Первым совершить "полёт на пьяном самолёте" вызвался кудлатый пожилой слобожанин, более-менее "трезвый".
- Варь... это... ну, не боись... всё будет... тип-топ... - заверил Димка, но это не успокоило, ибо звучало, как обычная пьяная бравада.
Дима, хорохорясь, взял слобожанина за руку:
- Не дрейфь, абориген!
Тот собрался что-то сказать, но Димка уже выкрикнул: "Поехали!" и... они растворились в воздухе.
Ожидание, казалось, сведёт с ума. Димка отсутствовал не более минуты, но какой тягучей оказалась эта минута...
- Следующий, согласно купленным билетам. Не толпитесь, все улетите...
Он, паршивец, ещё шутит! Я тут на нервах, как на иголках...
В общем, переброс прошёл без ЧП. Правда "посадки" не отличались идеальностью: трижды Димка высадил пассажиров далеко от того места, где я дважды открывала Проход, и каждый второй "полёт" заканчивался тараном Оберега - "пилот" опаздывал с торможением. У пьяных, как известно, замедленная реакция.
Когда остались, Добран, Изгага и мы с Зебом, я вдруг подумала, что как-то несправедливо, не по-людски, оставлять тела погибших слобожан вот так... брошенными. Только собралась поделиться этой мыслью с остальными, как её тут же озвучил Добран. Оказалось: все так думали...
Решение перебросить и тела погибших, Дима воспринял без возражений:
- А нам всё равно, чё возить... Людей, навоз или дрова...
Последними были мы с Зебом. Курдуш и в этот раз отказался присоединиться к нам.
- Спасибо за помощь. Что скажешь турченам?
- Правду. Долго искал... нашёл только это, - кивнул на трупы.
- Ладно, говори, что хочешь. Только не навреди самому себе.
- Я жить хочу, - просто сказал курдуш, взмахнул крыльями и полетел в сторону Твердыни.
- Зря ты его отпустила, - зафыркал Зеб. - Придушить для верности...
- Может, тебе язык укоротить, как хвост... для верности?
Зеб не успел ответить: рядом плюхнулся Дима, потный, краснолицый, с расползающейся улыбкой:
- Чё эт я всё падаю? Господа пассажиры... салон подан... Дамочка, почему ваше животное без намордника? Не положено! а прививки сделаны?
- Дим, хватит придуряться, а...
- Кто... пидур... придур... яяется? Я? Варь... да я... это... ну... сама... эта... серёжность... Нет!.. сериёзность, да! Летим? Летим... Зверь, дай лапу...
Г Л А В А 42.
Мы уже вторые сутки в Долине.
От искренней радости до откровенной ненависти - таков был диапазон чувств встретивших нас. Ненависть преобладала. И тому были причины: во-первых, после нашего ухода из Долины, одиннадцать женщин, обезумев от излишней дозы Нектара Додолы, наложили на себя руки; ещё шесть не в себе. Никто не думал, что сами виноваты, перебрав Нектара, нет, винили во всём Зазирку и её сопутников: взбаламутила всех, прикинулась, что в ней Дух Ладанеи, и навела на всех безумие, а потом ушла, забрав с собой единственного мужчину... Тобишь, Добрана.
Во-вторых... К ворожеям примкнули слобожанки, толкали свою правду: явилась Зазирка - и сожжена Слобода, погибли почти все мужчины, пошло прахом нажитое...
Зарёма попыталась встать на мою защиту, так её едва не разорвали на части: чудом вырвали Советницы, взяли под свою защиту. Очень странно и непонятно было мне слышать о таком: почему Зарёма не использовала свои Дары? Хотя бы в четверть силы... Хотя, что тут непонятного: девчонка, скорее всего, испугалась, что не сможет определить меру необходимой силы и... превратит Долину в выжженную пустошь. Какая умница! Вот я поставила себя на место Зарёмы и, с ужасом поняла: я бы не сдержалась...
Была ещё одна неприятность, которую связывали с Зазиркой: ночью кто-то передушил всех кур, а два чёрных петуха просто пропали. Как и часть продуктов. Расследование по горячим следам ничего не дало.
Посёлок бурлил до самого нашего прихода. Накопившееся нужно было на кого-нибудь излить, а вот и стрелочница - Зазирка. Ещё и Деву-Ягу притащила с собой, явно с целью погубить всех ворожей и уничтожить Посёлок. Она заодно с Середой!
Мужчины были не в лучшей форме, а Димка вообще вырубился ещё там, у Прохода. Благо, на этот раз был сон обычного уставшего "нетрезвого" человека. Собственно, тепло Посёлка всех свалило с ног. Даже Добрана.
И осталась одна Варька, то есть Зазирка, держать ответ.
Очумелые бабы кричали все разом, обвиняли во всех смертных грехах. Даже в том, что я вернулась "крохоткой": подозревали в этом злой умысел. "Она послана не Ладанеей, а Мороком! - было общее решение. - Раздавить её, как вошь!"
Зеб предупредительно опустился на требище (жертвенник) Ладанеи. Это было тотчас расценено как кощунство.
Мать с Советницами закрылись у себя, и носа не показывали. Там же была и Зарёма.
Когда бабы, наконец, решили перейти от словесных угроз к действию, и ринулись к лестнице, внезапно над их головами пронеслась молния, затем громыхнуло так, что с потолка и стен посыпалась каменная крошка.
Все в ужасе отпрянули. Ниша Ладанеи светилась пульсирующим розовым светом, лик её был гневен.
