Помочь сайту
Поздравления
Эманация жизни 02
5 июля 2019 -
Александр Моисеев
Когда-то человек первый раз для себя открыл космическое пространство, это был кратчайший, но яркий эпизод развития и после этого вновь наш мир погрузился во мрак первобытных инстинктов, таких как жажда наживы, жажда власти которые и тормозили научное развитие еще очень долгое время.
Мир встал перед результатом деятельности «сильных мира сего»!
Они пытались хищнически и самозабвенно, втянуть весь мир в войну уже почти никем не поддерживаемую, люди не разделяли интересы быть «пушечным мясом», при этом находясь в лишениях, во благо кому-то там. Все понимали, что их просто используют, как во все исторические времена.
Человечество, не питавшее иллюзий насчёт каких- либо улучшений, отвергло власть, и это поддерживалось по всему миру.
Вся научная среда выживала только за счёт торговли предметами низкопробных потребностей, оружием и девайсами для самоудовлетворения, в спросе больше ничего и не было, кроме лекарств и еды и воды, но и они уже были в дефиците.
Стало еще хуже с началом всемирного затяжного кризиса, который продлился более трехсот лет. Государства стали нищими, пришли в полный упадок, народ напоминал кровоточащее голодное, обморочное нечто, не было той власти имеющей могущество хоть в каком либо её проявлении, тогда как раньше за любую должность в руководстве шла нешуточная борьба, это было престижно, но с кризисом это превратилось в ничто.
Все человечество практически стояло на краю вымирания из-за болезней и деградации. Все границы, некогда делившие всю Землю на государства, являвшие собой глубокие шрамы, разделявшие некогда единое целое по нежизнеспособным частям, вскоре просто исчезли. Всё явилось послужило тому, что каждое государство из-за торговых недоговоренностей огородило себя «железным занавесом» тем самым расчленяя и замораживая общий дух и цель единства еле теплившийся в умах. Что было в одной стране, дефицитом стало в другой, и каждый сидел только на своих ресурсах, торговые отношения стали невозможны. Никто никому не помогал и никто ни с кем не сотрудничал.
Затем люди стали собираться в небольшие сообщества, но не только в поисках еды. Возможно некий голодный бред навивал в их умах призраки возможностей некоего благополучия. Бродили по руинам оставленной былой цивилизации, находили остатки чьего-то быта, мечтали о будущем, каждый представлял его по своему, но всех объединял некий общий разум, говорящий о том, что какое бы грядущее не было, но так как раньше уже точно не должно быть. Настанет время нетерпимости к власти и ресурсам в одних руках.
И в общей беде лучше понималось, что все разные не для того, чтоб жить разделенными, а для того чтоб дополнять картину мира, быть как единый организм, созданный для единой цели.
Создавались первые, первобытные институты, где людей учили быть людьми, как бы это странным не казалось. Перестали делить территории, поэтому перестали существовать конфликты, толерантность приобрела смысл в уважении и почитании друг друга.
Все ископаемые драгоценные и полезные потеряли смысл роскоши в той среде, где стакан воды стоил дороже любых побрякушек, тёплое слово иногда заменяло и корку хлеба, но со временем этому всему нашли должное применение, ресурсы эти стали использовать в целях науки.
Наука стала основной формой правления всем человечеством, иерархия строилась только от степени учёности. На Земле теперь правит Деурия - это то же самое что Пантократия по древнегречески, означает всемогущественное правление, господство только с функциями научных институтов собранных вместе, не больше, не меньше! Где все подчинялось ему, и все решения принимались там, от экономических, административных, уголовных до научных.
Тем самым в высших эшелонах власти не было маргиналов, самодуров, которые от безделья и развращённого ума, не зная чем себя занять, начинали заниматься разложением своей личности за счёт ресурсов отнятых у своего же народа.
Человечеству пришлось многое вытерпеть в первую очередь от самих себя, пересмотреть и осознать своё предназначение, чтобы выжить как раса, а не подвид приматов.
