Однако, все наши попытки не увенчались успехом. Чёрт, ведь чувствовала, что здесь что-то не так: не могли все разом вырубиться... В чём причина? Мечи и стрелы смазаны какой-нибудь гадостью? Или... кто-то из погибших успел наложить заклятье? Одно из двух уж точно...
- Что делать, Зеб?
Он всё ещё передвигался от одного к другому, дёргал за одежду, лизал лица, орал над ухом... Полный ноль! Стоп! Камень... он всё ещё светится... может... хотя нет: мы же рядом, а в спячку не свалились... Нет, не Камень виноват...
Туман сгущался, ширился, окропляя землю росой, и ночь торопливо ретировалась по сырой траве.
Чёрт, чёрт, чёрт! Ума не приложу, что делать... Ау, Ладанея?! Подскажи!
Ага, бежит и падает... Ну, вот как мне о ней после этого думать?
- Замри, - вдруг прошипел Зеб, и сам распластался на теле спящего слобожанина.
Я прыгнула в ямку, затаилась. Долго ждать не пришлось: меньше чем через минуту над нами закружил... одноногий курдуш.
Я забыла сказать, что когда мы покидали Твердыню, колченогий курдуш наотрез отказался уходить с нами: мол, зачем ему куда-то переться, быть изгоем, терпеть лишения, когда здесь он в тепле и покое. Даже если ворвутся в Твердыню посланники Морока, то его не тронут, ибо он не враг, он подневольный...
И вот этот подневольный над нами, внимательно обозревает место битвы. Туман мешал хорошо рассмотреть и курдуш опустился ниже.
Я уже хотела окликнуть его, но тут Спица мелко задрожала, засветилась тускло шляпка. Чует опасность? От кого? Курдуш, конечно, предатель, но так ли он опасен? Хотя... что заставило его покинуть Твердыню? Заставили силой?
Курдуш что-то искал. Или кого-то. Уж не меня ли он так пристально высматривает? Увидел Зеба, который мастерски изображал дохлого кота - даже крылья вывернул так, будто переломаны. Курдуш опустился почти вплотную к Зебу, дотянулся руками-лапами до его загривка... Гадёныш! он искал меня!
Спица дёрнулась в руке, но не вырвалась, ибо её помощь уже не нужна была: Зеб крылом сбил монстрика с ноги, и тотчас мёртвой хваткой вцепился ему в горло.
- Только не души! - заорала я, вылетая из ямки. Казалось, прошла вечность, прежде чем я добралась до Зеба, с натугой выдохнула: - Допросить... надо...
Зеб чуть ослабил хватку.
Служить тому, кто в данный момент сильнее - таков принцип жизни курдуша. Сейчас таковыми были мы с Зебом, и монстрик охотно, словно преданнейший слуга, посвятил нас в суть дела.
Когда турчены ворвались в Твердыню, курдуш не стал прятаться, а вышел им навстречу. Хлеб-соль не предлагал, но если не побрезгуют его услугами, он готов услужить. Их интересовали некоторые "экспонаты" Хранилища и Зазирка, что на летающем коте. Пригрозили, что подожгут крылья и обрубят последнюю ногу, если хоть слово соврёт. Разумеется, курдуш сказал всё, даже то, о чём не спрашивали: о рубашках-оберегах на мне и Димке, о нашем оружии и Даре, и что без хитрости нас не одолеть. Так распалился, что сам и предложил хитрость, и выполнил всё необходимое для её исполнения: приготовил сонное зелье, которым покрыл мечи и навершия стрел и копий турченов. Тех, кто отправлялся в погоню. Часть - меньшая - осталась в Твердыне: ждать трофеев. Прошла ночь, утро подступило, а отряд не вернулся. Старший турчен почувствовал неладное и послал курдуша на разведку...
- Вы меня отпустите? Я всё рассказал, как было...
- Сколько турченов в Твердыне?
- Сотня и ещё полсотни.
- Понятно. Как разбудить спящих?
Само по себе зелье будет действовать ещё минимум часа два. Но можно вырвать спящих из сна, если обкурить их дымом горящей бересты. Правда, несколько часов они будут, как пьяные. Мда, проблемка... где взять огонь?
- Как у вас добывают огонь?
Курдуш хмыкнул двусмысленно:
- Как у всех - огнивом.
- У тебя, его, конечно, нет.
- Не было надобности.
- Ладно. Зеб, есть случай отличиться...
- Понял я твой случай! Только я не оставлю тебя одну с ним! Давай я его придушу, и спокойно слетаю на пепелище за угольком.
- Не будешь ты его душить. Он сейчас пойдёт драть лыко.
- Ага, и задаст стрекача.
- Не задаст. Он ведь не дурак, видел, что может Спица. Ножку вон отрубила, бедняге. Не бросишься в бега?
- Я жить хочу. - Успокойся, Зеб. Я под надёжной защитой. А он под охраной. Спица вон как нервничает... Если что не так... от нашего приятеля останется рагу или фарш.
Курдуш съёжился, побледнел, даже шерсть приобрела налёт седины.
- Я нет... ничего... всё сделаю...
- Ну и славненько. Лети, Зеб, спокойно и поскорее возвращайся.
- А если не найду? - Зеб, наконец, освободил от гнёта курдуша.
- Вы про Слободу? - спросил тот, садясь, и проверяя целостность шеи. - Дымится...
- Вот, видишь. Давай в темпе вальса.
Зеб, зыркнув на курдуша, взлетел и, как говорится, только его и видели.
- Госпожа, я могу идти за берестой? - вскочил курдуш, запрыгал на одной ноге, крылом помогая сохранять равновесие.
- Можешь. И не забывай: она (кивок на Спицу) догонит тебя в любом случае и порубит на тонкие пластинки.
