Мне хочется сразу привести стихотворение, из которого я выбрала, и не случайно, строчку для названия статьи, не вижу причин в этом себе отказывать...
Я - дар Божий, я, дай Боже, нацарапаю
Улыбнутся ветлы: на царя, поди?
И заплещут - берег наш любимый,
И за плечи белые обнимут.
Скоро теплый ливень красных губ -
Подставляй лицо, гори под струями
И твори, лепи себя, как в студии -
Скоро-скоро тёплый ливень губ.
Скоро, одиночеством запятнанный,
Я уйду от мерок и морок
Слушать зарифмованными пятками
Тихие трагедии дорог,
Замирать и бить в ладоши гусем,
Ждать, когда же, наконец, от горя
Пастухи, беременные Русью,
Стадо слов к моим устам погонят.
1963 г.
Только в 2003 году, наконец-то, впервые увидело свет наиболее полное собрание стихов уникального и для многих неизвестного, в силу хитросплетения объективных и субъективных причин, поэта. Издание, тиражом 30000 экз., составлено и подготовлено к печати вдовой поэта Ириной Губановой.
Книга под названием "Я сослан к Музе на галеры…", вмещающая более 700 стр., вышла в издательстве "Жизнь" в серии "Поэтическая библиотека". Предисловие написал Ю.Мамлеев, назвав его "Поэзия священного безумия". В конце книги - бесценные воспоминания тех, кто знал Л.Губанова лично, и тех, кто непосредственно интересовался его творчеством и глубоко ценил его.
Губанов был не только членом, но и инициатором создания теперь уже легендарной группы СМОГ ("Самое молодое общество гениев", "Смелость, мысль, образ, глубина"), возникшей в 1965 году.
Сегодня поэта Леонида Губанова почти не знают или знают весьма немногие. Вот несколько строк из его биографии.
Поэт родился в 1946 году в Москве. Крещён в церкви Святой Троицы, что на Воробьевых горах. Мать - сотрудница ОВИР, отец - инженер. По окончании вечерней школы Леонид работал пожарным, в театрах им. Станиславского и на Малой Бронной, фото лаборантом в Торговой палате, был почтальоном и рабочим в булочной. В 1964г. журнал "Юность" опубликовал его стихотворение "Художник". Больше при жизни поэта на его родине не было напечатано ни строки...
В 1965 году Леонид Губанов организовал "Самое молодое общество гениев". Сейчас уже трудно сказать, что больше повлияло на то, что дорогу к печатным изданиям Губанову закрыли прочно и, казалась, что навсегда: публикация в "Юности", за которой последовало 12 злобных фельетонов, или СМОГ с его скандальной известностью? В 1983 году поэт скончался в своей московской квартире на улице Красных зорь. Похоронен Леонид Губанов на новом Хованском кладбище в Москве.
Ю.Мамлеев во вступительной статье к вышеупомянутой книге говорит о том, что ещё при жизни поэта многие считали, что его поэзия совмещает в себе черты творчества Есенина и Маяковского. Думаю, что, скорее всего, это не так. Он, Губанов, открыл совершенно новый пласт русской поэзии. Он совершил беспрецедентный провыв сквозь сложившуюся культурную реальность. Однако у Мамлеева можно прочитать и следующее: "Было в его стихах нечто иное - презрение к логике и выход, благодаря этому, на уровень "поэзии безумия", точнее "священного безумия", как это определяли древние. Да, это был и авангард, и есенинская надрывность, и "священное безумие", и потайной смысл…" Тут он, скорее всего, прав.
А вот что пишет, вспоминая Л.Губанова, Петр Вегин. "…Передо мной стоял смущенный, очаровательный отрок, именно отрок, а не юноша, ибо его синеглазость была рублевско-сказачной, которая если и сохранилась ещё, так это в далёких северных деревнях.
"Это я, Лёня Губанов", - произнёс он, шаркая ногами по половику, хотя на улице было сухо. На вид ему было лет 16, но оказалось, что уже 18 - большая разница…
"Полина, полынья моя…" - начал читать Лёня, и с первых же строк, возможно, не во всём точных, но безумно искренних и красочных, он очаровал меня… Ему нравилось читать - и это было приятно. Нельзя было не очароваться этим мальчиком, более всего похожим тогда на незатейливую внешне, но неповторимую и волшебную деревянную церквушку в какой-нибудь, забытой людьми и Богом, русской глуши…"
ПОЛИНА ( из поэмы)
"Полина! Полынья моя!
