфликты по поводу оборудования, которым я должен был обеспечить, но которое было лишь в стадии освоения. Я отказывался принять заявку – он Палитову на меня жалобу строчил. Я также на технолога бочку катил за чрезмерные требования к качеству воды на печатные платы, что приводило к созданию дорогостоящей станции очистки. Резолюции на бумаги генеральный оперативно накладывал, не указующие, а просто давал понять, что спасение утопающих… Короче на жалобе «технолога» сверху указывал мою фамилию и подписывался. На мою жалобу ставил фамилию Родина и подпись. Мы же, пофыркавшись несколько дней, приходили к знаменателю сами.

Завод представлял собой федерацию самостоятельных служб во главе с хорошим дирижёром. И, представьте, работали дружно и напористо, не ожидая указаний сверху. У Виктора Ивановича феноменальная память была. Заходя в цех на двести – триста человек он, здороваясь, называл каждого по имени отчеству. Будучи человеком интеллигентным и не командным, пытался на людях грозным казаться. Так, на совещании с охранниками завода, куда его зам по режиму затащил, Палитов сидящим в зале работникам охраны приказал все машины досматривать, не считаясь с должностью, ибо воруют только при помощи транспорта.

- Ни одного случая осмотра моей машины не припомню, стесняетесь видимо, – сказал он им.

Поэтому как-то раз Виктор тихо ко мне с вопросом обратился – проверяют ли мою машину на выезде? Я отрицательно покачал головой.

- Тогда, Борис, помоги мне столик для балкона вывезти железный. А то меня шмонят… Спасибо, друг. Что, меня одного проверяют? Ну и пусть.

.

Палитов был идеальным генератором хороших идей, но внедрять их должен был кто-то. Будучи где-то на партийном активе узнал, что в районных центрах молодёжи некуда на работу устроиться (население превышало потребности). Недолго поразмыслив, выдал с трибуны идею – создать филиалы своего завода по сборке несложных и негромоздких узлов к вычислительным машинам. Нужны лишь площади типа старой школы, и желание. Три секретаря райкомов сразу атаковали докладчика. Вышестоящие одобрили. Мы вдвоём сразу же посетили райцентры, осмотрели запущенные хибары и добротно всюду отобедали с секретарями, которые нам уже и директоров филиалов представили. Это были ближайшие их родичи и друзья приличной комплекции.

Палитов полностью передоверил мне всех трёх видных директоров с их объектами. Моим доводам, что директорами людей партийно-хозяйственной выпечки рано назначать, здесь нужны технические прорабы на сегодня, не были услышаны. В первом же турне меня встречали симпатичные, кругленькие секретарши в добротных кабинетах, мило улыбались. Их шефы любыми путями пытались на обед затянуть, ставили мне бочонок вина в машину, не выполнив ни одного пункта из планов. Генеральный же меня пригласил и показал запрос от промотдела ЦК, где запрашивались сроки запуска филиалов, численность набора работающих и т.д. Короче, инициативу отрабатывать надо было, поняли мы. Поэтому Виктор принял мои предложения, плюс ещё арендовал кукурузник для оперативных полётов, и добавил мне единицу зама, выбор был за мной. И, конечно, попросил единый график запуска.

Дело сдвинулось – процесс пошёл, прихрамывая, правда, иногда. Так, при первом же полёте с двумя молодыми пилотами на кукурузнике, обратил внимание, что из Кишинёва в Единцы уже третий час летим, когда туда на машине четыре часа езды. На вопрос – не заблудились ли мы, пилоты мне признались, что зарплату им начисляют по количеству часов в полёте, поэтому... Я им пообещал нужные часы в путёвке подписывать, и всё. Следующий полёт туда длился тридцать пять минут.

.

