Разлом однополярного мира, выпестовавший не только мистера Зеленского, но и целую плеяду одиозных западных политиков, существенно повлиял и на подъём российского самосознания.
Русский дух, считавшийся похороненным, вдруг воскрес! Россия поистине восстала, начав свою специальную военную операцию.
В Даниловой слободе, в одной из российских глубинок, за белокаменной церковью перед самым закатом неожиданно из-за туч выплыло солнце, и запылали кресты на золотых куполах, словно зажглись факелы огненные. За обледенелой дорогой напротив церкви высветилась изба с перекошенным забором, до самых окон занесённая снегом. В светёлке перед божницей молились два белокурых мальчика, две лапушки с круглыми личиками и светлыми глазами. Мальчик чуть постарше спрашивает:
– Ванька, почему ты плачешь?
– Потому что меня погладил Бог и полетел я в чистое поле, а там вокруг цветы красивые растут и роса блестит!
– А плачешь почему?
– Потому что папку ругаю, что он водку пьёт и с мамкой ссорится.
– А ты любишь папку?
– Да, люблю.
– Тогда не ругай папку.
– Я не хочу его ругать, но рот сам открывается.
– Эх, грешный ты человек!
– Да, рот у меня грешный, – сказал Ваня и прикрыл свой ротик пухленькой ладошкой.
На следующий день маленький Ваня отправился в кузницу, а там коваль в засаленном фартуке взял его, как пушинку, на руки и поставил у самого горна:
– Видишь, Ванька, ржавое железо?
– Вижу, – ответил испуганно мальчик, потому что пламя страшно гудело.
– Почему оно ржавое, знаешь?
– Потому что валяется на улице.
– Молодец, правильно говоришь! Валяется – значит, никому не нужно. А когда железо валяется, оно точно заржавеет. А знаешь, как оно очищается?
– Не знаю.
– Железо очищается огнём. Посмотри, вложим ржавое железо в горн, – дядя Миша клещами схватил ржавый колпак от кислородного баллона и бросил в пламя.
Это Ванин отец раскопал колпак в закуте и обменял его у дяди Миши на бутылку палёной водки, а Ваня увязался за своим отцом следом, так и оказался в кузнице.
– Огонь опаляет всю гадость. На, потрогай! – сказал коваль и направил руку мальчика к раскалённому железу.
Ваня закричал:
– Ай, дядя Миша, не надо!
– Что, Ванька, боишься?
– Боюсь!
– Знай, Ванька, никакая тварь не может прикоснуться к раскалённому железу, потому что огонь всё опаляет, – дядя Миша вытащил клещами раскалённый колпак из горна и бросил в бочку с водой.
Вода в бочке зашипела, забурлила. Через какое-то время дядя Миша вынул из воды колпак и сказал:
– Вань, смотри, как новенький!
Действительно, колпак от кислородного баллона сиял, как новенький. Чудеса!
«Бог – Небесный Огонь! – подумал Ваня и обрадовался своему открытию. – Если человеку жить в Боге, то никакая тварь не сможет прикоснуться: ни бесы, ни бандиты, ни звери… Никто!»
Вечером Ваню поразило необыкновенное лицо матери. Она сидела за компьютером в наушниках и рыдала – «счастьем», словно только что открыла клад сокровищ и плакала от свалившейся на неё синей птицы. Когда же в дом ввалился пьяный отец и виновато застыл у порога светлицы, мать попросила его послушать песню Шамана «Встанем» и включила колонки.
На видео проникновенно звучали слова:
Встанем,
Пока ещё с вами мы живы и правда за нами.
Там сверху на нас кто-то смотрит родными глазами.
Они улыбались, как дети, и в небо шагали…
Встанем
И ближе к ним станем.
Ваня заплакал, а мать его произнесла вслух:
– Мурашки по коже! – раскрасневшееся курносое лицо её было мокрым от скатывающихся ручьями нечаянных слёз, сбившиеся пряди её белокурых волос прилипли к щекам и шее – она глубоко переживала проникновенное исполнение песни тогда ещё никому неизвестного молодого человека. Звали певца Ярославом Дроновым.
С отцом Вани происходило нечто невероятное. Он поспешно снял свою куртку и бросил её на пол, поставил табуретку напротив монитора, пристально впился в экран и жадно слушал…
Видеоклип он пересмотрел несколько раз, а потом снова поспешно оделся и выбежал как ошпаренный на улицу.
Мать и дети легли спать, отец же как в Лету канул…
Рано утром Анастасия Владимировна забила тревогу, обошла соседей – к сожалению, никто не видел отца… Ни слуху, ни духу.
Позже нашли его, закоченевшего, на погосте у могилы своих родителей. Он едва не околел, но, слава Богу, выжил!
Оклемавшийся отец рассказал своим детям, Ване и Серёже, страшную историю о своих родителях. В девяностые годы убили их грабители, ворвавшиеся в дом в чёрных масках. Тогда отцу исполнилось четыре годика. Он спрятался под кроватью, а старший брат в это время отдыхал в детском лагере – это и спасло его от гибели.
