В доме чуть слышно пахло хлоркой. За прошедшие дни прислуга – безмолвные и нелюбопытные таджички, застрявшие в России в силу многих причин – основательно отмыла все помещения от следов недавнего побоища. Тела увезли, ночью, погрузив внавалку в санитарный УАЗ, угнанный из соседнего района прямо от медпункта. И упокоили тоже в соседнем районе, только в другом, граничащем с противоположной стороны. Естественно, без ведома каких-либо государственных органов. Зимин сперва хотел оставить все как есть, чтобы повесить на Игоря и бывшую жену все эти смерти официально, с протоколами, уголовными делами, чтобы полицейские нашли его врагов, и закатали обоих на пожизненное. Но после звонка Одессита передумал. Вешать на себя «косяк» сотрудничества с ментами было западло.
Посреди огромного каминного зала стоял длинный массивный стол на толстых ногах-столбах. В одном торце его разместился мрачный, подавленный Петюня Зимин. Он так и не оправился от шока до конца. После отхода Краснова с бесчувственной Ладкой, он выглянул в коридор, после чего, давя в себе рвотные позывы, поспешно закрыл сына в библиотеке, чтобы малец не видел всего этого ужаса.
Петюня ходил по помещениям, оскальзываясь на кровавых потеках. Они были везде, на полу, на стенах, на потолке. Словно накопившаяся до критической точки энергия смерти в подвале, взорвала стены, выплеснувшись наружу.
И теперь надутый бывший главарь несуществующей больше организованной преступной группы, как сыч, глядел исподлобья на собравшихся. Напротив него, с таким же мраком во взгляде сидел Краснов. Он специально выбрал место подальше от Петюни, чтобы не сорваться, и не задушить бывшего делового партнера прямо на месте. Подрагивающую руку свою он положил на забинтованную ладонь Рыжей, с ногами забравшейся в соседнее кресло. Взамен испорченной одежды ей выдали армейские камуфляжные штаны со множеством карманов, и куртку хаки.
С припудренными синяками на каменном лице, сжав еще припухшие от ударов губы, она прожигала взглядом крышку стола. Когда они пришли сюда, женщина ожидала, что еще раз увидит сына, но Зимин предусмотрительно удалил мальчика. И правильно, не место ребенку на взрослых разборках. Но все же ее не оставляла мысль, что бывший муж выставит мальчика, как козырь, в случае чего. Она слишком хорошо его изучила, и сверкнувший в глазах злой огонь при встрече дал ей повод думать, что сдаваться Зимин не собирается.
На разбор приехал Саша-Одессит и еще один представитель их «общества», ни Игорь, ни Лада его не знали, а Петюня, увидев, помрачнел еще больше, и втянул голову в плечи. И было от чего. Довольно колоритный персонаж оказался. Весь жилистый, бугристый, ладони, как ковши экскаватора, в шрамах, лицо посечено, то ли оспинами, то ли выстрелили дробью в голову… Еще он был лыс, и имел глубокий шрам на голове, как будто от удара топором. Он приветливо улыбнулся напарникам. Лучше бы просто сидел, не выказывал такое свое «приятие»… мороз по коже пошел у обоих.
-Это какой еще?! – вскинулся Зимин. – Упыри эти правильных пацанов по беспределу положили, ты знаешь же, и Вася Жбан, и Саратов осудили уже… Боря, ну ты хоть скажи!
Боря, (вот как звали, оказывается, «приятного» спутника Одессита), громко хрустнул костяшками кулаков, будто стена треснула.
-Ты не горячись, Петро… - просипел Боря. – твоих пацанов, если б живы остались, так и так на правило поставили бы. Ты хоть видел, что они с бабой сделали?
Краснов поднял голову, среагировав на «бабу», но сразу понял, что никакого пренебрежения тот не выразил, просто обозначил субъект разбирательства. Лада, впрочем, тоже не обратила внимания на это слово.
-Эта баба, прежде чем ее наказали, первая мочить начала… Человек только машину открыл, чтоб помочь ей выйти, а она ему шею свернула!
-Выйти из багажника, скованную наручниками… - вставила Рыжая хриплым голосом. От долгого молчания связки не успели разработаться.
-Это частности! – чуть не взвизгнул Зимин. – Он тебя даже пальцем не тронул!
