Было ещё около шести утра, когда Сергей встал и вышел во двор. Повеяло приятной утренней прохладой. И именно поэтому стало понятно, что занимается жаркий летний день. Рядом с домом стояла бочка с водой, и Сергей с удовольствием умылся. Новый день начинался и немного волновался Сергей, предвкушая встречу с другом. Может поэтому и завтрак получился несколько скомканным. Он еле дождался девяти утра и пошёл в сторону той избушки, о которой говорили родители. Дом родителей Василия, и, правда, выглядел значительно лучше, даже теперь. Калитка скрипнула, впуская нежданного гостя. В будке лениво заворчала собака, но так и не показалась. Сергей постучал и так как никто не отозвался, вошёл сам. В сенях хоть и убрано, но видны следы классического беспорядка. Всё несколько разбросано. Здесь лежали и вёдра с тазами, и какие – то доски, фанерки. На столе были разбросаны яблоки вперемешку с облепиховыми веточками. «Прямо натюрморт» - подумал про себя Сергей. Он стукнул во входную дверь. Но снова тишина в ответ. Толкнув дверь, он вошёл. Картинка, открывшаяся взору, точно говорила о том, что женской рукой здесь и не пахло. Не было того неуловимого уюта, что лёгкими и подчас незаметными изменениями добавляет в дом женщина. Занавеска или скатерть на столе, половичок или статуэтки на полочке – всё это создаёт ощущение обустроенности и заботы. Как раз это всё и отсутствовало в комнате Василия. Сейчас в доме никого. Однако, видно было, что хозяин недавно вышел. Ещё горячий чайник и стакан с недопитым чаем говорили об этом. Сергей смог оглядеться. Дом внутри показался более вместительным, чем снаружи. Сразу взору открывалась прихожая. Её же использовали как столовую и гостиную. Мебели здесь было мало. Платяной шкаф старинной работы с зеркалом, помутневшим от времени, стол, да часть печки – вот и всё, на чём останавливался взгляд. У стены стояла табуретка, а у окна длинная деревянная лавка. Гостей здесь, по всей видимости, встречали редко. Из этой комнаты – прихожей, можно было пройти в маленькую кухоньку. Она была так мала, что могла вместить только одного человека. Там всё место занимала часть печи, где готовили, умывальник, буфет ещё дедовской поры и газовая плита с двумя конфорками, как единственное напоминание о прогрессе. Так же из прихожей можно было пройти влево. Небольшая дверь вела в маленькую комнатку. Там у наспех прикрытой кровати стояла тумбочка и стул. Небольшой столик у окна напоминал о том, что здесь живёт художник. Краски, испорченные листы с началом работы или порванные совсем ворохом лежали на нём. Небольшая дверь вправо из прихожей вела в комнатку чуть большего размера. Там стоял диванчик и пара кресел. На тумбочке возвышался телевизор. Но, судя по паутине, что украшала экран, становилось понятно, сколь редко пользовались его услугами. Эта комната более других создавала впечатление жилой. Сергея потянуло присесть на диванчик. Окно в этой комнате открывало самый живописный вид. Оно выходило на берег реки. И так как дом был на самой окраине, то сразу за окном начинался крутой спуск к реке. А сейчас, глядя из окна, Сергей видел и саму реку, и луга за ней и даже манящие своей зеленью леса. Они казались совсем рядом, но это только казалось. Убранство дома выглядело бы совсем нежилым, если бы стены его не украшали картины разных размеров и форм, но подчинённые только одной тематике. На всех картинах была изображена Вероника. Черты её лица где размытые, где очень чёткие говорили о том, с какой любовью наносились они на холст. Раз, взглянув трудно было забыть эти портреты. Особенно художник прорисовал глаза. Василию удалось передать и романтизм, и скромность, и одухотворённость той, что была изображена на них. Тем более становилось непонятно, почему она здесь присутствовала только в виде портретов. Хозяина так и не подошёл. Тогда Сергей решил выйти и пройтись к реке. День уже дышал зноем, а от реки веяло прохладой. Захотелось искупаться. И он уже стал раздеваться, как увидел на небольшой лавочке у воды сидящего друга. Василий глубоко задумался и не обратил внимание на подошедшего. Только когда Сергей присел рядом он посмотрел на него. Радость мелькнула в глазах Василия, но где – то очень глубоко. Они обменялись крепкими рукопожатиями. Помолчали, как бы собираясь с мыслями. А потом Сергей всё же спросил: - Как живёшь, друг? -Живу! Что мне сделается? Вот тебя что – то давненько не было! -Дела! Так хотелось вырваться, но в последний момент находилось что – то что заставляло всё отложить! А в этом году плюнул на всё и приехал! Все дела не переделаешь! -Ты, я слышал, стал врачом! Поздравляю! -Так и ты, насколько я знаю, не в тени! Видел уже не одну твою выставку. Правда, года два назад последнюю. Даже за границей про твои работы знают. Вася, а где Вероника? Как она то? - Вероника? - переспросил Василий и задумался - Вероника ушла! – тяжело, вздохнув, ответил он. -Почему? Что случилось? Где она теперь? – не унимался Сергей -Серый! Давай сменим тему! Не хочу я об этом! – почти с мольбой в голосе сказал Василий. - Как скажешь, - согласился Сергей. Да и что он мог ответить ещё? Друг всегда молчаливый и недоступный и сейчас был верен себе. Он как раковина – жемчужница закрывался сразу, как только чувствовал проникновение в его личное пространство. Сергею очень хотелось знать о Веронике. Но кроме Василия и узнать - то было не у кого. Они ещё немного поговорили. Теперь беседа уже просто шла по накатанной. Ничего нового они не сказали друг другу. Вчерашнее желание вспоминать о юности быстро растаяло и развеялось как лёгкий предутренний туман. Помолчав немного, Сергей поднялся и, сославшись на несуществующие дела, распрощался. Василий, казалось, даже был рад тому, что снова может побыть один. Сергей пришёл домой. Чутким взглядом мать сразу определила состояние сына. А отец просто похлопал по плечу, как бы говоря «Всё бывает, сынок». - Напрасно сходил, - то ли спросила, то ли констатировала мать -Не говорит ничего о себе, - вздохнул сын -Не только ты пытался его разговорить! Но я вот думала, что именно тебе он может открыться! Сынок, ты не переживай, время надо, чтобы он снова поверил тебе! Лет – то сколько прошло! Вдруг ты уже изменился! -Права мать! - согласно кивнул отец. -Побудь у нас, поживи! Ты ведь не торопишься обратно? А там и Василий оттает рядом с тобой! -Да, батя! Я не тороплюсь! Побуду ещё! Целый отпуск впереди! Незаметно для сына мать тяжело вздохнула и почувствовала радость от его ответа.
Помочь сайту
Поздравления
