Накануне

Был пасхальный канун. Березы в военно-морской базе были окутаны туманом коричневых сережек. За час до заутрени на СКРе - сторожевом корабле «АдмиралЪ КолчакЪ», до 91-ого года имевшем скромное название «50 лет Советской Власти», начали поднимать на реях праздничные флаги расцвечивания, которые удивленно смотрели на небо. Небо удивленно смотрело на флаги.

База после церковного поста готовилась к молебнам, трезвону колоколов, крестным ходам, бесшабашному пьяному гулянью и очередному мордобою.

По сторожевику очумело пронеслась команда дежурного по кораблю.

- Офицерам прибыть к командиру!

После победы Великой Августовской революции, когда офицеров советского военно-морского флота разогнали, командование оглянулось вокруг себя и не обнаружило тех, кого надо было драть, и кому можно было бы доверить командовать кораблями. Три четверти «корабелов» было уволено с флота к чертовой матери, остальные службу видели в кино и гробу. Служить не хотели. Что делать?

Начали искать претендентов на это тяжелое и нервное дело. Как обычно, нашли в лице русских женщин, которые на Руси всегда могли крейсер на ходу остановить и винт ему оторвать! Это про них поэт написал - «Есть женщины в русских селениях, их бабами в народе зовут!» Так тишайший и порой дрожащий от оргазма начальник строевой части бригады охраны водного района старший лейтенант по имени Наташа стала командиром сторожевого корабля. Дали девчонке воинское звание «капитан-лейтенант», карту, компас, спасательный жилет, комплект женских прокладок и водрузили на мостик боевого корабля. Когда она швартовалась, корабельные крысы сыпались из загашников горохом, комдив, закрыв глаза, крестился, а оперативный базы падал в обморок.

Постепенно молодая женщина освоилась с корабельной жизнью. Привыкла к постоянному окружению мужчин, которые вначале её в упор не видели. Но когда она по примеру комбрига, поставила офицеров в позу «бегущего египтянина» и отодрала самых говорливых по самое мужское «нехочу» - её зауважали.

- Это наш человек! - было их резюме, после одобрительной оценки её ножек, которые росли не как у всех из задницы, а из передних зубов.

Командирша накануне весенней Пасхи собрала всех офицеров экипажа в своей тесной женской каюте, что келья, где в дальнем углу около трельяжа с парфюмерией пылилось биде, подаренное ей Командующим флотилией за каллиграфический почерк.

- Ну, что, хорьки заскорузлые? - лучезарно улыбаясь в боевом макияже, проникновенным голоском, не допускающим возражений, обратилась Наташа к мужикам-офицерам. - Вы долго у меня будете сопли жевать? - с видом благочестивой Марты, переведя девичье дыхание и поправив изящным жестом шлейку лифчика запутавшегося под бетонным кителем, она посмотрела мимо своего носа. - Кто сегодня не пойдет на службу в походную церковь? Признавайтесь, чтоб я всю жизнь ходила без бюстгальтера!

Офицеры корабля уже знали гнев своей командирши. Она в минуты женского «кризиса» могла разнести полкорабля и съесть свои прокладки. Сгрудившись небольшой восторженной воробьиной стайкой у комингса командирской двери, офицеры с душевным содроганием молчали, как дважды рыба об лед. В начищенных туфельках Натальи Николаевны отражались обветренные лица мореманов, которые окаменели, как блохи в куске янтаря в кольце на указательном пальце молодой женщины. Никто не мог даже пукнуть. Все ожидали, что она опять что-нибудь отчебучит и что именно его сегодня разнесет в пух и прах. Этому она быстро научилась, насмотревшись на флотскую жизнь.

Каюта командира представляла собой картину большого ужаса и тихого страха. Больше всего волновался лукавый из лукавых заместитель командира по воспитательной работе, проще говоря, по-старославянски - замполит корабля, который когда говорил, всем хотелось его разбудить и спустить на грешную землю.

После полной, окончательной победы Демократической Революции он почти каждый день попадал впросак. Вовремя не переделал бывшую Ленинскую комнату в походную церковь. Замешкался с развешиванием портретов новых «слуг народа», не зная, куда девать портреты Ленина. Не изъял из корабельной библиотеки книги классиков марксизма-ленинизма. Не мог различить раввина с имамом, далай-ламу с муэдзином. Постоянно путал попа с шаманом, ксендза с аббатом, за что уже имел три строгих выговора от командира и одно отеческое предупреждение от начальника местной епархии, то есть начальника отдела по воспитательной работе.

