КОГДА ПРИДЁТ ЗАЗИРКА(русское фэнтези) 24

 ГЛАВА 24

- Тихо! - внезапно взвизгнул Щулец.
В воздухе над поляной кружил Уп и тревожно кричал. Я включила "кино" и на мгновенье обомлела: к нашей поляне приближалась стая монстриков - личная гвардия Девы-Яги, в лапках-ручках уже знакомые чаши с чёрными макаронами...
 - Бомбардировщики Хозяйки на подлёте! - вскочила я. - Изгага, твоё слово?
Он с тоской посмотрел вверх: его бывшие подчинённые бесшумно приближались. Все одиннадцать. Поднял руки, дрогнувшим голосом выкрикнул:
 - Я сдаюсь...
Курдуши не дали ему договорить: двое спикирировали и забросали верёвками - самовязками. Изгага упал, забился, дико крича.
 - Погодите, он добровольно... - начала я, но ещё пара курдушей спикировав, швырнула в меня пучок "макарон". Я чудом отпрянула назад, сбила с ног стоящую там Зарёму. Следующая порция "макарон" угодила в неё. Зарёму оплетали и стягивали в той позе, в какой лежала: боком, полусогнутая с подвернувшейся рукой. Зарёма не могла кричать, лишь хрипела. Добран кинулся к дочери, но его тотчас забросали "макаронами": в секунду ноги его были стянуты путами - завалился набок. Пытался руками дотянуться до Зарёмы, но верёвки - самовязки моментально опутали их, притянули друг к другу.

 - Я открываю огонь! - заорал Вадик.
Я ничего не ответила: ещё раз, опять таки чудом, избежала порции "макарон"- на долю секунды раньше кинулась в глубь шалаша.
 - Есть один!!! - завопил Вадик.
Дима вертел над головой мечом, рубил летящие в него "макароны" в мелкую вермишель.

Я доползла до Спицы, выдернула из земли и, вскочив, выбежала из шалаша. Дима сдавал: четверо курдушей макаронным дождём поливали его, а меч двигался уже не так быстро. Я взмахнула рукой - троих курдушей отбросило высоко вверх, четвёртый же, разорванной мягкой игрушкой, плюхнулся под ноги Димы.
Вадик метался из стороны в сторону, метал стрелы, но, похоже, курдуши выработали стиль полёта, позволяющий увёртываться от стрел.
Вернулась отброшенная тройка и атаковала нас с Димкой. Эти тоже поменяли тактику: воронью на стрижиную. Монстрики настолько быстро двигались, что поймать "в прицел" не получалось: мои удары уходили в "молоко".
Вскрикнув, выронил меч Димка, рухнул на землю: ноги по колено опутаны.
 - Варь... я не спра... - Веревки стянули Вадика вместе с луком так, что налучье кляпом заткнуло ему рот.

Я осталась одна. А в небе девять неуязвимых курдушей. Ладанея! чёрт тебя дери, где ты?!?!
 - ДОСРУЖ! - завопил, как мартовский кот, за моей спиной Зебрик.
Уже оборачиваясь, ощутила в себе изменения: меня тянуло к земле. Всё случилось так быстро, что я даже испугаться не успела. Я вновь стала Дюймовочкой, в руке Спица не более спички, а передо мной Зебрик с крыльями.
 - Варька, не тяни резину! - как плетью стеганул.
 Не помню, как взлетела Зебрику на загривок и, словно, вросла в его плоть, стала вроде бородавки. Зебрик стрелой взмыл в небо. Курдуши рассредоточились, взяли нас в кольцо, забрасывая "макаронами", но Зебрик был начеку: за секунду до попадания совершал крутой вираж и уходил на безопасное расстояние. Курдуши сужали круг.
 - Ладанеюшка, пора наказать! - крикнул Зебрик.
Да я и сама уже была в том состоянии, что готова была изрубить этих тварей в гуляш. Спица ощетинилась лезвиями, мелко подрагивала в руке.
 - Давай, Зеб!

