Перекресток Глава 14

Я хорошенько потянулся, так что суставы хрустнули.
Сам себе удивляюсь, но я не отрываю свою задницу от стула, усердно работая над отчетом. За последние пять часов я пересмотрел большую часть дел и вбил их в соответствующую папку. Черт, я не стремлюсь, что мне вручат грамоту или мою задницу расцелуют за хорошо проделанную работу. Но… да, я впереди, а мой противник, отчет, следует позади, отставая на добрые две мили. Я уже вижу финишную ленточку, что вздрагивает от ветра, а слева стоит мисс Пирс, в коротком черном платье, с обнаженной спиной и открытым декольте. Она держит венок победителя, чтобы вручить его мне по прибытию.
Это может показаться странно или глупо, но я чувствую, что только из-за нее, из-за мисс Пирс, готов врубить акселератор и прикончить оставшиеся полмили.
Я почти близко… еще немного… дьявол, надо прекращать видеть мисс Пирс повсюду. В своих мыслях. За своим столом. В женщинах, что работают в участке.
Я помешался на ней…
- Филип! – меня бьют по плечу, так что моя рука соскальзывает, а в графе остается лишняя завитушка. – Привет, Филип.
Поднимаю глаза на говнюка, который подпортил мне графу.
Ричард Гарц.
Ричард Гарц, он тоже детектив, только с одной разницей.
Он не пьет.
Не курит.
Женат.
Двое детей.
Хороший послужной список раскрываемости.
Высокий и полный, как бочка.
Его лицо блестит, как натертое серебро, а лысина, как мои яйца, если их тоже натереть до блеска.
Он законопослушный… он, черт, он правильный детектив с манерами.
Он ходит в церковь каждое воскресение и соблюдает пост.
Видимо, поэтому, у Гарца такой необъятный живет.
А я… ну, да. Я раздолбай.
- Дик. – Улыбаюсь я, отложив ручку. Приятно осознавать, что уменьшительно-ласкательное имя, означает приятный орган для женщин, и суть того, кем он, собственно, является. Откидываюсь на спинку крутящегося стула. – Что надо?
- Да, так. – Он пожимает плечами. Ухмылка не сходит с его толстых губ. Чисто выбритое лицо лоснится от недавнего отпуска и крема. Пижон, мать твою. – Уже поймал своего призрака?
- Что? – я хмурюсь. Какого…?
- Ну, того, что водит тебя за нос? Ты явно ему пригляделся, да? Милый и большой мальчик, оказывается имеет спрос у плохих мальчиков?
Ерзаю на кресле. Этот мудак начинает нервировать меня. Понятное дело, показуху включил для участка. Хочет выставить меня дураком… окей.
- А кто интересуется? – щурюсь я. – Большой брат или твоя жена?
Улыбка тут же падает. Несколько парней выпучивают глаза.
- Захлопни пасть, ублюдок.
Я осуждающе цокаю.
- Как же так, Дик? Ты у нас фигура из Апостолов, а ругаешься. Господь простит тебе этот грех?
- Пошел ты. – Дик испепеляет меня тяжелым взглядом.
- Скажи, Дики-малыш, а когда ты трахаешь свою жену, ты читаешь «Отче наш»? А после, наверное, бежишь в церковь и замаливаешь грешки? Да? – начинаю ржать над его покрасневшей, как прыщ на заднице, мордой.
- Когда-нибудь, ты нарвешься на неприятности. – Шипит Дик и спешно уходит.
Я смотрю на отчет и понимаю, что воодушевление или вдохновение испарилось.
Твою же мать, а мне оставалось всего тридцать дел… это же ни в какие ворота не лезет!
Еще раз тянусь и поднимаюсь с кресла.
Да, может, тяга к отчету улетучилась, зато поднялось настроение.
Иду к столику, за кофе. Смотрю через плечо на Дика и киваю ему подбородком. Тот кривляется, как девственница, увидевшая Папский член.
Пока я тут, Маркси у парней из лаборатории, на повторном исследовании трупов.
Скажем так, я балду пинаю, пока моя напарница работает.
Пока наливаю кофе, думаю о мисс Пирс.
Снова.
Кто бы сомневался, что я перестану думать о ней. Вот, пожалуйста, она мне уже видится в пределах вытянуто руки.
Моргаю…
- Мать моя женщина! – я чуть не облился, увидев перед собой Маркси. Вот к чему приводят глупые фантазии.
- Если это так, то лучше тебе сходить в церковь.
- И испортить все веселье Дики-малышу? – снова оглядываюсь на Палмэна. Он одними губами, посылает меня на хрен. – Что-нибудь новенькое?
- Ага. Но, для начала съездим кое-куда. Еще один труп.
- Дай-ка, угадаю… Северная Седьмая.
Маркси кивает.
Делаю глоток, совершенно забыв о том, что кофе горячий.
Язык пухнет от кипятка, и я вместе с ним. Чертыхаюсь, выплевывая кофе обратно в кружку и спешно иду к своему стулу, за пиджаком.
Парни ржут надо мной, а я им показываю средний палец.
Вот так мы и работаем.
- Слышала? Нашему убийце уже придумали название. Призрак. – Бурчу я, надевая пиджак.
- Ну, да. Ты же его назвал Призраком.
- Чего?
- Ты же сам кричал – он, мать твою, призрак! – передразнила Маркси. – Так в папке и значится – «Дело о Призраке».
Черт.
Садимся в машину. Маркси за рулем. Я достаю сигарету и опускаю окошко.
- Парни нашли кое-что. У Джини Свит и Пеппер Хатс, внутренние переломы. А легкие напоминают сжатый мячик.
Я закуриваю, выпуская дым в окно.
- В смысле? Они получили эти подарочки, пока им отпиливали головы?
- Хм… тут другая теория. Глупая, конечно. Эмиль говорит, что их пытались вроде, как… надуть.
- Надуть? Как резиновых кукол? Типо… хм, вдуть им воздух, чтобы запустить мотор?
- Эмиль говорит, что вероятность того, что их пытались оживить, шестьдесят процентов.
- Даже так? – хмыкаю я. – Забавно. Не знал, что в реальности существует измеритель Франкенштейна.
- А как по-другому объяснить деформацию легких и ребер? В тела этих проституток пытались вдохнуть жизнь.
- Ага, а обошлось головами. Черт, - я стряхиваю пепел в окно. – Да, это бред. Ну, а что труп на Северной Седьмой? Тот же почерк?
- Да. Мисс Пирс позвонила. Сказала, что ее соседка нашла труп.
Опять мисс Пирс.
Все вокруг нее вьется, как рой голодных мух, у мусорного бачка.