Понять «Страдания отца Горио» было можно. У КПСС – в свое время «руководящей и направляющей силы общества» был для всех один универсальный стержень – марксизм-ленинизм, который зам штудировал в политической семинарии аж целых четыре года. А сейчас придумали еще и религию. С этой многоконфессиональностью голова шла кругом. Где было взять в базе для принятия присяги православными - священника, для католиков - ксендза, для евреев - раввина, для протестантов - пастора? Все это запутывало и так бестолковые мозги военного попа, как его звали за глаза.

Взять конфуцианство, которое сформулировал древний мудрец Конфуций, ставший символом Китая, а для китайцев – больше чем символом. Или даоизм, основоположником, которого был Лао-цзы, предвестник Будды, в которого он потом и превратился. Конфуций олицетворял незыблемость устоев Поднебесной, а Лао-цзы в VI веке до нашей эры, призывал людей к соблюдению древних добродетелей, жить в уединении и чуждаться славы. Рождению Лао-цзы предшествовало непорочное зачатие, что предвосхитило историю появления на свет другого величайшего Пророка и Учителя человечества – Иисуса Христа. Согласно китайской легенде мать будущего мудреца – Юн-нюй – вздыхала однажды аромат цветущей сливы и в ее приоткрытый рот проникла капелька Солнца. В итоге чудесным образом зачалось дитя. Бывший замполит даже где-то вычитал, что когда Лао-цзы посетил величайший китайский мудрец Конфуций между ними состоялась беседа, после чего тот изрек - «Я знаю, что птица летает, зверь бегает, рыба плавает. Бегущего можно поймать в тенета, плавающего – в сети, летающего можно сбить стрелой. Что же касается дракона – то я еще не знаю, как его можно поймать? Ныне я встретился с Лао-цзы, и он напомнил мне дракона…»

Как вы считаете, нужно знать эти религии заму по воспитательной работе современного боевого корабля? Нет? Вот и не угадали. В экипаже было два русских китайца - матросы Харитон Васильев и Борис Сидоров, приверженцы один Конфуция, а другой Лао-цзы.

Хорошо, что в экипаже не было индусов, а то бы заму пришлось бы изучать индуизм, эту традиционную религию народов Индии, возникшую в северной Индии индоарийскими племенами. Надо было бы тогда читать откровения священных книг вед, а так же конспектировать упанишихады, эпосы «Махабхарат» и «Рамаяна», штудировать Вишну, Кришну и Шиву, заниматься ведантой, йогой и черти знает чем.

С буддизмом, придуманном человечеством в VI веке до нашей эры и основанным Шакьямуни, получившим впоследствии имя Будды, замполиту повезло. Буддистов в экипаже не было. Не надо было изучать полную версию буддийского канона «Типитака» («Три корзины»), написанного в 1 веке до нашей эры на языке пали. Не надо было штудировать шедевр из шедевров «Дхаммападу» («Путь добродетели»), которая была для буддистов как Евангелие для христиан, а так же своды тибетских текстов «Канджур» и «Танджур». Искать разницу между малой, большой и алмазной колесниц. Не надо было так же из кормового кубрика создавать ламаистский хурал – монастырь с мелованными переборками, молитвенными барабанами и клочками разноцветной материи на торжественных шестах. Хотя, заму было жалко, что в экипаже не было мистиков индусского толка, которым было достаточно азиатской созерцательности и состояния экстаза.

С мусульманами в экипаже было все нормально. Их полстраны, мы все прошли через мамаево иго. Эта религия была самой молодой (7 век нашей эры) в человеческой цивилизации и понятна. У магометан «персонажи» Корана – одной из самых боговдохновенной и поэтической книги человечества были такие же, как и у православных. Ощутить это в полной мере, можно лишь прочитав его в подлиннике - на арабском языке. Никакой перевод не может передать тонкого лиризма, вдохновенного экстаза и умиротворения каким священный текст был ниспослан по воле Аллаха пророку Мухаммеду. Здесь Иисус - Иса, архангел Гавриил – Джабраил. Есть и свой Князь Тьмы - дьявол Иблис, ангелы и джины.

Коран гласит, что жизнь каждого мусульманина заранее предопределена и находится под личным покровительством единого и всемогущего Аллаха, поэтому под Кораном всем живется легко и просто. От рождения до смерти все поступки простого мусульманина записаны в Книгу Судеб, как для матроса - в Уставе Вооруженных Сил.

С иудаизмом заму «повезло». Повезло, так повезло! Лучше не напоминать. Мало того, что он не мог понять, почему иудеи, где надо наращивать - обрезали, так ему пришлось изучать иврит и периодически одевать вместо фуражки кипу. На корабле у минеров было сразу четыре представителя этой старинной веры и уникальной культуры, сформированной на рубеже первого тысячелетия до нашей эры на Ближнем Востоке. Зам уже знал, что родоначальником всех евреев был патриарх Авраам.

