Потом почувствовал он, что слабеет уже навсегда. Он опять увидал над собой сивую бороду палача Самсонки, и прежде, чем тот успел взмахнуть топором, чтобы срубить голову, Степан собрал все последние силы и крикнул, как казалось ему, по-старому, сотрясая криком всю площадь и башни Кремля, крикнул так, чтобы с криком выдохнуть жизнь:
— Сарынь на ки-ичку-у!..
Степан Павлович Злобин Степан Разин
Но никто не услышал его, потому что белые, мертвые губы Степана едва шевельнулись, без звука…
Сарынь на кичку — древний боевой клич волжских разбойников. Использовался как призыв отступить и/или боевой клич.
Сарынь (сорынь) ранее, а местами и в конце XIX века значило чернь, толпа; кичка — возвышенная часть на носусудна. Это было приказание бурлакам убираться в сторону и выдать хозяина, что всегда и исполнялось беспрекословно, отчасти потому, что бурлаки были безоружны и считали разбойников кудесниками.
По другой версии, до середины XVII века это был призыв, по которому все находившиеся на судне должны ложиться на кичку и лежать, пока происходит грабёж.
Разбойничий крик на Волге «Сарынь на кичку» не значил «бить всех». Слово «сарынь» (а не сарын) значит почти то же, что «сволочь». В понятии унизительном часто так и ныне называют артель бурлаков или толпу рабочих людей на расшивах и других судах, по Волге ходящих. «Кичкою» же назывался нос, или передний конец судна, противоположный концу заднему, называвшемуся кормою. Когда, нападая на судно, разбойники кричали: «Сарынь на кичку!», то в подлинном смысле условного языка их слова означали: «Бурлаки! Убирайтесь все к носу! Приляжьте, молчите и с места не трогайтесь». Когда сие ужасное повеление исполнялось, то грабили судно и каюту, близ кормы находящуюся, но к бурлакам не прикасались; били же их в таком только случае, когда они крику «Сарынь на кичку» не повиновались.
Эрзянская версия
Согласно исследованиям самарских краеведов и лингвистов, выражение «Сарынь на кичку!» является искажённым «сырне кочкамс», что в дословном переводе с эрзянского языка означает «золото собрать!».
Вот, к примеру, современный автор В.М. Соловьев, специалист по истории восстания Разина, разбирает взгляды Н.И. Костомарова и К. Валишевского. Первый, крупный авторитет в науке, не сомневался в достоверности сообщения об утоплении княжны, а второй, хотя и «любитель приукрасить события», считал его в общем недостоверным и полагал, что если что-то похожее и было, то вовсе не при известных мелодраматических обстоятельствах [64; с. 61-62]. Сам В.М. Соловьев занимает двойственную позицию. С одной стороны, он считает красавицу «не мифическим персонажем, а реальным лицом», и историю с ее утоплением – «не просто красивой и печальной легендой», но, с другой стороны, пишет, что неизвестно, являлась ли «утопленница» княжной и происходила ли из Персии. В завершение же рассуждений о прелестнице читаем у В.М. Соловьева: «И все-таки вопрос о том, была ли эта прекрасная дева, якобы принесенная Разиным в дар матушке Волге, реальным лицом или вымышленной фигурой, остается открытым» [64; с. 59-60, 62]. Последнее замечание, противоречащее первому, тем не менее верно, поскольку до сих пор никто не доказал, что мы имеем дело с реальным событием или, напротив, с очередной байкой о жестоком атамане. Посмотрим, «откуда есть пошло» известие об утоплении Стенькой нерусской красавицы.
Помочь сайту
Поздравления