- А голова на месте?
- На месте.
Так… так… так…
На улице, нас поджидает бригада скорой помощи. Машина коронера и две полицейские.
Стандартный набор для места преступления.
Поднимаемся с Маркси на четвертый этаж.
Гребаный четвертый этаж… я скоро пропишусь в этом районе, в этом доме и в квартире номер шестнадцать.
В комнате два копа и два медика. Медики стараются успокоить старушенцию в бигудях и с багровым размытым пятном на халате. Она пытается раскачаться на стуле, но у нее ничего не получается. Рядом с ней мисс Пирс. Она гладит ее по плечу и что-то шепчет, пока медик набирает в шприц дозу успокоительного.
Прохаживаюсь по комнате. Ничего не изменилось, после моего последнего визита. Да, учитывая, что он был только вчера.
Когда медик закончил с уколом, второй, подхватил бабулю под руки.
- Идемте, миссис Чампин. Вам нужно поехать в больницу.
Она неожиданно затряслась, хватаясь руками за мисс Пирс.
- Не давай им меня забрать! – кричит миссис Чампин и трясет головой. Бигуди валяться на пол. – Не давай им меня забрать! Ты моя внучка, почему ты меня отдаешь этим дьяволам?!
- Похоже, бабулю переклинило. – Шепчет Маркси, поджав губы.
- Они не обидят вас, миссис Чампин. – Отвечает мисс Пирс, кое-как высвободив руки. – Я приеду к вам. Обещаю.
Для бабули, миссис Чампин сильная. Она несколько минут упиралась, не желая покидать квартиру. Хваталась за косяк и визжала.
Я бы вырубил старушенцию… если бы не уважал пенсионеров.
- Посмотрю, как там старушка. – Маркси кивнула. – И не затягивай, окей?
Я киваю.
Мисс Пирс рассеяно проводит пальцами по лицу, после пропускает пальцы сквозь волосы. Ее взгляд бегает по столу.
Я достаю сигареты, зажигалку и ложу на стол.
- Что случилось на этот раз? – скрещиваю руки. Мисс Пирс достает сигарету и подкуривает, качая головой.
- Я уже все рассказала полицейскому. – Она смотрит на меня. – Ладно, повторю. Я приготовила обед и зашла к миссис Чампин, чтобы ее покормить. А ее нет. Ну, я испугалась, мало ли, в нашем районе стариков не особо жалуют. Искала ее на улице. А она вдруг появляется… говорит, что нашла мертвого. Что, пошла на запах крови. Ну, я ее сразу к себе отвела и вызвала скорою и полицию.
- Это все?
- А что вам еще надо? Вы в чем-то подозреваете миссис Чампин? – она хмуриться.
- Нет. Но, фраза – что она пошла на запах крови, меня немного смущает.
- Меня тоже. Послушайте, - мисс Пирс делает затяжку и морщиться. Уж, извините, я курю крепкие. – Она старая женщина. Она не в себе. У нее часто бывают галлюцинации.
- Мг. – Я в упор смотрю на нее, и не перестаю восхищаться красотой мисс Пирс. Она прекрасна двадцать четыре часа в сутки. Мне кажется, если ее вымазать в грязи, она все равно будет красивой.
- Вы подозреваете меня?
- Что? – трясу головой, придавая лицу серьезный вид. – То есть…
- … ладно вам, детектив. Все же очевидно. Два трупа – две проститутки, которых я знала и чьи головы оказались в одной квартире, рядом с моей. Еще один труп, и снова здесь. Миссис Чампин, которая находит труп. Все ниточки ведут ко мне, да?
- У нас нет оснований подозревать вас.
Мисс Пирс вскидывает брови и тушит сигарету.
- Тогда, перестаньте смотреть на меня, как на преступницу. – Она сокрушенно выдыхает и уже тише добавляет:
- Твою мать. И вообще, - кажется, она разозлилась. – Если у вас есть, что-то на меня – предъявляйте. Нет, так идите в задницу.
Я открываю рот от столь неожиданной реплики.
Туше, мать твою.
- Хорошо, - говорю я. – Если что, мы свяжемся с вами. – Иду к двери.
Спускаюсь по лестницам и выхожу на улицу. Скорая и коронер отъезжают от дома, в сопровождении одной полицейской машины.
- Что с тобой? – я все еще под впечатлением от выражения мисс Пирс. Она только что послала меня в задницу. Черт. Я мог согласится с этим, если бы мы переспали… но, без этого и послать меня?
- Мисс Пирс послала меня в задницу. – Бормочу я, хлопая себя по карманам.
- О, - хихикает Маркси. – А она мне нравится.
- Не знал, что тебе нравятся брюнетки. – Дьявол. Я оставил сигареты у мисс Пирс.
- Мне не нравятся брюнетки. Но она мне нравится, потому что послала тебя в задницу.
Забавно. Все так и хотят послать меня куда подальше.
- Ты едешь?
- Я забыл сигареты. – Возвращаюсь в дом, спешно пересекая лестничные пролеты и ступеньки. Звонит сотовый.
Когда я добираюсь до второго, нажимаю прием.
- Да?
На том конце провода молчание и какая-то возня.
- Я слушаю?
Звонок сорвался.
Смотрю на дисплей. К моему удивлению, номер определился.
Поднимаюсь на четвертый этаж и набираю номер. Прохожу мимо тринадцатой квартиры… четырнадцатой…
И когда, в трубке раздаются гудки, я слышу, как за дверью трезвонит телефон.
Дверь в четырнадцатую комнату не заперта. Толкаю ее и вхожу. Телефон по-прежнему звонит.
Достаю из кармана платок и аккуратно подхватываю трубку, не отсоединяюсь, и говорю – алло.
Забавно… но, я слышу свой голос в старом, кнопочном аппарате.  
Какого черта?
Кто-то звонил с телефона миссис Чампин… но, зачем?
Иду к квартире номер шестнадцать. Стучу.
Через пару минут, дверь открывает мисс Пирс и молча протягивает мне пачку сигарет и зажигалку, которые я оставил у нее.
Пока я думаю об этом, она собирается закрыть дверь. Но я вовремя ставлю ногу между косяком и дверью.
- Мисс Пирс, - я убираю свое барахло в карманы. – Вы звонили мне?
- Нет. – Еще одна попытка захлопнуть дверь перед моим носом.
- Прямо сейчас. – Я протискиваюсь в узкую прореху, в комнату.
- Нет. – Мисс Пирс упрямо скрещивает руки на груди.
- Послушайте, - ерошу волосы и смотрю прямо ей в глаза. – Мой мобильный знают немногие. И вы в этом списке. Так что, потрудитесь объяснить, зачем вы звонили мне.
