Для разных женщин разные слова (Три письма)

Первое письмо

 

«Здравствуй, моя любимая! Как же случилось, что ты от меня так далеко!? Ты, наверно, скажешь Судьба! Возможно! Но, почему она к нам неблагосклонна!? Помню каждое мгновение от первой нашей встречи, и до серого дождливого дня расставания. Я плакал, и был рад, что ты не видишь моих слёз, которые смешивались с крупными каплями дождя. Не хочется думать о грустном. Лучше, давай вспомним нашу первую встречу.

        Это было на летнем золотистом пляже. Ты сидела на мостике, что вдавался в прозрачную озёрную гладь, и болтала в воде своими несравненно красивыми ножками. Я не подошёл к тебе в первую минуту, а потом вообще отступил. С берега тобою командовала  твоя мамочка.

- Светлана! Сейчас же уйди с мостика! Ты простудишься ещё больше! Я кому говорю!? – в голосе жёсткие нотки.

Однако в ответ ты только сильнее устраивала бурю, поднимая брызги воды в разные стороны. Мне хотелось смотреть на тебя, не отрываясь. Отвлекли ребята. Ответив на пустяковый вопрос, я повернулся к мостику. Глубокое разочарование – вот то, что я испытал  в ту секунду. Моей прекрасной незнакомки  уже не было. Потом целую неделю я ездил и искал тебя. Оставался вечер и ночь перед моим отъездом. Последний раз с ребятами мы пошли в санаторий на танцы. И чудо произошло! Именно там я увидел тебя, узнал и больше не хотел упустить. Ты стояла у эстрады, на виду у всех, стройная высокая, красивая. Твои русые локоны опускались ниже плеч, прямо на небесную синь шёлкового платья.  Помню, зазвучал белый танец (дамы приглашают кавалеров), а ты и не подумала кого–то пригласить. И я ринулся к тебе, не замечая никого и ничего вокруг. Через мгновение в моей руке лежала твоя нежная и хрупкая ладошка. С этой секунды начался мой самый замечательный вечер, с этого мига ты вошла в мою жизнь, и завладела ею. Нет, конечно, ты околдовала меня раньше – на мостике. Но именно в танце я понял – ты, и только ты! Потом была разлука. Она легла на сердце сладко – щемящим ожиданием. Я вычёркивал дни до твоего приезда, потом часы, а потом сердце барабанило в такт каждой секунде до момента нашей встречи! Ты выпорхнула на перрон птицей Счастья. Я кружил тебя, забыв про всех!

      Любимая, мы с тобой уже много лет вместе! Я ни одной секунды не раскаялся и не пожалел, что увидел и нашёл тебя! Сейчас мы в вынужденной разлуке, но ты – моя надежда, и моя мечта, и моя нежность! Только рядом с тобой я чувствую себя сильным и готовым всё преодолеть! Ты подарила мне двух красивых деток! Я горжусь ими! Вы потерпите, родные! Я скоро приеду к вам! Целую каждую буковку  твоего письма, ненаглядная моя! Пусть будет разлука! С каждым часом  вдали от тебя я только сильнее люблю!!!»

 

Второе письмо

 

«Ну, приветик!

Странно и непонятно, как ты меня нашла! В тебе пропадает детектив! Но что ты от меня, собственно, хочешь? Всё было так, как ты сама пожелала!  Когда мы с тобой встретились, не ты ли говорила мне, что очарована мной, что я один владею твоим сердцем!? Ты не можешь забыть позора? А я повеселился, и от души! Спесь должна быть наказана,  а любовь и ласки оплачены! Так я считаю! Не скрою, не раз рассказывал друзьям о нашем приключении. Это очень забавно! Ты ходила по всему санаторию, гремя золотом и украшениями, как боевая лошадь наградами. Я думал, что если у тебя на шее их столько, то в номере гораздо  больше! Однако ошибочка вышла – ты всё носила на себе. Тогда и пришла мне на ум поездочка на одинокий островок посередине озера. Несколько жарких слов, несколько крепких объятий, чуть присыпать обещаниями – и нехитрый рецепт обольщения готов.

     Не знаю, насколько ты была откровенна в ту ночь! Ты ведь говорила, что бОльшего удовольствия ни с кем не получала! Какие ты мне шептала признания, до чего страстно целовала! Чему тогда удивляться? Я просто забрал всё, что причитается мне! Ты возмущаешься, что вынуждена была в костюме Евы привлекать к себе лодки! Они получили удовольствие (лодочники) – фигурка у тебя ещё ничего, если не глядеть на лицо.

