Москва. Легенда где-то рядом

Севастополь, конец восьмидесятых. Мы с напарником – зеленые практиканты флотской газеты – снимаем репортаж о Севморзаводе.
Рутинный, в общем-то, производственный репортаж. Считайте, ознакомительная прогулка по заводу. Под бдительным присмотром приставленного к нам цехового инженера – дабы шустрые московские студиозусы на оборонном предприятии чего лишнего не «щелкнули»…
Там, у причальной стенки ремонтного «ковша», и состоялась наша первая встреча.
 
СТРАННАЯ ПЕРСОНА ВО ФЛАГМАНСКОМ СТАТУСЕ
Плоско вытянувшись на спокойном зеркале зеленой воды, возле увенчанного невероятно громоздким краном серого бетонного пирса отдыхал самый настоящий монстр.
  Высокий борт крысино-серой окраски. Вытянутый профиль острого форштевня с фигурными вырезами огромных клюзов, в которых лаково чернеют тяжеленные якоря. Затянутые выбеленным ветрами брезентом бесформенные бугры и коробки на палубе бака, в которых едва угадываются очертания ракетных комплексов. Невероятных размеров башнеобразная надстройка с антеннами и радарами, сразу позади которой, почти вплотную – здоровенная пирамидальная труба. Словом, ракетный крейсер… Но - только до половины! Потому что как раз в районе миделя, то есть, примерно в середине корпуса, все это грозное великолепие как-то разом заканчивается. А дальше – ничего. Словно по тяжкой широченной корме паровой каток погулял… Плоская, совершенно «лысая» палуба, расчерченная белыми посадочными кругами.     
- Виталий Палыч, а это еще что такое?
- «Москва». Противолодочный вертолетонесущий тяжелый крейсер. Флагман Черноморского флота.
В технике, как правило, что функционально, то и красиво. У почти любого корабля высокий борт – свидетельство неплохой мореходности, острота обводов подчинена скоростным качествам, изящество надстроек и мачт продиктовано законами аэродинамики. Строгая пропорциональность – залог общей сбалансированности конструкции.
«Москва» на вид никаких симпатий не вызвала. Общее впечатление – громоздкая, угловатая, неуклюжая. «Гибрид утюга с битюгом», как выразился напарник.     
- Странная она какая-то.
- Так и время ее было странным!
 
И ЕРША СЛОПАТЬ, И НЕ ОЦАРАПАТЬСЯ 
…Ядерная эпоха полностью переменила представление флотоводцев о роли морских вооруженных сил.  Прежде боевые эскадры считались средством борьбы за господство на море и контроля морских коммуникаций. Но крупная подводная лодка, оснащенная баллистическими ракетами, может в одиночку, без содействия иных родов войск, буквально стереть с карты половину территории соседа. Таким образом, военный флот шестидесятых рассматривался как основная ударная сила возможных будущих войн. Страшные субмарины с атомным и ядерным оружием активно создавались и в СССР, и в Америке. А на всякое действие, как известно из законов природы, неизбежно возникает противодействие…
Хороший противолодочник должен уметь обнаружить вражескую подлодку на позиции, часто очень удаленной от его родных берегов, выследить и уничтожить. И при этом самому не попасть под сокрушительный ракетный залп. Словом, задача, как у кота из рыбацкой поговорки – как бы и ёршика слопать, и не оцарапаться.
А что если в качестве носителя поисковой аппаратуры использовать вертолет? Еще в начале пятидесятых годов идеей корабельного вертолета увлекся тогдашний главком – адмирал Кузнецов. Как-то раз во время военного парада испытатели КБ Камова показали адмиралу почти цирковой трюк: на плац выехал грузовик. И тут с небес раздалось тонкое стрекотание, словно под облаками завелся мотоцикл, и прямо в кузов автомобиля снайперски точно приземлился чудной аппарат. Пара огромных «лыж», открытая всем ветрам кабина, а прямо над головой у пилота – два винта, в противофазе стригущие воздух тонкими лопастями…
- Раз на машину сел, стало быть, сможет сесть и на палубу! – решил Кузнецов. И с той поры почти у любого военного корабля на корме появилась посадочная площадка для одного-двух вертолетов.
Причем, именно вертолеты камовского КБ  считаются особенно удобными для базирования на кораблях. Двойной несущий винт, работающий в противофазе, позволяет не делать слишком длинной хвостовую стабилизирующую балку, а с «почти бесхвостыми» вертолетами легче управляться и на палубе, и в довольно тесном ангарном отсеке.
К 1961 году существовало уже от 11 до 16 вариантов проекта российского противолодочного вертолетоносца. К производству рекомендовали один – рассчитанный на работу с вертолетами типа «Ка-25ПЛ», самыми распространенными к тому моменту в Советском флоте.
 