И выжили.
Люди, воодушевленные энтузиазмом, самоотверженно работали, восстанавливали своё былое величие, дававшее о себе знать одиночными яркими и непродолжительными искрами - жизнями выдающихся ученых, вкрапленных в толщу прожитых веков всей истории человечества.
Отделавшись от всего лишнего, люди взялись за то, для чего мы и были созданы. Познание себя и окружающего нас мира возможно с дальнейшими далеко идущими планами, заложенными Создателем по образу и подобию своему.
Моё восстановление проходило ещё три месяца до того момента когда меня признали практически здоровым. За это время много чего стало известно и то по отдельным крупицам.
Известно, что такое виденное мною чудовище было создано корпорацией для астронавтов, которая разрабатывала препарат для применения астронавтами, пострадавшими от неблагоприятных условий пребывания вне Земли в малых порциях. Якобы препарат помогает адаптироваться снова к нормальным условиям, так как при длительном нахождении на какой-нибудь экзотической планете, страдает психика от всего непривычного, в том числе, от неподходящей атмосферы. И, как оказалось, в больших дозах он и вызывает эйфорию.
Но всё же, поведение паука и мотыльков – это сравнимо с тем, как будто гепард, договорился с павлином вести охоту сообща, и где второй будет гипнотизировать жертву своим хвостом, пока первый готовится к прыжку, только павлин получается плотоядным. Слишком сложная комбинация для разных видов, у которых этот навык или симбиоз появился относительно недавно, такое вырабатывается очень не быстро. Вот здесь будет зацепка, говорящая о том, что это дело рук чего-то или кого-то.
Такая ловушка носит не особо массовый характер, только точечный и призвана скорее отпугнуть видом того, что останется от жертвы или одурманить. Да и рассчитана для какого-нибудь ритуала с жертвоприношениями, примерно от бронзового века до века 17-го по нашим меркам, в этом промежутке это всё будет иметь максимально устрашающий вид.
Получается, что кто-то пытается создать для себя либо оружие, либо препарат для одурманивания, непонятно для кого и какого класса и скрыться из этого мира, появившись каким-нибудь шаманом или пророком или вообще полубогом где-то в другом, более примитивном мире.
Передам я все эти дела с моими мыслями и выводами в соответствующие органы так как, мне самому мало, что известно. Хотя бы круг поиска и на стадии теории можно сузить. В такую переделку попасть, надо таким родиться, чрезмерно любопытным, каким я с детства и был.
По воле судьбы и по мере возможности, я занимался всем, чем только можно: археологией, историей, физикой, астрономией...
В наше современное время наука продвинулась далеко вперед и продолжает двигаться ускоренными темпами. Появились такие возможности, как путешествия по малознакомым мирам, за очень короткое время, расширяя возможности человека.
Набирались добровольцы для экспедиций на другие планеты, населенные и пустые, в качестве первооткрывателей. Хотя как сказать добровольцы,- имелся отбор неимоверный, но мне к счастью в скобках повезло, из любви к науке, от таких как я, лучше избавиться с оговоркой на некую миссию, и всем станет легче. Работа на населённых планетах очень ответственная и опасная, так как там могут просто убить, и убить - это мягко сказано.
Научным сообществом по изучению внеземных цивилизаций было установлено, что в контакт с местным населением входить можно, но только обозначать себя как инопланетный гость категорически запрещено. Объясняется это тем, что можно разрушить естественный ход их истории. Если они узнают, что кто-то другой навещает их мир, то могут произойти изменения, которые коснутся их общего развития. Произойдет сбой, способствующий деградации, а то и уничтожению целого инопланетного мира и это только один вариант из множества тех, которые могут произойти с неземным миром.. Особенно касается цивилизаций у которых есть письменность.
Люди благодаря многолетнему труду, доработали телепортацию, и с её помощью стало возможным перемещаться мгновенно в те места, до которых ранее считалось реально долететь только примерно через 50 световых лет. Это было очень большим прорывом для всего человечества, к этому шагу готовились всем миром.
