В эти весенние дни начала нового столетия душа моя
открыта и внемлет неповторимому голосу её поэзии. Мне кажется,
нет русского человека, не знающего этого имени. Белла Ахатовна
интуитивно нашла свою нишу в русской поэзии, и никто другой не
может даже примериться к ней. Это место только её. Она создала
своё уникальное звено в неразрывной цепочке русской поэзии.
Звено это лежит не только на грани двух веков ѕ оно пульсирует
магическим кольцом миллениума на изящной руке русской
словесности.
В стихах Беллы поражает естественная и безраздельная
связь со временем, существование внутри него.
И я спала все прошлые века
светло и тихо в глубине природы,
в сырой земле, черней черновика,
души моей лишь намечались всходы
или
Конец столетья. Резкий крен основ.
Волненье. Что там? Выстрел. Мешанина.
Пронзительный русалочий озноб
вдруг потрясает тело мещанина.
Предчувствие серьезной новизны
томит и возбуждает человека.
В тревоге пред-войны и пред-весны,
в тумане вечереющего века
мерцает лбом симбирский гимназист,
и, ширясь там, меж Волгою и Леной,
тот свежий свет так остросеребрист
и так существенен в судьбе вселенной
Из цикла "Моя родословная"
В авторском предисловии к этому циклу можно прочесть:
"Я хотела, чтобы героем этой истории стал человек, любой, ещё
не рожденный, но как, если бы это было возможно, и страстно
желающий жизни, истомленный её счастливым предчувствием и
острым морозом тревоги, что оно может не сбыться.
Белле Ахмадулиной более, чем кому-либо из поэтов
модернистов-шестидесятников, свойственна ассонансная
рифма. По одной только рифмовке когда-то можно было
констатировать эстетическую полноценность стиха. У
Ахмадулиной ассонансов больше, чем точных созвучий.
"…Он продолжал: что проку сыпать бисер
в бинокль, в лорнет, монокль на желваке.
Поступок мышц, всевластных и
всебыстрых,
Закручен в узел в плоском животе.
Как распрямить несбывшийся избыток
согбенных сил зародыша в желтке?
Прыжок возбранный сам себя превысил:
хлад облака остался на щеке…"
Кажется, что рифма идет из глубины строки. Когда Белла
Ахатовна сама читает свои стихи, то звук получает неожиданный
объём, который дополняется и уникальным тембром голоса
поэтессы. В новой книге Пуговица в китайской чашке и,
особенно в поэме "Шесть дней небытия" рифма Ахмадулиной
меняется в сторону большей ассонансной свободы. Стихи,
длящиеся в пространстве одной страницы, переходящие на
следующую и далее, держат твоё внимание, искушают
воображение, не позволяют оторваться от блаженства восприятия
глубинного смысла сказанного.
Однако не стану сейчас говорить о поздних стихах Беллы
Ахатовны, которые ещё предстоит осмыслить, оценить и
определить их место в её поэзии. Муж Ахмадулиной - известный
художник Борис Мессерер, более всего ценит именно её
последние стихи, которые, по его мнению, гораздо глубже,
серьёзнее, возвышеннее.
Сегодня я открываю вновь тот томик, который мне особенно
дорог - Сны о Грузии (1979). Здесь, не только переводы стихов
прекрасных грузинских поэтов, бывших на протяжении века
неотъемлемой частью русского литературного процесса,
здесь и навсегда любимые мной стихи Беллы, живущие внутри
меня. Я постоянно возвращаюсь к ним с благоговением и
нежностью, внутренним согласием с каждой строкой, с каждым
движением мысли.
СВЕЧА
Всего-то - чтоб была свеча,
свеча простая, восковая,
и старомодность вековая
так станет в памяти свежа.
И поспешит твое перо
К той грамоте витиеватой,
разумной и замысловатой,
и ляжет на душу добро.
Уже ты мыслишь о друзьях
все чаще способом старинным,
и сталактитом стеаринным
займешься с нежностью в глазах.
И Пушкин ласково глядит,
и ночь прошла, и гаснут свечи,
и нежный вкус родимой речи
так чисто губы холодит.
СНЕГОПАД
Снегопад свое действие начал
И еще до свершения тьмы
Переделкино переиначил
в безымянную прелесть зимы.
Дома творчества дикую кличку
он отринул и вытер с доски
и возвысил в полях электричку
до всемирного звука тоски.
Обманувши сады, огороды,
их ничтожный размер одолев,
возымела значенье природы
невеликая сумма дерев.
На горе, в тишине совершенной,
голос древнего пенья возник,
и уже не села, а вселенной
ты участник и бедный должник.
Вдалеке, меж звездой и дорогой,
сам дивясь, что он здесь и таков,
пролетел лучезарно здоровый
и ликующий лыжник снегов.
Вездесущая сила движенья,
этот лыжник, звезда и луна -
лишь причина для стихосложенья,
для мгновенной удачи ума.
Но пока в снегопаданье строгом
ясен разум и воля свежа,
в промежутке меж звуком и словом
опрометчиво медлит душа.
Читая эти стихи невозможно не почувствовать себя поэтом
тайным, робким соучастником творения стиха.
Следующее стихотворение написано с такой подкупающей
откровенностью, что сразу же становится созвучным многим
поэтам и любителям слова поэтического, пережившим подобное
состояние души, души творческой.
* * *
Однажды покачнувшись на краю
всего, что есть, я ощутила в теле
присутствие неповторимой тени,
куда-то прочь теснившей жизнь мою.
Никто не знал, лишь белая тетрадь
заметила, что я задула свечи,
зажженные для сотворенья речи, -
без них я не желала умирать.
Так мучилась! Так близко подошла
к скончанью мук! Не молвила ни слова.
А это просто возраста иного
искала неокрепшая душа.
Я стала жить и долго проживу.
Но с той поры я мукою земною
зову лишь то, что не воспето мною,
все прочее ѕ блаженством я зову.
Некоторые считают поэзию Ахмадулиной аполитичной.
Однако аполитичность подразумевает политическое равнодушие.
Поэт Е.Евтушенко написал об этом следующее: "Поэзия
Ахмадулиной, да и её поведение скорее антиполитичны. У её
стихов Елабуга , Варфоломеевская ночь , Сказка о дожде не
отнимешь её особой, я бы сказал, интимной гражданственности,
проникнутой презрением ко всему тому, что есть политика,
унижающая и уничтожающая людей. Хрупкая, нежная рука
Ахмадулиной подписала все письма, которые только можно
припомнить, в защиту диссидентов и многих других попавших в
беду людей. Ахмадулина ездила в ссылку к Сахарову, найдя
мужество пробиться сквозь полицейский кордон. Ахмадулина
пишет элегантную прозу, выше сюжета ставя тонкость языка, как,
впрочем, и в поэзии".
В 1989 году ей, убеждённому антиполитическому поэту,
присуждена государственная премия СССР. Ахмадулина -
почетный член американской Академии искусств .
Имя Беллы Ахмадулиной уже стоит в ряду известных им н
русской женской поэзии ХХ века, рядом с Ахматовой и Цветаевой.
Прижизненная слава не помешала поэтессе оставаться такой,
какой мы её знаем и любим, не повлияла на её удивительную
поэтическую интонацию.
Помочь сайту
Поздравления
