Помочь сайту
Поздравления
За товарища Сталина
26 ноября 2016 -
Юрий Алексеенко
Улица Мало-Набережная облагородилась асфальтовыми покрытиями в 2016 г., а деревянные электрические опоры на рельсовых подставках обрела в 1952 году, ещё до кончины последнего хозяина страны – Иосифа Виссарионовича Сталина. Опоры верой и правдой прослужили наружному электроосвещению до 2016 года. Что касается асфальта, то он заморщинился и вздулся уже через месяц, в канун праздника Дня суверенитета РСФСР – 12 июня.
Житель улицы Васька Градус, собственник планкованного шестистенка с толевой крышей, опилочными заваленками и двумя закопчёнными печными трубами, построенного ещё его прадедом Мыхалычем на самом краю схода Мало-Набережной к Контрольному переулку, слышал из уст своей бабушки Марины Ивановны Житомирской, что линию опор установила играючи коммунальная служба «Ростовжилкомэнерго» за три дневных смены.
- Приехали на зелёном «Студебеккере» пять крепких мужиков, – рассказывала внучку бабушка. – В фронтовых гимнастёрках и пилотках с красными звёздами, порубили ветки, нарыли ям, накрутили ломами проволочные скрепы, воткнули в них рельсы со столбами под струну, забетонировали, натянули провода, прибили гвоздями к столбам трофейные лаферны с немецкими небьющимися лампочками и сдали объект под акт, который подписал собственноручно после личной проверки каждого столба лейтенант в малиновых "энкэвэдэшных" погонах.
Когда же закатывали Мало-Набережную в асфальт, следил за качеством работ только уличный шелудивый пёс Вигвам, прибившийся с Касперовки к дому бабки Викторовны, да Васька Градус. Он самолично отслеживал трудовой график асфальтобетонщиков, облокотившись об изгородь.
Всё, что видел, записывал в старый, обесцветившийся блокнот.
«15 мая 2016 к моему дому, - писал он корявыми буквами, - припарковался дряхленький «Газик» «СДРСУ», в кузове которой сидели восемнадцать угрюмых таджиков с лопатами и скребками. Они попрыгали с кузова, через борта, на земь и разбрелись по улице. Вели они себя не как профессиональные асфальтобетонщики, а по-другому, не по-совестливому. Заглядывали во дворы через щелки в заборах, цокали языками, и потирали, широко лыбясь, ладонями; некоторые из них стучали лопатами в ворота, калитки и предлагали попутно с улицей заасфальтировать гражданам дворы, внутренние дорожки по цене 800 рублей за квадратный метр».
На другой чистой страничке блокнота он написал:
- «Через пять часов, к вечеру,с Контрольного переулка вывернул на Мало-Набережную закопчённый, почти чёрный «КАМАЗ». Он, болезненно кашляя выхлопными трубами, вывалил на землю первую кучу дымящегося и пахнущего смолой смеси. С этого момента началась беспорядочная асфальтная круговерть».
Через месяц в блокноте появилась следующая запись:
- «провозюкались таджики на Мало-Набережной тридцать дней без малого. Достали вонищей, своей, всех. В доме №23, у Пацерниковых, завоняли смолой астры, предназначенные на продажу, в №34 бабка Авдотья жаловалась, что со двора сбежала кошка с выводком и увела с собой ещё трёх хохлатых котов, в №18 в ополовник с борщом попала асфальтовая крошка».
После этого он больше ничего не записывал. Некогда было.
Васька Градус бегал угорело за мастером-дорожником Рассулом Исмаил-беком и кричал:
- По что людей забижаешь ? Отдай, а то менту пожалуюсь !
Сначала топал ногами, угрожал, приказывал, требовал, настаивал, потом умолял, плакал, валялся чуть ли ни в ногах.
В конце концов голос его ослаб, руки затряслись; мямлил таджику что-то непонятное, дремучее:
- Отдайте, товарищ Рассул, мои железные ворота. Их ещё мой прадед Михалыч ставил. Зачем сняли ?