С долгожданным вожделением или даже нетерпением люди жадно открывали для себя новые миры. С особенным трепетом относились к мирам, где была какая-либо жизнь, а ещё лучше цивилизация.
Очень осторожно скованные страхом, но раздираемые любопытством человечество начало познавать новые цивилизации. Необъяснимое чувство тревоги и одновременно эйфории испытывали, когда перед нашим взором являлись такие же создания как и мы.
Они очень похожи на нас, и в тоже время они обладали своим особенным разнообразием отклонений и вариаций. Наконец-то людям приоткрылась тайна, к которой они стремились всю свою историю. Обнаружить в далёкой галактике что-то очень близкое и в тоже время незнакомое, такое же, как и мы, и живущее так же, но отдельно от нас. Одним словом параллельно, одновременно привычно и знакомо, вместе с тем пугающе похожем!
На сегодняшний день, практически за всеми населенными планетами, изученными людьми, осуществляется наблюдение. Объяснить это сложно, но так уж мы устроены.
Меняотправляют опять на очередное задание, надо расследовать причины заболевания одной человекоподобной расы, находящейся в нашей галактике, на планете принадлежащей звезде на расстоянии в 15 световых лет от нас. Там появился очень странный вирус, и всё что нам известно это то, что у представителей расы называемой Скретами, началась эпидемия названая Спинтропоз.
Сначала симптомы её проявляются в общем недомогании, так как зараза распространяется по организму, затем начинается безостановочный чих (болезнь распространяется воздушно-капельным путем). Скрет быстро деградирует, что проявляется в отказе следить за собой, соблюдать гигиену, а также, вести хозяйство, наблюдается подавленное настроение. Тело становится жёлтым с тёмными пятнами с переходным тоном размером с ноготь. Теряется гибкость суставов, походка становится неуклюжей, по мере прогрессирования болезни суставы окончательно теряют гибкость, скрет падает, происходит это либо от обезвоживания, либо с голода, либо от того что лёгкие становятся неэластичными, дальше смерть.
Эпидемия тем и ужасна, что передается воздушно капельным путем, а население планеты такие вещи ещё не проходило. Пытаясь помочь своим соотечественникам и родственникам, они заражаются сами.
Предстоит переместиться на планету X-GERTO с очень удивительным миром. Она в своей эволюции приобрела форму больше похожую на сфероид, в центре образующий чашеподобную впадину с обеих сторон, делая центр планеты очень тонким. Как такое произошло, ученые предположили, что из-за быстрого вращения в доисторическом прошлом, либо еще каких, либо катаклизмов.
Этот необычный мир также покрыт своими водными пространствами морями, океанами, озерами, реками, которые послушно повторяют форму планеты в том месте, где располагаются, не сливаясь к центру. Такой волшебный эффект достигнут из-за необычной гравитации, центром которой является некая окружность которая располагается в широкой части планеты образуя кольцо вместо точки, создавая эффект Лагранжа в центре планеты.
Экватора у этой планеты целых два: один проходит по внешней касательной окружности, а второй скрыт в середине самой тонкой части планеты и имеет форму точки.
Полюсами такой планеты являются не точки, находящиеся друг против друга, а кольца боковых сторон равноудаленные от экваторов. Поэтому сила притяжения там, в разных местах не является постоянной величиной, примерно от двух третей земных на полюсах до практического нуля около внутреннего экватора. Она наклонена относительно звезды на почти сорок пять градусов, и по мере вращения не меняет своего положения в пространстве, что делает возможным смены времен года.
Атмосфера на планете почти такая же, но там кислород отличается по количественному составу и его там двадцать три процента, практически не ощутимо, присутствует еще и метан, что делает небо ультрамаринового цвета, но на закате или рассвете небосвод начинает перебирать цвета от желтого, зеленого до, темного красно пурпурного.
