Чёрная кошка

Пушистая чёрная кошка по-хозяйски, основательно расположилась у входа в одноэтажную торговую палатку, и с видимым удовольствием поглощала аккуратно нарезанную кубиками варёную колбасу. Причём, она это проделывала явно не впервые, так как, увидев меня, не отбежала в сторону на манер обычных уличных кошек.

Уверенная в собственной правоте, кошка даже не подвинулась в сторону, и единственное, чем она отреагировала на приближение незнакомого человека — подняла от колбасы глаза и замерла, всем своим видом показывая: иди быстрее, не отвлекай. Обошёл пирующее животное, даже не перешагнул, а именно обошёл, и поднялся на бетонную ступеньку палатки прямо к двери, подпёртой половинкой кирпича.

Эту палатку построила для торговли в ней разными простецкими продуктами супружеская пара из соседнего дома. Глава семейства Анзор помимо этой точки держал место на городском рынке, а его жена Марина торговала, что называется, в домашних тапочках, где и играющие дети под боком, и покупатели через одного — знакомые люди.

К своему делу Анзор относился добросовестно, цены не задирал, откровенное гнильё не подсовывал. Поэтому люди к его палатке, расположенной прямо между нескольких жилых домов, типовых блочных пятиэтажек, тянулись. Особенно, когда их семья прямо возле торгового сооружения на свои деньги построила детскую площадку, чтобы сын и дочка всегда были на виду. Постепенно к качелям и песочнице привыкли, сюда приходили гулять даже от соседних домов. Попутно заходили в магазин, общались с дружелюбной хохотушкой Мариной, что-то покупали — хлеб, картошку, макароны, белорусское пиво...

Сегодня и мне некогда было бежать в город за майонезом, решил заглянуть в палатку Анзора. Ну, а по пути вдруг эта загадочная кошка с её колбасой! Машинально отметил, что горка вкусно пахнущих кусочков перед ней на вид тянула никак не меньше двухсот-трёхсот граммов.

Кто-то выронил кусок колбасы? Но почему тогда она аккуратно и мелко порезана? Стащила кошка? Но почему она в таком случае не испугалась меня? Ещё раз вопросительно оглянулся, оглядел пушистое создание угольно-чёрного цвета с белой манишкой и белыми кончиками лап. Кошка снова подняла глаза от колбасы и слегка мяукнула. Недовольно, ворчливо даже, отрывисто, что-то вроде: «Чего увидел-то?».

Совершенно озадаченный, толкнул железную дверь и, громыхнув колокольчиком на входе, протиснулся внутрь, к витринам палатки. Марина, крашеная блондинистая дама под сорок, в это время курила, стоя на крыльце чёрного хода. Видимо, сигарета ещё недостаточно прогорела, потому что продавец быстро поглядела на меня оценивающим взглядом, поняла, что большой прибыли не предвидится, и снова удалилась на своё крыльцо, ласково бросив:

- Я сейчас. Подождите, пожалуйста.

Что ж, сейчас так сейчас. Достал из кармана куртки деньги, стал подбирать сумму без сдачи. Попутно вспоминал: может, ещё чего нужно купить, раз всё равно время есть. Но к пельменям, которые я собирался сейчас варить, хлеб у меня уже был, поэтому скоро смирился с грядущим недовольством Марины таким покупателем.

Та и в самом деле выкурила свою сигарету весьма нескоро. Ну, не сигарета у неё была, а, похоже, целая сигара! Наконец, она показалась из двери и привычно улыбающимся, но кислым голосом, ничего от меня не ожидая, объявила:

- Выбрали что-то?

- Давно выбрал. Мне майонез вон тот.

Ткнув пальцем в пластиковую упаковку «Провансаля» под стеклом, я высыпал в тарелочку горсть железных денег. Марина машинально пересчитала их. И вдруг я вспомнил про необычную кошку у порога, и не то что желая завести разговор, а скорее по инерции, спросил:

- Вы, наверное, кошек любите?

А потом сразу же уточнил, услышав почти явственный скрип вращающихся шестерёнок в голове продавца, которая пыталась увязать для себя темы майонеза и любви к кошкам:

- Даже кормите их. Дорогой колбасой. Щедрее, чем иным людям у вас кошкам кушанье достаётся.

