Возможно, что так обстоит дело и в любом уголке мира - не бывал ни в одном, но в России, я знаю наверное, ни к каким телевизионным новостям не относятся столь внимательно, с таким искренним трепетом, будто от услышанного может зависеть вся будущность, как к новостям погоды, почему и появившиеся в последние годы на экране клоуны-профессоры от метеорологии, обращающие научный реферат в шутовскую репризу, молитву в фарс, или престарелые девы-фотомодели, демонстрирующие на фоне изобар карты страны одежду третьесортных модельных домов и рекламирующие таблетки от простатита, а то и импотенции вызывают наше неподдельное раздражение. Это ну ей богу прелюбопытно. Даже гибель башен-близнецов или танки перед Домом Правительства в большинстве голов и сердец (если забыть на минуту о лицемерии), вызывают лишь легкое вибрирование нервной системы, как если б мы смотрели средней руки триллер – «не со мной, не с моими же?», тогда как сообщения синоптиков… Вполне вероятно, такое заложено в нас генетически еще с тех незапамятных времен, когда погожий иль хмурый день на посев иль жатву, снежная иль сиротская зима, теплое иль дождливое лето, град, заморозки, сель означали для крестьянина, ни много ни мало, жизнь или смерть. А может это потому, что научившись управлять автомобилем, электричеством и ядерной реакцией, пред силами природы мы по-прежнему слепые кутята? И ведь правда – Бога, инфаркта или милиционера (черт! полицейского) мы боимся куда как меньше. Грех можно обналичить на исповеди, откупить покаянием, отмолить; от болезней есть у нас клизмы, свечи, гомеопатия; от патрульного и вовсе мятая купюра, достоинством в меру достатка, нарушения иль настроения околоточного, то есть всё где-то как-то в нашей еще власти, а тут… И неважно, что сегодня прогноз означает для нас лишь поддеть ли жилетку или брать ли зонтик, ну на размер чемодана повлияет, ежели куда собрались, погода, тем не менее, властвует над нами, над психикой нашей на априорном, метафизическом уровне.
Мне, совсем не кенигсбергскому, но затворнику, что кажет нос свой на улицу лишь на два по двадцать минут в день - за пивом сгонять да с собакой пройтись (я совмещаю), ни жилет, ни зонт, ни тем более чемодан не есть тема для конструкций ума, а, гляди ж ты - как погода в телевизоре, так и погромче звук. Онтологический вопрос антагонизма иль гармонии свободы и необходимости, что на страницах этих мы не единожды уже поднимали, в аспекте погоды занимает рассказчика вашего наименее всех прочих ограничений, однако даже федеральное уведомление об изменении цен на водку и табак, что всегда неизбежно и всегда в худшую сторону, вызывает во мне меньшие огорчения, нежели сообщение о холодном фронте всего-то на два дня. Так в чем же тут дело? Да все в той же пресловутой, никак не философской, а умозрительной и даже инфантильной категории - в надежде. Повышение цен, как и приближение смерти априорно, то есть не требует ни объяснений, ни доказательств целесообразности или пользы, не провоцирует на борьбу, а лишь расстраивает, ну или подталкивает к изысканию средств или аскетизму, но не более того, тогда как прогноз погоды – всегда рулетка, всегда амбивалентность (фифти-фифти) всегда надежда, всегда игра, азарт, экзистенция наконец. Погода и есть та самая шиллеровская игра, что делает человека свободным, зависит судьба его от циклонов и антициклонов или нет. Природа, не спрашивая пожеланий, включает нас в соучастники, партнеры этой игры, как бы напоминая нам, что не антиподы мы, не по разные стороны баррикад, а ровно одно и то же.
Единение, скажем, с Господом ты можешь (и то лишь иллюзорно) ощутить только в золоченой церкви, да под церковнославянский речитатив, да под клиросный распев, да под дурманящий ладан, да под чугунный перезвон, да в толпе, да при условии еще, что если не веруешь, то хотя бы сомневаешься (вона сколь привходящих); а с Природой – включил телевизор погромче в конце новостей – вот ты уже и един с Нею, не творец, но прямой участник, будто сам себе измерил давление и поставил градусник; и как бы плохо ни было тебе – впереди только выздоровление, а не смерть, ибо Природа неуничтожима, пока ergo cogito sum (мыслю значит существую). Я всегда не мог сдержать презрительно-снисходительной улыбки, внимая тем, кто будто бы познал смысл бытия в индифферентном ко всякой человеческой боли Боге, в зачем-то продлении человеческого рода либо же в спорной цели нравственном человеческом самосовершенствовании, категорическом императиве Канта – все как-то мутно, размыто, притянуто за уши… Когда же я гляжу сквозь дрожащее от раскатов грома оконное стекло на потоки безудержного весеннего ливня, или когда вижу тихий, в переливах непонятно чему радующихся птиц рассвет, когда грустно и задумчиво глядится в меня полная луна я воистину един с Нею, с Природой, и ничто не заботит меня так, как Ее настроение назавтра, чтобы поддеть жилетку или взять зонтик, дабы не терять этого божественного единения. Погода, как и преферанс, покер или даже лото, прекрасна своей вариабельностью, непредсказуемостью, и это так положительно отличает ее от Бога, перед коим хоть вывернись наизнанку – все ты грешник, все раб, все прах и путь твой – от пеленки зловонной до смердящего савана. Истинно, истинно говорю вам - тот, кто выдумал Бога не глядел в небо. Так и просится на уста Оскар Уайльд: «Все мы ковыряемся в грязи, но иные из нас смотрят на звезды», ну… или слушают прогноз погоды.
Помочь сайту
Поздравления