- Моя их не браль ! Иди ищи жмулика на другой улица !– Отвечал тот твёрдо и решительно. Сплёвывал на его глазах на свеже уложенный асфальт, поворачивался спиной и, заложив руки за спину, уходил.
Покуда укатывали асфальт на Мало-Набережной исчезли не только ворота Васьки Градуса, но и практически все металлические изделия соседних дворов: трубы, листы, велосипеды, тазы, вёдра. После подписания акта о приёмке работ и ухода гастербайтеров с объекта во дворе соседа Васька Градуса исчезли с колодца кованный ворот, цепь и кайзеровская бадья с клеймом «FríedrichKruppAG», а с «Мерседеса» местного богатея Ивана Спиридоновича Руковишникова были сняты четыре колеса с зимними шинами. Возмущению мало-набереженцев не было предела. Шумели они долго. Участковый инспектор, майор полиции Пабушкин Степан Иванович, прибыв на Мало-Набережную по жалобе граждан, успокаивал их как мог:
- Забавники вы этакие… Я вас, чепушильники, ещё приучу как надо жаловаться ответственным лицам ! Что, не могли сразу охрану у дворов организовать ? Теперь ходите и ищите слона в стоге сена. Криминалистов тревожите, оперативников от дел отвлекаете. У меня, к примеру, двадцать шесть краж на участке не раскрытыми числятся, пять человек в розыске, наркоманы чепушатся в подворотнях, порошок по закладкам транзитят. Хотите ещё на полицию сбросить весяки, непогашенные?Ах вы, забавники, этакие. Мудрецы !
- И чё ты нам не поможешь, батька ? – Поинтересовался у Пабушкина расстроенный Васька Градус.
- Как я вам помогу ? Где я тебе твои ворота найду ? Зевать, забавник этакий, не надо было…
Через три дня шум на Мало-Набережной сошёл на-нет. Успокоил их, конечно, не участковый, а сам Васька Градус. На одной из последних сходок у двора бабы Нюры он выступил с обращением к жителям, но вначале затронул тему обеспечения улицы электроэнергией:
- Товарищи люди ! Видите какой нам асфальт урепы конские постелили ?
- Видим ! Видим ! Позорище, а не работа ! – Завопили бабки.
- И я ж про то… А столбы, видите ?
- А как же ! Классные столбы ! Сказка – не столбы ! Хоть в упаковку с бантиком заворачивай ! Америка обзавидуется !– Взревели мужики и запищали в унисон бабки. - Это нам их установил товарищ Сталин ! Великий был человек ! Подарил улице электрическую инфраструктуру. Она уже 80 лет стоит как стёклышко поблёскивает на солнце !
-А знаете, товарищи люди, что через три дня выборы в Законодательное собрание области? – Перешёл на главную мысль своей речи Васька Градус.
- - Гм… Первый раз слышу… А чё это такое - Законодательное собрание ? - понеслись со всех сторон удивленные всклики граждан. - Чё за контора ? Склады какие или чё ? Можа вино-водочный магазин ?...Да какой там вино-водочный… Заксобрание – это приют для бомжей. Тама их кормят и опаивают.
- Чудики, Заксобрание - это специальное учреждение, где депутатов садят на пять лет. – Пояснил Васька Градус.
- Садят ? За что ? А пайку им там хоть дають? А чё они там на нарах делають ? – Поинтересовалась баба Нюра.
- Водку пьют и дурика валяют… - Вставил дядя Лёша, краснолицый рыбак со скрюченными от ревматизма пальцами.
- Ну ты загнул… В паханских камерах здорово дурика не поваляешь. Тама есть карцер и прочий режим, если чё не так, то - шмон и беготня по кругу. – Сомкнув у переносицы брови, сказал, знающий толк в тюрьмах Миколаич, тоже рыбак, но не краснолицый, а в очках и с виду интеллигентный, немножко похожий на академика РАН.
