Чувствовала себя абсолютно счастливой: ну еще бы! Я еду в санаторий, где меня полностью вылечат… Фортуна,
наконец, обратила на меня внимание…Перемена обстановки, смена впечатлений и - знакомство с Черным морем! Это было здорово.
Санаторий назывался «Солнышко». И правда, солнышка было много: моя путевка выпала на июль-август. Первое, что поразило, это то, что дети, окружающие меня, были совершенно здоровыми. Правда, у одной-двух девочек были малозначительные дефекты, типа, штыря в бедре (по их словам), что не мешало им свободно бегать и прыгать. Санаторий больше напоминал обычный пионерский лагерь. Мое заболевание плохо вписывалось в общую картину, поэтому на первом же занятии лечебной физкультуры, меня деликатно освободили от этого мероприятия.
Море, конечно, было потрясающим! И берег, покрытый белым песком! Именно там, на берегу, я впервые увидела детей в инвалидных колясках: они плохо держали голову, и особенно поразил взгляд одной девочки - такой отсутствующий… Казалось, что ей и море не в радость. Сердце невольно сжалось. Эти дети тоже были из нашего санатория, только из другого корпуса. И на территории я их никогда не встречала, как будто, их совсем не выпускали на улицу. Или, может, их выгуливали в другом месте?
Как больно разбиваются мечты о полном выздоровлении! Здоровой я не только не стала, но еще и привезла из санатория болезнь Боткина. Всё бы ничего, но она тоже дает осложнения. И они не заставили себя ждать… Теперь нога стала подворачиваться почти шаг за шагом, а ладошку левой руки постоянно зажимало в кулачок, и мне с трудом приходилось его разжимать. Но я вспоминала ту девочку в коляске: каково же приходилось ей, совсем беспомощной? Вот ЭТО было страшно. А у меня все-
таки правая сторона функционировала нормально. И в школу я уже ходила без провожатых. Тем более, мы с бабушкой, сразу после выписки из больницы, заказали для меня в ортопедической мастерской специальную
обувь, поддерживающую мой голеностоп. Конечно, качество такой обуви могло бы быть и получше, но это отдельная тема для рассказа.
Новый 1975 год начался трагично: ушла из жизни моя бабушка. Ушла очень тихо, никого не обременяя. Просто уснула и больше не проснулась…….
Утрата близких и дорогих сердцу людей - всегда потрясение. Нет, не подобрать слов, которыми можно было бы описать это состояние. Вроде бы, всё жизненно, логично. Но как осознать, осмыслить, что того, с кем ты еще вчера разговаривал, общался, может быть, даже озадачивал чем-то, больше никогда не будет? Ни-ког-да… Сказать, что это очень тяжело - значит, не сказать ничего.
- Тебя что, вые…ли что ли, поэтому ты так ходишь? - холодные и насмешливые глаза подростка просверлили меня насквозь, и он, усмехаясь, пошел дальше.
- Дурак! - только и смогла вымолвить я. В голове застучало и запульсировало. Сердце готово было выскочить наружу, а к горлу подкатился ком, затрудняя дыхание.
Дома никого не было: мама с отчимом на работе, а бабушка уже не встретит меня, не успокоит… В голове стучало. Жизнь утратила свои краски и потеряла смысл…
В ящичке швейной машины вдруг наткнулась на целую конвалюту «Пипольфена» - там было десять таблеток. Решение пришло сразу: «Я столько страданий принесла бабушке и маме…К чему жить, когда впереди столько обид! Да и маме станет легче… А со мной - одна морока…»
В голове продолжало стучать. Таблетки, покрытые оболочкой, были приятного голубого цвета. Я их пила по одной, но осилила только 9 штук.
Мысленно попрощавшись с жизнью и с собой, легла в постель…
Я проспала 3 дня. Суицид не удался. Жизнь не хотела расстаться со мной и осталась равнодушна к моему отношению к ней.
«Но если это так - я выжила после тяжелейшей травмы, и сейчас, после попытки добровольно уйти - значит, это для чего-то нужно? Нет, все-таки, кому сколько суждено прожить - так тому и быть!» - с таким убеждением я снова ступила на свою тропу жизни.
Мои мозги, видимо, решили за меня, что наилучшим выходом из этого состояния, будут временные отключения.
Первый приступ случился на уроке. Оказывается, такое бывает. Вдруг, ни с того, ни с сего, начинают холодеть конечности рук и ног, потом теряешь чувство реальности, и постепенно… отключаешься. И при этом слышишь только стук своего сердца. Ощущение, я вам скажу, не очень…
После повторных таких приступов, мама поспешила обратиться к врачам. Но они ничего интереснее не придумали, как поставить диагноз - эпилепсия. И прописали курс лечения, в виде приема 3-х раз в день очень отвратительного порошка – «Смесь Сирийского».
Подспудно предполагая, что диагноз поставлен ошибочный, я этот «чудный» порошок начала благополучно выбрасывать. Не буду описывать всех лечебных мытарств, которые пришлось преодолеть и пережить - ничего в этом интересного нет, но приступы закончились так же внезапно, как и начались. И, думаю, отнюдь не от проводимого лечения. Весь 7-ой класс я проучилась на дому.