Зебрик взлетел высоко вверх, над курдушами, затем боком, прижав крылья, вошёл в пике. Поразительно: я особых нагрузок и неудобств не ощутила, точно и была частичкой самого Зебрика - нарост на загривке. Но при этом рука твёрдо сжимала Спицу, зрение отслеживало монстриков, а сознание говорило: при удобном случае - руби...
Вот и случай: избегая столкновения, курдуш изогнулся, замедлил полёт. Я взмахнула Спицей и на дольку секунды засомневалась, что достала, но тут курдуш развалился на две половинки, которые, разбрызгивая внутренности, понеслись к земле.

Глупые монстрики сгруппировались, плотной стайкой атаковали, но Зебрик, вдохновлённый первой удачей, пошёл... на таран. Килограммы "макарон" встретили нас, ударившись, градом осыпались вниз. Рука моя, похоже, сама знала, что делать: Спица порхала, как пёрышко. Один курдуш с обрубком крыла, кувыркаясь, устремился к земле, другой, с отсечёнными ногами - догонять их.
Монстрики рассеялись, вновь образовали круг и устроили нам карусель. Пучки "макарон" ударялись в тело Зебрика, рассыпались, но некоторым "макаронинам" удавалось зацепиться за шерсть, начинали вытягиваться. Зебрик делал резкий рывок вверх, подальше от курдушей, я касалась Спицей "макаронины" и та лопалась, как натянутая резинка.

Монстрики выстроились скобкой, ринулись в атаку. Зебрик сделал вид, что запаниковал, бросился удирать. Курдуши с гиканьем догоняли, сжимая скобку. Зебрик внезапно вертанулся, точно голубь - турман, и мы оказались под скобкой. Я чуть откинулась на спину и, словно косой, полоснула вдоль животов курдушей. Мы не успели увернуться: на нас обрушилась масса из трёх монстриков, обливая зловонной жижей из распоротых кишок. Зебрику залило глаза, и он потерял уверенность.

 - Давай вверх! Вверх! - ору что есть сил. У самой тоже лицо всё залито вонючей жижей. Лихорадочно протираю глаза, их начинает ужасно щипать, слезятся, но видимость сохраняется. Нутро сотрясают рвотные спазмы.
Оставшиеся курдуши, сообразившие, что у Зебрика проблемы, ринулись скопом, намереваясь сбить нас тараном: видимо "макароны" закончились.
Слезящимися глазами я видела надвигавшуюся глыбу, она тотчас напомнила те, в Долине Ворожей... Я вложила в посыл всю ненависть и гнев т е х минут, даже ладонь засвербело. А через мгновение на меня будто вывернули пару-тройку вёдер помоев...

Зебрик тем временем умудрился лапой промыть глаза, и лихорадочные метания закончились: мы летели ровно.
 - Небо чистое, - доложил Зебрик.
 - Давай к воде, мочи нет терпеть эту вонь...
Зебрик опустился в центр ручья, стряхнул меня в воду, поймал за шиворот и, несколько раз окунув, вынес на берег, бережно опустил на траву.

 - Ребята! - бросило меня в жар от мысли, что верёвки - самовязки продолжают их душить. Вскочила и побежала, но, споткнувшись о траву, растянулась христосиком.
 - Козявка, - добродушно дыхнул на меня Зебрик, поднял как котёнка за шиворот и донёс до шалаша.
 - Давай, возвращай меня обратно!
Зебрик сел в образе классической копилки, виновато улыбнулся:
 - Не могу.
 - Что за номер? Кончай придуряться!
 - Прости, Ладанеюшка, но я, правда, не могу. Забыл заветное Слово. В этой горячке всё вылетело из головы. Учти мой возраст...
- Прекрасно! Ты можешь вообще не вспомнить...
 - Я вспомню. Вот успокоюсь, и вспомню. Крылья вот тоже убрать не могу.
 - Развоткался... - Порывало наговорить ему кучу резких слов, но вовремя осекла себя: как ни верти, а Зебрик не виноват. И возраст и горячка воздушного боя... я ведь тоже не помню... Подождём-с.

