Аэродинамика Ту-16

            Служил в нашем полку летчик один. Возраста уже преддембельского. Был он командиром корабля. Немного чудаковатый, но, как положено, преданный. Из тех, о ком регламентирующие летную работу документы говорят, что летчик должен быть, здоровым, тупым и преданным. Крепко любить свою родину и  бегло считать до десяти, а также твердо знать, что после десяти идет валет, дама, король туз.

            Немного не везло ему в службе, хотя он и очень старался. Вот идут, к примеру, учения. Начинается вылет полка. Режим радиомолчания. По зеленой ракете экипажи запускают двигатели. По двум зеленым ракетам выруливают, и так далее. Посреди этой торжественной боевой тишины в эфире, вдруг раздается голос почтенного капитана:

            - Я сто тридцать восьмой. Вырулить не могу.

            Оживает до тех пор молчащая «вышка»:

            - Что случилось, сто тридцать восьмой?

            - Живот прихватило.

            - Понятно! Выключайтесь.

            И еще какое-то «хи-хи-хис» в эфире с неустановленным пеленгом.

            В другой раз тайга горела. Лесной пожар подполз к самым стоянкам. Наш бравый капитан одним из первых прибежал на стоянку. Сам, честь ему и хвала, горело ведь совсем близко, открыл самолет, установил аккумуляторы. Это не каждый штурман умел. Затем запросил запуск и переруливание. Запустил самолет и один, совершенно один, а экипаж там шесть человек был, вырулил. Все, как положено, сделал. Одно забыл. Забыл накачать в гидравлике 150 атмосфер. Пока в гору рулил, все нормально было, и не замечал, что без тормозов едет, а когда под горку дело пошло, кинулся тормозить, а тормозить-то и нечем, кроме тормозного парашюта. Но тот на таких скоростях, как у фазана хвост на охоте, не эффективен.

Жмет он на педали, рычаги аварийных тормозов на себя тянет, РУДы на малый газ, а толку – ноль и ухудшается. Тут, как назло, впереди еще один герой самолетом рулит и остановился чего-то. Наш кэп в рацию криком кричит, а кто там впереди идущий? Бог один знает! Вот и осталось два варианта. Или во впереди стоящего врезаться, или отвернуть куда. Вот и отвернул, а самолет на обвалование капонира занесло. Очень красивая получилась картина, почище, чем маслом. На высоте пять-семь метров от матушки-земли, как в Домодедово, Ту-114 на пьедестале. Но тот на колеса опирается, а этот на брюхо. И вроде как над грешной землей парит. Ох, нелегкая это работа, из болота тащить бегемота! А тут еще труднее было.

И вот у этого капитана преддембельский аккорд. В нормальных условиях строит нормальный заход на посадку и сажает самолет на переднюю стойку. Чего вдруг? И сам сказать не может. Наверное, решил перед пенсией кому-то классную посадку показать. А это всегда чревато. Самолет так сконструирован, что в таких условиях стремится сам поднять нос и сесть на основные колеса шасси. Но капитан нечеловеческими усилиями заставляет бежать самолет на передней стойке. Кто это видел – диву дались. И генерал на разборе полетов по этому поводу сказал:

– Аэродинамика самолета Ту-16 не позволяет проделывать подобные пируэты, но мастерство летчика способно превозмочь любые препятствия.

Наш генерал был известный шутник и любил подобного рода афоризмы. И это, в общем-то, ерунда по сравнению с теми штуками, которые он откалывал в молодости. Только для нашего капитана это была последняя рецензия, которую он услышал в своей летной  жизни.