Поскольку свободного времени в этот период у меня было много, а учителя приходили всего два раза в неделю, то я выпросила для себя у классного руководителя - Галины Николаевны Дубасовой - дополнительную нагрузку. И мне прикрепили двух
отстающих учеников из нашего класса, с которыми я делала домашние задания, правда, кроме математики, конечно… Но и этого оказалось мало. Тогда я стала наведываться в школу, в кабинет русского языка и литературы, для проверки ученических тетрадей 4-5-ых классов, которые, с некоторых пор, мне стали доверять. Очень мне это нравилось… Сначала я только проверяла ошибки и оценок не ставила. Но, со временем, мне доверили ставить и оценки. И я была очень этим горда. Позже, когда я уже работала в своей школе заведующей школьной библиотекой, некоторые учителя, по старой памяти, приносили мне для проверки стопки ученических тетрадей.
Как-то стою перед зеркалом и веду разговор сама с собой:
- Да, уж! Красивой я никогда не буду… Ну, так что? Если жить все-таки суждено, значит, надо быть умной…….
Летом, перед 8-ым классом нам пришел вызов в Московский институт им. Бурденко. Но когда мы туда приехали, оказалось, что мест в институте нет, приходилось с недельку подождать. В ожидании места в клинике, мама достала билеты в Лужники на «Американский балет на льду». Зрелище, конечно, было потрясающим, но мне так выворачивало руку, что я еле дождалась окончания представления. В этот период я начала учиться не обращать внимания на все выкрутасы своей руки. Это трудно, но иногда получалось…
Двухнедельное пребывание в клинике абсолютно ничего мне не дало. И даже не облегчило мое состояние. Дело в том, что там собирались вставлять мне пластику в череп. И даже уже подготовили к операции. Но как хорошо, что собрался консилиум! И мой лечащий врач - интерн из Прибалтики, убедил светил медицины в том,
что такая операция мне только навредит: девочка растет, соответственно, растет и голова, а пластина, со временем, будет только мешать. А то, что девочка хочет (ходить нормально, без спастических выкрутасов) , то до этого наша медицина еще не доросла. Вы же сами понимаете…
Должна сказать, что после травмы, как только я начала двигаться, меня разнесло, как на дрожжах. И это случилось потому, что в меня вливали в неимоверном количестве гормональные препараты. Думаю, что благодаря этим веществам меня удалось вернуть к жизни. Но это внесло и некоторые неудобства. Во-первых, из тоненькой балеринки, которой была не так уж давно, я вдруг превратилась в довольно пышную перинку. Во-вторых, меня стали обзывать «бочкой» и «бомбой», что приводило в сильное отчаяние. Очень по этому поводу переживала…
Видя, что меня что-то гнетет, мой невропатолог, у которого к тому времени я состояла на учете, стала выпытывать о моей беде. Узнав, в чем тут дело, даже разулыбалась:
- И ты из-за этого расстраиваешься? Здесь всё очень просто. В следующий раз, когда подобное услышишь в свой адрес, скажи: «А ты - глиста в корсете!» Потом расскажешь - подействовало ли лечение…
Чтобы войти в ворота школы, надо было пересечь тополиную аллею, а по ней частенько ходили группами и поодиночке воспитанники интерната, который располагался недалеко от нашей 21-ой школы. И вот
иду я однажды через аллейку – навстречу два интернатовца. И со смехом, в меня пальцем тычут и один из них кидает небрежно, довольный своим остроумием:
- Эй, ты! Худенькая, как бочка!
Но я, уже вооруженная советами своего врача-невропатолога, отвечаю:
- Ой, а ты - вошь на гребешке! - повисла секундная пауза: видимо, подростки переваривали услышанное, а потом раздался взрыв хохота, и мои обидчики, ничего не найдя подходящего в ответ, пошли своей дорогой. И больше меня не обзывали. «Лечение» прошло успешно.
Гормональные препараты ускорили и мое физиологическое развитие. Одной из первых в классе я, из девочки-подростка, стала превращаться в пышно цветущую девицу. И это - при росте 152 см! Такая вот, маленькая тетенька… Надо признаться, что в нашем роду вся женская половина отличалась ярко выраженной пышногрудостью. Не ушла от «традиции» и я. И очень этого стеснялась. Но куда деваться? Что уж есть - не спрячешь…
8-ой класс, идет урок.. Вдруг мне передают записку: «Вика, я тебя люблю!» Закрадывается мысль: «Издеваются!» - и на записку никак не реагирую. Но таких записок приходит еще штук пять. Пославшие ждут от меня хоть какой-то реакции. И я, перефразируя А.С. Пушкина, пишу:
Идите прочь.
Еще не ночь…
Постели нету,
И я - одета!
Записку отправляю обратно по цепочке. Через какое-то время галерка взрывается бурным хохотом.