Когда снег любит, значит лепит,
а я, как плавающий лебедь,
в тебе, не любящей меня.
Полина! Полынья моя!
Ты с глупым лебедем свыкаешься
И невдомёк тебе, печаль моя -
Что ты смеркаешься, смыкаешься,
Когда я бьюсь о лёд молчания.
Снег лепит то мукой, то мукой,
снег видит - как чернеет лес,
как лебеди, раскинув руки,
с насиженных слетают мест…"
Читаю Губанова и не знаю с чем сравнивать то, что слышит душа, затравленная "заморочками" века? И надо ли сравнивать? Не могу да и не хочу отрываться от читаемого, чтобы снова окунуться в обыденность, полную проблем и людского равнодушия. Но вот парадокс - Губанов пишет о той же самой жизни. Вопрос в том - как он эту жизнь видит и, в то же время, как я воспринимаю энергетику и своеобразие его стиха. Магия губановского слова держит меня в состоянии восторженного напряжения. Тот вольный или невольный алогизм, который то и дело, чудным промельком, пронизывает строки, воспринимается превыше любой логики. Ни одно из его стихотворений нельзя назвать выброшенной в отвал пустой породой. Поэзия Леонида Губанова - это ещё мало изведанный и вовсе не исследованный мощный духовный, культурный пласт, подлежащий внимательному рассмотрению и тщательному анализу. Нам ещё предстоит прикоснуться к его творчеству, почувствовать всю силу его воздействия на русскую поэзию.
"В каморке сердца грустно и светло.
И теплятся два новых увлеченья,
и девочка воздушная в метро
спешит к альбому или на вечерню.
Я почерк её бисерный кляну
и мраморные виллы обещаю,
и нищую привязанность к вину
на тротуарах узеньких встречаю.
Целую в лоб весёлею шпану,
в сырых подвалах жду седьмого неба.
Я почерк её бисерный кляну
и паутину радужного крепа.
По коридорам злобы и тоски
давно не слышно шага фаталиста.
В коморке сердца стынут образки,
дымятся сплетни, харкают горнисты.
А мне и губы больно приложить
к святой доске, что с ликом Божьей Матери,
всё время лгать и на алтарь спешить,
пока тебя цыганки не взлохматили.
Посторонитесь липкие уста,
посторонитесь бабки повивальные,
связать два слова за спиной Христа
и угадать - какое погребальное?
Потом святых пророков помянуть,
Крестить поэму не в реке, а в речи,
потом столетью плечи повернуть
туда, где жгут малиновые свечи…"
"Крестить поэму не в реке, а в речи…" - только вдумайтесь в смысловую сущность сказанного - это же открытие. Русские слова и не только такие как: "река, речь, нарекать, перечить, обречь, отречься…" бесконечно и вечно творят чудеса земные. Сколько перед поэтом смысловых и образных блоков, сопоставлений, противоречий, открытий…
Или, возьмём другую строку: "…туда, где жгут малиновые свечи…" Казалось бы, почему малиновые? Но тут же вспоминается благостный "малиновый" колокольный звон. Именно потому и надо "повернуть столетью плечи" в ту сторону, где жгут "малиновые свечи", в сторону вечно ожидаемой людьми Божьей благодати.
Читателю остаётся только извлечь из поэзии Л.Губанова близкое именно его душе, удивиться и восхититься столь неожиданным обращением с русским словом, благодаря которому поэт дарит нам еще неизведанное чудо своего восприятия мира.
Поздравляю многих из вас с открытием для себя замечательного русского поэта Леонида Губанова. С его поэзией вы можете познакомиться, купив, по счастливому случаю, его книгу, а также в ближайшее время на сайте "Пространство озарения" по ссылке:
http://kaisart.sitecity.ru/ltext_2611182317.phtml?p_ident=ltext_2611182317.p_0704095958
Татьяна Кайсарова,
сотрудник Центра СМИ МГУ,
член Союза литераторов РФ,СП России.
Помочь сайту
Поздравления