Но всё же надо время от времени восстанавливать баланс организма при помощи всяких масок и делать это незаметно, но это ещё ничего по сравнению с другими местами, где, например, от состава атмосферы сразу начинается диарея или кожа начинает светиться, вот тут незамеченным очень сложно остаться.
Народ, проживающий на этой планете к счастью очень похож на наш анатомически, и не сильно отличается друг от друга по расам, что очень сильно облегчает задачу по моему пребыванию здесь. Так как люди уже были на этой планете и изучали диалекты. Массивы данных по языку и базовые знания по выживанию я себе заблаговременно залил в сознание, это даёт мне возможность, не изучая языка, не только на нём разговаривать, но и рассуждать на нём, да и чувствовать себя вполне комфортно в этом новом мире.
Телепорт оснащён специальным оборудованием, дающем возможность прибыть сюда трансформированным в местного жителя, так как молекулам особо нет разницы в каком порядке собраться, была бы информация собрана, интерпретирована и передана правильно и не повредилось моё сознание.
Цвет кожи у местных жителей это целое произведение искусства она у них преимущественно двухцветная, бледно зеленая и бледно желтая с разными вариациями оттенков и между цветами тонкая темная почти черная окантовка, перемешиваясь симметричными узорами вариации стилей арабески и меандра.
Значит, я буду выход делать в виде местного юного путешественника-купца средней руки, чтоб не сильно бросаться в глаза и чтоб мог общаться с разной знатью. Оделся по местным обычаям соответственно занимающего положения, легкий халат, сандалии и головной убор наподобие тюрбана который в случае непогоды можно использовать как дождевик.
И в отражении зеркала я увидел вполне симпатичного, местного жителя по земным меркам в возрасте лет двадцати, самое то взрослый, но еще по-юношески наивный.
О новый дивный мир!
Я вдохнул местной свежей атмосферы, с какой-то отдаленной химической ноткой. Она как парное молоко плотными струями вливалась в мои ноздри, вступая в тёплую реакцию с моей дыхательной системой, производя коллапс приспособляемости в моих лёгких.
Самоощущение всегда после телепорта странное, всё тело жжёт, но боли нет, и это меня радует. Какое-то время лучше никуда не двигаться так как, координация будет нарушена и это правильно, все клетки и нейронные связи настраиваются на слаженную работу после сборки.
Резкость в глазах начинает нарастать, видеть становится все лучше и отчетливее, я начал изучать всё новое, цепляясь за мелкие детали, новые и необычные места и растения. Какое то время надо посвятить небольшой разминке, присед и наклоны разгоняют кровь по всему телу, но только не переусердствовать, а то тело будет себя чувствовать онемевшим. Оно неохотно слушается, неподатливое и ослабленное, приходит в рабочую форму.
Сейчас я нахожусь примерно где-то в северной части планеты, если так можно назвать, и мне надо держать путь во внутреннюю часть экватора,и выйти в какой-нибудь населенный пункт, главное найти дорогу, хотя здесь их бесчисленное количество хоть и начало средневековья по нашему.
Полностью подготовившись и вооружившись знаниями и умениями, я выхожу в новый свет!
Что примечательно так это то, что на внешнем экваторе и полюсах небо имеет темно-ультрамариновый цвет, поэтому днём видно самые яркие звёзды, хотя слой атмосферы толще земного, а чем ближе к внутреннему экватору небо приобретает серо–зеленый цвет и освещаемой звезде труднее пробиваться сквозь толщу атмосферы и она выглядит размытым светящимся пятном.
Пробираться, выживать, бороться и даже умереть придется мне самостоятельно без всяких вспомогательных устройств с нашего мира, никаких и ещё раз никаких следов нельзя допустить в чужой цивилизации, для этой местности. Всё максимально натурально и серьёзно.
Природа здесь разнообразная, от непривычного видения здесь рябит пестротой местных ландшафтов, растительного и животного мира.