- Наверняка вам объяснили на том конце провода. – Бурчит она и идет к столу. Берет стакан и набирает воду из-под крана.
- Там молчали. – Я жду, когда она сделает несколько глотков воды. – Вы звонили мне из квартиры миссис Чампин.
Кажется, она подавилась.
- Что? – она отставляет стакан и утирается рукавом рубашки. Простой, холопный жест, в лице мисс Пирс выглядит… непростительно прекрасным. – То есть, я, якобы, - мисс Пирс делает кавычки. – Пошла в квартиру миссис Чампин и позвонила вам на мобильный и молчала. Где логика? Какой смысл мне идти в чужую квартиру, чтобы звонить вам и молчать, если я могла позвонить со своего телефона и сказать что-нибудь.
Действительно. В этом… ну, никакой логики.
- Меня не особо возбуждает молчание или пыхтение в трубку. – Она допивает воду. – Но, похоже вам, это пришлось по душе.
Я вскидываю брови.
С чего бы вдруг мне это должно нравится?
Если, конечно, это не пыхтит мисс Пирс… или не стонет… или не шепчет чуть хриплым голосом, что сейчас на ней надето.
Звонит мобильный.
Это Маркси. Она говорит, что миссис Чампин чокнулась, и чуть не прокусила медику руку. Она бредит и требует к себе мисс Пирс.
- Мисс Пирс. Вам придется проехать со мной. – Я радуюсь… ну, хотя бы потому, что проведу с ней наедине еще немного времени.
- Я арестована?
- Нет. Миссис Чампин желает вас увидеть. – Выхожу, дав ей время переодеться. Возвращаюсь в квартиру четырнадцать. Мне нужен этот телефон. Мало ли, на нем могли остаться отпечатки пальцев звонившего. Иду к столешнице и выдвигаю под одному ящики. Нахожу, старый и помятый пакет.
Аппарат летит в пакет, как мусор, от которого жутко воняет. Хах. Совсем забываю, что у таких телефонов, существует еще и провод. Но, меня это как-то не особо заботит.
Так, что… вырываю эту хреновину с корнями.
- Рассчитываете найти на телефоне отпечатки? – спрашивает мисс Пирс, когда мы садимся в машину.
- Да. – Я вставляю ключ в зажигание. Она накидывает ремень безопасности.
- Тогда, вы найдете там и мои отпечатки. И не потому, что я звонила вам именно сейчас. Я звонила два дня назад, когда у миссис Чампин прихватило сердце. Этим телефоном пользовались всего два человека – я и его хозяйка.
- Я учту. – Медленно трогаюсь с места, разворачиваю машину, выезжая на дорогу.
- А вы не думали, что звонивший мог быть в перчатках?
Конечно, я думал. Я же не дурак.
- Да.
Она хлопает себя по карманам и чертыхается. Я достаю пачку сигарет и зажигалку, протягивая ей. Мисс Пирс кивает и опустив окошко, закуривает.
- Богатый мистер N не появлялся?
- Нет. И вряд ли появится вообще.
- Почему?
Я чувствую ее пристальный взгляд на себе, но смотрю на дорогу.
- Потому что полиция зачастила в Ланчин.
- Благодарите того, кто устраивает беспорядки.
Боковым зрением, вижу, что она хмурится.
- Полицейский юмор, детектив?
- В смысле?
- Вы дважды пошутили. Первый, когда спросили – почему мистер N не заявляется. И благодарственные письма убийце.
А, черт. Неудачные шутки.
Мисс Пирс некоторое время молча курит.
- Третья жертва – мужчина или женщина?
- Женщина.
- Такая же белая?
- Да.
- Есть мысли, кто и почему он это делает? – мисс Пирс выпускает струйку дыма в окно.
- Он? Вы думаете, что убийца – это мужчина?
- Это не я так думаю, а вы. – Она пожимает плечами. – Хотя бы потому, что он должен быть достаточно сильным, чтобы осилить двух жертв, в первом случае со «Свит Бон».
- Кажется, у вас есть теория. – Соглашаюсь я, коротко бросив на нее взгляд.
- Не теория, а так… некоторые размышления. Вы думали, почему он это делает? Что им движет?
- Он маньяк. А маньяками движет…
- … только не говорите, что ему приказывают голоса в голове. – Она хмыкает. – Хотя, это нельзя исключать. Но, я думаю, что отговорка, вроде – в моей голове говорил сам дьявол, не беспочвенна. Это, скорее, не дьявол говорит с ним, а его собственный голос. Шизофрения – творит чудеса.
- Тогда, что же им движет? – жду с нетерпением ее предположений. Даже яйца разбухли от ожидания.
- Ладно. – Мисс Пирс густо затягивается сигаретой. – У каждого маньяка найдется причина, по которой он убивает. И даже голоса в его голове, могут служить причиной, как я уже говорила, не беспочвенной. Отклонение в сознании, раздвоение личности. Все это несет за собой определенный смысл, ведомый только тому, кто приложился к оружию. Но не каждый может ее осознать или принять. Думаю, в последствии, причины выходят на передний план и они оказываются совершенно абсурдными, вплоть – я сделал это, потому что, чувствовал себя одиноким. Одиночество – причиняет боль. – Она поджала губы. – Если взять конкретно этого убийцу, то думаю, что причины кроются в корнях детства. Все мужчины начинают убивать, потому что получили мало ласки в детстве и много боли в подростковом возрасте. Возможно, у него были проблемы с матерью, либо проблемы с девушкой, которую он любил. Ненависть порождает монстров.
Проезжаю мимо полуразваленных домов. Полуразваленных улиц. Полуразваленных людей.
Иногда, мне кажется, что Ланчин – это первый этаж в семидесятиэтажной высотке. Когда раздается взрыв, а за ним, медленно, но верно, начинают ломаться балки, несущие стены, бетонные потолки и прочее дерьмо, то вся эта конструкция, с зеркальными окнами, оседает, подминая под себя первый этаж.
Ланчин оказывается под обломками высотки, но каким-то чудом существует дальше.
- Три женщины, - продолжает мисс Пирс. Она швыряет окурок в окно. – Две из них проститутки. Возможно, эти жертвы случайны. А возможно, они имеют для него смысл. Допустим, что убийца не переносит проституток, потому что… ну, не знаю, может, потому что его мать была проституткой и убийца прошел через насилие. Такое часто случается. Клиенты, которых обслуживала его мать, могли переметнуться на маленького, беззащитного мальчика. Возможно, из-за этого, у него ненависть к женщинам в целом, потому что мать не защитила его. Я могу и ошибаться. – Она смотрит на меня, явно ожидая, что я открою рот и скажу что-нибудь. Я молчу и слушаю ее невероятные дедуктивные мысли. Я поражен. Я в сотый раз очарован ее извилинами. – С другой стороны, его могла оскорбить возлюбленная, которая унизила его достоинство. Вы же так любите, когда мы хвалим его. – Она все еще смотрит на меня, а я молчу, как придурок. – Вы либо спите с открытыми глазами, либо делаете вид, что вам интересно.