У замполита в столе на всякий случай лежали Тора, комплект субботних свечей с миквой, Талмуд с его мадришами, то есть комментариями, который подразделялись на Мишну – толкования Ветхого завета и Гемару – толкования к толкованию Мишны. Надо признать, эта священная еврейская книга, известная миру, прежде всего схоластичностью содержания и малопригодностью для легкого чтения позволяла сохранить консерватизм еврейского менталитета. Читая, её замполит запомнил только одно изумительное изречение - Не время проходит - проходим мы. Зам был готов, есть кашерную еду и как на Симхас-Тойре обносить свиток «бимо».

На первый взгляд с христианством в экипаже должно было бы все понятно. Больше всех на корабле было православных. Библию – этот символ и знамя культуры двух тысячелетий зам кое-как знал. Не зря же в его устах постоянно звучали общеузнаваемые библиизмы:

- Не оставить камня на камне (для оппонентов).

- Око за око, зуб, за зуб (для офицеров).

- Хранить, как зеницу ока (о завоеваниях Августовского государственного переворота).

- Умывать руки.

- Повиснуть между небом и землей (для дома и семьи).

Ему очень нравилась мистико-любовная лирика Песни Песней, приписываемая царю Соломону. Зам мог различить Бога, Сына его и Святой дух, но не мог понять, как и с кем Мария непорочно зачла. Был ли у Христоса дедушка и жена? К кому относить Библию с ее Ветхим заветом и Пятикнижием, то есть Торой, к христианам или иудеям? Остатки мозгов у мужика завязывались в мистический морской узел.

Христианство, возникшее в 1 веке уже нашей эры, после распятия Иисуса Христа евреями в 30-е годы в Иерусалиме, оказывается, раскололось на православное и римско-католическое. Католическую церковь далее понесло «делиться» на протестантскую, а та в свою очередь начала делиться гнездовым способом на лютеранскую, кальвинистскую, англиканскую, баптистскую, адвентистскую, методистскую и т. д. по божьему списку.

Наши события происходили накануне православной Пасхи, встречу которой и проведение отслеживал весь штаб и епархия эскадры. Все ждали на корабле местного архиепископа, поэтому зам по воспитательной работе, сидя у себя в каюте, как в келье возмущался - «Служба каторжная! Какое половое отношение я имею к Церкви?»

В голове у него ползали червяками чисто «православные» вопросы - «Как встречать православного иерарха? По Уставу внутренней службы или караульной и гарнизонной службы? Каково участие замполита в «первородном» грехе? Как преодолеть грех в самом себе и уйти от человеческих страстей, раздирающих корабль? Почему во всех религиях службы идут на современном языке, а у православных на староцерковном? Что такое аскеза, молитва, пост, бдение? Кто будет читать великую ектинию «Господи помилуй»? Где достать церковные тропари, пасху и куличи? Кто будет подносить ктитору просфору? Чем разговляться? Как молиться так, чтобы дым от воскурения ладана знаменовал невидимое присутствие божьей благодати?»

Он хорошо знал, если будет сделано не по церковным канонам, всем тогда мало не покажется, а в первую очередь ему. Не зря же капитанша недавно вызвала зама к себе в каюту на биде, поставила его в позу «покорности» и выдала.

- На праздник каждый член экипажа должен получить по яйцу!

- Вымбовкой? - переспросил с вспухшими от беспробудного пьянства глазами «инженер человеческих душ».

- Ты совсем от своего марксизма чокнулся? Готовь пасхальные яйца, чудила! Будем разговляться «крашенками»!

Замполит, сидя у себя в каюте, где перед серебряным образом Николая угодника, еле-еле теплилась лампадка, готов был уже облачиться в епитрахиль, поставить в кают-компании образа, отслужить молебен о благополучии проведения церковного мероприятия и лизать распятие.

Получив от командирши «пистоны» в область копчика, зам посмотрел сквозь второй, еще не выставленный старпомом после зимы иллюминатор сторожевика. На палубе, как пасхальные куличи светились грибки вытяжной вентиляции покрашенные боцманом в желтый цвет.

В туне хмыкнув, замполит начал «работать» над яичным вопросом. «Как и чем их красить? Не суриком же? Снабженцы, стервецы краской не обеспечили, теперь сиди и думай, как покрасить эти срамные яйца» - зам хорошо знал - не будет крашенок на столе в кают-компании, капитанша лично оторвет… их у него. Порубит пилкой для ногтей на пятаки и раздаст личному составу. Она это сможет, как пить дать, сможет. Недаром вчера в боевой рубке корабля с женской язвинкой при всех напомнила политологу.

