Вся жизнь - контраст

 Вспомнился один случай. Помните талоны на сахар, очереди, чтоб их отоварить? Такое не забывается. В такой очереди однажды пришлось стоять и мне. Очередь я заняла в пять утра, оставив дома десятимесячного ребенка с золовкой десяти лет, я стояла честно. Думала, успею, но, видя, что не успеваю, сходила за ребенком и встала уже с дочкой, стоять дальше. Золовку нужно было отпустить в школу во вторую смену. Забыла сказать, что я еще была беременна вторым ребенком, представьте женщину с огромным животом, стоящую в очереди с ребенком на руках. На улице жара сводила с ума, дочка много пила, и естественно, писала. Тогда не было памперсов, а был недельный запас плавок и носочков в коляске. С самого утра нам, всем, стоящим, одна старушка, даже не знаю какого возраста, очень старенькая, читала наизусть огромные стихи о Боге. И ни разу старушка не повторилась. Я поразилась ее памяти, когда я забываю, зачем захожу на кухню. Или так бывает, иду в другую комнату, и, придя, уже совершенно не помню, что мне там надо было. Так вот, момент истины наступил, когда моя дочка описала последние плавки, и тут бабушка, которая читала нам стихи, предложила.
-Дочка, так ты пойди, попроси без очереди, ну не звери же там, ты с утра с нами стоишь?
И все рядом стоящие подбадривали меня, что, действительно, женщина беременная, да еще с ребенком, не за водкой же я, в самом деле, стою. Я насмелилась, и окрыленная пошла. И тут, стоящая у самого окошка, а талоны отоваривали с заднего хода хлебного магазина, другая старушка, заорала на меня.
-Куда лезешь, сука!
Вы представляете мои чувства, когда мне было восемнадцать лет. Я в полной растерянности промычала что-то жалостливо, типа «пожалуйста», да «вы не будете так любезны». Дальше было то, что до сих пор не укладывается в моей голове. Эта старуха, только так я могу ее назвать, изо всех сил ударила мне кулаком в лицо, упасть с ребенком на руках мне не дала только плотно сомкнутая очередь. У меня разом брызнули слезы, моя дочка заголосила, а очередь, надо сказать, она на этот момент была просто каменная, полный игнор. Я, каюсь, согрешила, такая злость во мне поднялась, и я со всех сил размахнулась и влепила бабке тоже в глаз кулаком, со словами « сама сука!». У нее линза в очках треснула. А потом, не дожидаясь продолжения, вылезла и заняла свое место в своей прежней очереди, просто сняв с дочки трусики. Это сейчас я понимаю, что не должна была так поступать, и Бог меня просто отнес, как я подумаю, что эта треснутая линза могла бы воткнуться несчастной в глаз. Но тогда такая обида на меня накатила, меня саму в пору было успокаивать, слезы не переставали литься. А белок в глазу мгновенно залился кровью и образовался под глазом нарядный синяк. И старушка, которая стояла с нами и читала стихи, взяла меня за руку, потащила в магазин к заведующей и потребовала, чтоб мне сейчас же отоварили все талоны без всякой очереди. Заведующая так и сделала, хотя я не могла сказать ни слова, все за меня сказала эта добрая старушка. Сейчас, спустя двадцать лет, я жалею только об одном, почему я не взяла тогда к своим талонам и талоны этой старушки, чтоб хоть как-то отблагодарить ее доброе сердце, чье имя я, даже не знаю. Я нагрузила все на коляску и поплелась с ребенком на руках домой. Дома все были на работе, а мне предстояло еще затащить все это на четвертый этаж. Я до сих пор с благодарностью вспоминаю ту бабушку, которая читала нам стихи о Боге, если она еще жива, дай ей Господь, доброго здоровья, а если нет, то пусть мой рассказ станет молитвой за ее светлую душу.