«- В РОССИИ НЕТ АВИАНОСЦЕВ!»
Фактически «Москва» появилась на свет 14 января 1965 года – у моряков принято считать днем рождения корабля дату спуска со стапеля. Два года на достройку на плаву, короткая испытательная программа – и 16 апреля 1967 года крейсер поднял Военно-морской флаг.
Конечно, испытания нового корабля ведутся в режиме секретности. Но крейсер – не иголка, сам факт пополнения флота новейшей боевой единицей от общественности не спрячешь. НАТОвские газеты в одночасье раструбили по белу свету весть о рождении в Советской России … авианосца. А что, даже не совсем неправы были: вертолеты – тоже авиация!
Но дело в том, что классификационный термин «авианосец» вообще не применялся в Советском Союзе. Из идеологических соображений. Авианосцы – ударная основа современной эскадры. Они не только способны уничтожать равных себе в открытом океане. Но могут посылать самолеты и берег бомбить. А разве Советский Союз – агрессивная держава? Зачем нам бомбить чьи-то берега?..
«Москва» своим рождением была предназначена «всего лишь» уничтожать стратегические субмарины вероятного противника. Водоизмещение – 15 280 тонн. Длина в корпусе – 189 метров. Ширина – 34 с небольшим. Полная скорость – 28,5 узлов. Кстати, такой ход крупные крейсера могли развивать еще в годы Первой Мировой войны. Но зачем больше, если основная ударная сила корабля – вертолеты?
Необычная архитектура проекта – несомненное достижение инженеров ленинградского КБ А.С.Савичева и А.В.Маринича – обеспечивала вертолетам комфортные условия старта и посадки на высоком, не заливаемом волнами юте. Ракетные комплексы и средства слежения «глядели» вперед, что, в принципе, тоже довольно удобно. Стальной набор по продольному типу – с преобладанием стрингеров – обеспечивал корпусу необходимую прочность и выносливость. А гигантская надстройка с башнеобразной мачтой и крупной пирамидальной трубой на деле только выглядела тяжеловатой. Дело в том, что вместо традиционных стальных конструкций она была сделана из магниево-алюминиевых сплавов, а эти металлы по сравнению со сталью весят не так уж и много.
Энергетическая установка мощностью 90 000 лошадиных сил обеспечивала полный ход до 28 узлов, при форсаже – до 29 с половиной. Впрочем, чаще всего выше 24 «Москва» не держала: для выполнения боевых задач в эскадре этого вполне хватало. Дальность плавания 18-узловым «экономическим» ходом составляла более 6 000 тысяч морских миль, а если не торопиться и «ползти» на 15 узлах – то и до 9 тысяч.
Численность команды достигала 370 душ, из которых 130 – офицеры. Это – еще без учета летчиков. Кстати, по утверждению моряков, служивших на «Москве» в конце восьмидесятых, жилых кают на всех не хватало, пришлось ставить двухъярусные койки… Борьба за компактность часто выходит «боком» в плане эксплуатационных условий, но ведь, по Уставу, «военнослужащий должен стойко переносить тяготы и лишения службы».
 