- Я слушаю, мисс Пирс. – Я киваю, коротко посмотрев на нее. – Мне понятен ход ваших мыслей. Значит, убийца – ненавистник женщин. В частности легкомысленных. И причина по которой он убивает их – это обида на свою мать.
- Это предположение. – Замечает она и тянется к сигаретам. – Если это так, то в каждой женщине, он видит лицо своей матери, пытаясь искоренить ее из мира, равно, как и искоренить ее из своего сознания. – Говорит мисс Пирс, сквозь дым. – Если третья женщина, была тоже рыжей, то могу сказать – его мать рыжая и полная.
- Тогда, я спокоен. – Выдыхаю я, осознав, что убийца не тронет мисс Пирс, потому что она стройная брюнетка.
- Спокойны? – она долго смотрит на меня. Ее глаза щурятся, а после мисс Пирс улыбается. – Понятно. Вы о том, что я не похожа на тех, которых он убил?
Я киваю.
- А если он убивает не из-за матери, а из-за девушки, которая унизила его? – посмотрим, что она скажет на это. Ерзаю на сидении. Хочется курить.
- Тогда, я не понимаю, зачем он их выбеливает. – Мисс Пирс закуривает еще одну сигарету и протягивает мне. Вместо того, чтобы взять сигарету руками, я подхватываю рулончик губами, едва коснувшись ее пальцев. Она снова улыбается, повернувшись ко мне вполоборота. – Порой, женщины не понимают, в кого превращают мужчин. Они думают, что оскорбив их, всего лишь, избавляются от надоедливой занозы в заднице. Но некоторые из них, у которых с головой не в порядке, примеряют на себя маску Джека-Потрошителя.
- Согласен. Наш парень, второй Джек-Потрошитель.
- С разницей, что он не пользуется оружием. У него, - мисс Пирс поджимает губы. – У него очень странный способ убийства.
Очень-мать-твою-странный. Что же он делает с ними, что женщины превращаются в альбиносов? Может, он недолюбливает рыжих проституток… или наоборот, он страдает альбинизмом, и поэтому вымещает своею ненависть на других. Но женщины… возможно, он был влюблен в женщину, которая осмеяла его изъян? Черт, тут вариантов куча, но как найти правильный?
- Так у вас нет предположений.
- У меня их куча. – Она закусывает губу. – Он может быть альбиносом, и поэтому убивает женщин, потому что одна из них, оскорбила его, скажем так, пробел. Вы, конечно, можете пройтись по базе, но вряд ли найдете подобных.   
Черт возьми. Мисс Пирс читает мои мысли. Мне даже, как-то не по себе, от ее проницательности.
- Вы говорили, что ваш прадед был альбиносом. Как он с этим справлялся?
- Почему люди, у которых недостаточно меланина в организме, должны с этим справляться? – спрашивает она, склонив голову набок. – Вы так говорите, будто это смертельно-заразное заболевание, а не генный умысел.
Я пожимаю плечами, чувствуя себя полным придурком.
- Моему прадеду было нелегко. Это верно. У него был единственный друг. Единственный, который не смотрел на него, как на чудо природы, а как на человека. А прабабушка, его жена, с ней было немного сложнее. Изначально, она не воспринимала всерьез ухаживания прадеда и смеялась над ним.
- И как он добился ее?
Мисс Пирс почесала нос.
- Он стал для нее большим, чем просто носителем тестостерона или брутальным мачо, в чьих помыслах, лишь завалить девушку в постель, а после помахать ручкой. Он стал для нее другом. Ну, а дальше все закрутилось.
- Я так понимаю, это на генном уровне. – Я приостановился на светофоре и посмотрел на мисс Пирс.
- Да. Знаете, что самое забавное в генетике? Это когда в семье рождается афроамериканец. Представляете реакцию мужа на такое чудо?
Я засмеялся.
- Ага. Муж, конечно, думает, что жена изменила ему с чернокожим.
- Да. – Кивает она. – А на деле оказывается, что, когда-то очень давно, чей-то предок имел связь с афроамериканцем.
- У меня та же история. – Светофор переключается на зеленый и я давлю на газ, попутно выбрасывая окурок в окно. – Моя пра-пра-прапрабабушка была афроамериканкой.
- Ого, - мисс Пирс ерзает на сидении. – Неужели? А у вас что-то есть из расы афроамериканцев.
- Неужели? И что же?
Она долго рассматривает мой профиль, пока машина катит мимо Блейвиля.
- Любовь к свободе и независимости.
- Любовь к свободе и независимости? – переспрашиваю я. – Кажется, такая любовь у каждого человека в мире.
- Но не такая яркая, как у вас. И все же, - она опустила глаза на свои руки. – Я склоняюсь к тому, что дело вовсе не в альбинизме, а в его матери. Насилие, порождает насилие.
- То, что большинство маньяков, проходило через насилие в детстве – это факт. Возможно, вы правы.
Наконец, моя машина пересекает границу с Мичхен. Анфилады высотных зданий выстраиваются в ряд. Квартал умников, принимает своих гостей, ярким солнцем и теплым ветром. Воздух свежий, с примесью гениальной пилюли. Люди, что живут в Мичхен, ни на минуту не откладывают газеты и не расстаются с ежедневниками. Постоянно, что-то записывают и делятся со своими собеседниками. Район кишит академиками, чья ученая степень зашкаливает за двести IQ.
Торможу у пятиэтажного строения из белого камня и квадратными окнами. Полукруглая лестница с колоннами, и крутящимися дверями.
«Голубая форма» шастает туда-сюда. Пижоны, с зализанными гелем, волосами, ультраровным загаром и золотыми роликсами, стоят у входа в участок, в дорогих костюмах, трещат по телефонам, перекладывая из рук в руки разноцветные папки.
Адвокаты дьявола. Воплощение, якобы закона, караулят своих клиентов, и между тем, обсуждают – как бы сорвать с потенциальной жертвы побольше денег.
Ненавижу этот район. Ненавижу, потому что это район лгунов и сборщиков налогов.
Ты лжешь закону, а закон лжет тебе.
Вот оно, истинное лицо Мичхен.