- Законодательное собрание – это не тюрьма, в нём законы всякие рисуют, мы их потом исполняем.
Бабки, так и не поняв, что такое есть Законодательное собрание, услужливо закивали головами.
- Говори, что ты хочешь от этого законодательного собрания… - Не выдержав перепалки, выкрикнул дядя Лёша.
Васька Градус снял кепку с головы, выпрямил свой кривой стан и заговорил складно и очень выразительно, как тамада в ресторане:
- Через три дни мы должны все гуртом пойти на избирательный участок, взять бюллетени и вписать туда товарища Сталина ! Считаю, что надо проголосовать за него ! Он наша защита от этих пятилетных депутатов и законодательного ярма…
Бабки, стоявшие у калитки, пришли в движение: зашевелились, задёргали плечами. Самая резвая и горластая из них баба Викторовна прошамкала:
- Точно ! И чтоб у нас на улице потом асфальтом не воняло, пусть у себя, в заксобрании, эту вонищу стелят…
Встрепенулись и мужики.
- Правильно, Васька… Нормальную власть надо по месту бодяжить и в область командировать. Пишемся все за Сталина ! Пусть погоняет там это заксобрание… - Высказался, опережая других, рыбак дядя Люша.
- Во-во ! – поддержал Ванька Голохвастов – А кандидатов всех в лужу опрокинуть ! Вот только пусть появятся у нас, сразу омокнём и протащим к выходу ! Это они, эти кандидаты натравили на нас таджиков ! Те похапали наше добро и в заксобрании с депутатами пропили. Знаю я эту контору, им бы нажраться на халяву. Идём все за товарища Сталина !
Эта глупая история с призывами к голосованию не имела бы продолжения и забылась бы на следующее утро, если бы у молодайки Верки, живущей в снохах, с временной регистрацией по месту жительства, на правах жены сына в рыбака дяди Люши,не исчезло с пальца золотое обручальное кольцо. Пропажа обнаружилась в 8-00 часов утра, в воскресенье, когда открылись избирательные участки. Сначала она материла за пропажу мужа Кольку, вахлака и недоумка по жизни, потом переключилась на дядю Люшу, в конце концов Верка пришла к выводу, что кольцо украл у неё гастербайтер Мурат Кэрым, проходивший к ней вчера, тайно в 12 часов ночи на задки огорода, к старому сараю для решения очень важных вопросов по завершению благоустройства улицы.
- Что ж за цинизм такой ?! – Кричала она на улице, метаясь от двора к двору. – Это же надо такому быть – кольцо незаметно с пальца снять, воспользовавшись моей слабостью и замешательством !
Напрасно дядя Люша рыбацкой скрюченной пятернёй хватал её за шею, голову и руки, пытаясь затащить крикливую дуру за калитку дома. Верка упиралась, цеплялась за заборы, ветки придомовых вишен и дико кричала:
- Высшей марки цинизм ! Свадебный подарок слямзить… Это же такая память о торжественном событии в жизни ! Когда я ещё замуж выйду !
Помог успокоить дяде Люше Верку – Васька Градус.
- Вот видите, к чему привело наше поклонение не столбам, а асфальту, – положив на плечо разбушевавшейся Верки, начал он снова поучать, выскочившую на крики всю улицу. - Идтить надо избирательный участок и голосовать за товарища Сталина. Надо остановить эту малину в заксобрании, изничтожить, выжечь свечками !
… К полудню в территориальную избирательную комиссию пришла телефонограмма. В целом по городу явка к 12 часам дня составляла 12,6 %, на Мало-набережномучастке –63,3 %. Председатель территориальной избирательной комиссии Ухлопкин Иван Иванович, увидев сумасшедшую цифру, чуть не потерял дар речи.
- Боже, это что ж такое творится ? Участок вздулся ! Пошел наперекор общему мнению, – испуганно лепетал он. - Регламент нарушается. Кто-то раскручивает карусели и делает не утверждённые мной вбросы в урны.