ВЕРТОЛЕТ В ТАПОЧКАХ
В музее завода имени Камова в Люберцах есть стенд, иллюстрирующий процесс ловли подводной лодки. Пара вертолетов сбрасывает в воду радиолокационные буи для обнаружения субмарины. Вертолет-целеуказатель висит над волнами – читает и анализирует показания хитрой техники. Еще один готовит к сбросу глубинную бомбу. На горизонте сама «Москва» расчехляет ракетный комплекс «Вихрь» - добить зловредного неприятеля, если винтокрылые не справятся.
- А если у подлодки – атомная ракета?
- По расчету инженеров, крейсер был способен выжить и сохранить боеспособность в условиях ядерного взрыва мощностью до 30 килотонн, если будет находиться не ближе двух километров к эпицентру.
К счастью, насколько эти расчеты справедливы, никто не проверял!..
Вертолет типа «Ка-25», оснащенный противолодочным радаром, весит около 7 с половиной тонн и способен летать со скоростью 250 километров в час. «Москва» имела 14-16 таких вертолетов, причем, они не базировались на борту постоянно, а приходили непосредственно перед боевым заданием с берегового аэродрома.
В камовском музее есть несколько моделей этих вертолетов, весьма напоминающих на вид хищное доисторическое насекомое. Как-то раз мне довелось подержать одно такое стендовое чудовище на ладони. На всех четырех колесиках шасси у него были надеты… тапочки. Да, представьте себе, натурально резиновые тапочки специальной квадратной формы. Баллонеты. Если вертолет попадает в воду, они должны раздуваться и превращаться в подобие спасательных плотов, на которых машина может некоторое время поплавать, пока краном не подберут.
Еще во время испытаний «Москвы» в 1967 году, 6 августа, один из вертолетов исхитрился сесть мимо палубы. К несчастью, баллонеты надуться не успели, и машина утонула. Но даже при этом одного из летчиков, В.Евдокимова, успели вытащить из воды живым. Его напарник, знаменитый испытатель Е.Михайлов, погиб. С тех пор летчики не слишком доверяли баллонетам, и к середине семидесятых экзотические тапочки вышли из употребления.   
 
БОЕВЫЕ ПОХОДЫ МИРНОГО ВРЕМЕНИ
Как правило, «Москва» выходила в море в составе малочисленного соединения, с БПК и эсминцами, отыскивала вертолетами американскую подлодку на стратегической позиции и начинала… натурально «давить неприятелю на нервы», пока лодка не сменит место. 16 часов слежения, 25 часов слежения, сутки, трое суток – не вопрос!
И куда деваться «несчастной» субмарине, если над ней, сменяя друг друга, без конца висят трескучие воздушные шпионы? Разве что, в итальянские территориальные воды отступить! Что и требуется «Москве» - сорвала потенциальному неприятелю дежурство, и вполне довольна собой…     
Между «учебными» походами в Средиземное море, большинство из которых, по сути, были боевыми операциями «холодной войны», крейсер активно участвовал в испытаниях новой техники. Например, именно «Москве» для апробации выдали первую пару самолетов вертикального взлета «Як-36». Тех самых, с которых в Советском Союзе началась эпоха реактивной палубной авиации.
От чрезвычайных происшествий никто не застрахован – даже круглый отличник «боевой и политической». В феврале 1975 года в отсеке дизель-генераторов крейсера случилось короткое замыкание, приведшее к пожару. Возможно, дело так бы и кончилось задымлением одного отсека, если бы не облегченные переборки из магниево-алюминиевого сплава. Они, видите ли, обладают свойством прогорать!
Пожар начал распространяться на другие отсеки. В результате, чтобы не подорваться на собственном боезапасе, крейсер должен был пустить забортную воду в бункера ракетного боезапаса. Только через семь часов после замыкания, при содействии спасательно-водоотливных буксиров «Казбек» и «Бештау», огонь удалось подавить. Во время тушения пожара погибло трое моряков «Москвы» - мичман Д.Ткач и рядовые Лукашов и Титов.
Короткий ремонт – и снова Средиземное море, Атлантика, охота на американские лодки, дружественные визиты в страны освобожденной Африки… Пожалуй, сегодняшним черноморцам столь активная морская практика может только сниться!
 