Марина удивилась. На попытку ухаживания мои вопросы тоже явно не тянули. Но так как других покупателей всё равно не было, а сигарета всё равно выкурена, решила объяснить:

- Вы это про кошку?

- И её колбасу.

- Её Лидия Фёдоровна из тридцать седьмого дома просит подкармливать.

А потом услышал я следующее, поворачивающее всю эту историю совершенно уже загадочной стороной. У неведомой Лидии Фёдоровны в тридцать седьмом доме жил сын в купленной родителями специально для него квартире. Учился, чем-то торговал и на родительской же иномарке на большой скорости ночью въехал в столб. То ли пьяный с вечеринки возвращался, то ли просто лихачил, но в итоге гроб для прощания у подъезда не открывали.

Мать ночевала в траурные дни в квартире сына. Собственно не столько ночевала, сколько в очередной раз вспоминала всё с ним связанное и плакала. Вспоминала и о том, что незадолго до аварии сын рассказал об уличной кошке, которую он случайно раздавил.

- Откуда она взялась, я даже не знаю, - удивлялся сын. - Почувствовал только удар снизу. Даже крови почти не было.

Ночью Лидия Фёдоровна в забытьи видела эту кошку. Она говорила человеческим голосом: «Знаю, как тебе тяжело» и мурлыкала, прищуривая глаза.

Наутро женщина открыла дверь квартиры, чтобы выйти, и остолбенела. На половичке, свернувшись калачиком, сидела незнакомая чёрная пушистая кошка. Как она прошла через домофон и почему выбрала именно их дверь, Лидия Фёдоровна понять не могла абсолютно. Тем более что с её появлением кошка ничуть не испугалась, не отбежала в сторону, а только слаще потянулась на облюбованном ею половичке.

В голове Лидия Фёдоровны промелькнула цепочка: кошка, задавленная сыном, кошка из сна и теперь эта незнакомка под дверью. Решение помогать животному появилось сразу и бесповоротно. А так как женщина жила в другом районе, то прокорм нежданной гостьи был поручен палатке Анзора во дворе.

- И долго уже вы кошку кормите? - спросил я Марину, думая, почему не помню ни эту чёрную кошку, ни её порцию колбасы у порога.

- Второй день.

- А Лидия Фёдоровна вам еду для неё приносит?

Марина удивилась:

- Зачем? Она оставляет деньги. Сто рублей на день. Говорит: «Это сын мне кошку послал, чтобы о душе его заботиться». Плачет, но обещает, что, пока жива, животное не бросит.

- Проще, наверное, в квартиру себе домой взять, чем этак мотаться с деньгами до вас?

- Может, и возьмёт к себе, - кивнула продавец. - Тем более что кошка чистая, ухоженная. Наших-то местных бродячих все знают, а откуда она появилась — неизвестно.

Марина наморщила лоб, поправила карман халатика, и я понял, что наш разговор начинает её утомлять. Спасительно хлопнула входная дверь. Завалилась уже изрядно тёпленькая компания за пивной добавкой.

- Пару полторашек нам, - дыхнул перегаром первый, плюгавенький паренёк в прокуренном китайском пуховике.

- И которого покрепче, - уточнил его ровесник в жёлтой нелепой бейсболке, надвинутой на глаза.

Я потеснился, пропуская парней к прилавку, и вышел наружу. Чёрной пушистой кошки у крыльца уже не было. Нарезанной колбасы — тоже. Зачем-то постоял, словно чего-то ожидая, разглядывая вечерние осенние сумерки и силуэты пятиэтажек по сторонам. Глубже заправил пакет с майонезом в карман куртки. Вспомнил, как же хочется мне сесть за стол к своим пельменям.

Шёл домой, а сам всё оборачивался — увижу ли ещё эту самую чёрную пушистую кошку. Не увидел. И никогда больше видеть её не довелось. Хотел спросить у Марины, но бизнес Анзора расширился, на место продавца взяли другую женщину, а та уже ничего не знала.