Добран ещё дёргался, пытаясь освободиться от пут, а Дима, Изгага и Зарёма едва дышали, стиснутые в уродливые формы. Освободив их, попросила Зебрика донести меня до Вадика: он лежал метрах в пятнадцати. Вид его меня ужаснул: синий, глаза на выкате и никаких признаков жизни. Излучье кляпом заткнуло ему рот, а несколько верёвок сплющили нос так, что совершенно лишили доступа воздуха. Неужели задохнулся?

Искрошив Спицей верёвки, я упала плашмя на грудь Вадика, водила ладонью, вслушивалась. У него вывихнута левая ключица, но Вадик был жив: далеко - далеко слабенько бился пульс. Смогу ли я, кроха, восстановить его?
На нас упала тень: рядом стоял Добран. Он выглядел неважно, только по сравнению с остальными, значительно лучше. Добран наклонился, взял Вадика на руки вместе со мной, перенёс к шалашу, где уже на расстелённых одеялах лежали Дима, Изгага и Зарёма. Между ними суетливо бегали Юрик и Щулец: охали, ахали, всплёскивали ручонками.
Добран опустил Вадика рядом с братом, я переползла на Димку. У него уже нормальное дыхание, но сломаны кисти рук. У Изгага, как и у Вадика, вывих ключицы, только правой. Зарёма избежала переломов и вывихов, лишь небольшое смещение внутренних органом. С этим я справилась без проблем: у девчонки восстановилось дыхание, но в сознание не пришла.

Добран всё время стоял рядом, низко склонившись, готовый моментально исполнить мою просьбу, как приказ.
 - Худо? - спросил, когда я закончила обследование.
Обрисовала ситуацию:
 - Зарёма в порядке, ничего не сломано... спит. У Димки сломаны кисти рук, нужно шины наложить. Вадиму и Изгаге нужен костоправ, плечи на место поставить... в остальном... нормально. Только...
 - Что?
 - У них у всех долго был плохой доступ воздуха... в мозг. Особенно у Вадика. Боюсь, что когда проснутся... будут другие... Как Хозяйка этих мест...
 - Безумные? - отшатнулся Добран.
 - Возможно. Что делать, не знаю...
 - Призови Ладанею...

 - Хватит! Достали уже! Когда надо, её не дозовёшься... Да и есть ли она вообще?
 - Есть, - уверенно заявил Зебрик.
 - Где? Куда она смотрит? Нас гробят, а она... в первом ряду шоу смотрит?!
 - Она в тебе, - упрямо гнул своё Зебрик.
Юрик поддакнул.
- Во мне, правильно! Поселилась, как в отеле, номер-люкс и дрыхнет! И плевать ей на нас!
 - Ты позови...
 - Ах, да, я же забыла: она у нас Богиня... Ей надо в ножки кланяться, молиться, жертвы приносить! Услышь мя, рабу божью... Не дождётся! Не желаю быть рабой! Если хочет, чтобы её уважали, почитали... пусть помогает, не дожидаясь молений. Короче: пусть не будет эгоисткой бездушной! Всё! не хочу и не желаю больше о ней слышать. Я Варька, родилась и умру Варькой! Ты, Зеб, не отвлекайся на фольклор, шевели извилинами: вспоминай слово! А ты, Добран, давай, помоги мне. Раздень Вадика и Изгагу до пояса. Так, теперь стань поближе, да так. Удобно? Одну руку положи сюда... так, хорошо... надави... другую руку сюда... теперь сильно - только не вырви с мясом! - дёрни в сторону... Всё! отпускай! Отлично, встало на место!

Я ещё раз осмотрела у Вадика плечо, ключицу - вроде всё как должно быть. Положила руку на его влажный горячий лоб: "Алё, Вадим, кончай дрыхнуть. Симулянт несчастный, настрелял тут мохнатой дичи, а нам убирать. Разлёгся! Ты что обиделся: макаронами забросали? Меня вон дерьмом облили и ничего, ползаю по тебе, как осенняя муха. Давай вставай, включай свои мозги, пока не прокисли!.."