ПОСЛЕДНИЙ СОВЕТСКИЙ ФЛАГМАН
Мое знакомство с «Москвой» совпало с ее возвращением из капитального ремонта. А второго декабря 1991 года крейсер вернулся с очередного слежения за американскими лодками. Их, к слову, несмотря на всю горбачевскую программу совместного с Америкой сокращения вооружений, к началу девяностых меньше не стало. Скорее наоборот.
…И кто знал, что с утренним подъемом флага мы проснемся  в совершенно другой стране, в совершенно другой эпохе?..
27 января 1992 года «Москву» в Новороссийске навестил президент Ельцин. Пообещал, что «Черноморский флот останется Российским». Честно говоря, «автору» развала страны никто не поверил: в эскадре уже начинался раскол на «русскую» и «украинскую» части, массовое увольнение в отставку незаменимых специалистов, перебои с денежным жалованием, топливом и боезапасом. А выходы в море на боевое патрулирование с тех пор практически прекратились.  
В котле политических страстей выплавлялось что-то новое, непонятное. Неприемлемое для тех, кто не предал присяги. И если на чем-то еще держалось в те дни былое единство флота – то на авторитете командующего, адмирала И.В.Касатонова, и его флагмана – противолодочного крейсера-вертолетоносца «Москва».
Может быть, именно поэтому в год 300-летия флота, накануне возвращения в ряды нашей символики исторического Андреевского флага, президент Ельцин принял решение списать «Москву». Передать ее имя крейсеру «Слава» - и списать. Мол, тридцать лет уже ходит, к чему она такая?..
К слову, недавно в Питере довелось мне наблюдать визит французского вертолетоносца «Жанна д,Арк». Она старше «Москвы». Но ничего, бегает себе, по 250 курсантов берет в год на обучение. Если нет войны, есть за механизмами хороший уход, а модернизации проводятся своевременно, долгим может быть век корабля!
А может, последний советский флагман черноморцев оказался просто неспособным привыкнуть к новому времени? Как бы то ни было, поднять Андреевский флаг «Москве» было уже не суждено. Да и законный ее Советский Военно-морской, с алой звездой на белом полотнище с синим кантом по нижнему краю, в последний раз был поднят 7 ноября года 1997-го...
Весной следующего года «Москва» навсегда исчезла из Севастополя. В последний раз ее слегка нелепый, но выразительный силуэт скользнул перед моими глазами по горизонту 27 мая – в роковую для русского флота дату очередной  годовщины Цусимского разгрома. Крейсер шел под буксирами в последний поход – на разборочную базу, в Индию, купившую за бесценок его мертвую металлическую плоть.
Но теперь, много лет спустя, когда над испытательной площадкой завода Камова слышится по весне рокот вертолетных пропеллеров, мне все еще кажется – легенда где-то рядом.

© Copyright: Neihardt, 2015

Регистрационный номер №0296677

от 4 июля 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0296677 выдан для произведения: Севастополь, конец восьмидесятых. Мы с напарником – зеленые практиканты флотской газеты – снимаем репортаж о Севморзаводе.
Рутинный, в общем-то, производственный репортаж. Считайте, ознакомительная прогулка по заводу. Под бдительным присмотром приставленного к нам цехового инженера – дабы шустрые московские студиозусы на оборонном предприятии чего лишнего не «щелкнули»…
Там, у причальной стенки ремонтного «ковша», и состоялась наша первая встреча.
 
СТРАННАЯ ПЕРСОНА ВО ФЛАГМАНСКОМ СТАТУСЕ
Плоско вытянувшись на спокойном зеркале зеленой воды, возле увенчанного невероятно громоздким краном серого бетонного пирса отдыхал самый настоящий монстр.
  Высокий борт крысино-серой окраски. Вытянутый профиль острого форштевня с фигурными вырезами огромных клюзов, в которых лаково чернеют тяжеленные якоря. Затянутые выбеленным ветрами брезентом бесформенные бугры и коробки на палубе бака, в которых едва угадываются очертания ракетных комплексов. Невероятных размеров башнеобразная надстройка с антеннами и радарами, сразу позади которой, почти вплотную – здоровенная пирамидальная труба. Словом, ракетный крейсер… Но - только до половины! Потому что как раз в районе миделя, то есть, примерно в середине корпуса, все это грозное великолепие как-то разом заканчивается. А дальше – ничего. Словно по тяжкой широченной корме паровой каток погулял… Плоская, совершенно «лысая» палуба, расчерченная белыми посадочными кругами.     
- Виталий Палыч, а это еще что такое?
- «Москва». Противолодочный вертолетонесущий тяжелый крейсер. Флагман Черноморского флота.
В технике, как правило, что функционально, то и красиво. У почти любого корабля высокий борт – свидетельство неплохой мореходности, острота обводов подчинена скоростным качествам, изящество надстроек и мачт продиктовано законами аэродинамики. Строгая пропорциональность – залог общей сбалансированности конструкции.
«Москва» на вид никаких симпатий не вызвала. Общее впечатление – громоздкая, угловатая, неуклюжая. «Гибрид утюга с битюгом», как выразился напарник.     
- Странная она какая-то.
- Так и время ее было странным!
 