– Знаете, – неожиданно весело сказал отец, – я слушаю песню Шамана и вижу своих родителей. Они смотрят на меня грустно-грустно, как бы с немым укором, будто говорят: «Коленька, опомнись, брось пить, начни новую жизнь!» Эх, деточки мои, что мы творим, как мы живём?! Веселимся, гуляем, прожигаем жизнь, а что оставим после себя – выжженное поле? – глаза отца горели живым огнём, и Ване казалось, что скоро наступит новая эра – мир перевернётся и заиграет яркими красками!
Анастасия Владимировна отправилась на работу, в швейную мастерскую, а Серёжа – в школу.
Ваня с этажерки достал свой альбом, из тумбочки – акварельные краски и серый карандаш. Сначала нарисовал голубые очи и маленького Иисуса Христа, потом Пресвятую Богородицу, потом голубое небо и озеро, в котором плавали гуси-лебеди, рядом лужайку, на лужайке резвились дети. Ваня рисовал новый мир: счастливый, лучезарный, исполненный радостью!
Серёжа, вернувшийся из школы, впопыхах завопил с порога, что началась война с Украиной. Война?.. А вокруг тишина… Как же может быть война, если не раздаются взрывы?
– Папка, а почему нас не бомбят? – спросил Ваня отца.
– Потому что мы наступаем.
– Украина далеко?
– Далеко, Ваня… Очень далеко.
– Значит, нас не убьют?
– Поживём – увидим, – печально улыбнулся Николай Александрович. – Но мы должны помнить, что можем умереть каждую минуту.
На улице дети обсуждали войну. Витька Самокаев, толстенький мальчик, проживавший в коттеджном посёлке, говорил, что Путин пожалеет, что начал войну с Украиной, что за Украину стоит США и Россию обложат «адскими санкциями»[1].
Ване стало не по себе, когда услышал он фразу «адские санкции». Ему показалось, что земля разверзлась под ногами, и проваливаются они в страшную бездну, и черти жарят их на сковородах.
– Витька, ты будешь со мною драться, если я ударю твою сестрёнку? – спросил Самокаева Серёжа.
– Конечно буду! – сказал Витька.
– Вот видишь, значит, Путин прав! Мы защищаем братьев на Донбассе.
– Донбасс находится на украинской территории. Если я ударю свою сестрёнку, ты же не полезешь драться со мною? Есть русская пословица – не суй свой нос не в своё дело.
– Если ты ударишь Ваньку, я буду защищать его. И не важно – на чьей территории мой братик будет находиться. Донбасс – это русская земля, там живут русские люди, и мы должны их защищать.
Ваня подумал, что Серёжа выиграл спор, потому что сильный должен защищать слабого, хотя и Самокаев – умный мальчик.
Ваня и Серёжа вернулись домой уже затемно. Вскоре пришла и Анастасия Владимировна с работы. Она сказала, что все женщины в швейной мастерской сильно расстроены тем, что началась война с Украиной, многие женщины интуитивно почувствовали, что в действительности Россия будет воевать не с Украиной, а с Америкой и в будущем разразится, как и предсказывали православные старцы, третья мировая война.
– Давно пора, – сказал отец, выглядывая из-под одеяла. Лицо его, бледное, измождённое, с горящими зрачками, напоминало обличье Кащея Бессмертного.
– Коля, на тебе лица нет! – воскликнула Анастасия Владимировна.
– Меня знобит, – осклабился отец и снова нырнул под ватное одеяло.
Анастасия Владимировна достала на кухне медицинский градусник и попросила отца поставить его под мышку.
– У меня жар, – сказал отец. – Я горю!
– И что понесло тебя на погост, телок ты опоенный?
– Черти что!
– Фуфло в пальто…
– Не оскорбляй!
– Ой, ой, его оскорбили!
– Насть, я живыми увидел своих родителей. Они в раю, они молятся за нас.
– Я верю, что они в раю… Я поминаю твоих родителей, и в церкви заказываю молебны и поминаю.
– Спасибо, Настя!
– И дети молятся и за тебя, и за твоих родителей!
– Серёга, точно молитесь?
– Молимся, папа, – ответил Серёжа, просматривая учебник русского языка.
– Ох, Серёга, молодец! – улыбнулся печально Кащей Бессмертный.
– Папа, я тоже молюсь! – похвастался простодушно маленький Ваня.
– Ванька, и ты молодец!
Похвала отца воодушевила мальчика. На сон грядущим он пытался молиться внимательно, старался ни о чём не думать, как и учила его родная мать – «стоит лишь отвлечься на минуту, как мысли полетят по весям и забудешь, малёшенька, Бога».
Все последующие дни отец тяжело болел, а Ваня пытался рисовать войну: сначала рисовал очи и маленького Иисуса Христа, Пресвятую Богородицу и танки с овальными башнями и длинными стволами. Танки стреляли… И белый лист бумаги превращался в чёрный цвет. Ваня понял, что Бог против, чтобы люди воевали, потому что война убивает людей, животных, и птиц, и растения. Бог не хочет войны.
Примечание:
[1] «Адские санкции» – «адские санкции» пообещал России президент США Джо Байден в случае эскалации ситуации на Украине.
Помочь сайту
Поздравления