Опрокинув в себя две рюмки презентного коньяка от кандидата в депутаты Законодательного Собрания Бахвалкина Олега Юрьевича, он сел в машину и отправился на Мало-Набережную.
Картина поразила его навзничь. Открыв рот, он с сиденья автомобиля недоуменно разглядывал очередь, которая хвостом с улицы уходила в двери избиркома. В ней стояли молодые и старые, высокие и низкие, кривые и красивые, крикливые и молчаливые. Вереница пестрела бабкиными платочками, рыбацкими штанами, синела джинсами и отблёскивала на солнце золотыми цепами на шеях плечистых и мускулистых пацанов.
- Такая активность – это просто насмешка над выборами и личностью губернатора. – С дрожью в челюстях и шевелением волос на голове думал Ухлопкин. - Что скажут о мало-набережном беспределе в области ? Затаскают по кабинетам… В шею вытолкают с работы. Скажут: недоглядел ты брат произвол толпы. И вышвырнут с коридоров власти. Куда я пойду ? Кроме избирательных делов, я ничего не умею - ни вязать, ни кувалдой махать, ни плясать. Ну и сногсшибательность меня посетила ! Поеду ещё пару стаканов подарочных виски опрокину. Успокоюсь и забудусь.
Сдавая машину назад, он не заметил, как из под задка отскочила в сторону бабка Викторовна в красном платке, с лизоблюдской улыбкой на лице и огромным пятнадцати сантиметровом гвоздём в руке, коим прибивают обычно бревно к бревну. Она помахала вслед гвоздем в руке и прошептала:
- Это тебе, начальник, памятка за мои потравленные цветы.
...Мимо Васьки Градуса машина Ухлопкина проскочила очень быстро. Она подпрыгивала на колдобинах и бугорках свеже стеленого асфальта. Тем не менее, он успел разглядеть выцарапанную крупно надпись на задке ухлопкинского автомобиля, сверху фар и жёлтковых поворотников: «За Родину ! За Сталина !»
Прочитав её, Васька Градус выпрямился, вздёрнул вверх согнутую в локте руку, зажатую в кулак и выкликнул одухотворённо:
- Товарищ, Сталин, спасибо за столбы ! Мы с вами !
Житель улицы Васька Градус, собственник планкованного шестистенка с толевой крышей, опилочными заваленками и двумя закопчёнными печными трубами, построенного ещё его прадедом Мыхалычем на самом краю схода Мало-Набережной к Контрольному переулку, слышал из уст своей бабушки Марины Ивановны Житомирской, что линию опор установила играючи коммунальная служба «Ростовжилкомэнерго» за три дневных смены.
- Приехали на зелёном «Студебеккере» пять крепких мужиков, – рассказывала внучку бабушка. – В фронтовых гимнастёрках и пилотках с красными звёздами, порубили ветки, нарыли ям, накрутили ломами проволочные скрепы, воткнули в них рельсы со столбами под струну, забетонировали, натянули провода, прибили гвоздями к столбам трофейные лаферны с немецкими небьющимися лампочками и сдали объект под акт, который подписал собственноручно после личной проверки каждого столба лейтенант в малиновых "энкэвэдэшных" погонах.
Когда же закатывали Мало-Набережную в асфальт, следил за качеством работ только уличный шелудивый пёс Вигвам, прибившийся с Касперовки к дому бабки Викторовны, да Васька Градус. Он самолично отслеживал трудовой график асфальтобетонщиков, облокотившись об изгородь.
Всё, что видел, записывал в старый, обесцветившийся блокнот.
«15 мая 2016 к моему дому, - писал он корявыми буквами, - припарковался дряхленький «Газик» «СДРСУ», в кузове которой сидели восемнадцать угрюмых таджиков с лопатами и скребками. Они попрыгали с кузова, через борта, на земь и разбрелись по улице. Вели они себя не как профессиональные асфальтобетонщики, а по-другому, не по-совестливому. Заглядывали во дворы через щелки в заборах, цокали языками, и потирали, широко лыбясь, ладонями; некоторые из них стучали лопатами в ворота, калитки и предлагали попутно с улицей заасфальтировать гражданам дворы, внутренние дорожки по цене 800 рублей за квадратный метр».