И ЕРША СЛОПАТЬ, И НЕ ОЦАРАПАТЬСЯ 
…Ядерная эпоха полностью переменила представление флотоводцев о роли морских вооруженных сил.  Прежде боевые эскадры считались средством борьбы за господство на море и контроля морских коммуникаций. Но крупная подводная лодка, оснащенная баллистическими ракетами, может в одиночку, без содействия иных родов войск, буквально стереть с карты половину территории соседа. Таким образом, военный флот шестидесятых рассматривался как основная ударная сила возможных будущих войн. Страшные субмарины с атомным и ядерным оружием активно создавались и в СССР, и в Америке. А на всякое действие, как известно из законов природы, неизбежно возникает противодействие…
Хороший противолодочник должен уметь обнаружить вражескую подлодку на позиции, часто очень удаленной от его родных берегов, выследить и уничтожить. И при этом самому не попасть под сокрушительный ракетный залп. Словом, задача, как у кота из рыбацкой поговорки – как бы и ёршика слопать, и не оцарапаться.
А что если в качестве носителя поисковой аппаратуры использовать вертолет? Еще в начале пятидесятых годов идеей корабельного вертолета увлекся тогдашний главком – адмирал Кузнецов. Как-то раз во время военного парада испытатели КБ Камова показали адмиралу почти цирковой трюк: на плац выехал грузовик. И тут с небес раздалось тонкое стрекотание, словно под облаками завелся мотоцикл, и прямо в кузов автомобиля снайперски точно приземлился чудной аппарат. Пара огромных «лыж», открытая всем ветрам кабина, а прямо над головой у пилота – два винта, в противофазе стригущие воздух тонкими лопастями…
- Раз на машину сел, стало быть, сможет сесть и на палубу! – решил Кузнецов. И с той поры почти у любого военного корабля на корме появилась посадочная площадка для одного-двух вертолетов.
Причем, именно вертолеты камовского КБ  считаются особенно удобными для базирования на кораблях. Двойной несущий винт, работающий в противофазе, позволяет не делать слишком длинной хвостовую стабилизирующую балку, а с «почти бесхвостыми» вертолетами легче управляться и на палубе, и в довольно тесном ангарном отсеке.
К 1961 году существовало уже от 11 до 16 вариантов проекта российского противолодочного вертолетоносца. К производству рекомендовали один – рассчитанный на работу с вертолетами типа «Ка-25ПЛ», самыми распространенными к тому моменту в Советском флоте.
 
«- В РОССИИ НЕТ АВИАНОСЦЕВ!»
Фактически «Москва» появилась на свет 14 января 1965 года – у моряков принято считать днем рождения корабля дату спуска со стапеля. Два года на достройку на плаву, короткая испытательная программа – и 16 апреля 1967 года крейсер поднял Военно-морской флаг.
Конечно, испытания нового корабля ведутся в режиме секретности. Но крейсер – не иголка, сам факт пополнения флота новейшей боевой единицей от общественности не спрячешь. НАТОвские газеты в одночасье раструбили по белу свету весть о рождении в Советской России … авианосца. А что, даже не совсем неправы были: вертолеты – тоже авиация!
Но дело в том, что классификационный термин «авианосец» вообще не применялся в Советском Союзе. Из идеологических соображений. Авианосцы – ударная основа современной эскадры. Они не только способны уничтожать равных себе в открытом океане. Но могут посылать самолеты и берег бомбить. А разве Советский Союз – агрессивная держава? Зачем нам бомбить чьи-то берега?..
«Москва» своим рождением была предназначена «всего лишь» уничтожать стратегические субмарины вероятного противника. Водоизмещение – 15 280 тонн. Длина в корпусе – 189 метров. Ширина – 34 с небольшим. Полная скорость – 28,5 узлов. Кстати, такой ход крупные крейсера могли развивать еще в годы Первой Мировой войны. Но зачем больше, если основная ударная сила корабля – вертолеты?
Необычная архитектура проекта – несомненное достижение инженеров ленинградского КБ А.С.Савичева и А.В.Маринича – обеспечивала вертолетам комфортные условия старта и посадки на высоком, не заливаемом волнами юте. Ракетные комплексы и средства слежения «глядели» вперед, что, в принципе, тоже довольно удобно. Стальной набор по продольному типу – с преобладанием стрингеров – обеспечивал корпусу необходимую прочность и выносливость. А гигантская надстройка с башнеобразной мачтой и крупной пирамидальной трубой на деле только выглядела тяжеловатой. Дело в том, что вместо традиционных стальных конструкций она была сделана из магниево-алюминиевых сплавов, а эти металлы по сравнению со сталью весят не так уж и много.
Энергетическая установка мощностью 90 000 лошадиных сил обеспечивала полный ход до 28 узлов, при форсаже – до 29 с половиной. Впрочем, чаще всего выше 24 «Москва» не держала: для выполнения боевых задач в эскадре этого вполне хватало. Дальность плавания 18-узловым «экономическим» ходом составляла более 6 000 тысяч морских миль, а если не торопиться и «ползти» на 15 узлах – то и до 9 тысяч.
Численность команды достигала 370 душ, из которых 130 – офицеры. Это – еще без учета летчиков. Кстати, по утверждению моряков, служивших на «Москве» в конце восьмидесятых, жилых кают на всех не хватало, пришлось ставить двухъярусные койки… Борьба за компактность часто выходит «боком» в плане эксплуатационных условий, но ведь, по Уставу, «военнослужащий должен стойко переносить тяготы и лишения службы».
 