- Ты не забыл про свои яйца?

«Вот бабская зараза! Куда уж забыть, помню ежеминутно», - накачивая себя злостью, подумал зам, непроизвольно поправив свою потную промежность. - «Я тебе устрою крестный ход с яйцами. Попомнишь еще меня...»

Заму пришлось лично обежать все базовые склады, чтобы найти нужное количество этого срамного добра.

- Может зеленкой покрасить или марганцовкой? – продолжал вслух рассуждать соловей флотской службы, стоя с дуршлагом над каютным умывальником. Он пытался разгадать кромешную тайну грядущего Праздника. - Лучше синими чернилами! И овцы будут целы, и волки - сыты. Все равно, как обычно мужики нажрутся спирта и всем ни будет дела не только до куличей, но и до яиц, а с виду будет красиво!

«Далее - куда вешать «наглядную» агитацию - плакат «Христос Воскресе!»? На мачте или вдоль борта? Где проводить молебен, устанавливать иконы и тропари церковного праздника? Кого назначить заведующим корабельным образом, который будет исполнять обязанности дьячка во время треб? Нужна ли органная музыка или ограничиться церковным песнопением на староцерковном языке? Кто будет петь пасхальные стихари! Где взять ладан, фимиам, астральные колокольчики и хор мальчиков-попугайчиков? Готовить ли епитрахаль или нет? Куда на время праздника девать мусульман и иудеев? Дать увольнение? Или для профилактики посадить на гауптвахту? С глаз долой, из сердца вон? Да и для чего все эти «тараканьи бега»? Кому они нужны?» - в голове у мужика был сплошной кефир.

Политотдел подробных разъяснений и указаний на этот счет не дал, а теперь вот мучайся за них. «Если что не так - тоже мало не покажется, всю задницу порвут на портянки со всей атеистической бескомпромиссностью, как раньше драли за первомайские и ноябрьские транспаранты! Как пить дать, отдерут!» - продолжал переживать замполит.

В каюте суетливого зама из колонок советского проигрывателя «Аккорд» преданно доносились дрожащие, очаровательно грустные, точно рождающиеся один из другого чарующие звуки благовеста. У старпома же, который пил меньше чем, хотелось, но больше чем мог, этого магического толкователя Корабельного Устава и командирских приказаний были свои проблемы. Подколов замполита вопросом «Почем опиум для народа?» он заперся в каюте. Его тоже мучили христианские догматы, но со старпомовским уклоном - «Сумеет ли батюшка вбить в голову его архаровцам смирение, послушание и терпение, чтобы искоренить нарушения воинской дисциплины? Надо ли готовить парадный трап для торжественной встречи его Преосвященства и взвод Почетного караула или нет?» Командовать ли церковному иерарху команду «Смирно!» при встрече на борту корабля и докладывать о воскресении Христа Спасителя или нет? Шаркать ли ножкой перед ним, отдавать воинскую честь или просто приложиться поцелуем к его руке и кресту? Крест хоть чистый ли? Вот проблемы, так проблемы. Уж весь загривок вспотел, а ответов не было. Воистину флот в государстве, как лошадь на пасху - все гуляют, а она возит!!!»

- Тут еще эта баба, заперлась у себя в каюте, как Мария Магдалина, а ты тут потей и отдувайся. Мало мне проблем с отчетными бумагами в штаб флота, алкоголиками, оружием и незабвенным личным составом? Теперь вот новый геморрой на голову, - продолжал вслух рассуждать старпом. - Что только стоит разобраться в Боге, Отце и Святом духе!

Командирша, штудируя затертое до дыр Евангелие, которое пахло попами, думала о своем, «женском» - «Митрополит с ролексом на руке опять будет пялиться на ее голые коленки, и просить оказать благотворительную помощь епархии. А чем ее оказать? Как помочь? Не корабельными же крысами и снарядами? Вот как исторический маятник качнулся. Могла ли, она дочь морского офицера, коммуниста, будучи пионеркой, а потом и комсомолкой такое представить? Мир свернулся с катушек. Кругом наступило просто какое-то средневековое мракобесие. Как, с кем и с какими идеалами жить и спать дальше?»

Голова у Наташи-командирши еще, наверное, пухла бы и пухла, пока по трансляции не сыграли «Захождение» и как из утюга не прозвучала команда дежурного по кораблю.

- Фалрепных, караул и оркестр наверх! Всему личному составу построиться на правом шкафуте для встречи Его Благопреосвященства!