Окружающий мир снова перелицевался, сменил маску, укрепил челюсти новыми вставными зубами, затем оскалился и со всей яростью набросился на наши уши и глаза.
Иду по улице и вижу его кривую маску, застывший прищуренный взгляд, тошнотворную улыбку, слышу этот дикий эпохальный голос, который соткан из звуков клаксонов автомобилей, визга тормозов, возгласов шумливых прохожих, карканья ворон. В нос без очереди лезут запахи гари, газовых выхлопов, на зубах скрипит песок, а на языке - кислый привкус СО2.
- Черт бы побрал эту сумасшедшую эпоху ! Шашень бы побил её тонкую материю! Гром истребил бы его всеслышащие уши ! А молния ослепила бы сверлящие душу, бездумные впадины глаз! - Иду и ругаюсь в корявую обезличенную маску уличной эпохи.
Навстречу мне по лужам шлепает мужик, растерянно оглядываясь; его обгоняет полупьяная дама. Толкает плечом. Тот невнятно огрызается. Материт.
- Че, дурень, щелобана давно не получал !? - Не оборачиваясь, говорит на ходу баба и, сворачивая пальцы в щелчок, подносит его к носу мужика. - А ну, подставляй лобешник.
Мужик отскакивает в сторону. И наступает на ногу невесть откуда взявшейся бабке. Та взвывает и с разворота бьет своего мучителя сумкой по голове.
Мужик - в ауте, женщина и бабка задыхаются от нахлынувшего приступа удовлетворенности. Сегодня они - победители, сломали шею патриархату.
Иду дальше. Голоса победителей и визг мужика исчезают за поворотом. Навстречу - молодая джинсовая девушка. Она спешит. Голова ее рвется вперед, - на расстояние полусогнутой шеи впереди туловища. Ноги гребут асфальт где-то в хвосте всей женской композиции. Во рту - сигарета, дым разлетается и растворяется над головой. Она - вся значимость мира, его символ, уродливая пародия на ветреную девицу 19 века.
Чуть поодаль, ближе к левому бордюру тротуара, - дедушка с палочкой. Остатки дыма, закружившись, окутывают его голову. Он морщится и тихо ропщет:
- Девушка, прошу вас, не курите в мою сторону. У меня астма.
Несчастный не знал, что мир давно уже переменился и поставил улицу с ног на голову, а мозги девушки испортились донельзя и их ничто уже не спасёт.
И, когда получил от девушки щелчок по носу, он обиделся и крайне расстроился. Идущие по тротуару, увидев плачущего дедушку, невозмутимо отвернули головы. Переменившийся мир научил их не сострадать, а думать только о себе.
-Молчание - золото! - Выражали их лица.
-Моя хата с краю! - Говорили их глаза.
-Я глух и нем! - Дымил весь мир, окутывая улицу.
В двух шагах от Березовского рынка, на пересечении двух шумных улиц переменчивый мир ударил по глазам ярко-желтым цветом рекламного щита. Он как монстр стоял на двух опорах возле мигающего светофора и полуобнаженной девкой смотрел на смурных и привыкших ко всему прохожих; удивленных детей, которые спрашивали у мам и пап: " А почему тетя голая ?"
- Потому что так надо ! - Твердил эпохальный мир яркими красками, обнаженной грудью девки и чужеродной надписью: "Покупайте освежитель для обуви !"
Мамы и папы прятали лица за воротники, что-то невнятное бурчали под нос и прибавляли шаг. За ними рука в руку волочились непонимающие дети.
Визг тормозов заставил мам и пап обернуться, а детей вскрикнуть и спрятаться за спины родителей. Выглянув с боков родительских спин и поморгав глазами, они увидели, как новенький «Лексус» впивается в джинсовую девушку, огонёк сигареты взмывает вверх и, сделав петлю, падает на асфальт, разбрызгивая искорки, рядом падает тело и замирает...
Ох, уж эта эпоха ! Куда ни кинь тело - везде детские глаза. Они как термометр измеряют окружающую эпоху. Им многое не нравится, но время их не спрашивает, оно идет своим чередом, ломает мир, людей, судьбы, низвергает идолов их поклонников; остаются только воздух земля, камни, небо и очередная маска мира.
Помочь сайту
Поздравления