-А перед этим вы Краснова застрелили на моих глазах.
-Да где его застрелили? Вот он, сука, живой сидит!
-Зимин! За базаром следи! – строго сказал Саша. – За слово можно на перо сесть…
Петр выдохнул, гася эмоции. Он покраснел, вспотел, ерзал руками по столу. Но попытался успокоиться. Понимал, стервец, что вот так, не контролируя себя, на подобных собраниях люди и подписывают себе смертные приговоры, неосторожным словом, эмоцией, жестом.
-Первый труп на ней, по-любому… - угрюмо буркнул он.
-Это так? – спросил Саша.
-Меня к тому времени уже избили, а Краснов был сброшен в реку, и расстрелян.
-Ну вот видишь, Одессит? – зацепился за ее слова Зимин. – она подумала, что этот убит, не прочухала правды, и давай моих парней крошить. А парни у меня резкие, от мужиков-то такого не терпят, а уж от бабы и подавно.
Саша хмыкнул, и переглянулся с мрачным Борей. Повисло молчание. Словно все ждали, что кто-то приведет еще доводы в пользу той или иной стороны. Лада удивленно обвела присутствующих глазами. Кто-то еще может сомневаться в виновности Зимина? А он даже расправил плечи, и поглядывал торжествующе.
Одессит хмурился, напряженно думая. Он не был беспредельщиком, как заявлял неоднократно, и зависел от законов общества, в котором жил, и имел авторитет. Саша поглядывал на женщину, и на лице его явно читался укор, мол, какого хрена вы не добили его сразу, а довели дело до сегодняшнего разбора. Зачем затеяли этот спектакль? Ведь предлагал же он вальнуть козла по-тихому, зная его «подвиги» и заслуги. И почему никто не высказывает ничего в свою защиту?! При Боре Одессит не мог встать на сторону друзей, просто потому, что они друзья. Назревала нехорошая ситуация.
-Вы чего, парни? –спросила Лада. – у вас сомнения какие-то? Типа я вам тут фуфла навешала?
-Ты тоже не заводись. – Сказал Боря. – Пока только он себя оправдал, а от вас я что-то не слышу аргументов. Вы его людей убили, а это серьезно.
-Тебе продемонстрировать мои аргументы? – Рыжая начала подниматься из кресла. – Хочешь увидеть?
-Ты мне только стриптиз не показывай, я и так вижу, что тебя помяли конкретно. Но вот смотри, какая штука. Ты сидишь перед нами живая, а двадцать два человека в братской могиле лежат. Как говорят менты, немножко произошло превышение пределов самообороны. И внятно не можешь объяснить, с чего вдруг такая немотивированная жестокость.
-Да он меня за человека не считал никогда! Купил, а потом издевался четыре года!
-Это семейные дела, двух десятков смертей не стоят. – протянул лысый, а Саша неодобрительно покачал головой. Роешь себе могилу, девка.
Рыжая жалобно посмотрела на Игоря, ища поддержки, но он явно растерялся. Не привык присутствовать на таких правилках. Ему ничего не лезло в голову, ни слова, ни мысли. Только накрывало тяжелым одеялом несправедливости, пониманием, что даже друг Сашка не может сейчас прийти на помощь, хот и страдает из-за этого. Видимо, не того коллегу выбрал в состав судебной коллегии, надеясь, что ребята уж точно приведут железные доказательства вины Петра Зимина.
А тот и вовсе расслабился, воспрял духом, видя, как склоняется чаша весов воровского правосудия в его сторону.
Тягостное молчание нарушил стук в высокие двойные двери. После разрешения в зал прошел худощавый парень в очках, с бумажным пакетом в руке. Он направился к Одесситу, и что-то проговорил ему на ухо. Саша вздохнул, тщательно маскируя облегчение, но оно не укрылось ни от подозрительного взгляда Петюни, ни от умоляющего взора Ладки. Зимин занервничал, зашевелился беспокойно.
-Ну что же, давайте посмотрим кино… - проговорил Одессит. И повернулся к Боре. – Не возражаешь?
-Если кино поможет нам распутать этот сложный конфликт, я не против. А то че-то мы завязли в юриспруденции.