© Copyright: Юлия Пуляк, 2014

Регистрационный номер №0245497

от 14 октября 2014

[Скрыть] Регистрационный номер 0245497 выдан для произведения: Я хорошенько потянулся, так что суставы хрустнули.
Сам себе удивляюсь, но я не отрываю свою задницу от стула, усердно работая над отчетом. За последние пять часов я пересмотрел большую часть дел и вбил их в соответствующую папку. Черт, я не стремлюсь, что мне вручат грамоту или мою задницу расцелуют за хорошо проделанную работу. Но… да, я впереди, а мой противник, отчет, следует позади, отставая на добрые две мили. Я уже вижу финишную ленточку, что вздрагивает от ветра, а слева стоит мисс Пирс, в коротком черном платье, с обнаженной спиной и открытым декольте. Она держит венок победителя, чтобы вручить его мне по прибытию.
Это может показаться странно или глупо, но я чувствую, что только из-за нее, из-за мисс Пирс, готов врубить акселератор и прикончить оставшиеся полмили.
Я почти близко… еще немного… дьявол, надо прекращать видеть мисс Пирс повсюду. В своих мыслях. За своим столом. В женщинах, что работают в участке.
Я помешался на ней…
- Филип! – меня бьют по плечу, так что моя рука соскальзывает, а в графе остается лишняя завитушка. – Привет, Филип.
Поднимаю глаза на говнюка, который подпортил мне графу.
Ричард Гарц.
Ричард Гарц, он тоже детектив, только с одной разницей.
Он не пьет.
Не курит.
Женат.
Двое детей.
Хороший послужной список раскрываемости.
Высокий и полный, как бочка.
Его лицо блестит, как натертое серебро, а лысина, как мои яйца, если их тоже натереть до блеска.
Он законопослушный… он, черт, он правильный детектив с манерами.
Он ходит в церковь каждое воскресение и соблюдает пост.
Видимо, поэтому, у Гарца такой необъятный живет.
А я… ну, да. Я раздолбай.
- Дик. – Улыбаюсь я, отложив ручку. Приятно осознавать, что уменьшительно-ласкательное имя, означает приятный орган для женщин, и суть того, кем он, собственно, является. Откидываюсь на спинку крутящегося стула. – Что надо?
- Да, так. – Он пожимает плечами. Ухмылка не сходит с его толстых губ. Чисто выбритое лицо лоснится от недавнего отпуска и крема. Пижон, мать твою. – Уже поймал своего призрака?
- Что? – я хмурюсь. Какого…?
- Ну, того, что водит тебя за нос? Ты явно ему пригляделся, да? Милый и большой мальчик, оказывается имеет спрос у плохих мальчиков?
Ерзаю на кресле. Этот мудак начинает нервировать меня. Понятное дело, показуху включил для участка. Хочет выставить меня дураком… окей.
- А кто интересуется? – щурюсь я. – Большой брат или твоя жена?
Улыбка тут же падает. Несколько парней выпучивают глаза.
- Захлопни пасть, ублюдок.
Я осуждающе цокаю.
- Как же так, Дик? Ты у нас фигура из Апостолов, а ругаешься. Господь простит тебе этот грех?
- Пошел ты. – Дик испепеляет меня тяжелым взглядом.
- Скажи, Дики-малыш, а когда ты трахаешь свою жену, ты читаешь «Отче наш»? А после, наверное, бежишь в церковь и замаливаешь грешки? Да? – начинаю ржать над его покрасневшей, как прыщ на заднице, мордой.
- Когда-нибудь, ты нарвешься на неприятности. – Шипит Дик и спешно уходит.
Я смотрю на отчет и понимаю, что воодушевление или вдохновение испарилось.
Твою же мать, а мне оставалось всего тридцать дел… это же ни в какие ворота не лезет!
Еще раз тянусь и поднимаюсь с кресла.
Да, может, тяга к отчету улетучилась, зато поднялось настроение.
Иду к столику, за кофе. Смотрю через плечо на Дика и киваю ему подбородком. Тот кривляется, как девственница, увидевшая Папский член.
Пока я тут, Маркси у парней из лаборатории, на повторном исследовании трупов.
Скажем так, я балду пинаю, пока моя напарница работает.
Пока наливаю кофе, думаю о мисс Пирс.
Снова.
Кто бы сомневался, что я перестану думать о ней. Вот, пожалуйста, она мне уже видится в пределах вытянуто руки.
Моргаю…
- Мать моя женщина! – я чуть не облился, увидев перед собой Маркси. Вот к чему приводят глупые фантазии.
- Если это так, то лучше тебе сходить в церковь.
- И испортить все веселье Дики-малышу? – снова оглядываюсь на Палмэна. Он одними губами, посылает меня на хрен. – Что-нибудь новенькое?
- Ага. Но, для начала съездим кое-куда. Еще один труп.
- Дай-ка, угадаю… Северная Седьмая.
Маркси кивает.
Делаю глоток, совершенно забыв о том, что кофе горячий.
Язык пухнет от кипятка, и я вместе с ним. Чертыхаюсь, выплевывая кофе обратно в кружку и спешно иду к своему стулу, за пиджаком.
Парни ржут надо мной, а я им показываю средний палец.
Вот так мы и работаем.
- Слышала? Нашему убийце уже придумали название. Призрак. – Бурчу я, надевая пиджак.
- Ну, да. Ты же его назвал Призраком.
- Чего?
- Ты же сам кричал – он, мать твою, призрак! – передразнила Маркси. – Так в папке и значится – «Дело о Призраке».
Черт.
Садимся в машину. Маркси за рулем. Я достаю сигарету и опускаю окошко.
- Парни нашли кое-что. У Джини Свит и Пеппер Хатс, внутренние переломы. А легкие напоминают сжатый мячик.
Я закуриваю, выпуская дым в окно.
- В смысле? Они получили эти подарочки, пока им отпиливали головы?
- Хм… тут другая теория. Глупая, конечно. Эмиль говорит, что их пытались вроде, как… надуть.
- Надуть? Как резиновых кукол? Типо… хм, вдуть им воздух, чтобы запустить мотор?
- Эмиль говорит, что вероятность того, что их пытались оживить, шестьдесят процентов.
- Даже так? – хмыкаю я. – Забавно. Не знал, что в реальности существует измеритель Франкенштейна.
- А как по-другому объяснить деформацию легких и ребер? В тела этих проституток пытались вдохнуть жизнь.
- Ага, а обошлось головами. Черт, - я стряхиваю пепел в окно. – Да, это бред. Ну, а что труп на Северной Седьмой? Тот же почерк?
- Да. Мисс Пирс позвонила. Сказала, что ее соседка нашла труп.
Опять мисс Пирс.
Все вокруг нее вьется, как рой голодных мух, у мусорного бачка.