- Кому это там так весело? - реагирует преподаватель. - Гоценко! Это, ты, сегодня такой веселый? Что ж, иди к доске - повесели и нас…
- Да я чего? Я - ничего… - смущенным баском отзывается Славик и тут же его пухленькие щечки заливаются ярким румянцем…
К тому времени, мои стихотворения уже публиковались в местной печати. Конечно, я это не афишировала, чтоб
вдруг не причислили к зазнайкам, но мне было приятно, что на школу для меня приходили письма из разных районов республики.
Перед уроками некоторые наши мальчишки окружали мой стол и имитируя пеналом микрофон, начинали крутить им перед моим лицом:
- Газета «Нью-Йорк Таймс» - какие у вас творческие планы? - я заливалась веселым смехом…
Однажды, перед уроком, Сережа Переходов сказал:
- Вика, напиши стихотворение о школе, или «Прощание со школой». А я его на музыку положу. - Сергей у нас играл на гитаре и был руководителем школьного музыкального коллектива. Да, собственно, весь этот коллектив состоял из мальчиков нашего класса.
- Да ну, у меня стихи не очень музыкальные…
- Ты, главное, напиши. А я потом скажу тебе, получится или нет…
Наш класс я представляла большим белым кораблем, который плывет по огромному океану знаний и, как корабль переходит из гавани в гавань, так мы переходили из класса в класс.
Стихотворение я написала. Начиналось оно так:
Как медленно идут часы,
А годы наши - точно птицы…
Упала юность на весы,
И - перелистаны страницы. -
Передала Сергею, и совсем забыла про него. Но однажды на одном из школьных вечеров, кто-то сказал:
- Давайте сыграем Викину песню! – Хорошо, что я сидела в этот момент на стуле, который, при звучании первых строчек, из-под меня куда-то поплыл, а сама я превратилась в невесомое существо… По спине бегали ошеломительные мурашки… Восторг смешивался с чувством благодарности ко всему нашему классу и всему миру вцелом.
- Ну, как тебе песня, Вик? - кто-то из девочек возвратил меня к действительности.
Я не помню, что ответила, но, видимо, ответ можно было прочесть на лице.
- А ты знаешь, что твоя песня победила на районном и городском конкурсах? Переходов так волновался, что дважды спел один и тот же куплет…
Потом я показывала это стихотворение в ТОМе (Творческое Объединение Молодых), но мне сказали, что текст слабоват… Может быть, поэтому и зарезали песню на республиканском конкурсе?
Всякое бывало. Будучи уже, после окончания школы,
учащейся библиотечного отделения культпросветучилища, одна из сокурсниц меня спросила:
- Вика, а тебе не стыдно так ходить? - честно, в тот момент я растерялась…
- А что ты мне предлагаешь? - только и сумела я ответить вопросом на вопрос. Но она лишь - пожала плечами…
И еще. Однажды, один не состоявшийся поэт воскликнул:
- Знаешь, если бы я был на твоем месте - я бы уже -удавился!
Всё – таки, хорошо, что он не был на моем месте…
…Не озлобиться, не отчаяться,
И в невзгодах жизнь продолжается…
Год за годом - как речка быстрая:
Плакать - просто. Труднее - выстоять.
***
Рассказала эту историю в надежде, что кому-то, попавшему в сложную жизненную ситуацию, она поможет и поддержит. Если хоть одному человеку моя история принесет пользу - буду просто счастлива.
Я когда прочитала все полностью,очень сложно было даже сразу найти слова, близко все воспринимаю, и до слез было жаль, что так сложилось у ребенка жизнь. Не успела детству порадоваться, как это должно быть, и такая произошла беда на пути. И мама с бабушкой хотели видеть свою девочку счастливой, красивой, веселой.. И все, что могли делали для этого. Бог забрал бабушку, но дал ей легкую смерть за все ее труды и молитвы. Написано не с болью взрослого человека,а с теплотой той девочки, которая все еще так и верит в хорошее и светлое. Читала и ждала в продолжении чуда, что все наладилось и она восстановилась. Главное - с чем выйти из всего произошедшего, ведь для чего-то это дали, и всю доброту отдали в творчество для других, и всю боль выплеснули скорее всего тоже. И о таком нужно писать, таких людей не мало,кто-то синяки и шишки получает, а кто-то попадает в такое, что жизнь все краски теряет и нужно заново ее начинать. Это нелегко вот так все рассказать,но у вас проза получилась такой в прочтении интересной, настоящей. И дай Бог Вам здоровья и все таки чуда, верьте в это, и на пути как можно больше хороших людей!
Ладушка! Спасибо Вам большое за такой развернутый комментарий! Ваши слова - как бальзам для души. И рада, что Вам понравилось! Чудесной Вам наступающей осени! С теплом.
Дорогая Викушка! С большим трепетом читала третью главу твоей повести! В ней очень много жизнеутверждающих нот и фактов! Всё пережить и достичь заветной цели, чтоб твои произведения читали. и ими восторгались, нужно иметь много сил,энергии и таланта! От всей душит желаю, дорогая, продолжать нормально в здравии жить, и творить,творить, творить!!!
Помочь сайту
Поздравления
Читается легко,желаю УСПЕХА!!!