Парень прошел к большой плазменной панели, висящей на стене между головами оленя с огромными ветвистыми рогами, и медведя с оскаленной пастью. Покопался с проводами, вынул из пакета черную коробочку, и компакт-диск. При виде которого Зимин возмущенно обратился к Боре:
-Я протестую! Там стопудово какая-нибудь подстава.
-Не кипеши, Петюня, не у прокурора. – отмахнулся тот. – Если подстава, мы ее сразу распознаем, а виновных накажем. Для того здесь и собрались, чтоб по справедливости все было.
Петюня нахохлился, как замерзший воробей. От его торжествующего настроения не осталось и следа. А техник тем временем вывел первое изображение на экран.
-Запись видеорегистратора с «победы». – прокомментировал он, будто бы обращался к присяжным заседателям в суде, при демонстрации вещественных доказательств. – Мы отсмотрели кадры с самого начала, нашли подтверждение, что банда Кривого действительно предприняла попытку перехватить заказ Владислава Васильевича, еще до перепродажи Петру Зимину.
-Давай дальше, Кривого потом разбирать будем, не здесь. – поторопил Одессит. – Что по этому делу?
Техник включил ускоренную перемотку, сквозь запыленное лобовое стекло промелькнули километры автострады, остановки, кафешки, поля и леса, сквозь которые трасса неумолимо несла машину к конечной точке. Лишь когда вдали показался заброшенный пост ГАИ, и вальяжный капитан поднял руку с жезлом, запись пошла в нормальном режиме. Бесстрастная камера фиксировала все подробности. И боевиков, положивших напарников на асфальт, и дорогу в злополучный лесок. По счастливому для них стечению обстоятельств, водитель «победы» поставил машину удобно, чтобы перед сегодняшними зрителями во всех красках проигралась картина начавшихся издевательств. Когда вдалеке Краснов падал в воду, догоняемый пулями, Одессит поежился, бросив взгляд на друзей. После кадров с упаковыванием Рыжей в багажник запись кончилась.
-Ну и херли? – подал голос Зимин. – я вам то же самое и рассказывал!
-Это все? – спросил Боря.
-Нет, - ответил техник, вставляя диск.
Экран сначала был мутным, покрытым рябью. Потом видимо в помещении включили свет, и все увидели подвал. То самое кровавое подземелье, над которым они сейчас находились. Камера была установлена под потолком в верхнем углу, поэтому помещение просматривалось отчетливо. В мрачной комнате поначалу никого не было. А потом, беззвучная картинка оживилась фигурами бравых крепких парней, которые за волосы втащили внутрь женщину со скованными руками, и бросили на пол. Прилежный оператор укрупнил изображение, наводя камеру на лицо пленницы. Лада что-то кричала своим мучителям, плевалась кровью, поскольку губы ее были уже разбиты…
…Через полчаса демонстрации видео все взгляды были обращены на ошарашенного и раздавленного Зимина. Одессит смотрел осуждающе и сурово, под кожей скул его ходили желваки. Боря морщился брезгливо. Пару раз во время записи он даже хотел сплюнуть, но плевать в присутствии уважаемого Саши не стал, поскольку это тоже расценилось бы как неуважение и косяк. Лада отвернулась отрешенно, ибо была главным действующим лицом в этом спектакле, и все действие прожила лично. А Игорь с ненавистью сверлил Петюню горящими глазами. Правая рука нашаривала на поясе пистолет, но пистолет у него предусмотрительно забрали перед «стрелкой». И если бы он мог убить взглядом, то голова Зимина уже взорвалась бы.
-Откуда запись? – спросил Саша.
-Изъяли у начальника охраны в аппаратной. – доложил техник.
-Сука… - прошипел Зимин.
-Петюня, ты –говно! – вынес вердикт Боря, вставая с места. – Короче, беспредела не было, Краснов и баба действовали адекватно. А с козлом этим сами решайте, претензий от общественности не будет. Я решил.
Боря пожал руку Одесситу, напарникам кивнул, на Петра даже не взглянул, словно уже списал его со счетов, словно не было уже на земле такого организма, как Петр Зимин, бывший лидер ОПГ. И ушел. Следом покинул зал техник, унося с собой провода и записи.
Саша посидел малость, подумал, прикидывая, распорядиться судьбой приговоренного лично, или же оставить его друзьям. Выбрал последнее.