- Знаю...
Курдуш улетел в гущу леса. Я на 99,9% была уверена, что он и в мыслях не держит, чтобы смыться, но Спица - порой мне кажется, что эта кровопийца живое существо! - не доверилась моей уверенности: унеслась вслед за курдушем. Мне оставалось только взывать к её "разумности", дабы не переусердствовала в подозрительности...
Хвала Богам! - всё обошлось. Курдуш вернулся с ворохом первоклассной бересты, а Спица спокойно застыла ломиком у моих ног. А вскоре и Зеб прилетел с тлеющей головешкой в зубах. Выглядел ужасно: весь в саже, усы подпалил и, буквально, валился с лап. Не ошибусь, если скажу, что скорость его полёта была достойна рекордов Гиннеса. Торопился...
- Зеб, спасибо! - Я приблизилась к его мордочке, пропахшей пожарищем, погладила жёсткие опалённые прутики усов.
- Спасибо не жуётся, - буркнул едва слышно.
- Кушать хочешь? У меня у самой кишка кишке жалобы строчит. Потерпи чуток. Вот вернёмся в Долину, наловим тебе рыбки. Может, фосфор поможет вспомнить Слово. Надоело уже быть девочкой-с-пальчик!
Зеб хмыкнул, прикрыв глаза.
- Чего хмыкаешь? Не веришь? Или... Слушай, а может, ты давно вспомнил, но почему-то не желаешь..? Зеб распахнул глаза, глянул укоризненно:
- Сначала спасибо, рыбки, а потом... как щелчком по носу...
- Ну, извини! Не подумавши, ляпнула...
- Госпожа, прикажете будить? - окликнул курдуш. Он раздул небольшой костёрчик и уже держал в лапках по пучку бересты.
- Буди.
Запалил бересту, дал ей хорошо разгореться, затем задул: свернувшаяся рулончиками береста задымила сладковатым дымком. С этими дымовушками курдуш облетал спящих, и окуривал их лица.
Первым пришёл в себя Изгага. Чихнув, весь передёрнулся, и резко сел:
- Горим?! - Вскочил на ноги, энергично протирая глаза. Его штормило, действительно, как пьяного. - Что... происходит? Где эт я? - Обхватив голову, затряс её, и вдруг как заорёт: - Ва... рья! Зази... зази... рка? Где ты?!
- Я здесь, успокойся. Ты был под чарами.
Продолжая трясти головой, Изгага глянул недоумённо на Димку, на трупы турченов:
- Это... всё... я?
- Нет. Вас настигла погоня, вы приняли бой...
Шевельнулся Димка, сел, покачиваясь:
- А где... где... эт я... ну... где был я? Спал... что ли?
- Вы заснули после. Мечи турченов были смазаны зельем.
- Понятьненько, - мотнул головой Дима. - Кто победил?
- Протри глаза - увидишь... Изгага помог Димке подняться. Пару минут он осоловевшими глазами смотрел на недавнее поле битвы, затем уткнулся лицом в ладони, глухо сказал:
- Варь... я это... ну, мясник...
- Стоп! Гони прочь эти мысли! Ты... воин, а это враги... нелюди! Они напали, ты защищал свою жизнь и жизнь друзей.
Изгага стойко переносил опьянение, даже стал помогать курдушу, а вот Димка... На него напала плаксивость и... угрызения совести, что вот так, словно тупой мясник на бойне, рубил мальчишек...
- Варя... - ныл он, всхлипывая, - какие же они нелюди... вот две ноги, две руки... какие лица... у моих соседей... татарина... двойняшки... в восьмой класс ходят... такие же лица... Высоцского любят...
Минут через десять проснулись остальные. К сожалению, трое - Яга и двое слобожан - были в полувменяемом состоянии. Видимо в их кровь попало слишком большая "доза" зелья.
Всех одинаково штормило, язык плохо подчинялся, раскалывалась голова и тупо соображала. Смотреть на этих "пьяниц" было больно, печально и... смешно.
Общими усилиями Добрана, Изгаги и меня, с великим трудом удалось достучаться до воспалённого мозга Димки, убедить, что не время плакаться, а надо ноги уносить. В таком состоянии мы не способны дать отпор, и, если будем медлить, то сами ляжем, как эти мальчишки - турчены.
- Что вы хотите от меня? У меня башка трещит, трубы пересохли... Счас бы пивка заглотнуть...
Ещё минут десять пришлось втолковывать ему, что от него ждут.
Туман давно исчез, и унёс с собой предутренние сумерки. Окончательно рассвело.
Худо-бедно, Дима собрался и приступил к переброске. Честно скажу: я страшно боялась, что "пьяный", раскисший Димка... справится с задачей, грубо говоря, халтурно. Как пьяница... Может это и неверное сравнение, но сейчас Димка был как пьяный пилот, а мы - пассажиры...
Я, Варька Зазирка, в ком - все верят! - поселился Дух Ладанеи, я, девочка-с-пальчик... единственная трезвая... Я - диспетчер, отправляющий "самолёт" с пассажирами... Я несу ответственность! И что делать? Отправлять на свой страх и риск? Или ждать, когда пилот проспится? Но ждать никак нельзя: полторы сотни турченов в Твердыне, Морок не даст им покою из-за двух оплошностей. Может, в эту минуту они уже в пути. Нам со Спицей со всеми не справиться, а с "пьяниц" какие воины... ЛАДАНЕЯ! ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ,ТЫ ВООБЩЕ ДУМАЕШЬ НАМ ПОМОГАТЬ, ИЛИ КАК?!
Разумеется, Дух предпочёл отмолчаться. Принимай, Варька, сама решение...
Помочь сайту
Поздравления
