Дурные предчувствия доктора Зайкиной насчет Рото-Мо оправдались на сто процентов, и теперь предстояло нелегкое разбирательство с раффетской стороной. С красномясыми придется трудно, она понимала. Но не предполагала, насколько.
Рано поутру ее вызвал Коваль, переночевавший в отделении. Он пробудился от крепкого сна почти здоровым, но с легкой головной болью. Ничего, случалось и похуже, в дни студенческой молодости, когда приходилось идти на занятия с гудящей, словно колокол, башкой. Слава Создателю, нынче не запланировано никаких операций. Правда, экстренные транспорты никто не отменял. Ну да, глядишь, пронесет…
Первым делом Павел Зигмундович направился на ресепшен и осведомился у вернки Лулы, еще не успевшей смениться:
-Ну, как прошло дежурство?
-Ты спал, и мы не стали тревожить…
-Что случилось, черт побери? – насторожился зав.
-Рото-Мо умерла…
-Как? – вскричал Павел. – У нее было все в порядке, дело шло на улучшение!
-И, тем не менее, - скорбно опустив глаза, молвила дежурная.
-Наталь знает?
-Да, она вчера вызвала Карака и ушла, едва не плача.
-А результаты вскрытия? – Павел почувствовал, как в черепной коробке застучали молоточки.
-Готово. Но мы здесь ни при чем!
-Ладно, срочно вызывай Наталь и Карака!
-Центаврианин здесь, спит в комнате отдыха, он ближе к утру отделался.
Паталогоанатома разбудили немедленно, вскоре к ним присоединилась и Зайкина. В прозекторской на холодном столе серого металла лежала красная женская особь, чья кожа пламенела среди мрачных приглушенных красок. Раффети выглядела беззащитной, обнаженная, с зашитой грудной клеткой. Слухи о зловредности данной расы казались явно преувеличенными.
-Итак, причина смерти больной Рото-Мо – остановка первого большого сердца! – произнес Карак в диктофон. – Второе малое остановилось десять минут спустя! Типично для данной расы.
-Чем вызвана остановка первого большого? – спросил зав.
-Примерно за три часа до окончания смены в трубку прибора внутривенного впрыска ввели… угадайте, что? – вкрадчиво проговорил Карак.
-Биркуридин? – выпалила Наталья.
-Точно! – торжественно изрек прозектор. – Итак, насильственная смерть пациентки наступила в девятнадцать десять, сорок минут спустя после окончания смены. Картина ясна. Медленно развивающийся паралич сердца. Первого большого, разумеется.
Центаврианин выключил диктофон.
-Выходит, ее убили! Но кто? Почему, за что? – воскликнула девушка.
-Вопросов больше, чем ответов. Боюсь, опять никаких следов, как в случае с ниторянином, – пробормотал Коваль.
-Следствие выяснит! Надо немедленно сообщить в службу безопасности! – заявил Карак.
-Тяжко будет разбираться с раффети, легче удавиться, - вздохнула Зайкина.
-Да уж, – согласился Павел Зигмундович, - но делать нечего! Получается, Рото-Мо укололи как раз тогда, когда мы разбирались с чертякой!
-За суматохой не уследили! Если гибель астронавта можно считать трагическим стечением
обстоятельств, то сейчас нам наваляют по полной программе за нарушение больничного режима и карательные операции на территории госпиталя! – сокрушался центаврианин.
-Думаю, за это переживать не стоит – Зиг-Рига все уладит, он уже улетел на Землю, в
филиал ОНН, - успокоила прозектора Зайкина. – По большому счету на мне – гибель раффети, она моя пациентка, которую я не уберегла.
-Не бери на себя слишком много! – посоветовал зав. – Твоя вина несоизмерима с моей!
-По-моему, Павел, тебе угрожает мания величия! – съязвила девушка, которую отнюдь не успокоила мысль о малой ответственности, со вчерашнего дня наша героиня нешуточно хандрила из-за Рото-Мо.
Лечащий врач – не только должность, но и почетное звание. Это добрая фея, ангел-хранитель в телесном обличье, рука Большого Света, как говорит Базя. Пациент верит палатному доктору, словно отцу духовному. Потому вдвойне горько, если разочаруется. А уж коли помрет, вообще труба дело!
-Я хотел сказать, при правильном лечении в отделении нет порядка, - буркнул Коваль.
-О каком порядке может идти речь? – удивился прозектор. – Насколько мне известно, вчера тут отскребали куски чертовой башки от манипуляционной, а зав лежал в отключке!