 Димке мы наложили шины, стянули ремешками. После чего я, словно подчиняясь внутренней силе, тоже положила руку на его лоб и минут пять несла какую-то ахинею про файлы, про вирусы, которые грозят их уничтожить, наконец, про группу "Ария". Дима обожал " Арию", слушал только её, знал наизусть все тексты песен, распад группы переживал, как личное горе. Вобщем, я наплела, что группа решила возродиться, уже приступили к записи альбома, который так и называется "Мы вернулись!"

 Добран, Зебрик и дедульки слушали, затаив дыхание. Видимо решили, что мой трёп- это какое-то исцеляющее заклинание.
С Изгагой мы проделали ту же операцию, что и с Вадиком. Ему я тоже проговорила бред о том, как с его помощью мы расколошматим Морока и Деву-Ягу, как он вернётся в родной град Берсень победителем, как его изберут князем, как он освободит рабов, снесёт все бараки и засадит пригород шиповником...

Зарёма... Ей я снова расписала прелести родного Питера и как мы с ней будем эксплуатировать бедолагу Димку: побываем нахаляву в Диснейленде, в Голливуде, поглазеем на звёзд, послушаем водопад Виктория...

 - Щулец, вы должны ведать травы.
- Знамо дело, - живо отозвался дедулька.
 - Юрик, ты знаешь, что такое нашатырь? Нужно что-то его заменяющее. Объясни приятелю, по-своему.
 - Може кошачий ладан подойдёт...
 - Так то глухой серпий! Принесть?
 - Несите. И что-нибудь ещё пахучее, от обмороков...
Дедульки скрылись в траве.

 - Добран, надо бы собрать... этих и закопать...
 - Добре, сделаю.
 - Только, прошу тебя, будь осторожен с их чашками...
Зебрик лежал в тени, сложив голову на вытянутые лапы, крылья стояли торчком, как и единственное ухо. Вид, скажу я вам, уморительный: пародия на сфинкса.
 - Ты вспоминаешь или просто прохлаждаешься?
 - Вспоминаю, - обронил, не шелохнувшись.

Вернулись дедульки с огромными вениками травы. Я взяла несколько разных листочков, растёрла в ладонях, понюхала. Шибануло так, что слёзы из глаз брызнули. Должно подействовать, не хуже нашатыря.
Взобралась на Зарёму, приблизилась к носу и поднесла комочек растёртой травы. Зарёма вздрогнула, нос задёргался, затрепетали веки. Чихнула, и резко села: я не успела перепрыгнуть на Изгагу и кубарем скользнула Зарёме за пазуху. С диким криком девочка вскочила, заплясала на месте, размахивая руками. Меня швыряло по её животу, подбрасывая и переворачивая.
 - Стой! Тихо!- заорал-завыл Зебрик. - Угробишь Варьку!

Галопом прискакал Добран. Узнав, в чём дело, успокаивающе рассмеялся.
- Успокойся, это не жук. Там у тебя Зазирка...
Зарёма остановилась, что-то сказала: в моём положении трудно было разобрать слова. Затем рука Зарёмы нащупала меня, с предельной осторожностью, как хрупкую вещицу, извлекла на свет. И мы встретились глазами.
 - Привет. Извини: я грязными ногами истоптала тебе весь живот...
Девчонка счастливо рассмеялась:
 - Вот так-так! Сама Зазирка у меня за пазухой была! Никто не поверит...
 - Я верю, - сказал Зебрик, укладываясь на своё место. - Эта Зазирка у меня на шее своей попой мозоль натёрла...
 - Ты ври, да не завирайся! Какой мозоль? Я сидела, как приклеенная...
 - Но ёрзала.