Начинаю свой путь с северного полюсного кольца в сторону центрального экватора.
Пройти мне предстоит в данный момент через поляну прямого пути примерно километров восемь. Перед началом путешествия сделаю себе киянку с длинной ручкой и острием на конце. Такой инструмент используют в здешнем мире, чтоб отпугнуть всякую мелочь, прячущуюся в траве, а остриё с другой стороны - это уже для более серьезных проблем - несколько ударов киянкой по земле имитируют приближение больших животных, ну а дальше природа работает сама, никто не хочет быть растоптанным. Несколько десятков шагов и повторяем заново.
Большим плюсом к моей карме служит то, что гравитация здесь слабее, и поэтому чувствуешь себя сильнее и выносливее, а минус в том, что от повышенного содержания кислорода кружится голова. Немного спасает импровизированная маска из платка, которую носят с собой защищаясь от пыли, даёт возможность дышать повторно выдыхаемым углекислым газом разбавляя кислород.
Этот мир наполнен звуками природы очень широкого спектра и характера. Всё было наполнено прерывистым писком или свистом, глухим бормотанием, отрывистым внезапным криком и каким-то мрачноватым гудением, все эти источники звуков заблаговременно скрываются из вида передо мной.
Поляна насыщена всяческого вида мелочью, пузатой и кусающейся, бегающей, прыгающей, и обязательно ядовитой - не без этого. Вся здешняя растительность не придерживается канона одного цвета, как у нас зеленого. Она вся пестрит разными цветами, либо может собираться по типу, как вот, например где я сейчас нахожусь - это что-то наподобие ромашек только стебель у них с листочками черного цвета под бархат, лепестки бежевые сложенные в лодочку, а сердцевина ярко-розовая. Еще есть интереснее цветок с красным стеблем и оранжевым цветком похожим на паутинку после дождя.
Аромат с поляны доносящийся до моего носа въедается сложным орнаментом из отдаленно знакомых запахов и по мере продвижения они плавно сменяются – сначала присутствуют приторно сладкие оттенки с добавлением кофейных ароматов, затем приторность вымещается экзотическим водно-цитрусовым ароматом с кофейным, создаётся впечатление орехового крема, плавно переходящего в запах сырого солёного дерева с примешанной терпкостью зелёного чая.
Преодолев поляну, я вхожу в редкий лесок, скорее всего молодой и поэтому чистый, павших деревьев мало. Небольшие по диаметру стволы почти ровные и высокие. Ближе к кроне, метров через десять, ствол практически делится на четыре, пять верхушек, каждая, в свою очередь, также делится на четыре или пять веточек и таким образом крона получается широкой и густой, состоящей из множества маленьких веток, усеянных пёстрыми мелкими листьями серо-голубоватого цвета. Каждый лист, насажен буквально на ветку, продолговатой формы и на краях имеет зигзагообразную форму.
Кроны соседних деревьев разделялись тонкой воздушной дистанцией, как будто стесняясь соприкосновений друг с другом и, таким образом, создавая причудливой формы лабиринт между верхушками.
- Скорее всего, из-за статического электричества, вырабатываемого при дуновении ветра, когда листья и ветви соприкасаются в лёгком трении друг с другом - подумалось мне.
Вдруг меня что-то толкнуло в спину, и раздалось глухое урчащее грудное мычание. Толчок был сильный, но я не упал. Резко повернувшись, я увидел перед собой мохнатое заросшее шерстью чудовище, похожее на что то среднее между коровой и большой лохматой собакой.
Я, почти не контролируя себя, почему-то инстинктивно не побежал, а стал пятиться назад. Это шерстяное нечто, хлопая своими большими светлыми глазами, издало то же наполненное цепенящим басом мычание, вдруг всем телом чуть присело и тяжело прыгнуло в мою сторону.