ВЕРТОЛЕТ В ТАПОЧКАХ
В музее завода имени Камова в Люберцах есть стенд, иллюстрирующий процесс ловли подводной лодки. Пара вертолетов сбрасывает в воду радиолокационные буи для обнаружения субмарины. Вертолет-целеуказатель висит над волнами – читает и анализирует показания хитрой техники. Еще один готовит к сбросу глубинную бомбу. На горизонте сама «Москва» расчехляет ракетный комплекс «Вихрь» - добить зловредного неприятеля, если винтокрылые не справятся.
- А если у подлодки – атомная ракета?
- По расчету инженеров, крейсер был способен выжить и сохранить боеспособность в условиях ядерного взрыва мощностью до 30 килотонн, если будет находиться не ближе двух километров к эпицентру.
К счастью, насколько эти расчеты справедливы, никто не проверял!..
Вертолет типа «Ка-25», оснащенный противолодочным радаром, весит около 7 с половиной тонн и способен летать со скоростью 250 километров в час. «Москва» имела 14-16 таких вертолетов, причем, они не базировались на борту постоянно, а приходили непосредственно перед боевым заданием с берегового аэродрома.
В камовском музее есть несколько моделей этих вертолетов, весьма напоминающих на вид хищное доисторическое насекомое. Как-то раз мне довелось подержать одно такое стендовое чудовище на ладони. На всех четырех колесиках шасси у него были надеты… тапочки. Да, представьте себе, натурально резиновые тапочки специальной квадратной формы. Баллонеты. Если вертолет попадает в воду, они должны раздуваться и превращаться в подобие спасательных плотов, на которых машина может некоторое время поплавать, пока краном не подберут.
Еще во время испытаний «Москвы» в 1967 году, 6 августа, один из вертолетов исхитрился сесть мимо палубы. К несчастью, баллонеты надуться не успели, и машина утонула. Но даже при этом одного из летчиков, В.Евдокимова, успели вытащить из воды живым. Его напарник, знаменитый испытатель Е.Михайлов, погиб. С тех пор летчики не слишком доверяли баллонетам, и к середине семидесятых экзотические тапочки вышли из употребления.   
 