На другой чистой страничке блокнота он написал:
- «Через пять часов, к вечеру,с Контрольного переулка вывернул на Мало-Набережную закопчённый, почти чёрный «КАМАЗ». Он, болезненно кашляя выхлопными трубами, вывалил на землю первую кучу дымящегося и пахнущего смолой смеси. С этого момента началась беспорядочная асфальтная круговерть».
Через месяц в блокноте появилась следующая запись:
- «провозюкались таджики на Мало-Набережной тридцать дней без малого. Достали вонищей, своей, всех. В доме №23, у Пацерниковых, завоняли смолой астры, предназначенные на продажу, в №34 бабка Авдотья жаловалась, что со двора сбежала кошка с выводком и увела с собой ещё трёх хохлатых котов, в №18 в ополовник с борщом попала асфальтовая крошка».
После этого он больше ничего не записывал. Некогда было.
Васька Градус бегал угорело за мастером-дорожником Рассулом Исмаил-беком и кричал:
- По что людей забижаешь ? Отдай, а то менту пожалуюсь !
Сначала топал ногами, угрожал, приказывал, требовал, настаивал, потом умолял, плакал, валялся чуть ли ни в ногах.
В конце концов голос его ослаб, руки затряслись; мямлил таджику что-то непонятное, дремучее:
- Отдайте, товарищ Рассул, мои железные ворота. Их ещё мой прадед Михалыч ставил. Зачем сняли ?
- Моя их не браль ! Иди ищи жмулика на другой улица !– Отвечал тот твёрдо и решительно. Сплёвывал на его глазах на свеже уложенный асфальт, поворачивался спиной и, заложив руки за спину, уходил.
Покуда укатывали асфальт на Мало-Набережной исчезли не только ворота Васьки Градуса, но и практически все металлические изделия соседних дворов: трубы, листы, велосипеды, тазы, вёдра. После подписания акта о приёмке работ и ухода гастербайтеров с объекта во дворе соседа Васька Градуса исчезли с колодца кованный ворот, цепь и кайзеровская бадья с клеймом «FríedrichKruppAG», а с «Мерседеса» местного богатея Ивана Спиридоновича Руковишникова были сняты четыре колеса с зимними шинами. Возмущению мало-набереженцев не было предела. Шумели они долго. Участковый инспектор, майор полиции Пабушкин Степан Иванович, прибыв на Мало-Набережную по жалобе граждан, успокаивал их как мог:
- Забавники вы этакие… Я вас, чепушильники, ещё приучу как надо жаловаться ответственным лицам ! Что, не могли сразу охрану у дворов организовать ? Теперь ходите и ищите слона в стоге сена. Криминалистов тревожите, оперативников от дел отвлекаете. У меня, к примеру, двадцать шесть краж на участке не раскрытыми числятся, пять человек в розыске, наркоманы чепушатся в подворотнях, порошок по закладкам транзитят. Хотите ещё на полицию сбросить весяки, непогашенные?Ах вы, забавники, этакие. Мудрецы !
- И чё ты нам не поможешь, батька ? – Поинтересовался у Пабушкина расстроенный Васька Градус.
- Как я вам помогу ? Где я тебе твои ворота найду ? Зевать, забавник этакий, не надо было…
Через три дня шум на Мало-Набережной сошёл на-нет. Успокоил их, конечно, не участковый, а сам Васька Градус. На одной из последних сходок у двора бабы Нюры он выступил с обращением к жителям, но вначале затронул тему обеспечения улицы электроэнергией:
- Товарищи люди ! Видите какой нам асфальт урепы конские постелили ?
- Видим ! Видим ! Позорище, а не работа ! – Завопили бабки.