- А голова на месте?
- На месте.
Так… так… так…
На улице, нас поджидает бригада скорой помощи. Машина коронера и две полицейские.
Стандартный набор для места преступления.
Поднимаемся с Маркси на четвертый этаж.
Гребаный четвертый этаж… я скоро пропишусь в этом районе, в этом доме и в квартире номер шестнадцать.
В комнате два копа и два медика. Медики стараются успокоить старушенцию в бигудях и с багровым размытым пятном на халате. Она пытается раскачаться на стуле, но у нее ничего не получается. Рядом с ней мисс Пирс. Она гладит ее по плечу и что-то шепчет, пока медик набирает в шприц дозу успокоительного.
Прохаживаюсь по комнате. Ничего не изменилось, после моего последнего визита. Да, учитывая, что он был только вчера.
Когда медик закончил с уколом, второй, подхватил бабулю под руки.
- Идемте, миссис Чампин. Вам нужно поехать в больницу.
Она неожиданно затряслась, хватаясь руками за мисс Пирс.
- Не давай им меня забрать! – кричит миссис Чампин и трясет головой. Бигуди валяться на пол. – Не давай им меня забрать! Ты моя внучка, почему ты меня отдаешь этим дьяволам?!
- Похоже, бабулю переклинило. – Шепчет Маркси, поджав губы.
- Они не обидят вас, миссис Чампин. – Отвечает мисс Пирс, кое-как высвободив руки. – Я приеду к вам. Обещаю.
Для бабули, миссис Чампин сильная. Она несколько минут упиралась, не желая покидать квартиру. Хваталась за косяк и визжала.
Я бы вырубил старушенцию… если бы не уважал пенсионеров.
- Посмотрю, как там старушка. – Маркси кивнула. – И не затягивай, окей?
Я киваю.
Мисс Пирс рассеяно проводит пальцами по лицу, после пропускает пальцы сквозь волосы. Ее взгляд бегает по столу.
Я достаю сигареты, зажигалку и ложу на стол.
- Что случилось на этот раз? – скрещиваю руки. Мисс Пирс достает сигарету и подкуривает, качая головой.
- Я уже все рассказала полицейскому. – Она смотрит на меня. – Ладно, повторю. Я приготовила обед и зашла к миссис Чампин, чтобы ее покормить. А ее нет. Ну, я испугалась, мало ли, в нашем районе стариков не особо жалуют. Искала ее на улице. А она вдруг появляется… говорит, что нашла мертвого. Что, пошла на запах крови. Ну, я ее сразу к себе отвела и вызвала скорою и полицию.
- Это все?
- А что вам еще надо? Вы в чем-то подозреваете миссис Чампин? – она хмуриться.
- Нет. Но, фраза – что она пошла на запах крови, меня немного смущает.
- Меня тоже. Послушайте, - мисс Пирс делает затяжку и морщиться. Уж, извините, я курю крепкие. – Она старая женщина. Она не в себе. У нее часто бывают галлюцинации.
- Мг. – Я в упор смотрю на нее, и не перестаю восхищаться красотой мисс Пирс. Она прекрасна двадцать четыре часа в сутки. Мне кажется, если ее вымазать в грязи, она все равно будет красивой.
- Вы подозреваете меня?
- Что? – трясу головой, придавая лицу серьезный вид. – То есть…
- … ладно вам, детектив. Все же очевидно. Два трупа – две проститутки, которых я знала и чьи головы оказались в одной квартире, рядом с моей. Еще один труп, и снова здесь. Миссис Чампин, которая находит труп. Все ниточки ведут ко мне, да?
- У нас нет оснований подозревать вас.
Мисс Пирс вскидывает брови и тушит сигарету.
- Тогда, перестаньте смотреть на меня, как на преступницу. – Она сокрушенно выдыхает и уже тише добавляет:
- Твою мать. И вообще, - кажется, она разозлилась. – Если у вас есть, что-то на меня – предъявляйте. Нет, так идите в задницу.
Я открываю рот от столь неожиданной реплики.
Туше, мать твою.
- Хорошо, - говорю я. – Если что, мы свяжемся с вами. – Иду к двери.
Спускаюсь по лестницам и выхожу на улицу. Скорая и коронер отъезжают от дома, в сопровождении одной полицейской машины.
- Что с тобой? – я все еще под впечатлением от выражения мисс Пирс. Она только что послала меня в задницу. Черт. Я мог согласится с этим, если бы мы переспали… но, без этого и послать меня?
- Мисс Пирс послала меня в задницу. – Бормочу я, хлопая себя по карманам.
- О, - хихикает Маркси. – А она мне нравится.
- Не знал, что тебе нравятся брюнетки. – Дьявол. Я оставил сигареты у мисс Пирс.
- Мне не нравятся брюнетки. Но она мне нравится, потому что послала тебя в задницу.
Забавно. Все так и хотят послать меня куда подальше.
- Ты едешь?
- Я забыл сигареты. – Возвращаюсь в дом, спешно пересекая лестничные пролеты и ступеньки. Звонит сотовый.
Когда я добираюсь до второго, нажимаю прием.
- Да?
На том конце провода молчание и какая-то возня.
- Я слушаю?
Звонок сорвался.
Смотрю на дисплей. К моему удивлению, номер определился.
Поднимаюсь на четвертый этаж и набираю номер. Прохожу мимо тринадцатой квартиры… четырнадцатой…
И когда, в трубке раздаются гудки, я слышу, как за дверью трезвонит телефон.
Дверь в четырнадцатую комнату не заперта. Толкаю ее и вхожу. Телефон по-прежнему звонит.
Достаю из кармана платок и аккуратно подхватываю трубку, не отсоединяюсь, и говорю – алло.
Забавно… но, я слышу свой голос в старом, кнопочном аппарате.  
Какого черта?
Кто-то звонил с телефона миссис Чампин… но, зачем?
Иду к квартире номер шестнадцать. Стучу.
Через пару минут, дверь открывает мисс Пирс и молча протягивает мне пачку сигарет и зажигалку, которые я оставил у нее.
Пока я думаю об этом, она собирается закрыть дверь. Но я вовремя ставлю ногу между косяком и дверью.
- Мисс Пирс, - я убираю свое барахло в карманы. – Вы звонили мне?
- Нет. – Еще одна попытка захлопнуть дверь перед моим носом.
- Прямо сейчас. – Я протискиваюсь в узкую прореху, в комнату.
- Нет. – Мисс Пирс упрямо скрещивает руки на груди.
- Послушайте, - ерошу волосы и смотрю прямо ей в глаза. – Мой мобильный знают немногие. И вы в этом списке. Так что, потрудитесь объяснить, зачем вы звонили мне.