БОЕВЫЕ ПОХОДЫ МИРНОГО ВРЕМЕНИ
Как правило, «Москва» выходила в море в составе малочисленного соединения, с БПК и эсминцами, отыскивала вертолетами американскую подлодку на стратегической позиции и начинала… натурально «давить неприятелю на нервы», пока лодка не сменит место. 16 часов слежения, 25 часов слежения, сутки, трое суток – не вопрос!
И куда деваться «несчастной» субмарине, если над ней, сменяя друг друга, без конца висят трескучие воздушные шпионы? Разве что, в итальянские территориальные воды отступить! Что и требуется «Москве» - сорвала потенциальному неприятелю дежурство, и вполне довольна собой…     
Между «учебными» походами в Средиземное море, большинство из которых, по сути, были боевыми операциями «холодной войны», крейсер активно участвовал в испытаниях новой техники. Например, именно «Москве» для апробации выдали первую пару самолетов вертикального взлета «Як-36». Тех самых, с которых в Советском Союзе началась эпоха реактивной палубной авиации.
От чрезвычайных происшествий никто не застрахован – даже круглый отличник «боевой и политической». В феврале 1975 года в отсеке дизель-генераторов крейсера случилось короткое замыкание, приведшее к пожару. Возможно, дело так бы и кончилось задымлением одного отсека, если бы не облегченные переборки из магниево-алюминиевого сплава. Они, видите ли, обладают свойством прогорать!
Пожар начал распространяться на другие отсеки. В результате, чтобы не подорваться на собственном боезапасе, крейсер должен был пустить забортную воду в бункера ракетного боезапаса. Только через семь часов после замыкания, при содействии спасательно-водоотливных буксиров «Казбек» и «Бештау», огонь удалось подавить. Во время тушения пожара погибло трое моряков «Москвы» - мичман Д.Ткач и рядовые Лукашов и Титов.
Короткий ремонт – и снова Средиземное море, Атлантика, охота на американские лодки, дружественные визиты в страны освобожденной Африки… Пожалуй, сегодняшним черноморцам столь активная морская практика может только сниться!
 
ПОСЛЕДНИЙ СОВЕТСКИЙ ФЛАГМАН
Мое знакомство с «Москвой» совпало с ее возвращением из капитального ремонта. А второго декабря 1991 года крейсер вернулся с очередного слежения за американскими лодками. Их, к слову, несмотря на всю горбачевскую программу совместного с Америкой сокращения вооружений, к началу девяностых меньше не стало. Скорее наоборот.
…И кто знал, что с утренним подъемом флага мы проснемся  в совершенно другой стране, в совершенно другой эпохе?..
27 января 1992 года «Москву» в Новороссийске навестил президент Ельцин. Пообещал, что «Черноморский флот останется Российским». Честно говоря, «автору» развала страны никто не поверил: в эскадре уже начинался раскол на «русскую» и «украинскую» части, массовое увольнение в отставку незаменимых специалистов, перебои с денежным жалованием, топливом и боезапасом. А выходы в море на боевое патрулирование с тех пор практически прекратились.  
В котле политических страстей выплавлялось что-то новое, непонятное. Неприемлемое для тех, кто не предал присяги. И если на чем-то еще держалось в те дни былое единство флота – то на авторитете командующего, адмирала И.В.Касатонова, и его флагмана – противолодочного крейсера-вертолетоносца «Москва».
Может быть, именно поэтому в год 300-летия флота, накануне возвращения в ряды нашей символики исторического Андреевского флага, президент Ельцин принял решение списать «Москву». Передать ее имя крейсеру «Слава» - и списать. Мол, тридцать лет уже ходит, к чему она такая?..
К слову, недавно в Питере довелось мне наблюдать визит французского вертолетоносца «Жанна д,Арк». Она старше «Москвы». Но ничего, бегает себе, по 250 курсантов берет в год на обучение. Если нет войны, есть за механизмами хороший уход, а модернизации проводятся своевременно, долгим может быть век корабля!
А может, последний советский флагман черноморцев оказался просто неспособным привыкнуть к новому времени? Как бы то ни было, поднять Андреевский флаг «Москве» было уже не суждено. Да и законный ее Советский Военно-морской, с алой звездой на белом полотнище с синим кантом по нижнему краю, в последний раз был поднят 7 ноября года 1997-го...
Весной следующего года «Москва» навсегда исчезла из Севастополя. В последний раз ее слегка нелепый, но выразительный силуэт скользнул перед моими глазами по горизонту 27 мая – в роковую для русского флота дату очередной  годовщины Цусимского разгрома. Крейсер шел под буксирами в последний поход – на разборочную базу, в Индию, купившую за бесценок его мертвую металлическую плоть.
Но теперь, много лет спустя, когда над испытательной площадкой завода Камова слышится по весне рокот вертолетных пропеллеров, мне все еще кажется – легенда где-то рядом.

 

Фрегаты для нового флота

Боярин. Три дня войны