Все были несказанно рады, что Зарёма в полном порядке. Глядя на неё, как-то не хотелось думать, что у "мужчин" будет иначе. Я объяснила Зарёме, что делать, впрочем, она умница, поняла с полуслова. Я не рискнула более, опасаясь оказаться... в штанах у кого-нибудь из мальчишек.
Зарёма справилась чудесно, и уже через пару минут все пришли в себя.
 - Мы одолели курдушей? - первыми были слова Изгага.
 - Одолели. Осталась Хозяйка без любимчиков.
 - Я что-то проспал? - спросил Вадик, оглядываясь по сторонам.
 - Как раз вовремя. Хоронить будешь дичь, что настрелял. В пищу непригодна.
И только Дима чертыхнулся:
 - Чёрт! Такой сон оборвали... Концерт "Арии"! Я у самой сцены, до Кипелова могу дотянуться... Усыпите обратно: только третью песню начали...
 - "Ария", "Ария", - пробурчал Вадик. - Нет, я лучше пойду жмуриков хоронить!
 - Что ты имеешь против "Арии"? - набычился Дима.
 - Не имею, не имел и не собираюсь. Песни для дебилов.
Дима вскочил, потемнев лицом, сжал кулаки:
 -  Повтори, что сказал!
 - У тебя проблемы со слухом? Сходи вон ушки помой...

Я от души радовалась: ребята в норме! Димка сжимает кулаки – значит, переломы срослись!
 - Брэк! Хватит, петушиться! Солнце печёт, чуете? А вокруг нас трупики. Понятна моя мысль?
 - Понятна, - буркнул Вадик, глянув на меня, хмыкнул: - От горшка два вершка...
Дима смотрел с сочувствием. Уходя за Добраном, глубоко вздохнул:
 - Чем дальше, тем страшнее...

Солнце, достигнув зенита, казалось, застыло от удивления, обозревая поляну. При этом пекло не скупясь. Небо без единого облачка.
 - А где Колобок? Где Уп?
Зарёма пожала плечами, стала озираться, оббежала камень. Дедульки пошушукались, и Юрик, наконец, обратился ко мне:
 - Ладанеюшка... Варуня... мы всё хотели сказать, дак не время было... Не всех вы положили... один сбёг и прихватил Колобка. Уп полетел за ними...

Я включила "кино" и... ничего. Как в телевизоре, когда по всем программам профилактика. Что это? Глушит Хозяйка или... Нет!!! Выбрось из головы! Уп жив! Жив! Жив!

После похорон - одного курдуша, действительно, не хватало - и купания у ручья, все почувствовали зверский голод. И тут мы столкнулись с неразрешимой проблемой. До налёта курдушей мы слушали рассказ Изгаги и "стол" оставался неубранным. И сейчас он был весьма загажен: на нашей кормилице-скатёрке ошмётки монстриков, чёрная "вермишель" расплавилась и блестела гудроновыми нашлёпками. Грязной была и вся посуда. Зарёма смахнула всё со скатерти - возникло то же самое. Сложила и вновь развернула - тот же результат...

 - Кто-нибудь знает: волшебные скатерти можно стирать? - спросила я непонятно зачем: ежу понятно, что вряд ли кто из нас знает ответ.
Разумеется, никто не знал - не ведал.
 - Может, рискнём, а? - предложил Вадик. - В моём богатырском чае. С Зеба снял заклятье, может и скатерть вычистит... Что мы теряем?

К счастью, блюдо, в котором Вадик готовил чай, оказалось чистым. Пока он бегал за травой, Изгага развёл костёр. Дима, сославшись, что всё равно есть нечего, решил сходить в лес: может, ягод наберёт.
Когда богатырский чай был готов, Зарёма опустила сложенную конвертиком скатерть в блюдо. Раздался едва слышный вздох и конвертик спланировал на дно. А через секунду жидкость стала пузыриться, точно готовилась закипеть, конвертик разбух, как сдоба в духовке. Мы инстинктивно отпрянули от блюда на безопасное расстояние. Зарёма посадила меня себе на плечо. Пузырьки множились, увеличивались в размерах, их движение рождало пену. Вскоре она заполнила всю поверхность, стала набухать шапкой, темнеть. Вот шапка надломилась, перелилась через край, и потекла не переставая. Пенный водопадик из серого стал угольно-чёрным, и, казалось, ему не будет конца. Мы заворожено ждали. В какой-то момент пена стала светлеть, затем в течение каждой минуты существенно меняла цвет и тон. Ощущение было такое, будто из блюда сначала лился крепкий кофе, затем овсяный кисель, его сменил спитой чай, снова кофе, фанта и молоко... Последней была чистая вода. Она прекратилась внезапно, точно перекрыли кран. Блюдо окуталось паром, однако он быстро рассеялся.