-Карак, хоть ты не подкалывай! – упрекнул Павел Зигмундович. – Насмешник, блин! Займись-ка лушче заключением о смерти!
-Пойду, посмотрю, не пришло ли мне сообщение от посла Ки-Ваала, - Наталья поднялась.
-Пожалуй, я с тобой, - присоединился к ней и Коваль.
Как на грех компьютер ординаторской завис самым мертвым образом. Пощелкав кнопки, Павел Зигмундович хотел вызвать дежурного программиста, когда в дверь заглянула Глория.
-Наталь, на обход пора! – напомнила она.
-Подожди, комп висит, - с досадой сообщила Зайкина.
-Вызовите специалиста, – посоветовала медсестра.
-Да на фиг! – за спиной Анжу возникла Алена Клокова. – Давайте, я попробую вылечить!
Операционная сестра справилась с задачей за пять минут.
-Спасибо, Аленка! – поблагодарил зав. – Где так наблотыкалась?
-Школьное хобби! – проинформировала девушка. – Обращайтесь, если что!
-Круто! – восхитилась Наталья. – Глория, подожди, пожалуйста, еще минут десять!
-Да не вопрос! – пожала плечами постовая сестра.
Ответ раффети на имя доктора Заикиной уже пришел. Текст оказался странноватым и отдавал мистикой и партизанщиной: "Данные, запрашиваемые Вами, содержатся в файле приложения. Сообщите точнее, кого надо убить. Ради того, чтобы избавить мой народ от синдрома слабого сердца, готов замочить самого Люцифера. С уважением Ки-Ваал."
-Бесподобно! – усмехнулся Павел Зигмундович. – В стиле красномясых!
-Он сошел с ума! – пробормотала Наталья.
-Давай-ка глянем на текст твоего послания! – зав открыл папку исходящих сообщений и прочел вслух. – "Уважаемый посол Ки-Ваал, документы, запрашиваемые Вашим правительством, содержатся в файле приложения. Состояние Рото-Мо – средне-тяжелое с положительной динамикой. Прошу выслать статистические данные, о которых мы договаривались ранее. Надо убить Вельзевула. С уважением, доктор Заикина." Выходит, Наталь, это ты спятила! Зачем выносить сор из избы?!
-Я нечаянно, честное слово! – смешалась наша героиня. – В тот момент моя голова была другим забита!
-И надо полагать, вовсе не мозгом, а противоположной субстанцией, формируемой кишечником! Непростительно! – сердито проговорил Коваль.
-Расам Межгалактического Сообщества предстоит война с тенеподобными! А значит, ничего сверхсекретного я не выдала, - отбивалась девушка.
-Да уж, обрывки смысла! А сейчас тебе предстоит сообщить о смерти соотечественницы послу Ки-Ваалу! – злорадно заключил несносный зав.
-Её убили, если помнишь! И вопрос уже не в моей компетенции, а заведующего отделением, где нет элементарного порядка!
-Страшная ты женщина Наталь!
-Не настолько, чтобы меня хоть кто-нибудь боялся!
-Еще один пример несоответствия формы и содержания.
-Мы тут упражняемся в остроумии, а Рото-Мо лежит на столе прозектора! – девушка ощутила, как повлажнели глаза.
-Хочешь сказать, и нам там место? – с сарказмом молвил зав.
-Не делай вид, будто тебе все равно! – воскликнула Наталья в сердцах.
-Конечно, нет! Знаешь, когда врач перестает быть врачом и превращается в мясника? Когда его уже не огорчает смерть пациента, - философски заметил Коваль.
В ответ наша героиня только вздохнула.
Последствия ЧП не заставили себя долго ждать.
Сначала Грив вместе с японкой Камю опросили персонал отделения и составили полный хронометраж, кто где находился и чем занимался в каждый момент времени. Получалось, возможность зайти в палату Рото-Мо была у всех, кроме дежурной с ресепшен. Коллеги то и дело выпадали из поля зрения друг друга, и никто не мог достоверно подтвердить ничье алиби. Камиз даже провел следственный эксперимент, который сняли на камеру. Запись тшательно проанализировали, но ситуация отнюдь не прояснилась.
Анализ пленки, записанной кинокамерами коридора, ничего не дал, хотя на сей раз дефектов на записи не наблюдалось.