       Дорогая, а ты в курсе, что наше приключение осталось у народа в памяти? Теперь этот островок называют «Не хлопай ушами»! Пока! Не ищи меня больше! Просто помни -  за всё надо платить!

P.S.    Но я всегда и всем говорю, что ты – очень знойная женщина! Гордись!!!

 

 Третье письмо

 

«За окном глубокая ночь, а я не могу уснуть! То ли луна ярка, то ли в доме душно – не знаю. Жду ночи, как спасения. Сон убегает, и не найти мне  покоя! Когда я смотрю в окно, мне кажется там, в стекле я вижу, как мелькнул по квартире твой силуэт. Резко оборачиваюсь, но только тишина окружает меня.

       Всё здесь напоминает о тебе! Вот в этой кастрюльке ты всегда варила рассольник. Он у тебя получался божественно! Я только что не жмурился от удовольствия. В казанке, и только  в нём, ты колдовала над пловом. Его вид и запах, и вкус сводили с ума! Любое блюдо ты готовила превосходно. Но я не хвалил тебя. Мне тогда казалось, что это – твоя обязанность, и хорошо делать её обычное женское занятие. Конечно, я замечал, как тень грусти ложится на твоё милое лицо, после моего молчаливого обеда или ужина. Как–то спустя много лет нашей супружеской жизни ты мне сказала: «А я уже научилась понимать, когда тебе нравится моё блюдо! Всё очень просто: если доел всё, то понравилось, если попросил добавки, то очень понравилось, а если не доел, то не получилось!» Мне бы тогда прозреть! Но я продолжал оставаться спесивым индюком.

         Через прекрасные занавески, воздушные и лёгкие, я сегодня смотрю в окно. Сколько ты меня уговаривала их купить. Мне было всё-равно, но я сопротивлялся, лишь бы сказать поперёк. Сколько вещей в нашем доме появилось подобным образом. Чтобы я носил новый костюм, ты заранее его покупала, весила в шкаф, и неделю намёками готовила меня к обнове. Через час беседы с тобой, я уже понимал, о чём ты говоришь, но делал вид, что не сообразил. Меня развлекала эта игра, а тебя она расстраивала.

       Только сейчас, покупая продукты, понимаю, насколько экономно ты тратила наши  деньги. Силюсь, и не могу припомнить, покупала ли ты себе последние годы косметику. Я тебя не баловал подарками. То забывал покупать, то покупал какую–нибудь ерунду. Ты всегда радостно всё принимала, и даже не обижалась, если подарка не было. Зачем я себе вру? Смысла кривить душой, уже нет. Конечно, ты обижалась! Сколько раз я слышал твои тихие всхлипы под льющуюся воду в ванной. Сердце сжималось, я обещал себе, что в следующий раз обязательно подарю что-нибудь. И снова забывал!

            А с каким удовольствием мы ездили  за грибами. Это были незабываемые поездки. У тебя всегда корзинка быстро наполнялась. В лесу ты становилась ещё краше. Приехав, домой ты тут же вставала обрабатывать собранный урожай, вроде не испытывая усталости. А я, с чувством выполненного долга, занимал горизонтальное положение на диване у телевизора. Твои заботливые руки приготовили за всю жизнь столько маринадов, что баночками с ними  можно было бы выстроить дорогу к луне. Зимой, открывая грибочки, я наслаждался этим творением. Тебя все хвалили, кому  удалось попробовать твои огурчики или грибочки. Все, только не я. В те моменты я наоборот критиковал. Мне казалось, что похвальба расслабляет.  А вот, когда ты говорила кому-то, что у меня «золотые» руки, то я млел от счастья и удовольствия.

        Ты растила наших детей, бегала на работу, покупала продукты, готовила  всем вкусную еду, а я принимал всё, как будто должно быть только так, а не иначе!

       Прости меня, моя хорошая, за всё! Как страшно устроена жизнь! Я вижу твои самые красивые лучистые серые глаза, сеть морщинок вокруг них, и понимаю, что большинство – моя заслуга. Отчего же все лучшие слова для тебя я могу произнести только теперь? Теперь, когда тебя нет, и больше не будет! Моё покаяние, мою любовь, моё восхищение тобой, я вынужден теперь адресовать этому холодному портрету! Прости! Мне никогда не найти покоя в этой жизни! Судьба отомстила мне за мою чёрствость, оставив доживать век в одиночестве…!»