-Помощь моя требуется еще? – спросил он у Рыжей. Ответа не дождался, из чего сделал вывод, что сейчас он здесь лишний. – Ну что же, я на улице, как освободитесь, подвезу вас до города.
И, не торопясь, прошествовал к выходу, аккуратно затворив за собой деревянные створки дверей.
Игорь побелевшими от напряжения кистями уцепился за крышку стола. Слышно было, как скрипели его зубы меж сжатых челюстей. И вдруг тяжеленный, не меньше трехсот килограмм весом стол сдвинулся с места.
-Удавлю… - прошипел Краснов. – Тебе не жить, тварь…
-Старший нет! – мертвым голосом остановила его Рыжая.
-Лада, он хотел тебя убить, его выродки поглумились над тобой. И ты хочешь, чтобы я оставил ЭТО в живых? – Игорь медленно передвигался в сторону угрюмого Зимина, который бегал глазами, пытаясь найти выход из безнадежного своего положения.
-Он хоть и скотина, но растит моего сына. Моего... Костя ненавидит меня, и жить со мной не станет. Оставь его, Игорь, пусть живет. Слышишь ты, чмо, подобие людское. Ты должен молиться на Костика, если бы не он, я бы тебя сама загрызла. Понял меня?
-Да, - угрюмо пролепетал Петюня. -
-Громче!!! - рявкнул Краснов с такой силой, что Зимину резко понадобилось новое сухое белье.
-Дддаа, слышшууу, - уже начал заикаться он.
-И еще, - Лада подошла к бывшему мужу вплотную, - если ты еще когда-нибудь приблизишься ко мне или Игорю, или мы увидим тебя хотя бы на соседней улице, то клянусь, ты только не обижайся, я лично закатаю тебя в асфальт. Понял?!
-Что же мне делать?
-Забирай сына и уезжай, далеко, как можно дальше. Чтобы духу твоего не было ни в городе, ни в стране!
Ее ладонь с длинными ногтями резко хлестнула его по лицу, срывая старые царапины. Зимин взвизгнул совсем по-бабски, и закрылся от нее руками. Лада брезгливо поморщилась. Чуть покачнувшись, держась за стол, Штурман направилась прочь. Больше ей тут делать было нечего. Игорь задержался на секунду.
-Передай привет Сивому! - прохрипел он.
Петюня даже рук от лица убрать не успел. Массивный кулак с хрустом врубился в них, ломая пальцы и нос. Скуля от боли, Зимин сполз на пол. Краснов развернулся и пошел догонять напарницу.
Она стояла во дворе, любовно поглаживая серебристое крыло «победы». На фоне мраморной статуи женщины с амфорой на плече, стоящей посреди каменного кольца – неработающего фонтана с листвой на дне вместо воды – его Рыжая смотрелась очень романтично.
-Красавица. Почти сроднились с ней. Ничто так не сплачивает, как совместно пережитые приключения…
-Заберем? – Игорь приобнял ее за плечи.
-Нет, Краснов. Слишком много с ней плохих воспоминаний теперь. А моя жажда мести еще не утолена.
-Мстить железяке? Лад, не очень логично.
-Ну уж этому уроду ее точно не оставлю. Не хочу даже железяку отдавать в его рабство. Отойди…
-Рыжик, ты что задумала? – встревожено спросил Краснов.
-Осуществляю свою детскую мечту. – с этими словами Штурман достала из накладного кармана тяжелый цилиндрик РГД-5, боевой ручной гранаты.
-Это откуда?! – Игорь отшатнулся машинально. – Лад, ты с ума сошла?
-Дааа…. – медленно протянула Рыжая. Глаза ее подернулись блестящей поволокой. Сейчас женщина была не в себе, ушедшая далеко в свои мысли. И Краснов не решился ей препятствовать. Тем более граната была вполне реальная.
Палец с остатками маникюра аккуратно зацепил кольцо. Лада шагнула к автомобилю. Берясь за ручку автомобиля, она отпустила тротиловую смерть болтаться, висящей, как брелок, и удерживаемой лишь усиками чеки. У Игоря перехватило дыхание. От тонких проволок сейчас зависела их жизнь. Время как будто замедлилось. Краснов заворожено следил за блестящим бочонком. Пропали окружающие звуки. В тишине оглушительно щелкнул замок двери «победы». Игорь вздрогнул – с таким же сухим щелчком гранаты взводятся в боевое положение, после которого до взрыва остается секунды четыре. Но обычно к этому моменту гранаты уже подлетают к окопу противника, или подкатываются по коридору к зачищаемому помещению. А эта все еще висела у Штурмана на пальце, тем самым определяя их местоположение как «нахождение в эпицентре взрыва».