- Наверняка вам объяснили на том конце провода. – Бурчит она и идет к столу. Берет стакан и набирает воду из-под крана.
- Там молчали. – Я жду, когда она сделает несколько глотков воды. – Вы звонили мне из квартиры миссис Чампин.
Кажется, она подавилась.
- Что? – она отставляет стакан и утирается рукавом рубашки. Простой, холопный жест, в лице мисс Пирс выглядит… непростительно прекрасным. – То есть, я, якобы, - мисс Пирс делает кавычки. – Пошла в квартиру миссис Чампин и позвонила вам на мобильный и молчала. Где логика? Какой смысл мне идти в чужую квартиру, чтобы звонить вам и молчать, если я могла позвонить со своего телефона и сказать что-нибудь.
Действительно. В этом… ну, никакой логики.
- Меня не особо возбуждает молчание или пыхтение в трубку. – Она допивает воду. – Но, похоже вам, это пришлось по душе.
Я вскидываю брови.
С чего бы вдруг мне это должно нравится?
Если, конечно, это не пыхтит мисс Пирс… или не стонет… или не шепчет чуть хриплым голосом, что сейчас на ней надето.
Звонит мобильный.
Это Маркси. Она говорит, что миссис Чампин чокнулась, и чуть не прокусила медику руку. Она бредит и требует к себе мисс Пирс.
- Мисс Пирс. Вам придется проехать со мной. – Я радуюсь… ну, хотя бы потому, что проведу с ней наедине еще немного времени.
- Я арестована?
- Нет. Миссис Чампин желает вас увидеть. – Выхожу, дав ей время переодеться. Возвращаюсь в квартиру четырнадцать. Мне нужен этот телефон. Мало ли, на нем могли остаться отпечатки пальцев звонившего. Иду к столешнице и выдвигаю под одному ящики. Нахожу, старый и помятый пакет.
Аппарат летит в пакет, как мусор, от которого жутко воняет. Хах. Совсем забываю, что у таких телефонов, существует еще и провод. Но, меня это как-то не особо заботит.
Так, что… вырываю эту хреновину с корнями.
- Рассчитываете найти на телефоне отпечатки? – спрашивает мисс Пирс, когда мы садимся в машину.
- Да. – Я вставляю ключ в зажигание. Она накидывает ремень безопасности.
- Тогда, вы найдете там и мои отпечатки. И не потому, что я звонила вам именно сейчас. Я звонила два дня назад, когда у миссис Чампин прихватило сердце. Этим телефоном пользовались всего два человека – я и его хозяйка.
- Я учту. – Медленно трогаюсь с места, разворачиваю машину, выезжая на дорогу.
- А вы не думали, что звонивший мог быть в перчатках?
Конечно, я думал. Я же не дурак.
- Да.
Она хлопает себя по карманам и чертыхается. Я достаю пачку сигарет и зажигалку, протягивая ей. Мисс Пирс кивает и опустив окошко, закуривает.
- Богатый мистер N не появлялся?
- Нет. И вряд ли появится вообще.
- Почему?
Я чувствую ее пристальный взгляд на себе, но смотрю на дорогу.
- Потому что полиция зачастила в Ланчин.
- Благодарите того, кто устраивает беспорядки.
Боковым зрением, вижу, что она хмурится.
- Полицейский юмор, детектив?
- В смысле?
- Вы дважды пошутили. Первый, когда спросили – почему мистер N не заявляется. И благодарственные письма убийце.
А, черт. Неудачные шутки.
Мисс Пирс некоторое время молча курит.
- Третья жертва – мужчина или женщина?
- Женщина.
- Такая же белая?
- Да.
- Есть мысли, кто и почему он это делает? – мисс Пирс выпускает струйку дыма в окно.
- Он? Вы думаете, что убийца – это мужчина?
- Это не я так думаю, а вы. – Она пожимает плечами. – Хотя бы потому, что он должен быть достаточно сильным, чтобы осилить двух жертв, в первом случае со «Свит Бон».
- Кажется, у вас есть теория. – Соглашаюсь я, коротко бросив на нее взгляд.
- Не теория, а так… некоторые размышления. Вы думали, почему он это делает? Что им движет?
- Он маньяк. А маньяками движет…
- … только не говорите, что ему приказывают голоса в голове. – Она хмыкает. – Хотя, это нельзя исключать. Но, я думаю, что отговорка, вроде – в моей голове говорил сам дьявол, не беспочвенна. Это, скорее, не дьявол говорит с ним, а его собственный голос. Шизофрения – творит чудеса.
- Тогда, что же им движет? – жду с нетерпением ее предположений. Даже яйца разбухли от ожидания.
- Ладно. – Мисс Пирс густо затягивается сигаретой. – У каждого маньяка найдется причина, по которой он убивает. И даже голоса в его голове, могут служить причиной, как я уже говорила, не беспочвенной. Отклонение в сознании, раздвоение личности. Все это несет за собой определенный смысл, ведомый только тому, кто приложился к оружию. Но не каждый может ее осознать или принять. Думаю, в последствии, причины выходят на передний план и они оказываются совершенно абсурдными, вплоть – я сделал это, потому что, чувствовал себя одиноким. Одиночество – причиняет боль. – Она поджала губы. – Если взять конкретно этого убийцу, то думаю, что причины кроются в корнях детства. Все мужчины начинают убивать, потому что получили мало ласки в детстве и много боли в подростковом возрасте. Возможно, у него были проблемы с матерью, либо проблемы с девушкой, которую он любил. Ненависть порождает монстров.
Проезжаю мимо полуразваленных домов. Полуразваленных улиц. Полуразваленных людей.
Иногда, мне кажется, что Ланчин – это первый этаж в семидесятиэтажной высотке. Когда раздается взрыв, а за ним, медленно, но верно, начинают ломаться балки, несущие стены, бетонные потолки и прочее дерьмо, то вся эта конструкция, с зеркальными окнами, оседает, подминая под себя первый этаж.
Ланчин оказывается под обломками высотки, но каким-то чудом существует дальше.
- Три женщины, - продолжает мисс Пирс. Она швыряет окурок в окно. – Две из них проститутки. Возможно, эти жертвы случайны. А возможно, они имеют для него смысл. Допустим, что убийца не переносит проституток, потому что… ну, не знаю, может, потому что его мать была проституткой и убийца прошел через насилие. Такое часто случается. Клиенты, которых обслуживала его мать, могли переметнуться на маленького, беззащитного мальчика. Возможно, из-за этого, у него ненависть к женщинам в целом, потому что мать не защитила его. Я могу и ошибаться. – Она смотрит на меня, явно ожидая, что я открою рот и скажу что-нибудь. Я молчу и слушаю ее невероятные дедуктивные мысли. Я поражен. Я в сотый раз очарован ее извилинами. – С другой стороны, его могла оскорбить возлюбленная, которая унизила его достоинство. Вы же так любите, когда мы хвалим его. – Она все еще смотрит на меня, а я молчу, как придурок. – Вы либо спите с открытыми глазами, либо делаете вид, что вам интересно.