Я, скованный страхом, ощутил всем своим нутром угрозу от этого чудовища и хотел уже пуститься в бегство, но ноги стали как будто жидкими и непослушными. Я продолжал пятиться назад, а чудище, троекратно повторив свои выпады, замерло, пристально уставившись на мою отдаляющуюся, перепуганную физиономию. Повезло!
Видимо какое-то травоядное существо, которому я помешал вести свою размеренную жвачную жизнь.
По мере продвижения я несколько раз заметил узкие тропки, от которых старался держаться в стороне, по ним точно ходят не люди, хотя эта фраза в этом положении звучала глуповато.
Теперь после девяти часового перехода надо остановиться на ночлежку и подкрепиться не помешало бы. Только время здесь отличается от земного. В местных сутках почти сорок два часа, и на полюсах и ближе к центру планеты ночи не будет полгода, а по нашим мерками это два года с небольшим. Это такое место, где сутки сменяются нормально только в области внешнего экватора, на полюсах и центре полгода ночь и зима и полгода день и лето, весна-рассвет, осень-закат. Необычный мир.
Внутренние биологические часы, неуклонно требовали от моего организма срочного отдыха, несмотря на то, что стоял практически полдень. На ночлег в этих местах надо было приготовиться основательно. Из местных зарослей травы и кустарника, я соорудил своеобразный гамак и подвесил его почти в самую крону деревьев. Так, по крайней мере, от наземной живности я избавлюсь.
Раздобыв себе съестных растений и корений, которых можно употребить в сыром виде не прибегая к разведению огня, поужинал и взобрался в свое место отлёжки.
Сон был тяжелый, затяжной и некомфортный, пытался ворочаться, но не получалось поэтому отлежал все бока.
Слез с дерева привел себя в порядок и отправился дальше по редкому просторному лесу, обходя всяческие заросли кустарники и заболоченности.
Через некоторое время я все-таки выбрался на долгожданную дорогу. Она разрезала лес широкой основательной извилистой линией, судя по ее состоянию, она была не редко используема. Направление я выбрал почти сразу, свернув влево, так как в той стороне находился город Кантарф.
Идя по дороге довольно долго, я начал предаваться своим внутренним размышлениям, к которым обращался до крайности редко, так как много чего нелогичного или необъяснимого, по крайней мере для меня, происходило. Что-то выпавшее из моей памяти, что-то очень важное, где-то рядом осязаемое и тут же ускользающее. Помню смутно, но различимо, свободно шастающие облака воспоминаний моего детства, резкими, короткими молниями фотографические вспышки юности, которые медленно выцветают и уходят в небытие забвения. Всё протекавшее со мной было реально, но все же, еле уловимая ведомость принимаемых мною решений была иллюзорна, но эта иллюзия воспринималась как нечто существенное и одновременно призрачное. Не охватываемые и не фиксируемые потоки мыслей тянулись невидимыми нитями, в неизвестное. Парадоксально, что в существующем мире многое могу объяснить и составить подробные формулы и схемы, но не могу познать себя.
Как знать, такие странности нормальные или все они - результат моего отношения к себе?
В странном малознакомом мире мне потребуется пропутешествовать как знать какие расстояния и неизвестно, что встретится на пути, но самое главное, во что бы то ни стало, свою задачу выполнить очень аккуратно, не наследив, не вызывая подозрений, быстро акклиматизироваться. Творческая работа по подражанию местному менталитету, сплошная импровизация и интуиция - вот мое самое главное оружие в чужом и обманчивом месте.
За моей спиной начал доноситься слабый, нарастающий звук, интуитивно я угадывал его источник. Появились голоса, это определенно была речь. Мелкая дрожь овладела моим телом, неминуемо сейчас должен произойти первый контакт, который был одним из ключевых моментов всей экспедиции. Ко мне приблизился транспорт с запряженными животными похожими одновременно на собак и лошадей, так называемые барбаки, а своими длинными ушами на кроликов, запряженных в карету открытого типа.
- Приветствуем тебя одиночный путник!- поравнявшись со мной, обратился ко мне, по всей видимости, глава семейства.