"Вот, значит, где ты отсиживалась, когда так нужна была там? Когда я звала тебя! Умно, как сказал бы Димка. Спасибо за поддержку..." Меня захлестнули обида и злость, да так сильно, что едва не задохнулась.
Я говорила (или Дух Ладанеи?) тихо, с надрывом, но голос буквально гремел под сводами, заставляя женщин ёжиться и втягивать головы в плечи.
- Вы считаете себя ворожеями и ведьмами? Заблуждаетесь! Вы давно уже перестали ими быть! Вы превратились в тупых овец, которые требуют вовремя жратвы и... барана! Я в этом виновата? Или Морок? Нет! Вы сами себя сделали такими! Веками жрёте здесь, плодитесь и ждёте, что кто-то придёт и освободит вас... А сами? Сами-то вы хоть пальцем шевельнули, чтобы приблизить освобождение? Чем вы отплатили Ладанее за её подвиг? Погибая, она защитила вас от Морока и Середы... А вы? Вон стоит её Образ в трёхвековой пыли! Жалуетесь, что забыла? Правильно сделала! Да! Разрушить к чёртовой матери вашу овчарню!..
Грохнулись на колени, заголосили: не гневайся! помилуй! вразуми, что делать... Грех и смех: бабы, которые мне в матери, в бабушки и прабабушки годятся, просят вразумить их, меня, девчонку пятнадцати лет... крохотку... Что я могла сказать? Ляпнула наугад (это уж точно Варька!), мол, вспомните свои знания, способности, тренируйте и усовершенствуйте... короче, готовьтесь к Новой Битве с ненавистным Вонюкой.
Разошлись относительно успокоенные и, похоже, вдохновлённые.
- А мы кушать и баиньки? - спросил Зеб.
- Не помешало бы...
Я смотрела на Образ Ладанеи и терялась в догадках. Как понимать поведение Духа? Стрельнул молнией, погремел и... всё? Погреметь я и сама могла. Он, что, вообще не собирается нам помогать за пределами Оберега? Иди Варька за Зерном, сражайся с Вонюкой, а я... мысленно с тобой, так что ли? Умно! А коли, погибнешь, не велика беда: не ты первая, не ты последняя, да? Алё!? не желаешь объясниться?
Не соизволило их величество...
Ладно, шут с тобой, сама разберусь. Вот прочту Песни Гамаюна и решу: искать это злополучное Зерно или... податься домой. Хватит, устала от приключений, на всю жизнь хватит, по за глаза...
Внизу спешно накрывали стол. Мать рискнула выпустить Зарёму. С радостным визгом она бросилась к нам, облобызала Зеба, довольно фамильярно хватанула саму Зазирку и обслюнявила, как любимую куколку. Уж больно счастлива была девчонка - стерпела я.
- Идите кушать. Потом вас Мать примет. Они сейчас разбирают дощечки с резами. Вы уже знаете, что здесь приключилось?
К тому, что знали, прибавились ещё две новости - хорошая и плохая. Хорошая - это родилось пятеро ребятишек, три девочки и ДВА МАЛЬЧИКА! Плохая новость: кто-то зверски растерзал хлевника, разорвал, как мышонка.
- Странный факт... И что, нет никаких подозрений, объяснений?
- Мать считает, что с беженками к нам проник... враг. Мелкий пакостник.
Я сразу вспомнила, как просигналила Спица у Прохода... Одна из слобожанок? Какова её цель? Если хотела уморить голодом, то не ограничилась бы только курами - козы, свиньи, сад-огород. Ещё более странная гибель хлевника. Безобиднее его здесь не было существа. Узнал неположенное? Скорее всего... убрали как свидетеля. Но почему такая жестокость? Надо будет пораспрашивать Ягу: её подопечная.
Мы спустились вниз. К столу более никто не вышел. Значит, вся эта роскошь для нас двоих.
- Пожуём, - мявкнул Зеб и тотчас приступил.
Зарёма осторожно поставила меня на столешницу, подвинула чурбачок, накрытый куском шкуры.
- А где Уп?
Зарёма вздохнула:
- На лечении у Матери. Когда на меня ополчились, он кинулся на защиту... пришибли немного. Ты не беспокойся, он уже в полном порядке.
- А Колобок?
- Колобок... - Зарёма сникла, на глаза навернулись слёзы. - Забыла сказать... Пропал Колобок... Сначала был, даже Упу помогал отгонять женщин от меня... а потом не нашли...
- Круто поработала тётя... Значит, пропал Колобок, затем передушили кур, исчезли два петуха и... гибель хлевника... Зеб, не чавкай, и не торопись, плохо станет. Что думаешь обо всём этом?
- Когда я ем, я не думаю.
- Ну, шевельни хотя бы одной извилиной. - Можно мне сказать? - дёрнулась Зарёма. - Я кое-что слышала о чёрных петухах... только это... сказка...
- А что здесь не сказка? Я - сказка. Вот этот обжора - сказка. Говори свою сказку.
- Если чёрного петуха три дня кормить специальным зерном, на четвёртый день он... снесёт яйцо. А если это яйцо девять дней высиживает человек, то вылупится Огненный Петух - Рарог...
- Это уже не сказка, Зарёма! Это жестокая быль! Надо бить тревогу! Три и девять - двенадцать. Дюжина. Не об этой ли дюжине предупреждала пророчица Смага? Двенадцать дней... значит, у нас ещё есть время найти и обезвредить "клушку".
- Клушку? Ты её знаешь?
- Клушкой в нашем мире зовут курицу, которая высиживает цыплят.
- Клоктунья, по-нашему. Как же мы её будем искать?
- Зеб, хватит трескать! Поехали к Матери.
Помочь сайту
Поздравления
