Мы закончили съемки, и Алекс повез меня к себе. Не то, чтобы я больше нигде не могла найти курицу или индейку, просто в доме Фокса они какие-то другие – свежие, ароматные, сочные. Проходя мимо рынка, я с трудом вдыхала пары промаринованных в марганцовке тухлых птиц. И, конечно, покупать душистые изыски желания не возникало.
Алекс высадил меня у своего дома, а сам поехал, как он выразился, за добычей. Я заметила, что в его холодильнике почти пусто. Тоже мне, пригласил гостью. Оставалось только ждать охотника.
Его не было достаточно долго. Через два часа он, запыхавшийся, вернулся, как обычно известив дом, что он прибыл. В его руках была непотрошеная тушка какой-то дичи скромных размеров. Алекс с грустью сообщил, что в этом году птиц слишком мало и они все какие-то некормленые. Посмеялся также, что, видно, придется откармливать их самому.
Джон приготовил нам, двум плотоядным хищникам, ужин, и мы накинулись на еду. Точнее сказать, накинулась я одна, а Фокс обезумевшим взглядом смотрел на то, как я поглощаю птицу. Это выражение лица: вроде и с интересом, а вроде и с ужасом желто-карие зрачки наблюдали за мной. Мне было глубоко все равно, что он думает обо мне.
– Вот это супер! – приговаривала я, жуя сладкие кусочки и запивая их томатным соком. – Раньше я мясо ела редко, а теперь вот от одного вида истекаю слюной.
– Ну и зря раньше не ела. Это мощный источник энергии! Это сила. Ты кушай, кушай, – он не притрагивался к своей тарелке, а все следил за мной. Теплый взгляд, когда что-то, что ты сделал сам, так нравится твоей половинке... Расправившись с угощением, наглая гостья посетовала, что мало, и Алекс подвинул ко мне свою тарелку. – Вот, держи. Я не голоден. По дороге перекусил.
Я не отказалась, но четко услышала урчание его живота. Он смотрел не на то, как я ем. Конечно, он устал и безумно хотел поесть сам, но решил отдать свою порцию мне, голодной волчице, вынашивающей его ребенка. Я подвинула поближе к нему тарелку, но он встал из-за стола.
– Нет-нет, я не буду. Ты еще не наелась. Уж я найду в этом агрегате, что в себя закинуть, – и отправился к длинному, но почти пустому холодильнику.
Я мягко улыбнулась ему. Найдя коробку с соком и пакет с замороженными ягодами, он вернулся. Налил мне в стакан напиток и улыбнулся в ответ, согревая теплым взглядом.
– А ты придешь завтра?
– Могу прийти. Смотря что будет завтра на ужин, – меркантильно, однако он не повел и бровью. Я увидела, как сильно он хочет, чтобы я пришла и чтобы не уходила.
– Можно кролика поймать... то есть купить, конечно. Он тоже вкусный! Нежный такой… – жадно облизнул губы. – Еще есть утки, тетерева, перепела! Лес – магазин богатый. Выбирай…
Вместо фразы: «Вот животное! Жалко же их!» я попросила дать адресок ближайшего магазина.
– Нет! – вскочил он как ошпаренный.
– Ясно... Боишься, что больше не приеду?
– Еще чего! – скрестив на груди руки, Алекс сверкнул глазами. – Я просто не разбрасываюсь ценной информацией. Если лесники узнают, что я кому-то дал их координаты, они перестанут меня обслуживать. Это несколько незаконно. Охота запрещена. Вот и все.
– Странный ты.
– И это говорит мне девушка, поглощающая полусырое мясо куропатки?
– Чье? – я побелела. Да, он прав... Эта девушка несильно отличается от него самого. Он рассмеялся. – Да, Алекс, твоих рук дело. Без всяких ДНК-тестов понятно, чей это ребенок.
– Мой! – в песочно-желтых глазах блеснул радостный огонек.
– Алекс, а расскажи о своей прошлой семье, – мне очень хотелось знать, как выглядела его жена, во что одевалась, каким характером обладала, но Фокс будто прикусил язык. Мой собеседник изменился в лице. Я увидела, насколько сильно он любил и насколько сильно переживает из-за потери близкого человека. Кажется, своим глупым любопытством я расковыряла рану.
– Тяжело говорить об этом. Моя Джен... Она... Мы... Мы жили в гражданском браке с ней. Она была как ты, рыженькая. Но не дерзкая, а добрая. А я не уберег ее. Я виноват в случившемся. Ее застрелили ради драгоценности... Нет, я не могу об этом, Лиз. Уже достаточно времени прошло, но мне до сих пор больно...
– Не думаю, что ты виноват. Так сложилась судьба.
– Не знаю. Пора спать, завтра съемки, и тебе нужно выспаться. Нам-то пару дублей сыграть, а тебе вот две серии держаться.
– А тебе не кажется, что моя героиня, скажем, все время огрызается на всех, злится, не подпускает к себе, но в душе она – милый добрый человек.
– Она не просто так сделана такой. Ты похожа на нее, она как твоя производная. И ты играешь ее отлично, потому что понимаешь.
– Спасибо тебе за нее, она действительно близка мне, – вложив в эти слова искренность, я взглянула на Фокса. Он снова искал в холодильнике хоть что-нибудь съедобное. Не найдя ничего путного, он, морщась, стал разжевывать замороженные ягоды.
– Ты в курсе? Ясно... Не говори никому, хорошо? Мне и так непросто с вами.
– Не скажу. Обещаю.
Резкая боль в животе не дала расслабиться после ужина. Мне снова стало плохо, я опустилась на корточки, пытаясь с ней справиться. Алекс подбежал ко мне и присел рядом.
– Давай, я отнесу тебя.
Он поднял меня и на руках донес до моей спальни. Потом сел на кровать, не разжимая объятий, и стал гладить мой живот.
– Все будет хорошо, все будет хорошо, – шептал он, убаюкивая меня.
Еще несколько минут я чувствовала боль, а потом она прошла, и я смогла заснуть, обняв Алекса как можно крепче.
Помочь сайту
Поздравления