- И я вас рад видеть! – отозвался я.
- Куда путь держишь?
- В Анфарот сначала, а потом еще не придумал.
- Из-под родительского крыла значиться выпорхнул.
- Перед тем как заняться каким-нибудь ремеслом, сперва хочу мир посмотреть (такое здесь принято для отпрысков средне-достаточных земледельцев).
- По дороге меня постигла небольшая неудача.
- Что случилось с тобой путник? – поинтересовался хозяин дилижанса.
Мы обоюдно замедлились и остановились.
С повозки вышел мужчина, высокого роста одетый в белую рубаху, поверх неё жилет темного материала, чёрные штаны и кожаные туфли. Его лицо напоминало восточную внешность, симметричный узор украшал его лицо, волосы волнистые черные до плеч.
В повозке похожей на дилижанс сидело его семейство, тайком разглядывая меня, его жена и двое детей - мальчик по виду лет десяти и девочка лет восьми.
- Меня ссадили с торговых повозок. За несовпадения идеологических взглядов. Да ещё к тому же частично ограбили.
Наплёл я всё это, для того чтоб как можно органичнее вписаться в местные порядки и обычаи, и выдумка об ограблении упростила в разы мою задачу по оправданию идеологических споров. Быстро оценив ситуацию и сделав вывод, что мои попутчики малость необразованные, я решил, что они вполне способны поверить в то, что якобы произошло со мной.
- Вот как? - с удивлением и ноткой недоверия произнёс собеседник, сверля меня еле уловимым по-восточному ехидным взглядом.
- Да ехал бы себе и ехал, но не вытерпел когда пошли рассуждения о том, при каком монархе жить купцам будет проще, при действующем Анокхе или его сыне, готовящемся сменить отца Фарбоне.
Вечная проблема отцов и детей, как правило, отцы более консервативны во взглядах на жизнь, а дети всегда пугают своих родителей свободомыслием и новаторством, что приводит к конфликтам. Только в этом случае здесь конфликт распространился на всю территорию правления.
- Ну и за кого ты свой голос отдаешь? – спросил главный.
По виду ему лет тридцать, тридцать пять и наиболее вероятно по его манере общаться, он больше похож на того, кто придерживается новаторских и революционных настроений.
- За Фарбона! – быстро выпалил я, пытался попасть в точку, надеясь на своё чутьё.
- Желаю успехов в странствии! Глава семейства сел в свою повозку и хлестанув поводьями по запряженным зверушкам, скрылся за поворотом.
- Не повезло. – немного смутился я. Подумаешь, особо то и не рассчитывал с первыми встречными на дороге договориться, чтоб подбросили.
Подойдя к середине поворота, дорога стала проглядываться дальше и вот неожиданность, повозка стоит чуть поодаль. Выходит из неё хозяин, добродушно улыбаясь.
- Очень смелый выбор, молодой человек, неудивительно, что с тобой так поступили.
- Ну а ты значит шутканул так. - пронеслось у меня в голове.
- Ладно, садись в наш дилижанс, до Анфарота мы не едем, но до Кантарфа подкинем, а это по пути.
Сев в транспорт мы начали знакомиться.
- Андрахей. - придумал я на ходу имя.
- Фиранжи, а мою жену Клестри. - отозвался глава семейства.
- А меня Брохтом зовут. – с восторгом и по-детски вклинился мальчуган.
Ну а молчаливая Лирнея решила своё имя сохранить в тайне, но из вежливости к гостю её выдала мать, и тут же поймала на себе укоризненный взгляд.
Меня расспрашивали долго и с подробностями и тому была причина, так как ехать долго, а от чужака можно много чего ожидать, но мне как-то удалось вселить уверенность в моих попутчиков, что я не представляю для них угрозу, и что при мне нет ни денег, ни оружия.
Я им поведал заранее подготовленную и отточенную легенду, что являюсь младшим отпрыском дворянской семьи Бароклофа, который пропал без вести, а потом нашёлся.