Зарёма робко приблизилась к блюду, заглянула, сунула руку и... вынула всё тот же конвертик, совершенно сухой - в блюде не было ни капли жидкости! - но не белого цвета, а буро-зелёного.
 - Чистый. Только прокрасился.
 Сгрудились над конвертиком. Зарёма неуверенно развернула его. Секунда, вторая, третья - ничего. Поверхность чистая, окрас, будто такой и задуман.
И вдруг, знакомый уже лёгкий вздох и... скатёрка заполнилась чередой блюд, при этом растянулась почти в квадратный метр. Меню было абсолютно другое: вместо пирогов каравай ржаного хлеба, вместо опостылевшего киселя дымился ароматным облачком сбитень, вместо щей блюдо с холодцом, а ваза с фруктами сменилась корзинкой с фигурным печеньем. А ещё расстегай с рыбой и глиняный горшочек с гречневой кашей.
 - А чё, недурно, - потёр ладони Дима: почуяв вкусные запахи, он забыл про ягоды и моментально перенёс себя к "столу". - Може её почаще купать и еда будет разнообразнее? Студень больше двух дней не смогу есть.
 - Тебя никто не насилует. Что хочешь, то и ешь.

После сытного обеда - просто чудо, как не обожрались! - устроили совет. Мирная беседа с Хозяйкой теперь, наверняка, исключается. Хотя, кто его знает, в каком направлении у Девы крыша едет. Конечный пункт нашей миссии знает один Колобок, следовательно, без него наш поход не имеет смысла.
 - Что будем делать? - спросила я, закончив вводную часть.
 - Варь, только ты погоди психовать, - нарушил затянувшуюся паузу Дима. - Мы разозлили Хозяйку, так? У неё все по тревоге подняты... Не удивлюсь, если по этой... как её?.. ну, по инерции, да... послала гонца к Мороку. Мол, идут долгожданные... Короче: я предлагаю приколоться. Они ждут нас отсюда, а мы тихонько пойдём старым путём - пещерами... я мигом вас перекидаю...
 - Ты плохо слушал меня? Куда идти, знает только Колобок...
 - Я тебя хорошо слышал! Пусть и они так думают: без Колобка мы как слепые котята... Старый путь весь в следах... это, ну... не заблудимся...
 - Не забывай, что те, кто оставил следы... не дошёл. А вы что скажете? Вадим? Добран? Изгага?

Вадик неопределённо хмыкнул:
 - Разве есть выбор? По-моему, без разницы, куда идти: и здесь и там получим в лоб... Я как все.
 - Я могу сказать одно, - шевельнулся Изгага. - Здесь я более полезен буду, чем там... в незнакомом месте.
Добран о чём-то глубоко задумался.
 - Добран, ты где? Ау!
Добран поднял голову:
- Здесь я, Ладушка. Если помнишь, я был против старого пути... Сейчас - за. Но с Колобком. Без него... Может, попробуем прощупать Хозяйку?
 - Алё, алё! - дёрнулся Дима. - Вы совсем забыли о полчищах нежити вдоль границы...
 - Нет никакой нежити! - веско заявил Изгага. - Хозяйка поселила и забыла про них... Они обиделись и ушли в Заморочный лес, к Бабе-Яге...
 - Прекрасно, - подвела я черту. - Значит, решено: идём в гости!