- И я ж про то… А столбы, видите ?
- А как же ! Классные столбы ! Сказка – не столбы ! Хоть в упаковку с бантиком заворачивай ! Америка обзавидуется !– Взревели мужики и запищали в унисон бабки. - Это нам их установил товарищ Сталин ! Великий был человек ! Подарил улице электрическую инфраструктуру. Она уже 80 лет стоит как стёклышко поблёскивает на солнце !
-А знаете, товарищи люди, что через три дня выборы в Законодательное собрание области? – Перешёл на главную мысль своей речи Васька Градус.
- - Гм… Первый раз слышу… А чё это такое - Законодательное собрание ? - понеслись со всех сторон удивленные всклики граждан. - Чё за контора ? Склады какие или чё ? Можа вино-водочный магазин ?...Да какой там вино-водочный… Заксобрание – это приют для бомжей. Тама их кормят и опаивают.
- Чудики, Заксобрание - это специальное учреждение, где депутатов садят на пять лет. – Пояснил Васька Градус.
- Садят ? За что ? А пайку им там хоть дають? А чё они там на нарах делають ? – Поинтересовалась баба Нюра.
- Водку пьют и дурика валяют… - Вставил дядя Лёша, краснолицый рыбак со скрюченными от ревматизма пальцами.
- Ну ты загнул… В паханских камерах здорово дурика не поваляешь. Тама есть карцер и прочий режим, если чё не так, то - шмон и беготня по кругу. – Сомкнув у переносицы брови, сказал, знающий толк в тюрьмах Миколаич, тоже рыбак, но не краснолицый, а в очках и с виду интеллигентный, немножко похожий на академика РАН.
- Законодательное собрание – это не тюрьма, в нём законы всякие рисуют, мы их потом исполняем.
Бабки, так и не поняв, что такое есть Законодательное собрание, услужливо закивали головами.
- Говори, что ты хочешь от этого законодательного собрания… - Не выдержав перепалки, выкрикнул дядя Лёша.
Васька Градус снял кепку с головы, выпрямил свой кривой стан и заговорил складно и очень выразительно, как тамада в ресторане:
- Через три дни мы должны все гуртом пойти на избирательный участок, взять бюллетени и вписать туда товарища Сталина ! Считаю, что надо проголосовать за него ! Он наша защита от этих пятилетных депутатов и законодательного ярма…
Бабки, стоявшие у калитки, пришли в движение: зашевелились, задёргали плечами. Самая резвая и горластая из них баба Викторовна прошамкала:
- Точно ! И чтоб у нас на улице потом асфальтом не воняло, пусть у себя, в заксобрании, эту вонищу стелят…
Встрепенулись и мужики.
- Правильно, Васька… Нормальную власть надо по месту бодяжить и в область командировать. Пишемся все за Сталина ! Пусть погоняет там это заксобрание… - Высказался, опережая других, рыбак дядя Люша.
- Во-во ! – поддержал Ванька Голохвастов – А кандидатов всех в лужу опрокинуть ! Вот только пусть появятся у нас, сразу омокнём и протащим к выходу ! Это они, эти кандидаты натравили на нас таджиков ! Те похапали наше добро и в заксобрании с депутатами пропили. Знаю я эту контору, им бы нажраться на халяву. Идём все за товарища Сталина !
Эта глупая история с призывами к голосованию не имела бы продолжения и забылась бы на следующее утро, если бы у молодайки Верки, живущей в снохах, с временной регистрацией по месту жительства, на правах жены сына в рыбака дяди Люши,не исчезло с пальца золотое обручальное кольцо. Пропажа обнаружилась в 8-00 часов утра, в воскресенье, когда открылись избирательные участки. Сначала она материла за пропажу мужа Кольку, вахлака и недоумка по жизни, потом переключилась на дядю Люшу, в конце концов Верка пришла к выводу, что кольцо украл у неё гастербайтер Мурат Кэрым, проходивший к ней вчера, тайно в 12 часов ночи на задки огорода, к старому сараю для решения очень важных вопросов по завершению благоустройства улицы.