Главное моё оружие - это информация, знание языка и местного менталитета и последовательная логика, не применяя особых уловок, оставаться как можно честнее и проще, быть всегда одним из них.
За разговорами мы обменивались информацией, которая преимущественно была полезна мне. О себе они рассказали, что являются мелкими торговцами и кочуют по одному и тому же проторенному маршруту. В Кантарф они везли ткани, а обратно кое-что из кухонной утвари и дешёвых украшений. Жизнь налаженная и размеренная, да и дохода вроде хватает.
Поддерживая общение и, непринужденно интересуясь нужной мне информацией, я спросил:
- Фиранджи слышал ли ты, что-нибудь про эпидемию, которая свирепствует и уносит жизни скретов?
- Да, до наших окраин бывает кое-что и доносится. Ходят слухи что где-то, город в столице Ренборгии происходит что-то ужасное, болезнь очень страшная и заразная. Так что, не советую даже рядом там находиться.
-Туда-то мне и надо – печально подумалось мне.
Фиранджи большего и не знал, поэтому я решил эту неприятную тему оставить, пока мне и этого хватало, всему своё время.
Дела пошли гораздо веселей, дружелюбные попутчики поделились своим обедом, от которого меня начало морить. Мерное покачивания дилижанса, скрип колёс, мягкое сидение - от всего этого я провалился глубоко в сон. Сны были очень красочные - обрывки моих воспоминаний, места и люди, то, что было наяву, но со своим оттенком характерным для сна, волшебством искривленной реальности.
Но с пробуждением эмоциональное состояние от сна таяло в реальности, теряя свои чары. По словам моих попутчиков, я проспал очень долго, поэтому дежурить на этот раз выпало мне. Дежурство заключалось в поддержании огня, который отпугивал диких животных, да и за самим огнем надо следить, а то всё норовит распространиться время. Я догадывался, что дежурство это, скорее всего, своеобразная проверка, как иначе?
Лесная дорога умиротворяла. Редкое перекрикивание мелких лесных зверей и птиц отдавалось своеобразным эхом леса, стоявшего стеной по краям дороги.
Найдя подходящее место для отдыха, наш транспорт остановился. В подготовке бивака я принял участие на равных. Юному Брохту равных в этом деле не было. Ещё бы! Ведь перед незнакомцами никак нельзя показывать слабость и безграмотность.
Он со всем серьёзным видом пытался помочь отцу, предугадывая дальнейшие действия, такие как распрячь ездовых, которым тоже нужно отдохнуть, заготовить дрова, поставить огненные ловушки и подготовить постель ко сну.
- Вот это неси сюда и аккуратно расстели.
- Давай натягивать одновременно.
- Держи эту веревку вот так. - командовал отец Брохта и тот с большой ответственностью воспринимал все команды и следовал им.
Когда все улеглись, я заступил на вахту, обошёл всё место несколько раз за дежурство, проверил стреноженных барбаков и между обходами следил за костром. Непривычно когда так называемое Солнце не заходит за горизонт, а постоянно движется по кругу на небосводе.
Огонь пылал, согревая своим теплом, которое распространялось от поверхности тела внутрь, наполняя уверенностью и успокоением, упорядочивая мысли, делая их тёплыми и уютными. С огнём человек никогда не разлучался, он был всегда его спутником, союзником и врагом одновременно.
Глядя на костёр, я проигрывал свой план действий, который начинал множиться. Снова и снова визуально я сценировал, пытаясь предугадать всевозможные ходы развития событий, фрактально исходящими друг от друга вариантами до невозможности бесчисленными. Я решил действовать по ситуации, всё моё планирование перерождалось в разные формации с разными исходами, и кое-где замечтавшись, они принимали образы сладких грёз, подогреваемых играющим пламенем огня.
(Продолжение следует…)
Рейтинг: +1
256 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Новые произведения