Дверь наконец распахнулась. Лада повернула к Игорю лицо. Торжествующее, хищное выражение было на этом лице. Она нежно обжала гранату пальцами освободившейся руки. Руки, которая должна была таким любовным движением проверять температуру молочной смеси в бутылочке. Но, поди ж ты, судьба сейчас вложила ей в ладонь именно ЭрГэДэшку.
Рыжая посмотрела в небо, и вдруг резко развела руки в стороны. Кольцо осталось на пальце левой, граната в горсти правой. Теперь от последнего мига их отделял рычаг запала, прижатый крепкими пальцами. Тучи разошлись, и засыпающее осеннее солнце с интересом выглянуло из серой хляби. Внутри Игоря все опустилось. Штурман как будто прощалась с этим миром. А ну как просто отпустит рычаг и уронит смерть себе под ноги? Уж больно отрешенный вид был у женщины.
Но, слава всем богам, его Ладушка решила мстить только машине, а не всем окружающим, включая себя. Коротким движением кисти руки она зашвырнула РГД в салон, другой рукой захлопнула бронированную дверь. И с этого момента время ускорилось пятикратно. Напарники, схватив друг друга за рукава, прыгнули внутрь бетонного резервуара фонтана.
-Ты что творишь, Штурман? – успел проговорить Игорь, падая в листву. Гулко бумкнуло. Тяжелая броня удержала взрывную волну и осколки внутри автомобиля. Напарники осторожно подняли головы над каменным бордюром.
-Ерунда, видишь, какая качественная упаковка у машинки – улыбнулась Лада…
-А баки? – Игорь повернулся к ней.
-О них я не подумала… твою мать… Ложииись!!!!
А вот баки рванули знатно. Кроме крышки багажника огневую мощь объемного взрыва ничто не удерживало. И тут уж освободившаяся энергия повеселилась от души. Мраморную женщину снесло, как срезало, в постаменте остались торчать только белые ноги ниже колен. С деревьев аллеи стряхнуло всю оставшуюся листву, и дальше волна прошлась по оконным стеклам усадьбы, затолкав их в виде осколков внутрь дома. За углом отчаянно запиликали сигнализации автомобилей.
Напарники полежали еще минуту, на всякий случай, а потом вылезли из фонтана, отряхиваясь от листвы и мраморной крошки. На побеленном лице штурмана играла довольная улыбка.
Прибежал Одессит.
-Вы что, охренели совсем?! Что за дела? Вы так Петюню убрали, что ли?
-Нет, Саш, тут это… машина взорвалась… - пробормотал виновато Игорь. – Наверное, короткое замыкание…
-Замыкание у них… Как дети, ей богу! Дикая, ну какого… ты лыбишься?
-Я буду скучать по ней. – некстати заявила Рыжая, продолжая улыбаться.
-Краснов, ты это, опекай ее. – сказал Одессит, успокаиваясь. – Узнаю повадки хищницы. Не хотел бы я оказаться в числе ее врагов.
-Я тоже этого не хотела бы...- туманно произнесла Лада.
-В смысле? - нахмурился он.
-Быть своим врагом, - ответила она. – Поехали отсюда.
Уже в джипе Лада забралась на заднее сиденье, и легла, заняв его полностью. Даже не захотела пустить к себе Краснова. Он помялся, потом закрыл за ней дверь, и сел вперед.
-Может ее психотерапевту показать? – вполголоса спросил Саша, заводя мотор, и выезжая за ворота усадьбы. Игорь пожал плечами. – Слушай, а вы в натуре Зимина грохнули в машине?
-Нет, Сань, она его пощадила.
-Бабы, хрен их поймешь. – Одессит неодобрительно покачал головой. – Ладно, поехали, напьемся. Что-то у меня с вами нервы совсем расшалились.
И Саша вдавил педаль в пол, разгоняя тяжелый внедорожник.
Помочь сайту
Поздравления