А вот с замом заминка произошла. После долгого поиска и раздумий я остановил свой выбор на опытном технологе с Виброприбора, которого немного знал. Кандидата уговорил, зарплату согласовали и дали добро на его увольнение. Палитов отказался переговорить с ним, ибо занят был, и доверил это мне. Пришёл, значит, этот товарищ ко мне с документами оформляться, с ним на скамеечку присели кадровика подождать. Матюгальник включился, меня срочно к генеральному вызвали. Извинился, пошёл. А там, конечно, и кадровики сидели.

- Так, я Шнайдермана знаю. Его, значит, в замы себе выбрал? Может и хорошо, но у нас обстановка изменилась с зарплатой. Придётся воздержаться с приёмом. Сожалею, но сейчас не можем. Тогда вдвоём уйдёте, говоришь? Это уже шантаж или еврейская солидарность? Не можем дать оклад в двести двадцать рублей, нету денег столько, урезали. Как, сколько, спрашиваешь, можем дать с урезкой? Вот, начальник кадров, говорит: сто шестьдесят рублей. Что, не понял? С твоей зарплаты шестьдесят рублей Шнайдерману добавить? Ты с ума сошёл, Борис? Но Дьяцюник головой кивает, он согласен. Бред какой-то, но коли все «за» – оформляйте. Не путать советуешь солидарность с порядочностью? На моём месте...

.

Это невыдуманная история. Шнайдермн Я.Р. проработал успешно восемь творческих незабываемых лет в качестве зама начальника большой технической службы при монтаже и запуске сложнейшего завода на новых площадях. В настоящий момент он проживает в Америке, по электронной почте общаемся. Узнав через год почти, что «кормил семью за счёт моих детей», как он выразился, страшно разволновался и кричал, что в ближайшее время вернёт все до копейки незаконные гроши, и т.д.

Этот инцидент на работе не отразился. К этому стремились оба участника на официальном статусе. Но вот личные взаимоотношения существенно испортились. Как не пытался Виктор Иванович восстановить былое, когда он мог заскочить к другу и выплеснуть наболевшее, увы, не получалось. Он уже признавался, что пошёл на поводу, и что Борис должен считаться с обстановкой… Вот, в Москве, слышал он, что у Сергея Образцова состав театра почти еврейский, а Аркадий Райкин в трупу приглашает лишь не своих. Аркадий Исаакович учитывает обстановку, а некоторые, здесь сидящие... Борис обрывал дискуссии по национальному вопросу, ибо тупой в этом, говорил он…

Шнайдермана Кисинджером прозвали за светлый ум, внешнее сходство и вечный блокнотик в руках по всем вопросам. Были и слабости у него, если их так назвать можно. Это были женщины, красивые, конечно, которые добивались у него любого согласования документов. Пару раз от меня втык получал, помню, за ошибки с дамами

Филиалы завода в районных центрах Бричаны и Хэнчешть уже работали, давали продукцию. Огромный корпус новостройки также освоили, разместив там современнейшее оборудование. Палитов в октябре кандидатскую защитил, банкетом отмечался. Бориса там не было, но на защиту приходил, выступал, руку пожимал.

.

На годовой отчёт в Москву большим отрядом поехали, и я в том числе. Гостиницей в нашем солидном министерстве служили два многоэтажных жилых дома, где каждый получал комнату с общей кухней и ванной на троих, по количеству комнат. Были и двушки. Меня в такую поселили. Отчитались достойно перед главком, который устроил банкет для отличившихся предприятий. Торжество проходило на должном уровне с хорошим застольем, а тонус задавали Людмила Гурченко и Андрей Миронов, мои любимые актёры. Поэтому я и задержался у стола, чтобы их увидеть. Неожиданно раздались аплодисменты. Подняв голову, увидел Людмилу Марковну под руку с Пилатовым, направлявшихся ко мне. Уселись рядом.

- Люся Гурченко я, а вы выходит, тот талантливый друг, о котором этот уважаемый молодой человек мне уши прожужжал? Насчёт таланта ему виднее, а вот выглядите вы на все сто. Куда женщины смотрят, непонятно? Имя своё назовите, в конце концов. Борис, очень хорошо. Простить не можете обиду? Виктор у вас прощения просил, так? А много ли обидчиков евреев каялись перед жертвами, не припомните? Перестаньте на меня глазеть, как на чудо. Я обыкновенная баба с Харьковщины, где выросла среди и евреев, хорошо знаю их жизнь. Что, Виктор, не слышу?