- Что ж за цинизм такой ?! – Кричала она на улице, метаясь от двора к двору. – Это же надо такому быть – кольцо незаметно с пальца снять, воспользовавшись моей слабостью и замешательством !
Напрасно дядя Люша рыбацкой скрюченной пятернёй хватал её за шею, голову и руки, пытаясь затащить крикливую дуру за калитку дома. Верка упиралась, цеплялась за заборы, ветки придомовых вишен и дико кричала:
- Высшей марки цинизм ! Свадебный подарок слямзить… Это же такая память о торжественном событии в жизни ! Когда я ещё замуж выйду !
Помог успокоить дяде Люше Верку – Васька Градус.
- Вот видите, к чему привело наше поклонение не столбам, а асфальту, – положив на плечо разбушевавшейся Верки, начал он снова поучать, выскочившую на крики всю улицу. - Идтить надо избирательный участок и голосовать за товарища Сталина. Надо остановить эту малину в заксобрании, изничтожить, выжечь свечками !
… К полудню в территориальную избирательную комиссию пришла телефонограмма. В целом по городу явка к 12 часам дня составляла 12,6 %, на Мало-набережномучастке –63,3 %. Председатель территориальной избирательной комиссии Ухлопкин Иван Иванович, увидев сумасшедшую цифру, чуть не потерял дар речи.
- Боже, это что ж такое творится ? Участок вздулся ! Пошел наперекор общему мнению, – испуганно лепетал он. - Регламент нарушается. Кто-то раскручивает карусели и делает не утверждённые мной вбросы в урны.
Опрокинув в себя две рюмки презентного коньяка от кандидата в депутаты Законодательного Собрания Бахвалкина Олега Юрьевича, он сел в машину и отправился на Мало-Набережную.
Картина поразила его навзничь. Открыв рот, он с сиденья автомобиля недоуменно разглядывал очередь, которая хвостом с улицы уходила в двери избиркома. В ней стояли молодые и старые, высокие и низкие, кривые и красивые, крикливые и молчаливые. Вереница пестрела бабкиными платочками, рыбацкими штанами, синела джинсами и отблёскивала на солнце золотыми цепами на шеях плечистых и мускулистых пацанов.
- Такая активность – это просто насмешка над выборами и личностью губернатора. – С дрожью в челюстях и шевелением волос на голове думал Ухлопкин. - Что скажут о мало-набережном беспределе в области ? Затаскают по кабинетам… В шею вытолкают с работы. Скажут: недоглядел ты брат произвол толпы. И вышвырнут с коридоров власти. Куда я пойду ? Кроме избирательных делов, я ничего не умею - ни вязать, ни кувалдой махать, ни плясать. Ну и сногсшибательность меня посетила ! Поеду ещё пару стаканов подарочных виски опрокину. Успокоюсь и забудусь.
Сдавая машину назад, он не заметил, как из под задка отскочила в сторону бабка Викторовна в красном платке, с лизоблюдской улыбкой на лице и огромным пятнадцати сантиметровом гвоздём в руке, коим прибивают обычно бревно к бревну. Она помахала вслед гвоздем в руке и прошептала:
- Это тебе, начальник, памятка за мои потравленные цветы.
...Мимо Васьки Градуса машина Ухлопкина проскочила очень быстро. Она подпрыгивала на колдобинах и бугорках свеже стеленого асфальта. Тем не менее, он успел разглядеть выцарапанную крупно надпись на задке ухлопкинского автомобиля, сверху фар и жёлтковых поворотников: «За Родину ! За Сталина !»
Прочитав её, Васька Градус выпрямился, вздёрнул вверх согнутую в локте руку, зажатую в кулак и выкликнул одухотворённо:
- Товарищ, Сталин, спасибо за столбы ! Мы с вами !
Рейтинг: +1
290 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