На следующее утро явилась комиссия ОНН во главе с послом Ки-Ваалом – вылетела экстренно, лишь только стало известно о гибели пациентки. Вновь прибывшие принялись в свою очередь опрашивать персонал, а потом – по второму кругу, пытаясь поймать медиков на несоответствиях. Хотя посол и был в комиссии единственным раффети в силу все тех же специфических свойств национального характера, всем приходилось несладко. Предварительная беседа с психологом, которым оказался немного неадекватный старый лекиец, чья голова, несмотря на поставленный под ноги табурет, едва торчала из-за трибунки, помогла лишь наполовину. Кратко его советы сводились к следующему:
а/ что бы и как вы не сказали, вам все равно не поверят.
б/ слава Создателю, сотрудники ДН в основном люди и им подобные расы.
Кроме того, крайне не рекомендовалось смотреть в глаза раффети или перебивать их. Вследствие постоянного пристального внимания медики не только уставали психологически, но и опустошались духовно. Даже Сюр-Релист и Ка-Раак морально страдали, ибо Ки-Ваал считал их перебежчиками и взирал с явным презрением. Когда несдержанный рентгенолог заявил, дескать, сам Ки-Ваал, работая на Земле, тем не менее, не является дезертиром и предателем, посол вызвал соплеменника на дуэль кривыми ятаганами. Комиссии ОНН кое-как удалось замять скандал не без помощи Коваля, имевшего на сотрудников немалое влияние. Однако непримиримые противники единогласно решили перенести схватку до тех благословенных времен, когда оба окажутся на родной планете. Можете не сомневаться, сколько бы лет ни минуло, ни один из поединщиков не забудет об отложенной дуэли.
Зайкина, пока работала комиссия, осунулась и потускнела. Посол вынимал ей душу, талдыча, мол, единственный раз он был готов зауважать человека, но больше подобной ошибки не повторит. Будто это она собственными руками вколола биркуридин бедняжке Рото-Мо.
Так на эмоциях все и жили, пока комиссия ОНН вместе с послом нещадно шерстила персонал "четверки". На службе безопасности повисло второе нераскрытое убийство и второй настоятельный приказ немедленно его распутать. Для Грива настало непростое времечко.
Однажды он пришел к Наталье с кристаллом информации и выглядел удрученным. Базя к тому времени вполне уверенно управлялся с компьютером жилого помещения и очень любил открывать гостям входную дверь. С Расселом они подружились, и малыш встретил его радостным возгласом:
-Рася, ду-ду!
-Здорово, шкет! Держи-ка!
Он протянул идюшонку угощение – молочную сосиску в слоеном тесте, упакованную в фирменный пакет кафе "Обжорка".
-Спасибо! – кроха схватил угощение обеими ручками и побежал на кухню к опекунше. – Натал, смотри, что Рася принес! Давай пополам!
Даже кусочка он не мог съесть один, если его "попа" рядом, хотя в ее отсутствие кушал без зазрения совести – в школе для малых рас детям положено дробное и частое питание.
-Малыш, я не советую тебе этим лакомиться, для твоего желудочка нужна пища полегче! – ответила девушка, взглянув на упаковку. – Правда, в "Обжорке всегда свежая и качественная выпечка!
-Наталь, а, по-моему, ему давно пора хавать настоящую мужскую еду, а не пробавляться кисельками да кашками, словно сопливому пацану! – возразил марсианин.
-Злоупотреблять сосисками все-таки не следует!
-Хочу мужскую еду! – заявил Базя с вящей гордостью.
С некоторых пор стала известна его половая принадлежность. То ли напуганный теткой Плямой, твердившей: "Станешь девчонкой, прибью!", то ли запрограммированный сотрудниками "четверки", называвшими малютку исключительно местоимением "он", Базя преобразовался в мальчишку. Теперь на его головенке стали расти кудрявые волосики, а детский хохолок пришлось остричь. Шкет, довольный изменениями, старался всячески опекать Наталью. С тех пор, как перепрограммировали панели, он чувствовал себя гораздо свободнее и мог участвовать в беседах опекунши и ее друзей.
Право, из-за сосиски не стоило спорить, и Зайкина погрозила марсианину:
-Ладно, пусть скушает, но если у него потом заболит животик, я тебе скормлю с вечерним
чаем упаковку слабительного!
-Не надо угрожать, красотка! Держи лучше, может, подобреешь!
Он извлек из пакета пластиковую коробку с экзотическим цветком внутри, лепестки его
играли всеми цветами радуги, а сердцевина в форме колокольчика сияла, словно маленький алмаз.
-Боже! – ахнула Наталья.
-Зови меня просто Рассел, - скромно потупился Грив.
-Съедобная орхидея! – восхитилась девушка. – Рассел, зачем? Она же стоит кучу денег!