- Считаю, что гонения и мытарства этого народа развили им ум и способности, поэтому столько учёных, пророков и талантливых...

Гурченко: - Не согласна с вами. Тогда ещё более угнетенные негры должны Нобелевскими лауреатами все быть, или те же цыгане... Постойте, Андрюша мне как-то об этом миф рассказал. Позвать бы его. Хорошо, Виктор, сходите. Нет, Миронов не обидится. А вы так и будете молчать, Боря? Спасибо, за комплименты. Обида гложет ещё? Нет. Тогда всё в порядке... А вот и наши. Андрюша, извини. Очень прошу рассказать этим милым технарям миф про то, как еврея лепили, из чего. Как зачем? Просто возник вопрос у русского Виктора к еврею Борису, почему они такие умные. Конечно, не все, Андрюша, много и дураков есть. Но всё же.

- Умные, умные. А вот моя мама, Мария Владимировна, всегда считала себя умнее моего еврея папы, и он от этого ни чуточки не страдал. А что касается мифа, то это просто надуманная легенда о сотворении разных людей из материалов матушки Земли, которую отец мне и поведал. Только кратко, ладно? Нет, Люся, я постою, а вот водочки рюмочку... Спасибо, только конфетку. Итак, мы все знаем, что человека слепили из глины и получили светловолосых людей, как Люся, я и другие. Других месили на болотах – негров рослых получили, некоторых не допекли – бледнолицые и большеглазые вылупились, а пережаренные узкоглазыми деформировались, с большой плодовитостью. Последних евреев сотворили, из грубой смеси камней, песка и мелких частичек горных пород, что у моря набрали. Ужас, как неуютно еврею в таких условиях жить, ну просто невыносимо иногда. Но каждый из них знает, что в этой грубой породе алмазные крошки рассыпаны, и вдруг к нему одна попала, чтоб Эйнштейном его сделать? Вот в чём суть. У нас же с вами, Борис, есть ещё шанс обнаружить, вдруг сыщется… Нет, Люся, ты безнадёжна, даже мацу поев. Всё, пошли, подруга, отрабатывать.

- Мальчики, пока, и не ссорьтесь. Чаще с девочками общайтесь, мой совет, да чаще переключайтесь. Заумные вы больно, поэтому «сурьёзные». До свидания, фабричные.

.

Наши же сдвинули стулья поближе, широко улыбнулись друг другу и оба заговорили одновременно, стараясь излить накопившееся. Подошедшие две молодые девушки застали их за дискуссией о преимуществах многослойных печатных плат в технике. Девчонки, улыбаясь, сообщили, что получили задание от Марковны двух заводчан развлечь, она указала издалека на них пальцем. Людмила Марковна – их педагог, и ослушаться её не посмели. Сначала робели, думали, что со старичками придётся общаться, а тут такие красавчики… И не чумазые, как заводчане в спецовках, чистенькие… Но не весёлые. Чернявого Бориса выбрала себе блондинка, а Виктора вторая... Девушки трещали языками, как револьверные автоматы в механическом цехе – шумно и без пауз. Наши герои медленно встали и, попрощавшись, ушли. Девчата аж ахнули: они же так старались, ножки оголили, а тут...

.

Салон самолёта. Наши друзья сидят рядом с чтивом в руках, перебрасываясь репликами изредка.

- Боря, у меня к тебе просьба. Сейчас скажу, но пообещай, что выполнишь. Ну, очень прошу. Спасибо. Вот этот конверт возьми, деньги там. Какие? Да, что Шнайдерману от тебя урезали. Мои эти гроши. Что? Половину возьмёшь в качестве издержки, оба, говоришь, страдальцы системы? Ну, что ж, друг, может теперь о девочках поболтаем...