Пусть помнят гл. 25 В единые руки

Давно наступило время реорганизации Красной Армии. Все эти митинги и выборы командиров, крайне мешали укреплению воинской дисциплины и наведению строгого порядка в подразделениях.

В Постановлении ВЦИК от 2 сентября1918 года было указано: «Во главе всех фронтов и всех военных учреждений становится Революционный Военный Совет с одним главнокомандывающим.

Все силы и средства социалистической республики становятся в распоряжение священного дела вооруженной борьбы против насильников.

Все граждане, независимо от занятий и возраста, должны беспрекословно выполнять те обязанности по обороне страны, какие будут на них возложены Советской властью».

Сводный отряд Трохина и питерцы Зуевой, показывали пример дисциплинированности и мужества. Но таких было мало.

Случалось, что в ряды красноармейцев проникали всякие слизняки, враждебные элементы, анархисты, да и вообще проходимцы. Прикидываясь идейными бойцами за свободу, выкрикивая: «Именем революции!». Занимались грабежами.

Питерцы быстро сдружились. Молодые, жадные до жизни, злые в бою, они воевали плечом к плечу, моряки и мастеровые, союз воды и огня.

В последних боях погибло много ребят, не стало тех, кто мог быть механиком, машинистом, штурманом, или даже капитаном корабля.

Пуля вычеркивала из а жизни, чьё-то будущее, как вычеркивал фамилию погибшего из списка своей роты, ее командир.

Смерть была вчера, будет ждать и завтра. А сегодня, они входили в безвестную деревеньку. Протоптанная сотнями ног улочка, заполнена телегами без лошадей, да лошадьми без телег.

Из ближнего дома выбежал здоровенный детина, в женской душегрейке на голом теле и бутылью мутного самогона в руке. Он громко матерился, его огромная челюсть двигалась из стороны в сторону, словно жернов. За ним выскочила растрепанная баба, отчаянно визжавшая:

- Антихрист! Жеребец ванючий! У кого берешь? Ведь платок от бабани моей!

Детина обернулся:

- Дура баба! Ты за Совецку власть? Так? Т-а-ак! Тады терпи! Именем революции я рик…рав…риквизироваю теплые вещи и это вредное зелье! – он глянул на бутылку, взболтнул и сделал глоток из горла.

Трохин подошел к говорившему ближе. Мужик через мутное стекло бутылки увидел Константина, поперхнулся, сквозь кашель произнес:

- Ты чаво, чаво? Самому мало! Катись…

- Сейчас…- ответил Костя.

Он вырвал из-за пояса грабителя наган, со всего маха шибанул с левой, в массивную челюсть. Туловище грабителя выгнулось в обратную сторону. Выпавшая бутылка, ударила детину по затылку и с глухим стоном разбилась.

Сбитый с ног, привстал на четвереньки, посмотрел снизу вверх на окруживших его бойцов, выплюнул выбитый зуб и, подвывая, вытащил из-под душегрейки платок, раздвинул головой ноги стоящих, привстал, бросил платок в  сторону женщины, виляя задом, побежал вдоль улицы.

После продолжительных споров, на совещании командиров дружин, Гаю удалось убедить всех в необходимости реорганизации партизанских отрядов в регулярную часть Красной Армии.

В память о прорыве кольца белых, командиры отрядов обратились в Реввоенсовет 1-й армии с просьбой присвоить отрядам сведенным в дивизию, наименование: «Симбирская Железная дивизия».

Ночь. Тихо вокруг.

Красногвардейцы, отвыкшие от покоя и тишины, утратили бдительность.

Офицерам, не трудно было найти общий язык с местными богатеями, которые помогли офицерскому батальону пробраться оврагами вплотную к расположениям частей Железной дивизии.

Когда утренняя заря осветила окопы, по недавно организованным подразделениям, белые открыли беглый артиллерийский огонь. Затем, офицерский батальон атаковал с фланга.

Командиры рот, тщетно старались организовать круговую оборону. Трохин собрал вокруг себя группу моряков:

- Пусть все погибнем, но не отступим! За мной!

И первым побежал навстречу шеренгам наступающих офицеров. Перед его глазами мелькнула, на мгновение, фигура Добрушки. Она бежала впереди его и, словно звала за собой.

- Тебя ведь убили! – выдохнул Костя, различая, совсем рядом, белые икры ее ног.

Костя споткнулся, упал. Под смертельным дождем картечи, бежавшие следом бойцы залегли. А вокруг Кости, лежали мертвые тела товарищей.

Резкая боль в руке, привела в чувство. «Не вовремя!» - подумал Костя. Прямо перед ним, показались цепи наступающих офицеров. Одинокий пулеметный расчет стрелял в наступающие цепи, а те все шли и шли, стройными рядами.

Страшное дело, растерянность. Опытные и бесстрашные бойцы, стали искать небольшие углубления в земле, стараясь спрятать свои большие тела. Некоторые, готовы были покинуть поле боя, отдельные, уже ползли в тыл.

Тут пулемет смолк. Раздетый по пояс белокурый парень, ткнулся головой в колеса друга «Максима».

«Моя очередь, - подумал Максим, - встречай, родная»

Короткими очередями, он словно выкашивал шеренги бежавших офицеров.

Вскоре, пули достали его, пробито плечо, рука.

Костя вздрогнул, в пулеметной ленте кончились патроны. К нему подбегал стройный, молодой офицер с винтовкой наперевес…

…Как горит в груди…

После гибели командира, моряки стали беспорядочно отступать. Казалось, не было никакой силы, способной остановить бежавших.

Автомобиль начдива выскочил на поле в туче пыли, следом небольшой конный отряд.

Гай взял карабин у одного из бойцов, побежал наперерез отступавшим.

- Кто, москвичи? Питерцы? Храбрецы отступают? А ну, за мной! Трусам нет места в Железной дивизии!

Бойцы повернули навстречу офицерским цепям.

Конный отряд комдива дерзко, при своей малой численности, атаковал белогвардейцев. Белые стало отходить.

…Командира своего, Константина Трохина, бойцы похоронили без особых почестей. Нужно было спешить за отступающим врагом. Опустили его в полу обвалившийся окоп, рядом с другими погибшими в бою, засыпали землей вперемешку с гильзами, сверху положили стальной щит от «максима», нацарапали на нем: «Красный командир Константин Трохин, с бойцами революции».