-Не мелочись, Наталь! Тем более, я безналичкой расплачивался! Так легче расставаться с баблом! – довольный реакцией, высказался детектив.
-Давайте вместе прикончим это экзотическое лакомство с чаем! – предложила радушная хозяйка.
-Отлично, тем более, у меня к тебе разговор! – с энтузиазмом потер руки Грив.
Орхидея оказалась божественной на вкус, но Базя заявил:
-Нет, малыш, есть их нельзя, ими можно только лакомиться!
-Как пастилой? С чаем? – Базя впал в полное замешательство.
-Рассел, не говори иносказаниями! Он еще слишком мал, и не надо забивать ему голову всякими глупостями! – проворчала Наталья.
-Ты говоришь, как строгая мамаша! – поддел девушку марсианин. - Малыш, имеется в виду влюбленность, тяга к противоположному полу! С нее обычно и начинается взросление! А вообще-то это долгий процесс, иногда длящийся всю жизнь, до глубокой старости!
-Натал, Рася вовсе не лупил меня глупостями по голове! – возразил кроха. – Я все понял, но мне не до девчонок! Учиться надо!
-Умница моя! – похвалила воспитанника докторша. – Вот бы земные подростки рассуждали также!
-Любовь не спрашивает, готов ли ты к ней, просто обрушивается на голову, словно пудовая гиря! То есть, я хотел сказать, приходит, когда ей вздумается!
-Не хочу! Мне в первую очередь нужно защищать Натал! – заявил малыш.
-Слова не мальчика, но мужа! – похвалил детектив. – Тогда продолжим тренировки по самообороне?
-Здорово! – воодушевился идюшонок.
-Разве только для физического развития! Кого на ДН бояться? – заметила Зайкина.
-Забыла о недавних событиях у вас в отделении? С паразитом и этим чертякой?
Грив был в курсе последнего инцидента с Вельзевулом; как представитель правоохранительной службы, он обладал всей полнотой информации.
-Вряд ли твои приемы способны помочь в подобных случаях! – возразила девушка.
-И все-таки! Нужно уметь оказать максимально возможное сопротивление! На себе проверено!
-Не спорю, но ты ведь пришел к нам не только ради воспитания Бази? Что на твоем кристалле? – осведомилась Наталья.
-Посмотри сама! – предложил детектив.
Хозяйка раскрыла коробочку и вставила крохотный блестящий многоугольник в приемную щель кристаллоформа. Вскоре из смотрового отверстия вылетел световой экран с неким изображением. Никакой четкости в картинке не наблюдалось. Так, размытые полоски и пятна, причудливое смешение свето-теней.
-Что это? – удивилась Наталья и тут же догадалась. – Восстановленная пленка с заблокированной камеры?
-Точно! Ну и как, ясности прибавилось?
-Честно говоря, ничуть!
-И у нас никто ничего вразумительного не разглядел, даже Камиз, - признался марсианин.
-Вот невезуха!
-Хуже другое! В день смерти Рото-Мо камеры в коридоре никто не блокировал, но толку еще меньше! Ваша суета с чертякой лишь усугубила путаницу! Кто только не сновал по отделению: ты, Павел, Аленка, сестра-мариентка, оба раффети, санитары… Словом, каждой твари по паре.
-Выбирай выражения! – возмутилась Наталья.
-Извини, ты поняла, о чем я. Ходиж - опять же - лучеподобный засветился! Но уж его-то шеф сразу исключил – не с руки первейшему такие штуки отмачивать. То есть, не с перчатки!
-Ну и хорошо! Значит, никто не под подозрением!
-Напротив, под подозрением все. Ты, в частности, могла свободно проникнуть к Рото-Мо. Несколько раз, причем. И когда все посещали Коваля, ты задержалась и вышла последней! Медсестра Анжу и санитар керт непосредственно к больной заходили, остальные могли попасть из смежных помещений. Даже Коваля нельзя сбрасывать со счетов, он в итоге остался один…
-Вот спасибо, ты настоящий друг! – с сарказмом молвила Зайкина.
-Подожди, не обижайся! Я бы не стал ничего сейчас говорить, если бы хоть на йоту в тебе сомневался! Есть некое наблюдение. Один из медиков заперся в шестую палату интенсивной терапии, а появился вновь из пустующей седьмой. Ясно?
-Нет!
-Подумай! За каким лешим шаркаться по всему блоку, имея конкретную цель? Тогда бы он, поступил как Анжу и Изпопу: куда зашел, оттуда бы и вышел!
Помочь сайту
Поздравления