- Я слушаю, мисс Пирс. – Я киваю, коротко посмотрев на нее. – Мне понятен ход ваших мыслей. Значит, убийца – ненавистник женщин. В частности легкомысленных. И причина по которой он убивает их – это обида на свою мать.
- Это предположение. – Замечает она и тянется к сигаретам. – Если это так, то в каждой женщине, он видит лицо своей матери, пытаясь искоренить ее из мира, равно, как и искоренить ее из своего сознания. – Говорит мисс Пирс, сквозь дым. – Если третья женщина, была тоже рыжей, то могу сказать – его мать рыжая и полная.
- Тогда, я спокоен. – Выдыхаю я, осознав, что убийца не тронет мисс Пирс, потому что она стройная брюнетка.
- Спокойны? – она долго смотрит на меня. Ее глаза щурятся, а после мисс Пирс улыбается. – Понятно. Вы о том, что я не похожа на тех, которых он убил?
Я киваю.
- А если он убивает не из-за матери, а из-за девушки, которая унизила его? – посмотрим, что она скажет на это. Ерзаю на сидении. Хочется курить.
- Тогда, я не понимаю, зачем он их выбеливает. – Мисс Пирс закуривает еще одну сигарету и протягивает мне. Вместо того, чтобы взять сигарету руками, я подхватываю рулончик губами, едва коснувшись ее пальцев. Она снова улыбается, повернувшись ко мне вполоборота. – Порой, женщины не понимают, в кого превращают мужчин. Они думают, что оскорбив их, всего лишь, избавляются от надоедливой занозы в заднице. Но некоторые из них, у которых с головой не в порядке, примеряют на себя маску Джека-Потрошителя.
- Согласен. Наш парень, второй Джек-Потрошитель.
- С разницей, что он не пользуется оружием. У него, - мисс Пирс поджимает губы. – У него очень странный способ убийства.
Очень-мать-твою-странный. Что же он делает с ними, что женщины превращаются в альбиносов? Может, он недолюбливает рыжих проституток… или наоборот, он страдает альбинизмом, и поэтому вымещает своею ненависть на других. Но женщины… возможно, он был влюблен в женщину, которая осмеяла его изъян? Черт, тут вариантов куча, но как найти правильный?
- Так у вас нет предположений.
- У меня их куча. – Она закусывает губу. – Он может быть альбиносом, и поэтому убивает женщин, потому что одна из них, оскорбила его, скажем так, пробел. Вы, конечно, можете пройтись по базе, но вряд ли найдете подобных.   
Черт возьми. Мисс Пирс читает мои мысли. Мне даже, как-то не по себе, от ее проницательности.
- Вы говорили, что ваш прадед был альбиносом. Как он с этим справлялся?
- Почему люди, у которых недостаточно меланина в организме, должны с этим справляться? – спрашивает она, склонив голову набок. – Вы так говорите, будто это смертельно-заразное заболевание, а не генный умысел.
Я пожимаю плечами, чувствуя себя полным придурком.
- Моему прадеду было нелегко. Это верно. У него был единственный друг. Единственный, который не смотрел на него, как на чудо природы, а как на человека. А прабабушка, его жена, с ней было немного сложнее. Изначально, она не воспринимала всерьез ухаживания прадеда и смеялась над ним.
- И как он добился ее?
Мисс Пирс почесала нос.
- Он стал для нее большим, чем просто носителем тестостерона или брутальным мачо, в чьих помыслах, лишь завалить девушку в постель, а после помахать ручкой. Он стал для нее другом. Ну, а дальше все закрутилось.
- Я так понимаю, это на генном уровне. – Я приостановился на светофоре и посмотрел на мисс Пирс.
- Да. Знаете, что самое забавное в генетике? Это когда в семье рождается афроамериканец. Представляете реакцию мужа на такое чудо?
Я засмеялся.
- Ага. Муж, конечно, думает, что жена изменила ему с чернокожим.
- Да. – Кивает она. – А на деле оказывается, что, когда-то очень давно, чей-то предок имел связь с афроамериканцем.
- У меня та же история. – Светофор переключается на зеленый и я давлю на газ, попутно выбрасывая окурок в окно. – Моя пра-пра-прапрабабушка была афроамериканкой.
- Ого, - мисс Пирс ерзает на сидении. – Неужели? А у вас что-то есть из расы афроамериканцев.
- Неужели? И что же?
Она долго рассматривает мой профиль, пока машина катит мимо Блейвиля.
- Любовь к свободе и независимости.
- Любовь к свободе и независимости? – переспрашиваю я. – Кажется, такая любовь у каждого человека в мире.
- Но не такая яркая, как у вас. И все же, - она опустила глаза на свои руки. – Я склоняюсь к тому, что дело вовсе не в альбинизме, а в его матери. Насилие, порождает насилие.
- То, что большинство маньяков, проходило через насилие в детстве – это факт. Возможно, вы правы.
Наконец, моя машина пересекает границу с Мичхен. Анфилады высотных зданий выстраиваются в ряд. Квартал умников, принимает своих гостей, ярким солнцем и теплым ветром. Воздух свежий, с примесью гениальной пилюли. Люди, что живут в Мичхен, ни на минуту не откладывают газеты и не расстаются с ежедневниками. Постоянно, что-то записывают и делятся со своими собеседниками. Район кишит академиками, чья ученая степень зашкаливает за двести IQ.
Торможу у пятиэтажного строения из белого камня и квадратными окнами. Полукруглая лестница с колоннами, и крутящимися дверями.
«Голубая форма» шастает туда-сюда. Пижоны, с зализанными гелем, волосами, ультраровным загаром и золотыми роликсами, стоят у входа в участок, в дорогих костюмах, трещат по телефонам, перекладывая из рук в руки разноцветные папки.
Адвокаты дьявола. Воплощение, якобы закона, караулят своих клиентов, и между тем, обсуждают – как бы сорвать с потенциальной жертвы побольше денег.
Ненавижу этот район. Ненавижу, потому что это район лгунов и сборщиков налогов.
Ты лжешь закону, а закон лжет тебе.
Вот оно, истинное лицо Мичхен.

 

Перекресток Глава 13

Перекресток Глава 15